Фанатик богини Эвигет

Следующее утро встретило меня ярким солнышком, пробивающимся сквозь прозрачные занавески, звонкими голосами птичек и подозрительной тишиной во всей башне. Давно не выдавалось случая выспаться в настоящей кровати, с чистым постельным бельём и без храпящих под боком постояльцев гостиниц. Видимо, поэтому и спалось особенно приятно... Я сладко зевнул и, не торопясь, потянулся всем телом. Нежился бы в столь удобной постели вечность, но деваться некуда, долг зовет – пришлось приоткрыть левый глаз и оценить обстановку. Судя по солнцу, сейчас было часов десять утра… Я резко распахнул теперь уже оба глаза – утро! Представление! Я же все пропущу! От сонливости и приятной неги вмиг не осталось и следа. Пара акробатических трюков – и я, уже одетый и умытый, слетел с лестницы, попутно расфасовывая по карманам сумки музыкальные сферы, записные принадлежности и прочие полезные вещи. Добежав до первого этажа и чуть было не пропустив столовую, я самым краем глаза заметил ярко-белый кусок бумаги на обеденном столе и нехотя притормозил. Вроде бы в башне никто, кроме Лирмеля, не живет. На шероховатой плотной бумаге витиеватым почерком было выведено мое имя. Уже без каких-либо зазрений совести я развернул сложенный вдвое лист. «Дорогой гость, с добрым утром. Вы так крепко спали, что с моей стороны было бы непростительным разбудить Вас и сообщить о моём скором уходе. В девять часов мне нужно быть в составе экзаменационной комиссии. Вчера Вы имели удовольствие познакомиться с юными выпускниками, сегодня же они будут давать показательное выступление в амфитеатре. Думаю, вас заинтересует предложенная ими программа. Представление начнется в полдень. Еще раз спасибо за прекрасные коллекционные сферы. Лирмель» Под текстом располагалась четкая и понятная карта, показывающая, как пройти к вышеуказаному амфитеатру. Значит, мои вчерашние подарки все-таки задобрили его. Ну что ж, они хоть и были дорогими, но гостеприимство и проявленное эльфом внимание того стоили. Я отложил листок и окинул взглядом стол, на котором, кроме письма, оказался еще и предназначенный мне завтрак. До двенадцати оставалось ещё полно времени, можно вдоволь насладиться предложенными хозяином яствами и даже успеть прогуляться. * * * К амфитеатру я добрался минут за сорок до назначенного времени. Невозможно было усидеть на месте от предвкушения и, чего греха таить, хотелось встретить вчерашнего эльфа, попробовать познакомиться поближе и всё же пригласить поужинать. Меня всегда привлекали нестандартные личности, а эта была даже более чем необычна. Но поймать Леля перед выступлением так и не удалось. Повсюду сновали взволнованные ушастые, что-то носили, перекрикивались, меня даже пару раз нечаянно стукнули декорациями. Но в этом была только моя вина, так что пришлось срочно искать местечко поспокойнее: нечего мешать и без того нервным эльфам. Минут за десять до начала выступления я занял место в четвертом ряду, практически в центре. Отличный обзор, да и звук обещал быть хорошим. Буквально спустя минуту амфитеатр наводнился зрителями. Все были радостными и оживленными, приветствовали друг друга. Многие заинтересовались моей персоной, кто-то просто глазел и перешептывался, а кто-то и подходил знакомиться. Просто чудеса какие-то – противоположность вчерашнего дня, неужто Лирмель успел меня зарекомендовать? Таким образом, я нашел парочку эльфов из списка, договорился о личных встречах и принял несколько приглашений в гости. Атмосфера праздника делала всех дружелюбными и приветливыми, что было очень мне на руку. Сам Лирмель стоял чуть поодаль и что-то втолковывал парочке молодых эльфов, отвлекаясь через каждое слово, будто выискивая кого-то в толпе. «Не одного и того же эльфа ли мы ищем?» – задумался я. Ровно в полдень, как и указал