Фанатик богини Эвигет

Учения и труд… Словно нарочно, как в ныне модных страшных рассказах про монстров, маньяков и потусторонние силы: если персонаж истории в черной накидке среди ночи откапывает труп из свежей могилы, то просто необходим мерзкий, мелкий, моросящий дождик для нагнетания атмосферы. Спасибо, что хоть не проливной ливень, который длился всю прошлую неделю. Горожане Стольца и всех ближайших округов отлично потрудились, восхваляя Ванду – пять дней лило как из ведра. Теперь щедрые небеса немного сжалились или же просто истощились, и «добрый» Лель решил, что я в состоянии пойти и откопать ему обещанный труп. А ведь я действительно обещал! Кто меня вообще за язык-то дернул?! И, судя по всему, вскоре это станет моей прямой, чуть ли не еженедельной обязанностью, так как список экспериментов и количество реагентов, которое будет затрачено, рос с безумной скоростью. Сам список, представляющий из себя длинный старый пергамент, раздобытый в завалах покойного мага, теперь гордо висел на доске у печи, на которую я в свое время любил вешать рецепты и наспех записанные мелодии или тексты, что приходили в голову. Земля под ногами противно хлюпала, заливая жижей ботинки и то и дело пыталась уползти из-под ног. Когда лопата гулко стукнулась о доски гроба, сердце пропустило пару ударов: еще немного – и свернуть с этой дороги мне уже не удастся. Через пару минут крышка показалась полностью. Я медлил как только мог – счищал комки грязи с поверхности, вертел в руках лопату, печально смотрел в небо с мыслями «За что?!» и надеялся на непредвиденную ситуацию, которая могла бы помешать мне закончить дело. Но деваться было некуда, медлить бесполезно. Я, набрав побольше воздуха, схватился за крышку и что есть мочи потянул. Несколько ржавых гвоздей легко вышли из начинающего гнить дерева. Крышку, чтобы не мешалась, отбросил вон из могилы – и опустил взгляд вниз. Увидев то, что скрывалось за досками, я все же не выдержал и выдохнул ценный запас кислорода из легких. А при следующем резком вдохе тут же оценил всю мощь аромата, которую источал покойник. Пришлось поспешно выбираться из могилы, на коленях отползать подальше и вдоволь отдышаться, дабы не испортить Лелю подарок своей несдержанностью. Несколько сложных минут борьбы с самим собой, и я все же решился на вторую попытку знакомства. К краю могилы подполз все так же на коленях (думать о сохранности одежды перестал, поскользнувшись еще на первой луже у входа на кладбище) и аккуратно заглянул за её край. Возможно, при захоронении неделю назад, этот человек выглядел еще весьма сносно, но семь дней проливных дождей и высокая влажность быстро сделали из него коронное блюдо для мерзких, слизких тварей – личинок и червей. Они выели практически все лицо и теперь лениво копошились в глазницах, носу и отвратительно распахнутом рту. Вид более чем соответствовал запаху. Я, насладившись зрелищем, вновь немного отполз от края, перекатился на спину и стал считать звезды в редеющих облаках: «Раз, два, три, я не буду это трогать, пять, шесть, семь, ни за что, девять, десять, за что мне это, одиннадцать…». Это могло продолжаться до бесконечности… Пришлось убеждать себя, что это всего лишь насекомые, всего лишь кусок подтухшего мяса и всего лишь неприятный запах. На мысли о том, что как только я вернусь в дом, тут же разогрею баню и просижу там, оттираясь и парясь, не один час, я воодушевился и уверенно поднялся на ноги. В последующие минуты я старался действовать, отключив все органы чувств и думая только о благоухающем мыле, свежих пахучих травах и чистых отполированных досках своей купальни. Позже я не мог вспомнить, как вытаскивал труп из могилы, упаковывал его в плотный мешок, тащил через половину кладбища и лес, спотыкался, ронял, поднимал вновь и тащил, тащил, тащил… А вот радостное лицо эльфа при встрече я запомнил отлично. Хоть он и ограничился простым «спасибо» и тут же принялся исследовать содержимое мешка, я все равно остался доволен результатом операции. Осталось уговорить Леля исследовать внутренности за пределами дома и можно спокойно идти исполнять свои мечты о баньке в жизнь. * * * Не понимаю, как я мог представлять наше совместное проживание в столько радостных, беззаботных тонах. Жить на скопленные в путешествиях деньги, не уплачивая налоги, можно было еще очень долго, поэтому я совсем не волновался о будущем, мысли о музыкальном магазинчике резко отошли на второй план. Завести свое дело было слишком ответственным и взрослым решением, которое далось на тот момент совсем не легко. Теперь же, когда на горизонте замаячили новые приключения и странная влюбленность, я забросил все свои планы и решил плыть по течению. Впрочем, как обычно. Главной целью сейчас было во что бы то ни стало заслужить расположение и ответные чувства одного вредного, но чертовски харизматичного эльфа. Вот как я себе это представлял: Пускай Лель спокойно себе занимается, я же буду максимально внимательным, заботливым и галантным. Задействовать всю свою доброжелательность! Эльф явно был обделен хорошим отношением среди собратьев. Наверняка вся эта злоба и недоверие быстро пройдет, стоит мне показать ему, что такое настоящая доброта и забота. Ни в коем случае не переходить границу личного пространства и прикосновений! Шутить, рассказывать забавные случаи из путешествий, быть внимательным и при любом удобном случае помогать, покорить его своими кулинарными способностями и познакомить с достойными напитками, что десятилетиями хранились у мага в подвале, всегда убранное помещение и свежие цветы у рабочего стола – мелочи важны. С первым же букетом диких цветов все пошло абсолютно не так, как я планировал. Цветы были сброшены со стола, причем вместе с вазой, ленивым и небрежным жестом под совсем грубое: «Мешается!» Разговоры, как оказалось, он не поддерживал, только иногда коротко отвечал на прямые вопросы и поддакивал. То, что он меня слушал, было очевидно, подвижные уши жадно ловили каждое слово, но все же хотелось более явной реакции на свои слова, которую потом я все же получил, но немного в не том контексте, которого ожидал. С едой получилось совсем плохо. Вкуса он практически не чувствовал, поэтому делать сложные, изысканные блюда было делом бессмысленным. Пришлось экспериментировать, и та еда, что вызвала в нем хоть какой-то отклик, для меня была попросту несъедобна. Ему нравилась чересчур острая, жгучая и обязательно странная на вид пища. Кажется, ему было просто интересней поглощать именно такую. Со временем