До Лайфстрима и обратно

Клауд Сефирот с арматуриной. Сефирот отбивающийся арматуриной от какой-то крокозябры. Я даже замер на несколько мгновений - полюбоваться зрелищем. Пожалуй, это стоило звонка, разбудившего меня в одиннадцать утра. Со сна я соображал не очень хорошо, так что кто и куда меня просит приехать, я понял только когда сбросил вызов. Сефирот просил меня привезти ему Масамунэ. На стройку. Сефирот. Просил. Привезти. Масамунэ. Мир сошел с ума? Я оделся и спустился в бар. Масамунэ стояла в своем уголке на подставочке и тихонько пела. Кажется, от удовольствия. Что? У меча генерала характер еще хуже, чем у хозяина? Я подумал, сходил наверх за тканью, нашел где-то у Тифы в комнате. Спустился, снял Масамунэ с подставки, стараясь не обращать внимания на легкий оттенок недовольства, появившийся в фоне меча, завернул нодати в ткань и вышел в гараж. Хорошо мечи я с вечера оставлял в ножнах мотоцикла. Так что сборы на этом закончились. Приехал на место, указанное на карте, которую любезно скинул мне на телефон Сефирот. А тут такое веселье! Я подождал, пока Сефирот положит тварь арматуриной, уж больно красивое было зрелище. Долго мне, правда, смотреть не дали. Твари быстро заметили новое действующее лицо. Я резко свистнул Сефироту, перекинул ему Масамунэ, и уже не заботясь о том, чтобы глянуть, поймает он её или нет, всякое могло случиться после утреннего звонка, я втянулся в веселье с тварями. Ностальгично. Красиво. Я не заметил, как увлекся. А когда твари закончились, я обнаружил себя в дерьме с ног до головы. В кровище конечно же, а не в дерьме, но от этого не легче. Я огляделся, Солджеры проверяли останки тварей на наличие в них жизни. Сефирот полез в какую-то дыру. А мне на глаза попался пожарный гидрант. Вот оно счастье! Я аккуратно снял Цуруги пломбу и стал под тугую струю ледяной воды. Экстремально, но все лучше, чем это противно-липкое ощущение на коже. Проблаженствовать мне дали секунд тридцать, в дыре, куда скрылся Сефирот, что-то задвигалось. Огромное. Опасное. Быстрое. Оно лезло наружу. Кажется, это была матка тех тварей, что мы только что искрошили в капусту. Сефирот её вспугнул, что б ему! Она всё лезла и лезла как бесконечная гусеница, с какими-то щупальцами, отростками, бородавками, зубами в самых разных местах туловища. Страшеннее, чем мои ночные кошмары. Я опять весь вымазался в кровище, Цуруги вяз в странной чешуе твари, и не похоже, чтобы приносил ей хоть сколько-то вреда. По крайней мере, движение не останавливалось. А потом нас с чудовищем шарахнуло молнией. В первое мгновение мне так показалось. Через пару вздохов я осознал две вещи: чудовище перестало двигаться, и я всё ещё жив. Значит, молнией шарахнуло только мегагусеницу. Ещё через пару секунд я, вдруг поняв, что матка плотно закрыла собой дыру, как пробка - бутылку шампанского, а где-то там внутри Сефирот, начал истерически хохотать. Бесславная кончина генерала! Кто бы мог подумать! Солджеры, что пришли мне на помощь, когда матка полезла наружу, как-то быстро растворились в окружающем вонюче-смрадном пейзаже. Я принялся отсекать от твари куски. Не знаю, зачем. Наверное, хотел вытащить Сефирота… или то, что от него осталось. - Что ты делаешь? Я повернулся. Передо мной стоял генерал. Живой. Невредимый. Грязный как грех. Вонючий как смерть. В горле опять истерически булькнуло, но я сдержался. - Возможно, в гнезде что-то осталось. Живое, – я мысленно выругался, вырубил последний кусок плоти и спустился в гнездо. Там в подвале действительно остался живой кокон. Один. Из множества. Но «Шинре» этого бы хватило. Кокон я разрубил пополам. И ещё раз пополам. Сегодня не день подарков для Руфуса, хватит ему трупов. Когда я появился наверху, Сефирот бросил в меня телефоном. - Позвони Шинра. Пусть пришлёт рыжего забрать трупы. Я посмотрел на генерала непонимающе. Набрал номер Рено. Кажется из чистого упрямства. - Синклер, пришли транспорт. В секторе 8М для вас много интересного. Рено был не в настроении. - А ты кто такой чтобы отдавать мне приказы? - Блондин, блять, с креативной