Когда Вселенная глючит

Вот и все. Когда же отключится сознание? И тут я упала вниз. Вниз! Смогла верх от низа отличить! О нет. Глаза залепила серая мгла, в уши ворвался вой ветра, а в щеку уперлось костлявое плечо назгула. Под ладонями — ткань его одежек и торчащие ребра. Мумия, как есть мумия! Гадость. Падение резко замедлилось. Что? Я еще не испепелилась? Это неправильная лава! Она даже не горячая. Назгул зашипел. Дернулся, освобождаясь от моих судорожных объятий. Жесткие ладони ударили в плечи, и меня отнесло в сторону. Очень-очень медленно. К лицу паутиной прильнула прядь его волос. Тьфу. Смахнуть бы их… Ой. Не-лава оказалась ужасно вязкой, она давила, сжимала со всех сторон, сковывала движения. Мы залипли, как мухи в желе! Как отсюда выбраться?! Со скоростью ленивца в замедленной съемке я оттолкнулась от Величества, панически взмахнула руками, брыкнулась. И поплыла от него. Вечность спустя хватка «желе» исчезла: освободилась голова, потом плечи. Я побежала вперед. Черт! Даже в воде бежать проще! Стопы увязали в камнях, укрытых толстым — по колено — слоем мутно-прозрачного пепла (или снега, или местных микроскопических жителей — с моим новым зрением ни в чем нельзя быть уверенной). Только бы успеть свалить подальше, пока мертвяк не… — Следуй за мной, — приказал он. Не хочу, не могу, не пойду, отвали! Развернувшись, поплелась назад, к призраку, к странной не-лаве. Да что ж такое! — Эй… — Оххх, фу! Нос забила тяжелая вонь тухлых яиц, сладковатый, невыносимо противный запах разложения, резкий душок хлора и кислые ноты металла. В моем положении есть плюс: не тошнит. Желудок не доступен, потому что разлагается вместе с остальным телом. Зря об этом подумала. Надо успокоиться и сосредоточиться на важном: надо обойти кучу непонятного «желе». Я присмотрелась к ней внимательнее. И офигела. Это был дохлый птеродактиль! Или что-то отдаленно похожее. Я, обалдев, уставилась на улыбку клыкастого клюва, отследила взглядом изгиб длинной, будто змеиной, шеи, массивную тушу. Ничего себе, какие огромные у него крылья… Так вот в каком «желе» я барахталась! Нет, глупость. Застрять в настоящем мясном птеродактиле невозможно. Снова уставилась под ноги. Некоторые булыжники подозрительно напоминали трупы, причем не все могли похвастаться полным комплектом конечностей. Зато на них темнели шлемы, доспехи… Нет, хватит. Это просто желеобразная ерунда странной формы. И со странным запахом. Здесь был упоротый кулинарный конкурс, а не страшная битва. Ведь Величество ну очень похож на долбанутого кондитера. А я вовсе не стала нематериальной и не барахталась в чьих-то разлагающихся внутренностях. Да, именно так. И это меня не волнует. Ни капельки. Я поняла взгляд. Облом. Ни диплодоков, ни тиранозавров. И виден только кусочек равнины, на остальную часть которой сползли края низкого неба — плотного, тяжелого массива серого тумана. Неуютно. Скрестив руки на груди, уставилась в спину Величеству. Ненавижу. И не понимаю, зачем меня с собой потащил. Не судьба прибить на месте? Раньше проблем с этим не было. Значит, хочет использовать меня дальше. Ай! Нога провалилась в пустоту, и я полетела вперед. В ямку. В глубокую ямку. Ее неровный край мелькнул перед глазами, ударил по лбу. Вскинув руки, укрепилась за камни. — Вытащи меня. — Как я ни надрывалась, вместо истошного визга получалась обычная, тихая речь. Ууу, блин! Тупица доисторический! Даже кричать не могу из-за тебя! Назгул остановился. Оглянулся. И замер, наблюдая. Пальцы соскользнули. Под ногами пустота, никаких уступов или неровностей. Не на что опереться, нельзя подпрыгнуть. Подумаешь, в блинчик расшибусь, зато все проблемы закончатся. А если не насмерть? Ну, уж нет, вечно торчать на дне мини-каньона, пока Величество шикарно проводит время, не собираюсь! Я подтянулась (ого, в жизни так хорошо не получалось) и перевалилась через край. Носом в камни. Плевать. Не больно. Внимательно глядя, куда ступаю, догнала назгула. Он шел вперед, как ни в чем не бывало. Еще бы. Домой вернулся. А мне как обратно попасть? Тут нет зеркала! И не понятно, как обойти приказ убить Мелкую... Можно ли снова стать нормальной? Я, блин, собственный труп видела, значит, все, нереально? И