я наловчился и стал добавлять в его порцию особую смесь специй, от одного вида которой у меня начинали слезиться глаза. Позже оказалось, что он запросто может есть этот «взрывоопасный» порошок ложками! Я долго не мог поверить своим глазам, но после того, как эльф, не замечая моего присутствия в комнате, спокойно обдирал и задумчиво жевал красную минью, цветущую на подоконнике, красивую, но непригодную в пищу, я перестал задумываться о стойкости его желудка. Лелю категорически не понравилась та коллекция разнообразных настоек, что готовил маг, и даже покупные вина не вызвали должного уважения, а вот шипучая имбирная медовуха пошла на ура. С её дегустации у нас и завязался первый настоящий разговор. Поначалу вялый и неуютный, но с каждой новой кружкой все более живой и интересный. Лель не очень охотно рассказывал о своей жизни в родной деревне, а на вопрос о родителях совсем грубо огрызнулся, и я решил больше не поднимать эту тему, а вот о своих теперешних исследованиях он рассказывал взахлеб. Пока Лель упоенно описывал строение тела, что нового узнал о анатомии и как эти знания можно применить при воскрешении, я еще неплохо понимал суть разговора. Но когда он начал объяснять процесс превращения в вампира, собрав информацию из разных источников, я стал часто перебивать, просить пояснить или хотя бы повторить: внезапный акцент и проступающие слова на эльфийском никуда не подевались. – Так погоди, получается, они вовсе не мертвецы? – Да, они мертвы только частично. – Как можно быть мертвым частично? Вот зомби вроде как могут передвигаются и выполнять разные команды, но все равно считаются полноценными мертвецами. – Пфф. Не сравнивай этих жалких грешников и вампиров. Зомби безмозглы! Душа заперта в разлагающемся теле, и она не в состоянии контролировать его, обречена наблюдать за его медленным разложением до полного уничтожения. Тела же вампиров даже более здоровы, чем человеческие, но душа, наоборот, заложена Эвигет! – Значит, у вампиров нет души? Как же они тогда мыслят, двигаются, испытывают эмоции… – Наверное, «душа» это не совсем подходящее слово… – А как лучше? Минутное молчание. – Лель! Как лучше? – Заткнись! Я думаю. Звук ветра за окном, задумчивое посёрбывание из кружки. – Наверное, это лучше назвать сутью. Как слепок личности. – Раз так, то значит сама душа остается у вампира? – Та нет же! Нет никакой души! Теперь это слепок личности! – Ты ведь только сейчас это придумал… – И что? – А в книгах как? – Душа. –… – Хватит на меня так смотреть! У меня есть свой разум и я вполне способен анализировать и отбирать верные факты от неверных. Я считаю, что половину терминов давно пора заменить! Прошлый век! Как смогу разгадать состав яда, обращающий в вампира, стану им, можно будет и этим заняться. – Оу! Тебе только это осталось узнать? – Нет, не только. – А что еще? – Боюсь, что их врожденные магические способности при ритуале я не смогу повторить. – И…? – Я пока не уверен в расчетах, но кое-какие органы придется заменять на искусственные… вручную. – Ээээм. – И мне понадобится в этом сторонняя помощь, – очень пристальный взгляд в мою сторону. – ЧТО?! Ближе к концу вечера мы уже и не помнили, о чем говорили изначально, темы сменялась одна за другой, плавно и ненавязчиво. Лель перестал бояться показывать заинтересованность во мне и моих рассказах, слушал внимательно, но часто перебивал или вставлял свои едкие комментарии. Было необидно – всего лишь довольно весело, почти по-дружески. А когда я достал свою излюбленную трубку и табак – стало по-настоящему смешно. Лель сразу же высказал свою заинтересованность и попросил попробовать. Поначалу долго откашливался, но уперто следовал моим советам и ко второму наполнению трубки уже отлично справлялся. Тут уже его разморило до такой степени, что смех вызывала любая гримаса или исковерканное слово с моей стороны. Все дошло до того, что эльф, вдохновившись какой-то своей мыслью, вскочил с места и начал радостно агитировать на прогулку к кладбищу, посмотреть, есть ли свежие захоронения и поискать необычные старые. Я даже не успел отреагировать, только печально проследил, как он забежал в спальню натянуть свои любимые ботфорты и захватить плащ. Пока я пытался шевелить пьяным мозгом и найти способ остановить его, в доме разом стало как-то подозрительно тихо. – Ле-ель! Все в порядке? Ответа не последовало. Я решил проверить. Зайдя в комнату, понял, что все не только в порядке, а просто идеально. Несчастное тело, не спавшее до этого двое суток, подтравленное алкоголем и дурманящими травами, таки сдалось и теперь, раскинувшись поперек кровати в одном недотянутом ботфорте, весьма мило уснуло. Огорчило только одно, на следующий вечер (а именно тогда он проснулся), Лель вновь превратился в того угрюмого и неразговорчивого соседа, которым был ранее. Или ничего толком не помнил, или притворялся, что не помнит. Ну ничего, если один раз лед тронулся, то и второй раз повторить не будет проблемой. Так и повелось. Подобные вечера были не так уж и часты, но все же имели место. Зачастую они проводились, когда эльф уже был не в состоянии усваивать информацию из книг, но еще и не использовал их же в качестве подушки. Тогда он начинал показательно скучать и проявлять интерес к моей персоне. А что я? Уборка, готовка, поиграть на мандолине, повозиться в саду, возможно, сбегать в город за провизией или на кладбище по просьбе Леля. Дни насыщенные, но не чересчур, так что свое время на подобные посиделки я уделял буквально с щенячьей радостью – сам-то я мог болтать без умолку целыми днями. Самое замечательное и удивительное было то, что ему со мной в такие моменты было действительно интересно. Я всегда, все ждал подвоха, когда он перебьет меня на полуслове и обсмеет, сделает вид, что уснул или вообще ничего не сказав, встанет и уйдет пить в одиночестве, лишь бы не слушать мои россказни. Какой смысл на что-то рассчитывать, если ему со мной попросту скучно? Но, вопреки моим страхам, он все же внимательно слушал, поддерживал разговор, иногда хмурился и старался сдерживать чувства, но быстро сдавался при первой же пропущенной улыбке, адресованной мне – дальше не было смысла скрывать своё хорошее настроение. До меня немного с запозданием дошло, что с каждым разом мы все больше говорим на мои темы и ведущим в разговоре, главным рассказчиком, все чаще становлюсь именно я, а не эгоцентричный эльф. О своих занятиях с каждым новым днем, неделей и тем более месяцем, он рассказывал все менее возбужденно и захватывающе. У