Допрыгался, братик или Не обижайте слэшера

POV Александра Едва я успел переодеться, как Женя зашёл ко мне в комнату. В моей рубашке. Она ему большая. Ножки соблазнительно выглядывают из-под неё. Соблазнительно? Что за безумие?! Хотя, если бы на моём месте был бы какой-нибудь гей, он бы с удовольствием взял бы мальчика. - Ой, Женёк, что - то хотел? И зачем ты мою рубашку нацепил? Он только молча подходит ко мне и шепчет: - Помоги мне, братик, - а у самого такое лицо, как будто сейчас заплачет. Естественно, я обнимаю его. - Что такое, малыш? - Вот что, - и тут он целует меня прямо в губы. Сначала я ничего не понял. Но он же мой брат, что он творит?! Мягко его отстраняю. - Малыш, ты чего? Братья не целуют друг друга в губы. - Знаю, братик, - он беззащитно утыкается мне в плечо. - Но мне помощь нужна. - Не вижу связи между помощи и поцелуем. - Я... хочу знать, каково это, заниматься ЭТИМ с парнем. Что?! Что это за бред?! И какого чёрта, мой младший брат говорит такое?! Такое только геи могут просить, а мой братишка не такой! Но эмоции приходится сдерживать и говорить мягко, чтобы не напугать его. - Зачем тебе это? Да и маленький ты ещё. И надо сначала попробовать с девушкой, если на то пошло. - Братик, я так хочу. Беру в руки его хрупкое тельце, отстраняю от себя и пытаюсь посмотреть в глаза, но он их прячет. - Так нельзя, запомни раз и навсегда. Я не буду такого делать. Тем более братья такого не делают! Не обижайся, но так уж оно есть. - Я понимаю. Но я тебя люблю. А ты меня? - он смотрит на меня. Лучше бы этого не делал. Не могу толком противиться. - И я тебе тоже люблю, малыш, но братья такого не делают друг с другом. Мы же родственники. - Ты бы смог сделать мне больно? - к чему такой вопрос? Ищу подвох, но его либо нет, либо он хорошо спрятан. - Нет, не смог бы. А что? - Если тебя так волнует, что мы родственники, то можно было бы попросить, кого-нибудь другого. Но, я боюсь, мне могут сделать больно. К тому же, я хочу, чтобы это был любимый мне человек. Я беззащитен. Беззащитен по всем фронтам! Ведь он кругом прав. А я не хочу, чтобы моему младшему несовершеннолетнему брату сделали больно, чтобы его неокрепшее детское тело лапали похотливыми, грязными грубыми ручищами. Не хочу. Но ведь и самому идти на поводу тоже нельзя! Пытаюсь уцепиться за слово несовершеннолетний. - Маленький, ты ведь даже не совершеннолетний. Меня за твоё совращение в тюрьму посадят. Ты же этого не хочешь? Он дёрнулся. На это и давлю. - Я никому ничего не скажу. Никто же не узнает, ничего не случится, - он снова целует меня. Надо было самому догадаться, что он так ответит, он ведь умный мальчик. А вот я, похоже, теряю голову. Он целует неумело, детски, но так мягко, что это возбуждает. Не сильно, но достаточно, чтобы в животе начал завязываться узел. Он садится на мои колени и продолжает целовать. У меня было подобное с девушкой, но только теперь понимаю, как пошло это выглядело. Я пытаюсь отстранить его от себя, ручонки крепко обвили мою шею и отпускать не собираются. Моё сопротивление в расчёт не берётся. Он снова трётся об меня бёдрами. Ну, хватит. Прощай, мозг. Я не выдерживаю и кладу мальчика на кровать. Рубашка задралась, обнажая мягкую, нежную кожу. Хрупкое, мягкое тело такое отзывчивое на мои прикосновения. Я снимаю это с него, открывая перед собой брата. Он теперь лежит совсем голенький и стеснительно пытается прикрыть ножкой то, что ещё не видел никто посторонний. - Ах, братик, я стесняюсь, - тихо шепчет мой малыш, пряча глаза. - Не стесняйся, малыш, ты прекрасен везде. Убери ногу. Он подчиняется, что возбуждает ещё больше. Я опускаюсь ниже и целую внутреннюю сторону бедер. Он вздрагивает и тихонечко