во всем виноват он, сволочь неблагодарная! Злость и отчаяние вырвались в неконтролируемом потоке слов: — Надорвался бы помочь, да? — Вместо крика изо рта вырвалось шипение. Он даже не обернулся. Обходя очередную трещину в земле, надменно произнес: — Я уже более чем достаточно помог тебе. — По-о-омог? — Вцепилась в край широкого рукава. — Так покалечить — это помощь? И эта… эта хрень с подчинением — помощь? Я… я ничего не знаю, ничего не умею, не нужна тебе... Отмени свои приказы, тогда поможешь. Скомкала ткань в кулаке. Назгул, презрительно искривив губы, уставился на меня, как на кучку вонючего мусора. Не выдержала: — Все отмени, понял? Я не буду тупо подчиняться. Если не отвалишь, сделаю твое существование невыносимым. Он отдернул руку. Иссохшие пальцы хищно скрючились, обхватили пустоту там, где раньше висел меч. Резко произнес: — Довольно пустых угроз.— Попыталась пнуть в гада горсть камней. Чуть не упала, когда нога с легкостью прошла сквозь них. И сквозь чей-то помятый шлем. — Оставь глупые попытки сбежать. Пойми же: ты — лишь орудие в моих руках, твоя воля — ничто против моих приказов. Поразмысли над этим как следует. Слова сыпались как пощечины. Все, достал. Сейчас влеплю вербальный хук! — Но… — Умолкни, неблагодарная, и храни молчание, доколе я сам не начну беседу, — он отвернулся и, брезгливо перешагивая трупы, отправился к только ему известной цели. А я поперлась следом! Почему, почему это происходит со мной? Не хочу! Не хочу тут находиться, не хочу всего этого! Ну, ничего, рано или поздно подвернется шанс сбежать или помочь мертвяку сдохнуть на все сто процентов. Главное не проворонить эту чудесную возможность. Он упорно шел вперед, не делая остановок и не говоря ни слова (ну, кроме фразы о том, что он отменяет приказ об убийстве Мелкой, «ибо в том более нет нужды» и распоряжения возвращаться к нему, если потеряюсь, отданного, когда я снова чуть не провалилась в разлом). И так несколько суток! Мозг мой закипел от избытка переживаний, нехватки общения и свежеприобретенной ненависти к туману. Пейзаж не радовал: унылое подножие каких-то гор. Почти что лысое. Совершенно точно безлюдное, на первый взгляд беззверное и даже почти безнасекомное. Тоска. Я была готова завыть вместе с ветром. Скучно! Нет ни книг, ни интернета, ни музыки… ни работы, на худой конец! Дохлый король вдруг повернул и начал легко подниматься на склон. Какого хрена его понесло в горы? Долго думать не пришлось: я расслышала голоса. Злобную рычащую перекличку почти заглушали шелест листвы и шлепанье дождя, чавканье размокшего пепла под нашими ногами, подвывание ветра. — Где носит этого выродка? — Хрипло гавкнул кто-то. — Сожрать его мало. Кто болтал, где они? Я повертела головой. Кругом горбились скалы. Туман растворился: ночь — не его смена. Валялись камни (стопроцентные, настоящие: трупы давно остались позади), пепел. Здесь росли трава и кусты. Хилые такие, скрюченные. — Вернется — сожрешь. — Говорившего поддержало хоровое «буууррр» желудков. — Только пусть сперва скажет, нет ли погони. Вывод номер один: они далеко, просто слух у меня слишком хороший. Вывод номер два: я все же сошла с ума или в этом мире обитают высокоразвитые кусты-мутанты. Что ж, знаю, как это проверить. Я вдохнула — второй раз за время, проведенное здесь. Тьфу! Резкая вонь крови, гноя и множества давным-давно не мытых тел ударила в нос как кулак гопника. Пфе… Местные — точно гуманоиды! — Он тощий и мелкий. Мало. — Хихикнули в ответ. — Разделаем жирного. Упираться не будет, слишком хорошо его тогда секирой приложили. Как далеко эти милые, дружелюбные существа с манерами голодных студентов? — Закрой пасть! Сам едва ногами перебираешь! После множества дней, наполненных только воем ветра и сухим пощелкиванием веток, даже перебранка на тему «кого сожрем первым», прерываемая взрывами хохота и совмещенная с конкурсом на звание самого израненного и потому бесполезного, казалась мне очень интересной. Вот только ее шутливый тон пропал после одной фразы: — Пф! Любого из вас, мордорских крыс, под нож пустить — и вреда не будет! Все, как один, слабаки… Голоса зазвучали зло. Мы подходили все ближе: стали слышны