меня рождалось все больше вопросов, а у него не находилось ответов на них. Дошло до того, что он перестал посылать меня на кладбище, а стал ходить сам и часами выбирать какие то особые, только ему понятно чем, трупы, а так же мешками приносить разнообразных живых или мертвых существ. В такие дни я старался как можно дольше не возвращаться в дом. Тот факт, что «рабочий стол» эльфа и ранее мага, был некогда обеденным и находился на кухне, очень усложнял мои кулинарные занятия. В такие моменты я мог на весь день уйти в город и искать себе занятия уже там. Поначалу, я очень боялся, что вампир устроит натуральную охоту на эльфа и его сообщника. Пришлось подключить свои системы сбора информации (не без помощи Этерния) и хорошенько покопать. Как я и опасался, охота все же была объявлена, но скрытая. Информация об украденной книге передавалась только среди вампиров и их приспешников. Притом награда обещалась только за поимку живого и невредимого эльфа, из чего я сделал вывод, что вампир жаждет вернуть не только свои драгоценные работы, но и кратковременно побывавшую в руках косу. В объявлении о награде фигурировала и моя личность, хоть и без детального описания, но я все же старался перемещаться по городу аккуратно и не забывать прикрывать пепельную голову накидкой. Не смотря на смену обстановки, живые разговоры с Этерном и мелкие дела, время в городе тянулось мучительно долго. Я, каждый раз вспоминая, как тщетно пытался научить Леля разжигать печь, вздрагивал и молил богов, чтобы ему не пришло в голову как-либо использовать её для своих целей. Надеялся, что он не станет разбрасывать на полу свои инструменты, ведь поднять их некому, а по дому эльф любит походить порой и босиком. Что не станет копаться в спрятанных вещах мага, тех самых, что даже я не был удостоен знать как открывать. Не решит самостоятельно пройтись к колодцу и попадется в парочку расставленных там ловушек. Ну или на худой конец, не подожжет/разрушит наш маленький уютный дом и прилежащие к нему владения. Я понимал, насколько глупы мои страхи, но ничего не мог с этим поделать. Приходилось долго и упорно уговаривать себя, что эльф не ребенок (хоть некромант при встрече и утверждал обратное), не недоразвитый и никакой не псих (очень долго уговаривать), что он в состоянии о себе позаботиться и не умереть в тот момент, как я отлучусь куда-нибудь хоть на пару мгновений. Откуда во мне проснулась эта навязчивая заботливая мамочка? К тому же некоторые из моих опасений по прибытии домой таки подтверждались. Нет, сам эльф был здоров и невредим (хоть я и подозревал, что он запросто мог быстро подлечиться в случае), а вот дом и его интерьер знатно страдали. В такие моменты глубоко внутри меня просыпалась натуральная злость, хоть я и не выставлял её напоказ. Внезапно я c большим сочувствием начинал понимать Лирмеля. Не знаю, в каком бардаке жил эльф до этого, но если он за один день умудрялся превратить наш дом в подобное, то и в страшном сне не хочу видеть его усилия недельной, месячной, годовой(!) давности! Пожалуй, единственное, что меня действительно раздражает в Леле, так это то, какая же он свинья. Стол, а также пол вокруг него вечно завален кипой скомканных бумаг, заляпан чернилами и сыпучими реагентами, сухими травами и просто крошками. Хоть Лель и разделывал трупы за домом, в указанном мной укромном уголке, но для разделки мелкой живности все же предпочитал лишний раз не бегать туда-сюда, так что еще несколькими обязательным атрибутами его рабочего места стали кровавые пятна, комки шерсти, перьев, свежие кости и просто разнообразные куски, забытые или оставленные на потом. Это все копилось под грудами пергамента неделями, а то и больше, а каждая моя уборка рабочего места заканчивалась истерикой, как с его, так и с моей стороны. Ладно, опустим внешний вид, но запах! Я не терплю подобное рядом с моей драгоценной печью, посудой и лежащими под рукой продуктами. Нам же этим еще питаться! Иногда мне даже казалось, что эльф делает это назло – как можно красочнее насвинячит, а потом, затаившись, ждет, когда мое терпение лопнет. Позже, в эти кратковременные вспышки протеста и гнева с моей стороны, он все больше коварно ухмылялся, передразнивал и подливал масло в огонь, нежели действительно злился. Такая глупая, но действенная провокация. Еще большим испытанием стало свинство Леля по отношению к самому себе. Я поздно сообразил, что он практически не брал с собой сменной одежды. Потом, как оказалось – всего пара рубашек, похожих на друг друга как близнецы, сменное белье и… все. Он таскал чертовы штаны из тонкой кожи до тех пор, пока до меня не дошло, в чем же тут дело. Пришлось купить комплект простой одежды, в которой можно было комфортно себя чувствовать, комплект для сна, плащ от непогоды, а также пару мягких удобных сапог. После вручения подарков сапоги тут же отправились глубоко под кровать и больше оттуда не доставались, ну хоть одежду, после долгих споров, постигла более радужная участь… Но для начала нужно было, как минимум, вытряхнуть Леля из того, что он самозабвенно носил неделями и абсолютно не замечал, что это нечто давно пора постирать. Благо, сам он пачкался и пах менее активно, чем бы на его месте был человек, но частые контакты с трупами, их внутренностями, пахучими реагентами и просто грязью создавали просто невероятный букет. Иногда мне казалось, что это очередной гениальный и действенный способ держать меня на расстоянии, эдакий «магический» щит, отпугивающий все живое в радиусе пары метров. Намеки о душистой баньке он попросту игнорировал, на прямые просьбы корчил гримасы и посылал меня к праотцам, угрозы вызывали злобный смех. Так что я остановился на самом действенном из способов – ультиматуме. У эльфа не осталось других вариантов, когда я его запер в бане и пообещал выпустить только вымытого до блеска. Его словарный запас ругательств иссяк на десятой минуте, угрозы лились минут тридцать, а молчаливый бойкот продлился целых три часа, за которые он тщетно пытался выломать дверь или найти другой способ выхода. Так или иначе, но в этой схватке я практически победил. Минус операции: три дня молчанки и полного игнорирования. А из плюсов: чистый, пахучий эльф ровно раз в неделю с того самого момента и поныне. Жалко только, что изваляться по уши во внутренностях он умудрялся буквально за пару часов после чудесного преображения. * * * По окончании второго месяца нашего совместного проживания обстановка в доме накалилась до предела. Нет, мы не ругались, даже чаще