пунктуальный староста в письме, началось представление. Оказалось, что у каждого из вчерашних студентов был личный куратор. На сцену один за другим выходили почтенные эльфы в возрасте – у некоторых даже проглядывались седые пряди в волосах, настолько они были стары, – и представляли своего ученика или ученицу. Зачитывание оценок по всем предметам, талантов и особых заслуг выпускника растягивалось минут на пять. После этой наискучнейшей части учитель присаживался в первом ряду рядом с родителями выпускников, а после начиналось самое интересное. Когда ты смотришь просто красивый танцевальный номер, движения, пластика, грация, акробатические трюки – это потрясающе. Но когда все движения имеют смысл, когда каждая поза – это знак магической формулы, – всё смотрится в сто крат впечатляюще. То же самое и с песней. Не зря эльфийские ритуалы считаются самыми красивыми и сложными: магия жизни требует большой отдачи, одно неверное движение или слово – и всё приходится начинать сначала. Я не понаслышке знаком с их ремеслом. Музыкальные формулы – это эльфийская наука. Звуковые шары один за другим заполнялись магическими песнями. Без танцевальной части и потока магии жизни они были бесполезны, но менее красивыми не становились и потому годились в продажу. В сотый раз пожалев, что не могу записывать и то, что вижу, я с замиранием сердца следил, как маленькая эльфи вырастила прямо посреди сцены огромное плодовое дерево. Тут же всем желающим дали попробовать необычные желтоватые плоды. По словам самой эльфи, этот новый придуманный ею вид обладал лечебными и омолаживающими свойствами. На мой вкус, было чересчур сладко, но само представление заслуживало шквала оваций. Минуты шли, эльфы сменяли один другого, а я только и успевал менять сферы и радоваться своей удаче, что попал сюда как раз к выпуску этих дарований. Тут показали и самые знаменитые ритуалы поклонению Лифу, и чудесные исцеления раненых животных. Один выпускник даже смог переместить сознание присутствующих на пять веков назад и показать падение расы Ишаар. После подобного мне требовалось как минимум пару дней, чтобы прийти в себя. Возможно, многие присутствовавшие эльфы своими глазами видели это событие, но молодняк, так же, как и я, сидел с широко открытыми глазами, испуганно переглядывался; кто-то был белее мела, и я в их числе. На сегодня я точно не был готов увидеть своими глазами настоящий апокалипсис. Это смотрелось как потрясающий завершающий аккорд для этого представления, вряд ли кто-то смог бы переплюнуть подобное. Но тут на сцену вышел Лирмель, немного взъерошенный и нервный. «Точно! Лельентил ведь ещё не выступал!» – я пораженно приоткрыл рот, ожидая еще более сильного номера. Окружающая публика была видимо несколько другого мнения. Отовсюду послышалось весёлое перешептывание. Высокий эльф окинул взглядом галдящий амфитеатр, вздохнул и заговорил, много громче, чем того требовалось. Видимо, эльф надеялся, что его слова будет слышно и за кулисами. В отличие от остальных кураторов, закончил он максимально быстро. Только перечислил баллы – между тем, очень высокие – и, еще раз громко объявив, что это номер Лельентила, направился к остальным зрителям. Увидев, что я активно машу ему со своего места, Лирмель, недолго думая, занял место рядом. – А что Лель будет показывать? – было нестерпимо любопытно. – Кто? Ааа... Вы и с ним познакомились... – или у него заныли все зубы разом, или его действительно не обрадовала эта новость, уж очень страдальческую рожу он скорчил. – Ритуал приготовления весеннего зелья, если, конечно же, он не сбежал в последний момент куда-то в лес. Хотя, этот вариант не такой уж и плачевный… – озабоченно пробурчал он себе под нос. Я не успел расспросить подробнее, что же такого Лель мог натворить, что его полное отсутствие