дыхание, шлепанье, пошаркивание. Обогнув массивный выступ породы, я увидела стаю теней. Одна, сутулясь, расхаживала туда-сюда: — Хватит! Уходим. Незачем ждать их. — Поправка: не «одна», а «один». Не бывает у женщин настолько низких голосов. — Их долго нет. Схватили недоумков, пока те разведывали. Бежать надо. Он повернул голову к своим, невольно продемонстрировав мне профиль: низкий лоб, плоский нос, сильно вступающая челюсть… Уж не питекантроп ли ты, красавчик? — Ничтожные черви, — прошипел Величество. — дезертиры. — Кто тут шутить вздумал? Кишки выпущу! — Вожак (не будет мальчик для битья так рычать) взмахнул ятаганом. Брр. Убедительно. Назгул вскинул руку. С длинных пальцев стекли завитки черного дыма, которые поплыли к местным и облепили их головы. До меня донесся участившийся стук сердец (а у одного экземпляра — зубов), тихое рычание и сдавленные ругательства. Кто-то попятился, кто-то просто бухнулся на колени. Остальные — до них эта хрень не долетела — бестолково оглядывались. Самые нервные выхватили дубины и сабли, вскинули копья — у кого что было. Один, например, сжимал нечто, похожее на кочергу. — Опустить оружие. Я — ваш военачальник и повелитель. Подчинитесь! Фи, как пафосно. Но ты продолжай, дорогой, продолжай качать права перед толпой дикарей. И на меня не отвлекайся… Как бы спровоцировать их на нападение? Я, демонстративно потоптавшись на месте, прошлась туда-сюда. — Сгинули они все на поле боя! — рыкнул главарь. И ткнул пальцем мне под ноги. Наконец-то! Я «в ужасе» сдала назад. — Что, испугался? Пятишься? Смотрите все! Ты ж моя зая агрессивная! Давай, объясни остальным, что напуганный самозванец — это не страшно и набей Величеству морду! Быстрее! А то поздно будет: дымок медленно, но неотвратимо расползался. Звяк, бульк — еще пятеро уронили оружие в грязь. — В выгребную яму Мордор! — Несколько высоких, крупных аборигенов завозились, рыча. — Во славу Белой руки! Стрелять! Щелчок, свист. Что-то клацнуло о камни. Антрацитово-черный треугольник. С полупрозрачной палочкой, которую я не сразу заметила. Стрела. Реально стрела! Настоящая! И еще несколько! Хватит пуляться в меня! Нас двое… Я шарахнулась Величеству за спину. Ну, попыталась. Толчок в бок, боль — кто-то попал. От страха и боли упустила контроль над «телом» и шлепнулась в лужу размокшего пепла, подняв тучу брызг. Даже дохлого короля окатило. Теперь его видно всем! Заревев, тени метнулись к нам. Копейщик качнулся вперед, наконечник мелькнул в воздухе… назгул увернулся. Взвыл. Три четверти резко передумали драться. Кто-то замахнулся на него саблей. Хруст. Чудик, вскрикнув, упал. А железка сменила хозяина. Дзыннн! Я шарахнулась от «кочерги», ноги разъехались. Торжествующе зарычав, питеканироп снова замахнулся. Попыталась отползти. Руки бестолково месили пепел. Зачерпнув полные ладони, швырнула ему в лицо. Откатилась. Бок пронзила боль, на голову опустилась дубина. Я встала, бросилась… куда-то. Сбила с ног очередную тень. Что делать? Куда бежать? Только круги нарезать могу. Увернулась от топора, налетела на дубину. Хватит! Я тут ни при чем, отстаньте! Горбатый силуэт вцепился в волосы, слипшиеся от грязи, сильно дернул: — Вот! Держу! Бей сюда! Я извернулась, отмахнулась, пытаясь поцарапать его лицо. Пальцы провалились во что-то вязкое. Чавкнуло. По ушам ударил дикий вопль. Это глаза? Волной слизи навалилось отвращение. Что-то раскаленным прутом впилось в плечо, потом — в спину. Хватит! Где Величество? Вдруг возле него безопаснее… Резко звенела сталь. Назгул успешно отбивался от питекантропов с копьями: один-два удара — и в грязь падал очередной труп. И еще один. Но полезли сразу четверо… Упс. Сабля с бряцаньем заскакала по камням. Он увернулся, вскинул ладонь, врубая страхогенератор… и взвыл от боли. Не фиг отвлекаться, вот, в спину получил. И в пузо. Жаль, что кисть не отрубили. Я побежала туда, надеясь, что часть преследователей решит помочь друзьям его завалить. Следом потянулись хриплое дыхание, тяжелое шлепанье шагов и азартные выкрики. Вдох, свист. Пригнулась. Над головой пронесся ятаган. Вожак, козявка, чуть прическу вместе с черепушкой не испортил! Пытаясь удрать от него, скользнула между копейщиками: вот как проскочу