Фанатик богини Эвигет

Погожий день, весна полностью завладела этими землями и в отличие от первого месяца своего якобы правления, теперь уже не срывалась на внезапный снег, ливень, снова снег и гололед. Теперь было по-настоящему тепло, солнце ярко светило от рассвета до заката, а в полдень уже даже начинало припекать. Я же сидел в теньке старой яблони и абсолютно не радовался прекрасной погоде. Я её проклинал. Это же надо было додуматься, так опозориться. Ведь и сам себе виноват, некого винить. А дело было так: Даже Лель проникся изменениями в погоде и ожившей природе, настолько, что решил выкорчевать все многолетние цветы, что росли у нас на заднем дворе перед баней и засадить этот участок иллисами. Я предложил свою помощь в этом, благо, опыт работы садовником имеется, но получил лишь презрительный взгляд и категоричный отказ. Уже позже до меня дошло, ведь я в который раз забыл, что Лель эльф, с чем-чем, а растениями он умел управляться. Иллисы были посажены и уже через пару дней дали первые ростки, за пару недель выросли настоящие цветы и уже показали бутоны. Я снял воображаемую шляпу перед эльфом, надо будет повыспрашивать у него секреты гениального флориста и плотно заняться огородом и садом. Но я немного отвлекся. Причина моего плохого настроения немного дальше. Как только появились бутоны, Лель стал много времени проводить у своей личной клумбы, ухаживал за цветами, полол сорняки, подрезал листья, заранее начал сортировать бутоны на дальнейшее их размножение и помечал, какие можно будет пустить на отвар. Я же просто тихо радовался, что он начал проводить больше времени на свежем воздухе. Теперь он часто забывал подводить глаза черной краской, а свои собственные синяки вскоре пропали сами собой, те самые сапожки, что я купил ему давным-давно, таки были вытащены из-под кровати и стали активно носиться для работы в саду. Сам он мотивировал это тем, что не хочет пачкать землей свою любимую одежду. Я удивленно смотрел на его ботфорты, обляпанные засохшей кровью, недоумевал, но и с расспросами «чем это земля хуже внутренностей» не лез. В тот злосчастный день я решил покрасоваться и порубить дрова во дворе. Как заправский дровосек снял рубашку, связал её рукава вокруг бедер на манер пояса и, захватив топор побольше, направился в таком виде к кладке. Эльф в это время как раз немного отвлекся от иллисов, заметил мою фигуру, идущую по дорожке и на момент замер, не отводя взгляда. Я внутренне обрадовался, что смог обратить на себя внимание, отправил ему салют и самой умеренной походкой последовал дальше, не забывая краем глаза следить за Лелем. Сегодня он был в тех самых мягких сапожках, светлых бриджах со шнуровкой по бокам, одной из своих серых кофт, слишком больших для него, и соломенной широкополой шляпе, волосы же были непривычно зачесаны назад, дабы не мешали работать. Он был чудо как хорош. Только вот выражение его лица с каждым моим шагом кардинально менялось. Поначалу он наблюдал совсем безэмоционально, потом на его лице проступило недоумение, далее он презрительно скривился и сразу же после этого засмеялся в кулак, валясь на бок в густой куст иллисов. Мне тут же стало как-то неловко. Всю гордость и спесь как рукой сняло, я опустил плечи, пнул мелкий камушек с тропинки и нехотя поплелся узнавать, что же так развеселило эльфа. Когда я подошел, Лель уже просто валялся в густой растительности, совсем не жалея плоды своих трудов, и жадно глотал воздух, готовый в любой момент вновь разразиться хохотом, я даже не успел ничего спросить, как он тут же начал говорить: – Ноах, до чего же ты редкий зверь! Все зверье после зимней спячки выползает худое и голодное, а ты как будто только к ней готовишься, вон какое пузо нарастил, бледный, мягкий барабанчик, – утирая слезы, весело издевался он. Я густо покраснел и с ужасом начал себя осматривать. Ну да, так и есть. Кажется, за эту зиму я прибавил килограммов пять как минимум. Попытался незаметно ущипнуть себя за мягкий бочок и результат меня совсем не обрадовал. Лель же теперь принял сидячее положение, скрестив ноги, уперся локтями на колени и стал с интересом ожидать как же я отвечу на этот выпад. Я не придумал ничего оригинальнее чем: – Зато ты, вроде как, еще больше похудел, смотри, так вскоре совсем скелетом станешь. Лель вместо того чтобы обидеться с самым довольным видом закивал. – Конечно, и буду просто прекрасен! Нет ничего прекраснее, чем человеческий скелет. Ничего лишнего, тонкий, прекрасный, белый