намного приоритетнее присутствия на собственном выпускном, так как на сцене началось какое-то шевеление. С первого же появления Лельентила на сцене глаз Лирмеля дернулся, а губы сжались в тонкую линию. В зале проскочили одиночные смешки, кто-то ради приличия зажимал ладошкой рот, дабы не разразиться хохотом. Признаюсь, я и сам чуть было не засмеялся, но, бросив взгляд в сторону Лира, почувствовал, как быстро улетучилось все веселье. Кто-то получит по длинным ушам после концерта. А посмеяться было с чего. Не каждый день увидишь, как низкий худющий эльф пытается вытащить на сцену огромный, заполненный мутной жижей котел. Он его толкал, обходил с другой стороны, тащил, снова обходил и толкал. Мне было жалко смотреть на мучения эльфа. Неужели никто не мог помочь ему? Декорации и нужный инвентарь к остальным номерам эльфы приносили и выносили дружной толпой всего класса, который я повстречал вчера. Когда котел достиг центра сцены, весь зал уже неприкрыто смеялся. Хочется отдать должное Лелю, тот и не думал смутиться. На его месте я б уже давно провалился сквозь землю, он же просто окинул всех презрительным взглядом и расправил складки на одежде. Его костюм был отдельной темой для разговоров. Кажется, сшил он его за эту ночь, возможно, даже в темноте. Когда-то это было классическое эльфийское облачение, теперь же это напоминало костюм людей-шаманов. Перья, нити, разрезы в неожиданных местах, странные грязные комки на поясе. Даже кинжалом обзавелся. Стоп! Да это же мой кинжал! Когда он успел его стащить?! Я уж было хотел высказать свое возмущение Лиру, но, глянув на его бледное каменное лицо, просто развернулся к сцене и немного отодвинулся от готового в любой момент взорваться эльфа. Тем временем Лель закончил приготовления на сцене и звонко хлопнул в ладоши. Заиграла музыка, да какая – быстрая, колючая, противоположность тем мелодиям, что играли до этого. И сам эльф подпевал немного хрипло и грубо, на определенных словах подкидывая в котел ингредиенты с пояса. Сбоку от меня Лирмель тихо простонал «Это не весеннее зелье» и спрятал лицо в ладони. А после пары строк песни котел начал дымить, причем очень обильно. Дым извивался, как нечто живое, и отрастил щупальца, которые уже начали достигать первых рядов. Зрители оттуда заметно занервничали, кто-то подогнул ноги, кто-то даже вскочил и отбежал – и правильно сделал. Первый же эльф, которого коснулось дымчатое щупальце, тут же подхватил слова заклинания. Один за другим молодые эльфы начинали петь, вставали и уходили глубже в туман, к источнику магии. Центральная фигура сделала первое танцевально па, остальные фигуры в точности повторили движение. Похоже, Лель был очень доволен собой. Прежде угрюмое лицо засветилось самодовольной улыбкой: он действительно наслаждался происходящим. Безумно скалясь, продолжал своё пение и танец. Эльфы повторяли всё, вплоть до выражения лица. Это было жутко. До зрителей, пребывающих до этого в каком-то ступоре, наконец-то начало доходить, что что-то тут не так. Кто-то закричал, чтоб представление немедленно остановили. Родители звали заколдованных чад, естественно, безуспешно. Один из преподавателей попытался прорваться к котлу, но тут же был схвачен магическим туманом и присоединился к безумному танцу. Вот тут уже началась настоящая паника. Чем больше кричали и метались зрители, тем громче звучала музыка и пение. Лирмель вскочил со своего места и попытался докричаться до своего ученика. Понятное дело, что в самой середине зала его никто не услышал, а если бы и услышал, то вряд ли послушал. Я же сидел, как зачарованный, и не мог поверить своим глазам. – Я такое уже видел… – прозвучало тихо, но Лирмель каким-то чудом расслышал. – Где? Что это вообще за магия?! Ты знаешь, как с этим бороться? Это страшное человеческое