стонет. И я точно знаю, что он искренне стонет. Он ещё не слишком понимает, как и зачем подделывать это, поэтому я могу безошибочно ориентироваться в том, что ему нравится. Братишка, всё ещё стесняясь, разводит ножки в стороны, будто приглашая к дальнейшим действиям. Но я же вижу, что он боится. Его нужно успокоить. Склоняюсь и провожу языком дорожку от шеи и до его кончика члена, который в процессе становился немного длиннее. Возбуждён, малыш? Я тоже. - Братик, как же мне хорошо. Никогда такого не было. Он улыбается. А мне приятно видеть его улыбку. Хочется, чтобы он ещё улыбался. Значит, ему нравятся мои действия? Мальчику всё равно многого не нужно, чтобы возбудиться. Он весь дрожит, лицо покрыто румянцем, на влажных губах лёгкая улыбка. - Братик, ещё, братик, - шепчет он и я снова ласкаю его грудь. Боже, как же это здорово, ласкать брата! Да, он мой младший брат, но я не допущу, чтобы его лапал кто-то другой. Уж лучше его будет ласкать любимый человек, который не сделает ему больно, по крайней мере, умышленно. Завожу руку за его спину. Он такой лёгкий. Мальчик тянется ко мне за поцелуем и я целую его. Его губы, он же даже нецелованный ещё! Сейчас я первый, кто настолько близок к нему. - Саша, - внутри всё начинает гореть, от того, как невинно, но сексуально он зовёт меня по имени. - Саша, разденься. Я тоже хочу тебя потрогать. Я снял с себя всё и подставил тело под его неумелые, мягкие пальчики, а сам смотрю на его лицо. В глазах младшего я вижу восхищение. Он очарован моим обнажённым взрослым телом. Было бы чем, ей-богу. Но для него это значит куда больше. Меня трогают, ощупывают, словно изучают. По идее, младший братик ещё не слишком разбирается в том, где и как надо ласкать. Но я сейчас чувствую себя сенсорным экраном. Каждое прикосновение мальчика отзывается во мне тысячами импульсов. Пальцы проводят по мне дорожку и я чувствую, как меня обжигает огнём в тех местах, где он касался. Без такой ласки не остался даже мой член, хотя я ясно видел, что мальчик ещё сильнее зарумянился, трогая там. - Какой большой, - он не льстит, как многие девушки до него. Размер для него имеет сейчас мало значения. Это простая оценка, констатация факта. Его рука нежно обхватывает мою плоть и аккуратно двигается вверх-вниз. Мне приятно. Мне надрачивает собственный младший брат, а мне и приятно. Ну, что это за безумие?! - Саш, я правильно делаю? Я только киваю и что-то мычу в ответ. - Сашенька, я тебя хочу, - шепчет малыш и в голове словно что-то замыкает. Я достаю из тумбочки смазку и возвращаюсь в прежнее положение. Малыш раздвигает ножки, я кладу их себе на бёдра, а сам сижу перед ним на коленях. - Оближи мои пальцы, - говорю я ему и подношу к его рту. Женечка податливо открывает ротик и вбирает их внутрь. Там так жарко, и мягко. Гладкий, чуток шершавенький язычок проходится по моим пальцам и тщательно их обсасывает. Становится влажно. Я вынимаю пальцы и прохожусь ими по колечку мышц братика. Вход то сокращается, то расслабляется, будто не знает пропускать или нет. Боится. Понимаю его. В первый раз всё-таки. Обильно смазываю пальцы и приставляю их ко входу. Трогаю, словно стучусь. Растираю смазку по колечку. - Расслабься, малыш, впусти меня. Иначе я не смогу ничего сделать. - Погладь меня ещё. Там. Поглаживаю пальцами то, что хочется назвать его киской, только он не девушка. Медленно, но он расслабляется и я ввожу в него палец. Ой, а туго-то как! Стеночки такие упругие, так сжимают, что просто подумать страшно, как же я в него по-настоящему входить буду! Двигаю пальцем и меня каждый раз сжимают. Постепенно становится не так тесно. Внутри нащупываю что-то, как будто кнопочка. Знаю, звучит глупо, но