стали общаться и просто перекидываться парой слов на бытовую тематику. Лель стал менее агрессивным и подозрительным по отношению ко мне, но я понимал, что это попросту очередная маска или отвлекающий маневр – он не хотел заводить разговор о своем обращении. Если в начале своих занятий он активно практиковал разные мелкие заклятия, рисовал сложные пентаграммы в записной книге, что-то колдовал над органами покойников, варил зелья и творил еще кучу жутковатых экспериментов, то теперь всю его деятельность заменило сплошное чтение. Причем выглядел он за этим занятием особенно паршиво и подавленно. Мог часами пилить взглядом одну страницу или как сумасшедший листать все подряд в поисках чего-то важного, но ускользающего от взгляда. Мне знакомо подобное состояние. Покойный маг тоже, бывало, впадал в такое состояние растерянности и отчаяния. Вот только длились они у него не больше пары-тройки дней, а Лель застопорился практически на месяц. Я чувствовал, что грядет буря и старался передвигаться по дому чуть ли не на цыпочках. Покидать дом и оставлять его самого и вовсе боялся. В одну душную ночь мои опасения таки подтвердились. К тому моменту я уже привык к немного странному и опасному на вид занятию – перетаскиванию уснувшего за столом эльфа в постель, стягивания с него всего лишнего и укрывания одеялом. На вторые сутки беспрерывных поисков он засыпал как убитый и парой простых, аккуратных манипуляций я выяснил, что на прикосновения и перемещение в пространстве он никак не реагировал. Порой я смелел настолько, что укладывался рядом с ним, а не на импровизированную лежанку у стены, обнимал сзади, и, вдыхая аромат его шеи, засыпал. Часы спокойствия и блаженства. Просыпался я уж точно раньше эльфа, так что еще ни разу не был застанным врасплох и не понес наказания за такую смелость. Но в ту ночь, уже разобрав постель, и прикинув по часам, я решил, что можно идти забирать безжизненное тело – однако все пошло немного по другому сценарию. Войдя в комнату, я с удивлением заметил, что эльфа в ней нет, хотя, еще полчаса назад он уже явственно клевал носом над книгой. Резко вспыхнувшая паника тут же притихла при мысли, что он мог просто уйти во двор по нужде. Поэтому я спокойно присел в любимое кресло и стал ждать. Пять минут, десять – его все нет. На тринадцатой минуте меня с головой захлестнуло жуткое предчувствие. Я вскочил и, даже не удосужившись обуться, побежал во двор. Ни в отхожем месте, ни в бане эльф не нашелся. Быстрый кросс по саду, обследование огорода, сбегать к колодцу. Мое паническое «Лель! Ты не упал?!» звонко отозвалось из глубин его древнего жерла. Или эльф хорошо прячется, или его действительно нет в окрестностях. Я, хлопнув себя по лбу за дурость, тут же метнулся обратно в дом. Домик мага был мал – просто миниатюрен: относительно просторная кухня-столовая-гостиная, маленькая комнатушка, заменяющая спальню, кладовая и погреб. В последний и направился. Стоило мне открыть люк, как тут же пришло спокойствие и облегчение – в глубине погреба горел свет. Пройдя по лабиринту из стеллажей, забитых разными артефактами и книгами, мешков с крупой, мукой и прочей снедью и несколько устрашающих на вид машин, я добрался до бочек с алкоголем. Именно там, в обнимку с кувшином и мрачно буравя свечку взглядом, на полу сидел Лель. – Фух... Ты меня так испугал! Зачем прячешься? – с обидой в голосе обратился к нему я. Эльф повел ухом, но не обернулся и не ответил. – Что случилось? Расскажи. Может, я могу помочь? Ответом послужил приглушенный смешок и немного пьяный, раскосый взгляд эльфа. – И чем же, человек, ты можешь мне помочь? Я невольно скривился, «человеком» он меня называл только в совсем уж плохом настроении. Но назад свои слова не забрать, да и действительно надо как-то попробовать помочь, хотя бы советом. Немного помявшись, я неуверенно присел рядом с ним, облокотившись о большую бочку, так, чтобы наши плечи не касались. Взял из его рук кувшин, понюхал и скривился. – Ты что, в медовуху еще и специй добавил? – Ага. – Гадость. – Знаю. Была не была, я все же попробовал странную смесь и тут же истошно закашлялся. – Боги! Как ты это пьешь?! – только и смог произнести сквозь слезы. – Так же, как и ты, – с этими словами эльф забрал кувшинчик, сделал большой глоток и так же яростно закашлялся. Почему-то эта его фраза и действие сразу сняли все мое напряжение, я расслабился и заулыбался, любуясь на раскрасневшегося и пьяного на вид эльфа. Но все же проблемы алкоголем не решаются, надо вернуться к началу нашего разговора. – Итак. Не надо меня недооценивать. Если ты не расскажешь, что тебя гложет, то, понятное дело, я никак не смогу помочь. – У меня проблемы с магией, а ты ничего не мыслишь в магии! – озлобленно скривился он. – Только и умеешь, что брынчать на своей балалайке… – Мандолине! –… да кое-что запомнил из сказанного мудрым человеком, – как ни в чем не бывало, продолжил оскорблять меня эльф. – Некромантия – это намного сложнее, чем ты в состоянии вообразить. Задает больше вопросов, чем дает ответов и сильно завязана на врожденных способностях вампиров. Вот как ты прикажешь мне черпать жизненные силы извне, когда я могу приносить в жертву только мелких грызунов? Их не хватает даже на то, чтобы заставить двигаться руку мертвеца отдельно от тела, уже не говоря о целом трупе! – А как это делают вампиры? – Тратят свои же жизненные силы и потом без жертв подпитывают себя чужой кровью. Они способны получать минимум энергии и множить её в сто крат, а то и больше. Сволочи, как же завидно! Живые генераторы силы, ненавижу! – Но ведь… у тебя самого в запасе довольно много магии жизни. Сам же говорил, что её можно использовать в целях некромантии. Эльф совсем не весело и с расстановкой посмеялся в ответ. – Ха-ха-ха. Использовать-то можно, но восполнять нельзя. Если я начну тратить косу для тренировок, проб и ошибок, то сам останусь ни с чем. Мне обязательно нужен будет такой большой запас магии жизни при своем обращении. А я застрял! В тупике! Мне… – тут он немного замялся, – …нужен живой вампир, что бы понять как они устроены… – НЕТ! – мой красноречивый, панический взгляд и выкрик тут же остановил эльфа, он удивленно замигал, немного подумал и продолжил. – Человек? В нем больше магии жизни, чем в животных… – Нет, нет, нет! Лель! Нас и так ищут! Я каждый день проверяю защитные заклинания и глушители поиска, некоторые подвергались воздействию, а это не шутки! Мы должны сидеть тише воды и ниже травы! Или нас найдут и обрушат расправу! – Ладно-ладно. Чего