каркас, на который уже лепится всякая менее красивая ерунда. Не будь он столь весел сегодня, то наверняка мог бы произнести подобное и без тени улыбки – тогда бы мне пришлось долго гадать, шутка это или всерьез. – Только вот приходится подушки подкладывать, чтобы сидеть весь день за столом. Твердо? – и откуда во мне проснулось столько ехидства? Сам себе удивляюсь. А вот эльф не растерялся и тут же, не задумываясь, выпалил: – Ничего подобного! Просто стол слишком высокий для моего роста… – тут он прикусил язык и тут же густо покраснел. Торчащие кости были, в какой-то степени, его гордостью, а вот низкий рост – очень неприятным комплексом. Одним из многих, между прочим. Я не раз во время бритья ловил на себе его завистливые взгляды, он шипел в мою сторону, когда я, не предупредив, помогал достать что-то с верхней полки или дотащить нечто тяжелое. Как же он заворожено наблюдал за тем, как я готовился к весенней ярмарке, выкрасив волосы и брови в ярко-зеленый цвет. На эльфийские волосы краска совсем не ложилась, хоть мы и пробовали несколько раз, причем разный состав. Лель мечтал о черных, как вороново крыло, волосах… Я решил не развивать эту тему и, оставив потупившегося эльфа одного, молча ушел. Прекрасно, обиженный на природу эльф сумел пробудить комплексы и во мне. Настроение было вконец испорчено. Вот прямо сейчас я вспоминаю события недельной давности и, обливаясь потом, валяюсь под яблоней, так как уже нет сил больше ни на что. Уже неделю я пытаюсь привести свое тело хоть в какое-то подобие «привлекательности» по меркам эльфа. Разминка, бег, многоразовое ношение воды из колодца, прыжки, отжимание, пресс… Я вымотался. Тот факт, что я не привлекаю эльфа внешне, давно так меня не волновал. Да он раньше это и не упоминал почти, только в начале нашего знакомства иногда обзывался на эту тему, как мне казалось, совсем несерьезно… Но за пережитую вместе зиму мы очень сблизились друг с другом, не любовники, но хорошие друзья, которые активно флиртуют, приятно общаются и спят в одной постели. После того случая, когда Лель разрешил полежать с ним в обнимку, позже он пришел к решению, что в этом нет ничего зазорного и вообще со мной теплее, так что я впредь могу спать на кровати, но только до первого случая посягательства с моей стороны. Я намек понял и был паинькой. Даже когда совсем потеплело, из кровати меня не выгнали, чему я был невероятно рад. Теперь же я призадумался о дальнейшем развитии наших отношений и вопрос моей внешности встал ребром. Сложно выйти из зоны дружбы, пока ты банально не привлекаешь к себе предполагаемого партнера. Я грустно вздохнул под сенью яблони и представил, до какого состояния нужно себя доводить, что бы Лель признал меня красавчиком. «До дохлого», – с небольшой издевкой подумал про себя я. А ведь действительно, какое бы ни было мертвое тело у Леля на столе, он все равно всегда им восхищался, чем больше уродств и отклонений, тем больше светились его глаза. Осознание того, что у любого из этих жмуриков больше шансов на интим с Лелем, чем у меня, испортило настроение окончательно. Вечером того же дня я, ощущая боль в каждой из мышц, развалившись, возлежал на своем любимом кресле, лениво брал аккорды на мандолине, поглядывая в потолок, и то и дело сдувал сильно отросшую челку с глаз. От мыслей, стоит ли мне уже подстричься или же вспомнить юность и вновь отрастить волосы, меня отвлек голос эльфа: – Ноах, принеси из подвала красных чернил. Я в очередной раз лениво сдул с лица челку и решил немного поторговаться: – За поцелуй. – Нет, ха, – даже не смутившись, как отрезал он, – Могу, разве что, твой пирожок за это съесть. – Я не пек сегодня, – печально вздохнул я, – и неделю уже как не пеку. – С чего бы это? – Лель был полностью поглощен либрумом и, судя по всему, поддерживал разговор чисто автоматически. – Худею, – сквозь зубы процедил я. Лель озабоченно бросил на меня взгляд и, хотел было высказать что-то по этому поводу, но, перевернув очередную страницу, только поменялся в лице и тихо выругался. – Что такое? – поинтересовался я. – Я не могу открыть книгу, – злобно буравя глазами разворот, ответил он. – Ты держишь её открытой, – неудачно попробовал пошутить я, но, словив яростный взгляд эльфа, тут же прикусил язык, – Что там такое? – пытаясь игнорировать боль и усталость в теле, я отложил мандолину, поднялся на ноги и подошел к рабочему столу эльфа, своими глазами увидеть, что же там так его взволновало. – И что это