стрижкой! - Звони Руфусу. - Рено…- начал я, но он уже отключился. Сука! Пришлось набирать самого Шинра. - Руфус. - Клауд. Я чуть опять не сказал тем же тоном «Руфус», проверить, сколько мы сможем в таком тоне перебрасываться именами. Но устал. - Сектор 8М. Нужно несколько машин для сбора пары тонн образцов. - Образцов чего? - уточнил любящий ясность Шинра. - Монстров. Дохлых. Тебе понравится, – я отключился. И бросил обратно телефон Сефироту. У моего гидранта уже выстроилась очередь на помывку. Пришлось разгонять. - Где то, в чём ты привез Масамунэ? – сидя на корточках, я придирчиво изучал Фенрир на наличие грязных подтеков. Поднял голову на подошедшего генерала. Тот уже чистенький, словно и не было недавней мясорубки, смотрел на меня вопрошающе. Масамунэ? Привёз? Я? Ах, да, было такое, кажется, сегодня утром. Я выразительно пожал плечами. Ткань, в которую я завернул Масамунэ скорее всего была где-то здесь, под одним из монстров, что споренько разбирали присланные Руфусом люди. Видя, что Сефирот не понимает, добавил, – понятия не имею. Кажется, генерал вздохнул сожалеюще. - Что? Сефирот уложил Масамунэ на плечо. - Пойду, пожалуй, прогуляюсь до Руфуса. Я проводил взглядом живописную фигуру в рабочем комбинезоне, с волосами, забранными в косу и нодати на плече. Подумал. Свистнул того Солджера, с чьего телефона я звонил Руфусу, и ещё раз набрал главу Корпорации «Шинра». - Руфус. - Клауд. Обмен любезностями. - Так, решил предупредить, к тебе идёт Сефирот. С Масамунэ. Кажется, Шинра подавился воздухом. Я выдержал паузу, жалея, что не могу видеть его лица. - Судя по его мирному настроению, он идёт поговорить. Просто я подумал, что у твоей охраны от такого зрелища могут не выдержать нервы, и они начнут стрелять. Будет упс! Руфус осторожно переспросил. - Поговорить? - Да, – и добавил в ответ на невысказанный вопрос, – я уверен. - Хорошо, спасибо за предупреждение. Я сообщу охране. Отключив телефон, я вернул его владельцу и поехал в бар. Жутко хотелось есть! К вечеру в «Седьмом небе» как-то сама собой организовалась вечеринка с танцами и большим количеством пива. Рабочие со стройки и даже Солджеры праздновали победу над монстрами. В Мигдаре с момента кризиса не было особых поводов что-то праздновать. И люди, кажется, соскучившиеся по настоящему веселью, пользовались любым предлогом. Ну а славная победа над тварями чем не предлог? Тифа вытащила меня из угла, в котором я отсиживался. Выяснилось, что я на этой вечеринке почти главный герой. Главнее меня только голова монстра, которую кто-то спас от людей Руфуса и притащил в бар. И сбежать мне ну никак нельзя. Хотя я пытался. Потому что откуда-то организовался маленький оркестр из целых трёх музыкальных инструментов и одного певца. Народ принялся распевать песни. И Тифа, перехватив меня на лестнице за попыткой смыться, укоризненно заявила, что герои нынче приглашают дам танцевать, а не исчезают в неизвестном направлении, как обычно! Потом мне кто-то сунул в руки кружку пива, и праздник перестал казаться таким уж провалом этого вечера. Вот только когда все разошлись, Тифа убралась в баре, уложила детей спать и пришла ко мне в комнату. Я не знал ни что говорить, ни что делать, а потому сделал самое простое и самое привычное – сбежал! Сославшись на смс-ку от Сефирота. Мол, ему опять и вот прямо сейчас нужна помощь. Смс-ка действительно была. Но от клиента. Видимо пришла поздно. Ненавижу врать, но в тот момент даже не задумался. Уносился от бара на Фенрире с такой скоростью, как будто за мной гнались все Солджеры «Шинры» разом во главе с доктором Ходжо, Лайфстрим ему пухом! Я, пожалуй, впервые признался себе, что Тифа от меня хочет большего, чем просто дружба. А я не могу ей этого дать. Тифа - это уют и нормальная семья. У нас, блин, даже дети уже есть. Это домашние тапочки и халат в ванной. Это «когда вернешься, дорогой?» Я остановил байк посреди площади. Может, подумать, куда я всё-таки еду? Не всю же ночь кататься? Впрочем, есть место, где меня всегда примут, с чем бы я ни пришел. Даже если теперь