колдовство? Вампирское? Что с ними всеми будет?! – Эээм, – растерялся я. И в самом-то деле, не рассказывать же почтенному приличному эльфу, что когда я сталкивался с таким заклятием, то был больше занят закидыванием мелочью и освистыванием прелестных танцовщиц и танцоров кабаре, чем мыслью, как же помочь бедняжкам. Не спорю, такое подчинение тела не совсем безвредно для здоровья, но актеры-то были к этому привыкшие. А вот радостно скалящиеся и на глазах зеленеющие молодые эльфы были явно не готовы к такому морально и физически. И, действительно, как же это остановить? – Думаю, если заставить замолчать центровую фигуру, то заклятие спадет. – И как же нам это сделать? Из-за этого дыма к центру не пробраться! – Есть вариант, но он займет немного времени, – с этими словами я перекинул со спины в руки мандолину и начал вспоминать звуковую формулу. Пальцы помнили её намного лучше головы – полилась спокойная медленная музыка. Её перебивала какофония, творившаяся на сцене, но мне удалось сосредоточить всё свое внимание на мандолине. Теперь не было никакого шума, кроме звуков, издаваемых ей. Можно начинать песню. С каждым словом заклятие становилось всё более видимым и осязаемым. Вокруг инструмента появилась полупрозрачная сфера, она переливалась, как мыльный пузырь, и была хрупка на вид, но хрупкость эта была обманчива. Не раз спасала она жизни от летящих стрел, копий и даже огромных валунов. Песня лилась, и сфера разрасталась, теперь в ней спокойно помещались мы с Лирмелем. Ещё одно слово – ещё один сантиметр. Метр, полтора, два… Это мой максимум. – Все, больше не смогу, – слова больше были не нужны, но нельзя было сбиваться с мелодии, иначе щит рухнет, главное не отвлекаться. – Это заклятие не пропустит дым? – Нет. Сфера ничего не пропустит, – лишь бы не сбиться. – Хорошо, тогда идем. – Он немного грубо схватил меня за плечо и повел в самую гущу событий. Из-за дымки разглядеть что-либо было невозможно, так что пару раз мы наткнулись на пляшущих эльфов. Их сбивало магической защитой, но они тут же вскакивали и продолжали плясать. Пройдя большую часть пути, я подумал, что где-то тут уже должен был стоять котел… и тут же перевернул его, задев краем щита. Все прекратилось, как по щелчку пальцев. Замолчала музыка, пленённые фигуры, как подкошенные, попадали на сцену. Некоторых из них тут же начало тошнить. В практически рассеявшемся тумане я наконец-то увидел виновника происшествия и его куратора, крепко держащего первого за длинное ухо. Лелю явно было больно, но самодовольного выражения лица он не менял, редко отвечая что-то орущему на него эльфу. Я, вроде как, помог дело уладить, так что с чистой совестью мог вступить в дискуссию, и, подойдя поближе, услышал следующий диалог: – .. предупреждал, чтоб никаких выходок! Неблагодарный! Что это за безобразие?! У нас была замечательная программа! Зачем тебе всегда надо все портить?! – Портить? Да я сделал её в сто крат лучше. По крайней мере, никто не уснул, как на чьих-то лекциях. Зависть – это плохое чувство, уважаемый. – Нет! Это уже ни в какие ворота. Ты хоть понимаешь, что натворил?! Пускай люди используют мерзкую, подобную этой магию. Ты – эльф! Эльфийская магия – это древнее… -… нудное и бесполезное занятие! Кому оно надо? Лирмель, ты же прекрасно знаешь, что все это бессмысленно! Показуха! Мы больше не привносим ничего нового в мир! ЛИФ БРОСИЛ НАС! – последнее он уже просто орал. Задергался и попробовал пнуть своего наставника. Но высоченный эльф, в свою очередь, скрутил Леля, зажал ему рот рукой и поволок за кулисы. Я обеспокоенно последовал следом, хоть никто и не звал, но мне было немного боязно как за молодого эльфа, так и за его учителя, мало ли что они друг другу сделают. Но, оказавшись подальше от толпы, Лель присмирел и теперь, злобно сверкая