сейчас от меня всё равно не дождёшься ничего адекватного. Легонько нажимаю на неё. Женя тут же кричит и выгибает тело мне навстречу, задыхаясь. Какие эмоции, как будто сам сейчас кончу! Теперь понял, что это я нащупал простату. Боже мой, как же сильно он отреагировал! Продолжаю гладить его по этому месту и Женечка начинает весь дрожать и громко, шумно дышать. - Нравится? - спрашиваю его и снова нажимаю. - ДА, - он снова кричит. А я ощущаю себя опытным ангелом-растлителем, который лишает девственности маленького мальчика. Мне хорошо с ним. Внутри него уже не так тесно. Стеночки брата ещё сжимают меня, но уже не так туго и это нормально. Аккуратно ввожу второй палец. Тут братик резко зашипел и сжал меня так, что стало даже больно. - Саш, мне больно. - Я знаю. Так всегда бывает. Отнесись, как к должному. - Ладно. Только постарайся не так больно, хорошо? - он смотрит на меня с такой просьбой. - Сделаю всё, что смогу. Ты только расслабься. Малыш с трудом, но впускает второй палец. Стеночки стали словно деревянные. Но я двигаюсь, снова стараюсь нащупать простату, но не нажимаю, а просто прикасаюсь к ней. И теперь нам обоим не так больно. При растягивании не только пассив может страдать. Зажатому активу тоже неприятно, знаете ли. Ласкаю его другой рукой по низу живота и наблюдаю за его реакцией. Малыш часто дышит, то открывает, то закрывает ротик, закусывает губу. Убираю пальцы. Больше тянуть я уже сам не могу. Уже мой организм начинает буянить, хочу разрядки. Притягиваю брата ближе, не жалею смазки на член и вхожу. Быстро, но не резко. Чем медленнее, тем больнее ему будет. Женёк кричит от боли и на глазах выступают слёзы. - Прости, малыш. Больно, я знаю. Потерпи, мой маленький, всё будет хорошо. Вытираю рукой его слезинки и глажу по животу. Мне тоже больно. Вдвойне. Женя инстинктивно сжался, пытаясь не допустить меня дальше, хотя дальше некуда. Внутри него тесно, поэтому мне больно. Но физически. Морально куда хуже. Я причинил боль младшему брату, вот это вдвойне больно для души. - Саша, двигайся, пожалуйста, только медленно. А то я так никогда не привыкну. - Хорошо. Если будет больно, скажи мне. Я подчиняюсь. Двигаюсь медленно, почти незаметно, хотя он ощущает остро даже малейшее движение. Тело уже не стало так сильно требовать разрядки и теперь я мог уже хорошо соображать. Слезинки ещё появляются в глазах младшего, но он не плачет, он сильный. Ему просто больно. Беру рукой его ещё маленький член. Он весь уместился в мою ладонь. Начинаю ласкать, как он ласкал меня вначале. Слёзы уже прекращают появляться на глазах мальчика, а внутри его бёдер становится мягко и очень жарко. Медленно наращиваю темп. Ориентируюсь на дыхание брата. Оно постепенно становится чаще и чувственнее. Мне тоже становится хорошо. Из горла малыша вырывается первый стон удовольствия. Теперь нам обоим хорошо, а это самое главное. Я продолжаю двигаться, наращивать темп. Брат весь покрывается испариной, громко стонет, всё чаще зовёт меня по имени. Всё тело начинает гореть. Я хочу его ещё больше. Очень скоро стеночки обволакивают меня, становится приятно тесно, Женя, задыхаясь, стонет моё имя, весь напрягается и потом его тело обмякает и начинает дрожать. Ещё пара движений и я тоже кончаю прямо в его бёдра. Совсем про презервативы забыл, ну и ладно. Ложусь рядом с ним и сгребаю в объятия тело братишки. - Спасибо за помощь, братик. Это было здорово, - шепчет Женёк и засыпает. Он в первый раз в жизни занимался сексом и испытал оргазм. Мой маленький, несовершеннолетний брат. Ладно, попозже себя выругаю, сейчас без сознания даже совесть. Сейчас мне хорошо. Я тоже засыпаю. Это, что, я теперь гей? Ну, спасибо тебе, братик!