это кольцо насквозь, оторвусь… А он рванул за мной! — Лови! Все на меня отвлеклись. Посыпались удары копий, пинки, между ребер скользнул клинок. Смогла только закрыться руками и упасть. Добейте уже… Множеством щупалец выстрелила тьма. Все замерли. А вожак упал, нелепо подергиваясь, пытаясь съежиться, закрыть голову дрожащими руками. Я заткнула уши. Бесполезно. Это не заглушило жуткие хрипы. Величество оборвал их, ударом сапога вбив вожаку кадык. — Вам не убить меня, ничтожные. — Ну-ну. Говорил он громко, четко и надменно, но я видела, как потускнели его глаза, как погрузились в камень — немного — подошвы сапог. Интересно. Аккумулятор сел от столь масштабной абракадабры. Это можно использовать. — Подчинитесь же. Не то… Плевать на его речь. Все внимание поглотила затухающая боль в боку и спине, а еще тепловатая вязкая гадость, заляпавшая пальцы. Я опустилась на колени перед лужей, ополоснула руки. Тот, кого я ослепила, всхлипывая и бормоча что-то, прижимал ладони к лицу. Ничего общего с жуткой тварью, пытавшейся меня убить. Просто беспомощный чело… существо. Что с ним дальше будет? Не могла же я совсем выдавить глаза? О, кажется, ему сейчас помогут: над скрюченным местным склонились еще двое. Друзья? Братья? А если бы с Машкой кто-то так… Стоп! Я отвернулась. Вздрогнув, еще раз обмыла пальцы, волосы, лицо, опять пальцы… Жаль, нельзя так же просто стереть память. Набравшись смелости, посмотрела на рану — ту, что на боку. Крови не было. Одежда порвана, а дальше… ой, фу. Нет, все, хватит с меня! — … вас изничтожат. Так не позвольте врагам сделать это! Объединитесь под моей властью! Что?! Этот дохлый псих собрался участвовать в войне? Зачем? Чтоб урвать кусок земли и власть? Вот блин. Надеюсь, я ошиблась. Ага, а эта банда нужна ему, чтоб носочки на продажу вязать. — Направимся в дозорную башню. И запомните, презренные: за неповиновение любого из вас постигнет кара столь изощренная и ужасающая, что ни одна из известных живущим пыток с нею не сравнится. Местные сопящей, топающей и бурчащей животами колонной потянулись туда, куда послали. Пока собирались, пришли еще четыре штуки, все мелкие, сутулые, нервные. Величество, отжав у кого-то плащ, раскомандовался: — Доложи, где другие дезертиры и как далеко вражеская армия. Вот черт. Надеюсь, не придется бегать по горам и собирать новых питекантропов. Еще одной драки не выдержу. После короткой возни вперед выпихнули тощего разведчика: — Наших не встречал. А эти по тракту еле тащатся; сомлели, видать, от дыхания горы. — Че? А, он так вулканические газы обозвал. — Близко было не подобраться. Много их. И не сосчитать. Неожиданно Величество обратился ко мне: — Смею надеяться, ты умеешь считать. — Угу. Слушай, меня ранили и… — Достаточно пустой болтовни, — отрезал он, и, снова повернувшись к тощему, приказал: — Проводи к ним моего сородича. Надо же, меня официально повысили с «жалкой смертной» до «сородича». Звучит не так обидно. — Как прикажете, господин. — Разведчик, поклонившись, поковылял вниз по склону. — Отправляйся с ним. Не смей беседовать с тварью без крайней нужды. Ежели таковая настанет, ограничься краткими приказами. Не причиняй ему вреда, но если посмеет кинуться на тебя — убей. — Совсем? — Ужас какой. Он же вооружен и умеет этим самым оружием пользоваться! — К моему величайшему прискорбию, иначе невозможно. Потому ты все еще существуешь, ибо создать тебе замену я более не в силах. — Назгул зыркнул так злобно, будто я была виновата во всех его проблемах. А потом продолжил: — Ничем не выдавая своего присутствия проберись во вражеский лагерь и узнай, что за войска там и каким они числом. Затем без промедлений вернись ко мне и доложи обо всем. В точности следуй приказу. И рукой так махнул, иди, мол, на подвиги. Вот блин. Питекантроп уже скрылся из виду. Я пошла на смачное шлепанье его шагов. Шикарно. Сначала, значит, подсчитать врагов и доложить, а потом что, помочь их убивать? Только побоища с питекантропами и динозаврами не хватало. А впрочем… Драка — это хорошо. Это — экстремальная ситуация, в которой даже назгул может лохануться. А я буду рядом. И постараюсь, чтоб любая ошибка, даже самая несущественная, обернулась против него.