глазами, обиженно потирал покрасневшее ухо. После моего появления он наконец-то обратил внимание и на меня. – Оооо! Человек! – Ноах. – Неважно. Человек, как тебе мой номер? – коварная улыбка вновь посетила его лицо. – Жаль только, что костюмы у всех подкачали. Хотелось бы поярче. – Было, хммм, впечатляюще, – неловко улыбнулся я. С одной стороны, мне действительно понравилось. Такого гротескного эльфийского кабаре мне наверняка больше не удастся увидеть, а с другой стороны, было искренне жаль пострадавших и больше всех Лирмеля – на нем просто лица не было. Похоже, эта выходка Лельентила его окончательно добила. Сейчас он сидел на поваленной декорации и грустно смотрел на кривляющегося ученика. – Ну и что мне теперь с тобой делать? Это уже не мелкая шалость. Даже не хулиганство. Лельентил, как тебя оправдывать перед такой толпой пострадавших? Моя репутация на грани! – Да не надо меня оправдывать, просто отпусти уже за лес. – Отпустить? Чтобы ты в большом мире позорил эльфийский народ?! Да и что ты там собираешься делать? Заделаешься лекарем? Мне даже смешно это представить, тебя с такими манерами на порог никто не пустит! Мало из тебя дури выбивали! – Лирмель откуда-то снова получил заряд сил, вскочил и был готов схватить за ухо нерадивого воспитанника. Тот, почувствовав угрозу, отошел на пару шагов и посмотрел исподлобья. – Не собираюсь я никого лечить… – Ну конечно, и как же ты собираешься выживать в том мире? Эльф без поддержки людей слишком легкая жертва! Да тебя же первый встречный скрутит и острижет, волосы продаст на черном рынке, а ты останешься без магического запаса, возможности лечить и какого-либо светлого будущего! Лель только коварно ухмыльнулся на слова своего наставника и не спеша вытащил из ножен мой кинжал. – Лельентил, что ты делаешь? – у Лира внезапно сел голос. Слава богу, юный истерик не стал никого драматично убивать, а просто приставил острие кинжала к основанию косы и рубанул. Учитель вскрикнул и схватился за голову так, как будто тот себе полруки оттяпал. Даже я невольно вздрогнул, хоть мне и сложно представить ту ценность, какую в эльфийском обществе играют их волосы. Неспроста они все как один отращивают потрясающей длины косы, золотистые как солнце. В них и находится вся магия жизни, которую эльфы используют для своих заклятий и ритуалов. К сожалению, волосы растут только до определенной длины, данной природой, и если их остричь, то длиннее они уже никогда не вырастут. Откуда я это знаю? Доводилось пересекаться с людьми, которые торговали этим сокровищем. Один золотой за один метровый волосок – такова цена на черном рынке некромантов (несмотря на все усилия вампиров, этот бизнес все еще процветает). Стриженые эльфы уже не могут быть полноценными магами жизни и, как правило, изгои для своих, а для людей просто бесполезны. – Ну вот, видишь, как всё просто. Не надо будет даже ничего решать по моему поводу, устраивать собрания, придумывать наказание... Я давно хотел уйти, ты же знаешь, – ответил наставнику Лель. Лирмель не стал отвечать, только горько покачал головой и прикрыл ладонью глаза. Видимо, никаких слов в ответ эльф и не ожидал, он тут же обернулся ко мне и сказал: – Ну что, человек? Будем сотрудничать, или ты надеешься, что перед тобой будет пресмыкаться эльф, умоляя взять с собой в город? – Глядя на нацеленный мне в лицо кинжал, я прекрасно понял, что умолять меня тут никто и не собирался, так, для видимости спросил. Особо не задумываясь, я быстро закивал, не сводя глаз с клинка. Подумать и потом успею. – Ну и отлично, – вздохнул он с облегчением. Неужели он действительно думал, что я могу отказаться? По моему лицу расползлась предвкушающая улыбка. Разве я сам не хотел познакомиться с этим безумцем поближе? После учиненного представления определенно… да!