там ещё и бывший генерал ошивается. Сефирот Я как раз собирался спать, когда снаружи прорычал тяжёлый байк. Один. Значит, это не банда. Хотя Тифа говорила, что тут теперь безопасно… Высокие двери распахнулись, и моему заинтересованному взгляду предстал… Клауд Страйф собственной персоной, очень недовольной, надо сказать. Какого чокобо он здесь делает? Я думал, у них с Тифой счастливая совместная жизнь. Общее дело, дети, друзья и прочее. Как раз хотел пронаблюдать за семейной парой как образцом, так сказать. Страйф вкатил байк и устроил его у стены. Вытащил из-под седла спальный мешок и бросил его между цветами и источником. Туда же, где я видел Страйфа спящим прошлый раз. Похоже, это было его любимое место. Потом Страйф изобразил, что заметил меня. Я принял игру и спросил, что он тут делает. Страйф увёл взгляд в сторону и как-то неконкретно ответил. Захотелось взять его за шкирку и встряхнуть. Это не был вопрос соблюдения субординации, естественно, но такое поведение меня раздражает. - Клауд, я наблюдал за Тифой. Ваши с ней отношения. Она перестала улыбаться. Страйф взглянул на меня, словно я был заговорившим чокобо. - Мы… у нас есть то, в чём я не могу разобраться. - Разве вы не семья? - Я… так думал, - Страйф смотрел прямо на меня, я почти помнил этот его взгляд, спокойный, открытый, лишённый страха и недоверия, - но всё сложнее. Было не очень просто, а стало ещё сложнее. - Тифа – умная и сильная девушка. Она достойна правды и определённости. Тебе следует решить вопрос ваших отношений, Клауд. Чем скорее, тем лучше. - Да, - Страйф кивнул. Хотя в чём состоит правда и определённость в данном случае, я понятия не имел. В человеческих отношениях я, мягко говоря, не силён. Количество ритуальных танцев вокруг таких простых вопросов, как секс и смерть, меня всегда удивляло. И сейчас продолжает удивлять. Продолжать разговор никто из нас не собирался, и я ушёл спать. Завтра рано утром придёт маленькая Цетра, и начнётся наш ритуал с косой и завтраком. Клауд В первый момент, когда Сефирот заговорил о наших с Тифой отношениях, я подумал, что ослышался. Какого чёрта? Я так растерялся, что не придумал в первый момент, как послать его позаковыристее, чтобы больше не лез, куда не просят. А потом, наверное, это всё же выучка. Или как ещё это назвать? Этот человек был моим командиром и кумиром достаточно долгое время. И теперь, когда я уже пару недель наблюдаю его в здравом уме и твёрдой памяти, это уважение перед старшим, преклонение, всплывают как рыбы к поверхности воды, чтобы глотнуть воздуха. Совершенно не прошено и не к месту. Потому я отвечал так, как будто он имел право спрашивать. И сделал то, что он мне сказал. Не дав себе труда осмыслить критически его просьбу-приказ, просто поверив, что так будет лучше. Утром я набрался мужества и поговорил с Тифой. Кажется, нам обоим стало легче. Потом было несколько обычных дней. Я мотался с доставкой в разные концы страны. Иногда по вечерам встречал Сефирота в баре, но лезть с разговорами и паранойей не спешил. Да и улеглась моя паранойя после разговора с Аэрис. А разговаривать с Сефиротом… о чём? Сефирот Вечером после стройки я опять наблюдал в баре за Тифой. Страйф сидел за столиком с Валентайном, Тифа занималась своими обычными делами. Насколько я мог понять, грустной она больше не была. Задумчивой – да. Она как-то углубилась в себя, я видел такое один раз… у Фэйра, кажется. Не помню. Помню ощущение, но от кого оно?... Я подумал, что Страйф, похоже, послушался моего совета. Выходит, герои слушаются чудовищ в вопросах отношений с девушками? Ещё через несколько вечеров я заметил, что Тифа повеселела. И стала как-то… легкомысленнее, что ли. Маленькая Цетра тоже повеселела. Это стоило мне пары горстей городских новостей каждое утро, пока она заплетала мои волосы. Я задумался, не стоит ли пересмотреть наш уговор, но неожиданно привык. Марлин не ожидала от меня содержательных ответов на свои реплики. Ей хватало комментариев типа «ага» и «угу». Зато я всегда был в курсе передвижений Страйфа, Валентайна и «Лавины».