так взвился-то сразу? Я просто ищу варианты, что помогли бы мне в исследованиях. Убедившись, что Лель и сам не в восторге от подобной затеи (иначе бы он точно настаивал, наплевав на опасность), я решил завести разговор с другого бока. – Лельчик, – хмурый взгляд из под упавших на лицо прядей, – а вот скажи пожалуйста, с чего начинают обучение ученики некромантов, ну, пока они люди. Они ведь не могут пользоваться вампирской силой. – Ой, да там детский сад просто. Я пролистал этот учебник, многие ритуалы даже на эльфийские схожи. Все стандартно. – И тем не менее, у того мальчика был питомец-скелет, – как будто невзначай заметил я. Лель подавился заготовленной фразой и с опавшей челюстью уставился на меня. – Эм… я... ты... Откуда ты знаешь, что это он его сделал? Возможно, это работа некроманта! – Нууу, даже если и так, то им управляет точно он. Я думаю, только пожалуйста, не бросайся на меня с кулаками, – отшатнулся от поменявшегося в лице эльфа, – что стоит начать с самых основ. Ты пытаешься практиковать ту магию, которая по силам уже настоящим вампирам. А если начинать с начала, по порядку, то можно найти какие-то мелкие подсказки, простые истины, которые ты можешь упускать, не по глупости или невнимательности, а просто не зная о них, – тщательно подбирая слова, высказался я. Глаза Леля превратились в две сверкающие щелки. Я давно заметил, что они светились ярче, когда он испытывал сильные эмоции. Сердце упало в пятки, когда он ни с того, ни с сего схватил холодными ладонями мое лицо, и приблизившись к нему, яростно зашипел чуть ли не в самые губы. – Не будь ты столь отталкивающим на вид, я бы тебя расцеловал. После этой повергнувшей меня в шок фразы, он практически невесомо коснулся своим носом моего, тут же вскочил на ноги и, пьяно пошатываясь, побежал к лестнице наверх. Я же так и остался сидеть на полу в погребе, медленно осознавая, что только что сейчас произошло и как-то запоздало возбуждаясь. Чертов эльф. * * * Возвращался с ярмарки я в самом что ни на есть радужном настроении. Смог неплохо заработать, записать чужие представления и даже удалось сбыть с рук лечебные зелья Леля. Как ни упирался он их делать, но все же после уговоров и намеков на то, что живет он, мягко говоря, за мой счет, немного поворчал и таки сварил несколько простых, но действенных лечебных эликсиров. Особенно хорошо разошлись жаропонижающие и обезболивающие – к концу ярмарки не осталось ни одного флакона. Уже на подходе к нашему уютному жилищу, нагруженный разнообразными продуктами и подарками для эльфа, я почуял нечто неладное. Причем почуял в буквальном смысле! Ветер донес со стороны дома пока еще слабый, но явственно различимый смрад, сгущающийся с каждым моим шагом навстречу. «Не стоило оставлять несчастный дом в растерзание Лелю на целую неделю! – мрачно подумал я. Как знал, что что-то пойдет не так. Но коварный эльф умудрился убедить меня, что ему требуется свободное от меня время, больше пространства и вообще я «в печенках уже сижу». Что ж, тогда я решил, что, возможно, небольшой перерыв в общении действительно пойдет нам на пользу. Наготовил снеди, провел краткий курс правил безопасности, собрал нужные вещи и отправился на крупнейшую ярмарку сезона. Я старался не накручивать себя и даже отлично проводил время в компании Этерния, старых друзей и клиентов… Последние десятки метров я не пробежал – пролетел. Ни в чем не повинную дверь спасло только то, что она была не заперта. В самом доме концентрация смрада превысила все мои даже самые смелые, ожидания. Я не только почувствовал его мощь, но и УВИДЕЛ – жуткая, лениво скользящая в пространстве серо-зеленая дымка. В первый момент я чуть не распрощался с завтраком, пришлось закрыть лицо рукавом и стараться не дышать. Но это не особо-то помогало, глаза тут же начали слезиться. Кое-как добравшись до ближайшего окна и распахнув ставни, я всем корпусом чуть ли не вывалился навстречу прекрасному, осеннему, чистому воздуху и тут же жадно его вдохнул. Немного откашлявшись и вволю надышавшись, я немного оправился, но уже через пару мгновений, чуть не плача, нырнул обратно в дом. Распахнув все окна и двери, и, схватив первый попавшийся кусок ткани, на деле оказавшейся нашей скатертью, я яростно кинулся выгонять из жилища этот кошмар. Через пару минут дымка таки рассеялась и наконец-то удалось увидеть, что же творится в комнате. Где стоял, там и сел, благо, рядом валялся развороченный сундук. Может, я ошибся заброшенным домиком в лесу? Может, я пошел в другую сторону и это даже не тот лес? Но какой смысл себя обманывать, это наше жилище. Это наши стены сейчас густо обляпаны какой-то мерзостью и покрыты странными, жуткими письменами. Это на нашем полу нарисована пентаграмма, в центре которой валяется нечто, возможно, когда-то живое, а сейчас разбросанное ошметками по всей комнате. Тумба с посудой перевернута, сервиз велской работы расколочен вдребезги, как и моя любимая чашка, вылепленная и подписанная моим именем самим дедулей Симоном. Все стены, окна и даже потолок выглядели так, будто в доме взрывались бочки с отвратительной ядовито-зеленой слизью. А прямо напротив меня располагался эпицентр бардака и благоуханий – рабочий стол Леля. Собственно, самого стола толком и видно не было. Возникло такое ощущение, что его использовали как оборонительную стену. Вокруг разбросаны мешки с мукой, зерном, крупами и прочими сокровищами нашей кладовой, половина из них разворочена, порвана и рассыпана. Сам стол был завален побитыми пробирками, кучей исписанного пергамента, выпотрошенными тушками мелких и не очень зверьков. Вон ту кошку я часто встречал на кладбище, по дороге в город, немного подкармливал, иногда она провожала меня до ограды, ластилась и мурчала. Несчастное животное... Все рабочее место и его пределы облиты зельями и реактивами. Всего неделю назад я оставлял это место в идеальном порядке, с четким списком инструкций, как не поджечь (и он, по крайней мере, не сгорел) и счастливым Лелем, который радовался, что сможет спокойно позаниматься с учебниками и попрактиковать новые знания… Стоп! Лель! – Лельчик, где ты? – вышло тихо и хрипло. Голос ещё не до конца слушался. – Лель! – уже громче и более уверенно. – Лель! Где ты?! – только не паниковать, только не паниковать. Мои жуткие фантазии о похищении или ещё чего похуже развеяла возня за столом. Куча пергамента зашевелилась и застонала, что спугнуло… наполовину выпотрошенную кошку! Та резко вскочила и метнулась в темный угол. Сказать, что я испугался – ничего не сказать! Подскочил, взвизгнул чересчур звонко даже для своего и без того высокого, голоса. Сердце пропустило пару ударов, а потом заколотилось как бешеное. Повторное шевеление в недрах хлама отвлекло и вернуло душу («слепок личности», – почему-то голосом Леля) из пяток обратно, на отведенное ей место. Я, стараясь не шуметь и не вляпаться в нечто по дороге, медленно приблизился к столу. Тут количество мертвых грызунов и земноводных на квадратные пару метров стола просто зашкаливало. После «ожившей» кошки меня еще терзали страхи и сомнения, но выбирать не приходилось. Не спеша и проверяя каждую мелочь, я принялся разгребать страшную кучу. Уже после второго слоя пергамента и пары наспех освежеванных шкурок показалась знакомая макушка. Еле удержавшись, чтобы не расцеловать на радостях светлые пряди, я почувствовал, как страхи мигом улетучились. -Фух! Лель, давай, вставай! Утро уже, – я радостно и нежно попробовал его разбудить. Реакции не последовало – значит, он может проспать так, до самого вечера если не кантовать. «Ну раз так!...»,– почти не задумываясь, я потянулся к эльфу – погладил волосы, выискал длинное ухо и вволю его натискался. Нашел второе… Его касаться не захотелось – оно все было обляпано той же зеленой, вязкой слизью, в принципе, как и весь затылок с шеей. Дальше откапывать Леля стало немного страшно. Когда из недр хлама показались плечи и обильно пускающая слюну мордаха, я уже решил не терять время и просто вытащить его. Но не тут то было! Не рассчитав силы – уж больно легко он выскользнул из завала, – я потерял равновесие, поскользнулся на слизком куске плоти, пытаясь найти опору ногой, и, успев попрощаться с любимой походной рубашкой, плюхнулся прямиком в центр пентаграммы, накрывшись сверху и не думающим просыпаться эльфом. Вся его одежда была мерзко влажной и отвратительно воняющей. Я тут же почувствовал, как зловонная влага просачивается и сквозь мою одежду, а под тяжестью спины расплющивается ещё теплая, мягкая, словно подгнившая, плоть неизвестного создания. Это было последней каплей. Сбросив с себя Леля, я схватил первый попавшийся сосуд в руки (просто инстинктивно) и таки распрощался с завтраком. * * * Коварный эльф не проснулся даже тогда, когда я тащил его через весь дом на задний двор, шатаясь от слабости и врезаясь во все встречные преграды. И даже когда стягивал с него мокрые лохмотья. Снять ботфорты с худых ног оказалось целым приключением. А взглянув на тонкие кожаные штаны, которые было уже не спасти и десятками стирок, я плюнул на аккуратность и сходил в дом за ножницами. Он проснулся именно тогда, когда я, запихнув подальше свои чувства и очень стараясь думать о чем-то отвлеченном, яростно оттирал его в чане с горячей водой. Его немигающий взгляд, пока еще ошарашенный и малоосмысленный, столкнулся с моим. Брови медленно поползли вверх. Не успел я осознать весь ужас ситуации, как тут же получил звонкую, отдающую в ушах, оплеуху. После, выслушав крики о «наглых, безнравственных людишках, посягающих на святое», я, преисполненный чувством выполненного долга, ушел устранять беспредел учиненный эльфом, дальше он справится сам. * * * Услышав звонкие шлепки мокрых ступней по полу, я, не оборачиваясь, произнес самым грозным голосом, на который способен: – Даже и не вздумай заходить в дом босиком! Живо обуйся, хватай щетку и сгребай эту живопись посреди комнаты. Шлепки остановились, пару мгновений удивленно помолчали и быстро пошлепали в обратном направлении, я, удовлетворенный результатом, продолжил отскребывать длинной щеткой потолок. Судя по всему, после этой уборки нам придется выкупаться еще один, а то и два контрольных раза. Когда за спиной послышался уже стальной цокот каблуков, я невольно скривился, так как надеялся, что он наконец-то наденет те мягкие сапожки, что я приобрел для него еще летом. Оборачиваясь, уже готовый высказать эту претензию, я встретился взглядом с эльфом и не смог ничего произнести резко пропавшим голосом. Так и застыл вполоборота, стоя на стремянке и с занесенной вверх щеткой. Эльф, абсолютно не стесняясь, стоял, гордо расправив плечи, одетый в одни ботфорты и короткое полотенце, прикрывающее только бедра. Светлая, почти прозрачная кожа так и светилась, практически не скрывая выпирающие косточки и просвечивающиеся венки на теле. Буквально полчаса назад я видел и трогал абсолютно ВСЕ, но почему-то бесчувственное тело так сильно не зацепило мои чувства и воображение. Тогда я желал только одного – отмыть! Воспринимал его больше как объект, срочно нуждающийся в чистке. А сейчас передо мной стоял живой, нагло скалящийся, вредный, желанный эльф, закованный в умопомрачительную обувь и не мешающую воображению тряпку. Обильно пуская слюни и думая «о своем», я таки умудрился потерять равновесие и чуть не грохнулся со стремянки, причем, так и не отлепив взгляд от эльфа. Когда Лель устал ждать хоть какой-то адекватной реакции, он решил первым нарушить молчание: – Ты порезал мои штаны! – Я куплю новые, – совсем осипшим голосом только и смог выдать я. – Рубашка и белье лежат в тазу и мокнут в пене. – Они действительно нуждаются в стирке. – Вход в спальню завален, – Лель кивнул в сторону загроможденной хламом двери. – Я пытаюсь расчистить пространство. Между прочим, это ты тут все устроил… Резко вытянутая рука в моем направлении, как по волшебству заставила замолчать. – Речь не об этом. А теперь скажи-ка мне, пожалуйста, как же я должен был достать себе хоть какую-то одежду и попытайся убедить меня, что не специально все это подстроил! Подобный поворот событий застал врасплох. Я ведь не специально, но получилось действительно слишком неловко… аррр! Ну как же так? – Ты и дальше будешь молча выдергивать себе волосы или все-таки как-то оправдаешься? – мне кажется или он действительно играет, а не злится на самом деле? – Я правда не специально! Это случайно вышло! Не подумай ничего такого, у меня и мысли не было!.. – начал сбивчиво оправдываться я. – Да-да, я так и понял, – саркастично заметил он и, скривившись, уставился в мою область паха, вот же ж черт! Теперь я уже действительно смутился, а эльф показательно отвернулся и заключил: – Как унизительно. Здорово, давненько я себя не чувствовал полнейшим дерьмом, вспомним начало отношений, прекрасно! – Ладно, проехали, где там эти щетки и что отдраивать? – с самым невинным и обиженным лицом спросил он. Я от подобной кротости почувствовал очередной жгучий укол стыда. – Нет, забудь! Я сам. Погоди, сейчас расчищу дверь и ты пойдешь нормально оденешься. На убирание громоздких вещей потребовалось не так уж много времени, но даже за него я успевал украдкой глянуть на стоящего в стороне эльфа, в очередной раз смутиться и возненавидеть себя за похоть с удвоенной силой. Когда дверь спокойно распахнулась, я с облегчением выдохнул и пропустил молчащего все это время эльфа внутрь. Перед тем, как захлопнуть дверь перед моим носом, он успел бросить на прощание: – Позовешь, как все закончишь, а я пока еще немного вздремну, – и сладко зевнул прежде чем захлопнуть дверь перед моим носом. Я еще немного постоял во внезапно обрушившейся тишине, тупо пялясь на дверь и постепенно начиная осознавать, что что-то тут не так. Что за странное чувство, как будто отпустила неведомая сила? Потерев пальцами виски и хорошенько проморгавшись, я более-менее пришел в себя, теперь уже осуждающе посмотрел на дверь и, вздохнув, решительно постучал. * * * – Вот, сгребай это на полотно! Эй! Внимательнее! Кусок пропустил! И все эти красоты тоже смывай. – Я два дня чертил магический круг! – с неподдельным ужасом на лице попытался возразить Лель. – И ты хочешь, чтобы я просто взял и смыл его?! – Да! Ты его смоешь! И не стоит так расстраиваться, пользоваться второй раз им не доведется, уж поверь, – оставалось только пальцем погрозить и образ моей же мамочки был бы завершен. Плотный фартук и мокрая тряпка в руках замечательно дополняли его. Было довольно странно командовать тем, кто до этого вертел тобой как хотел. А эльф хитрец. Ведь сразу понял, что сильно провинился, быстро сориентировался, взял ситуацию в свои руки, еще и чар немного добавил для пущего эффекта, хитрец. Ну хоть особо не упирался, когда я его раскусил, немного пошипел и поплелся помогать с уборкой. Мы уже битый час отскребали дом – медленно, но все же уверенно. Я до последнего не хотел и близко подходить к центру комнаты, вполне хватило тесного знакомства с существом до этого, так что убирать эпицентр взрыва я доверил Лельентилу. Эта груда мяса была настолько отвратительна, что я лишний раз не хотелось туда даже смотреть: ошметки кишок, слишком мягкая плоть, внутренности и даже кости были желеобразными на вид, головы существа я так и не увидел, но, судя по обнаруженным с одной стороны волосам (местами очень длинными, грязными, но определенно медного оттенка), она некогда располагалась именно там и, скорее всего, тоже взорвалась. Сейчас Лель сгребал части тела создания буквально по всей комнате, неосознанно или наоборот специально восстанавливая контуры тела. В тот момент, когда я уже кое-как рассортировал те продукты, которые еще можно было спасти и хотел приступить к мытью печи, эльф меня окликнул. – Ноах, подай ту штуку, у тебя возле ботинка. Я машинально посмотрел под ноги, нагнулся и поднял маленький, немного загнутый рог. Ничего не спрашивая и особо не задумываясь, кинул его эльфу. Тот ловко поймал его, повертел в руках, попробовал посмотреть на свет и, вздохнув, кинул в общую кучу посредине. А вот это уже интересно. – Погоди-ка! Это что, часть этого существа? – Ну да… Знатно его разнесло по комнате, – Лель гаденько хихикнул, но тут же всполошился, бросил на меня затравленный взгляд и, изменившись в лице, смутился. – Я… я и сам испугался в тот момент, да и не планировал подобного, – стал он оправдываться. – Так-с, а с этого момента поподробнее, пожалуйста. Что здесь вообще произошло?! И как в наш дом попал дэйнис?! Это ведь он? – Да, он… Мужчина, вроде как. Я плохо рассмотрел, если честно, слишком быстро все произошло, – почему-то именно в этот момент, наблюдая за погрустневшим Лелем, до меня наконец-то дошло, что это не какая-то шалость, не очередной способ вывести меня из себя при помощи бардака, это не предмет, и даже не животное, а некогда живое, разумное существо, которое стало жертвенной игрушкой в руках эльфа. Следующие слова дались мне с трудом: – Ты убил его? Казалось, Лель еще более смутился, бросил на меня короткий взгляд, возможно ища в моих глазах ненависть или презрение. Но я и сам пока не понимал, что чувствую к нему в данный момент. В голове не витало и толики эмоций, мне нужны были факты, вся история целиком. – Нет. Я не убивал его, только призвал, он сам себя убил. Я испугался! Я даже не надеялся, что все получится! Какого дэйна ты вообще ушел так надолго? То опекаешь как бешеная квочка, то бросаешь на произвол! Я малость опешил от такого заявления. Не он ли сам из кожи вон лез, дабы выгнать меня из дому, выпрашивал тишины и спокойствия. – Бррр… Лель. Успокойся. Так, продолжаем убирать, но ты спокойно и с расстановкой все мне рассказываешь. Договорились? Лель утвердительно кивнул и начал рассказ, параллельно перекидывая части тела дэйниса на полотно. – Я уже давно насобирал достаточное количество информации, да и живности в клетках накопилось достаточно, так что я ждал, когда ты свалишь на свою чертову ярмарку и я смогу спокойно поработать, не выслушивая замечания и не натыкаясь на твои осуждающие взгляды. Да-да. Безумно бесит, между прочим. Я, как ты и советовал, начал с азов, нашел много интересных деталей и пару недостающих формул. Но, главное было то, что я нашел, как правильно заклинать и обрабатывать животных перед смертью, чтобы они давали больше энергии жизни. И первое, что я хотел сделать – тот самый скелет кошки. Как будто поняв, что речь зашла именно о ней, на подоконник запрыгнула обсуждаемая кошка и как ни в чем не бывало стала спокойно зализывать неровный шов на пузе и торчащие тут и там внутренности. От этого зрелища меня передернуло. Указав на неё через плечо большим пальцем, сказал: – Что-то она не очень похожа на скелет. Эльф надулся. – Я просто-напросто не успел! Далее её надо будет очистить от плоти, по очереди скрепить все обнажающиеся кости и расписать их рунами. У меня получилось только на второй день, знаешь, сколько занимает времени передача жизненной энергии от каждой мелкой твари? Это как носить воду из колодца стопками, очень долго и безумно нудно. И когда она уже действительно ожила, я… я обрадовался. Представляешь? У меня получилось! Вначале она махнула хвостом, потом захрипела и тут же чуть ли не дала деру. Еле успел схватить и кое-как наспех зашить. Расцарапала мне все руки, бешеное исчадие, – слова эльфа резко контрастировали с ослепительной улыбкой на его лице. Видимо, бешеный нрав животного не мог перекрыть его радость после удачного эксперимента. – На тот момент я был настолько уставшим, что даже не помню, как заканчивал работу. Уснул. А когда проснулся, кошки и след простыл. – Она спала зарывшись, в бумагах, когда я пришел, а может, и не спала. Пряталась скорее. Мертвые ведь не спят? Лель не стал отвечать на мой почти риторический вопрос, зато удостоил бедную кошку самым яростным взглядом, на который только был способен. Она, будто почувствовав угрозу, исходящую от переволновавшегося из-за её поисков эльфа, спрыгнула с окна, поближе ко мне. Я не очень-то обрадовался такому вниманию и попытался отодвинуть мертвое тельце шваброй, но та ловко увернулась и тут же принялась тереться об мои ноги. «Помнит меня, что ли?!» – удивился я, но к эльфу обратился с другим вопросом: – Это все, конечно, очень увлекательно, но что же произошло дальше? – Что-что? Я расстроился, конечно. Забился в погреб и не собирался вылезать от туда до твоего прибытия. Но посидев там пару часов и детально все обдумав, я пришел к выводу… – на этот моменте эльф запнулся и секунд на двадцать уставился в пространство перед собой, после чего, не меняясь в лице и как в чем не бывало продолжил, – понятия, не имею, к чему я там пришел. Было много идей – и бежать искать тебя, а лучше вампира, или еще одного эльфа. Потом, кажется, я вспомнил, что ты настоятельно просил этого не делать, что это опасно и все в таком духе, и уже призадумался, где же еще можно раздобыть альтернативный источник жизненной энергии, так, чтобы действительно много и не нарушая хотя бы человеческие законы. Я тяжело вздохнул, прикрывая глаза рукой: – И тогда ты додумался достать дэйниса… Боги, это же как надо было нажраться в погребе? Там хоть что-то из запасов осталось? Лель тактично проигнорировал мой последний вопрос: – Ты забываешь еще об одном варианте, кроме вампиров и эльфов – русалки. Но этот народ настолько скрытен, что действительно, легче дейниса достать из глубин Хеллантрума, чем русалку из океана. К тому же, Карим не раз и не два предлагала мне начертить круг призыва и посмотреть что выйдет, но я вежливо отказывался. – Почему? – Это опасно. – Карим выглядела весьма, хм, миролюбиво. – Карим женщина – это во-первых, они всегда были более адекватны, чем их мужчины. Во-вторых, она хоть и безумна, но дерево Лифа все же сдерживало то проклятье, что пало на её народ. Остальным сородичам повезло меньше. – Лель прервался и стал копошиться руками в месиве на полотне – я уже хотел было возразить по поводу подобного, но плюнул, все равно он уже успел испачкаться. Закончив с поисками, эльф вынул из плоти грязную цепочку и маленький черный камень в качестве кулона на ней, – вот эта штука помогает им бороться с безумием, но, попав наверх, она почему-то перестала действовать. Он заревел и тут же стал меняться, расти на глазах, рычать и пытаться пробраться сквозь магический круг. – Только не говори мне, что все это, – я указал на порванные мешки с зерном, – оборонительные укрепления? – Ну да вообще-то, я хоть и был чертовски пьян, но все же соображал, что собираюсь призвать нечто неизведанное. И они мне очень даже помогли. Когда эта тварь стала плеваться какими-то странными сгустками и стрелять шипами из тела, магический круг не посчитал их за призванное существо и все пропускал. Моя ошибка, надо было учесть и такой расклад. Лель отпрянул от мертвого дейниса и подошел к ближайшему ко мне краю круга. Отсчитал пятый уровень от него и обратил на него мое внимание. – Вот это первый блок. Все формулы, что находятся до него, нужны только для призыва, далее защита. По идее, если в такую ловушку попадется вампир, то его убьет попытка разрушить уже третий блок. Он просто не сможет так быстро отрегенерировать. Это же создание дошло до последнего! Ты не представляешь, насколько мне было страшно в этот момент, если бы и он не смог остановить дэйниса, то ничто не смогло бы. Воспоминания, накрывшие эльфа, заставили того мелко дрожать будто от озноба. Я заметил крупные мурашки на его теле и, забывшись, попытался обнять, но попытка была встречена запрещающим взглядом и быстрым побегом от меня на другой конец круга. Уже там, справившись с собой, он продолжил говорить: – На этом и все. Потом я долго отходил от шока, искал твою трубку, пытался её раскурить, и более-менее справившись, немного успокоился. После попытался записать все увиденное и провести хоть какой-то анализ того, что осталось от тела. Никакой жизненной энергии не осталось вообще. Столько ингредиентов и сил в задницу. Все напрасно! – он яростно пнул уже завернутые в полотно комки. – Ну вот, это вся история. Какой ты сделаешь вывод? Предугадывая твои вопросы, я сразу отвечу: плевать я хотел на дейниса, в тот момент мне было страшно только за себя и жалко впустую потраченных ресурсов его невероятного тела и духа. Вот, значит, как. Мы до сих пор играем в игру «я не достоин тебя, а ты меня», только слишком однобоко выходит с его-то старанием. Ну что ж, а как ты отреагируешь на такое: – Лель, мне тоже плевать на дейниса. Главное, что ты жив и, думаю, уже не допустишь подобную глупость. Я же со своей стороны обещаю больше не бросать тебя так надолго одного. Клянусь! И только не надо шипеть и плеваться ядом, ты и так сдал себя с потрохами, поэтому как тебе такое предложение: я перестаю спать на той неудобной лежанке и переезжаю к тебе на кровать оберегать твой сон и уж точно всегда быть более чем рядом. Что ж, это стоило того. Изменившийся в лице эльф, кинутая в меня щетка, и переходящий на фальцет крик «Я же серьезно! Идиот!» уж точно не смогут испортить мне теперь настроение. За те месяцы, что мы живем вместе, я насмотрелся на такое количество провокаций, что этот заключительный, судя по всему аккорд, явно станет переходным этапом в наших отношениях. Это была проверка. Нет, я не говорю, что все мысли Леля так и вертятся вокруг моей персоны, он действительно немного чокнутый, абсолютно безбашенный и делает то, что делает, только ради достижения своих целей. Но именно этот разговор был для меня! Не убегу ли? Не брошу? Или еще хуже – сдам вампирам. Он до сих пор до конца не доверяет мне, ищет подвох, не может принять мысль, что его, такого плохого, может кто-то терпеть, а тем более любить. Это я-то идиот?! Ахаха! Ну не спорю, возможно. Какой разумный человек будет стоять посреди комнаты, по локти и колени в крови, потирать ушибленную щеткой голову и улыбаться безумно счастливой улыбкой в ответ орущему на него эльфу? Я тот еще дурак и мазохист, но что уже поделаешь. Я свой выбор сделал, а эльф хоть и подтасовывает свои эмоции и чувства, но все же порой делает ошибки и вселяет в меня новую надежду.