такое? – Замок, – злобно прошипел эльф, – Проклятый вампир! Перестраховщик! Видимо, это его труды. Не то что бы мне были так уж необходимы его умозаключения по поводу некромантии… Но это же дело принципа! Мне просто интересно посмотреть, а возможно, и посмеяться с его текстов. В книге, лежащей перед ним, на развороте красовался вычурный, сложный рисунок, по своим очертаниям действительно напоминающий магический замок. Вокруг рисунка волной вились слова, составляющие заклинание. Лель медленно провел по ним пальцем, немного помялся и все же решился прочитать вслух. Каждое произнесённое вслух слово сразу же загоралось в книге насыщенным синим цветом. Как только волнистый круг замкнулся, синее свечение плавно перетекло по рисунку в центр и там застыло синей пульсирующей точкой около сантиметра в диаметре. – Похоже, это замочная скважина, – разочаровано заметил Лель. – А это отсчет времени, за которое мы должны успеть её взломать? – немного нервничая, указал я на стремительно краснеющие буквы заклинания. С небольшой периодичностью каждая новая руна теперь наполнялась красным свечением. Лель кусал губы, жадно впивался взглядом в пульсирующую точку посередине, но ничего не предпринимал. – Чтобы заклятие открыло эту книгу, нужно приложить кольцо, – ровным голосом заключил он. – Как ты узнал? – поинтересовался я. – А это в заклинании написано, правда, в виде загадки, но сейчас до меня дошло, – прикрыв глаза рукой, устало произнес он. – И что же дальше? – почему-то этот отсчет времени очень меня нервировал. Красный свет занял уже практически все символы. Лель только удобнее умостился в своем кресле, скрестил руки на груди и стал спокойно наблюдать, как последние символы утонули в красном свечении и тут же потухли, разбившись на красные осколки. Они еще некоторое время померцали блестящей пылью над фолиантом, в то время как рисунок, находящийся все это время на странице, стал резко выцветать, пока полностью не пропал. В итоге на развороте в самом сгибе листов осталась мерцать только сантиметровая точка, только уже не синим, а красным цветом. -Хм… И оно теперь всегда так мигать будет? – я поскреб точку ногтем, она на это никак не отреагировала и все так же спокойно продолжала пульсировать. – Сейчас проверим, – Лель взял книгу в руки, показательно громко её захлопнул, зачем-то помахал ею в воздухе и вновь открыл её на середине. Вместо пустой страницы с растаявшим рисунком, вновь появился список книг, но вот пульсирующая красным точка никуда не делась. – Это было, кхм, весьма профессионально, – решил съязвить я – Ой, нашелся тут умник! Может, сам что-то путное посоветуешь? – А что я? Мое дело маленькое, это ты тут у нас светлый ум, закончивший эльфийское обучение экстерном. – Для меня просто не было подходящего класса… – почти про себя пробубнил эльф. – Тащи книги мага! Те, что о бытовой магии! Будем искать информацию о магических замках. – Будем? Вместе? – Конечно, нужно как можно скорее об этом узнать, вдруг эта точка опасна! Вдруг она уничтожит книгу или еще что похуже. К тому же о бытовой магии ты знаешь больше меня. Я немного помялся, смущенный похвалой из уст Леля. – Ну, маг учил открывать и закрывать те замки, которые делал он сам, но я не уверен, что мы сможем найти нечто на это похожее… – Боги! Тебя кто-то просил трепаться?! Неси книги и все записи! – прикрикнул Лель. Я, уже по привычке побежав выполнять приказ, обиделся на такое обращение со своей персоной только тогда, когда спускался в погреб. Иногда во мне проскакивала искра гнева на самого себя за такую мягкость и бесхарактерность, но с другой стороны, я испытывал некое подобие удовольствия, выполняя чужие прихоти. Книги пришлось таскать в несколько заходов, многие я терял по дороге и подбирал уже на обратном пути. Когда все более-менее доступные и понятные тома были расставлены вокруг стола Леля, я устало вздохнул, взял парочку томиков с вершины кучи и упал в свое кресло, Лель в это время уже вовсю листал первую попавшуюся под руку книгу. Остаток вечера и большой кусок ночи мы провели за изучением хаотичного подбора литературы. Не знаю, сколько смог просидеть Лель за этим делом, благо, у него была большая практика в игнорировании сна, но меня сморило уже после двух ночи. * * * Я проснулся с первыми лучами солнца, которые совсем не приветливо заглянули в окно. Хорошенько потянулся, от чего с моих коленей свалилась парочка книг, протер глаза и, все еще щурясь от яркого утреннего света, осмотрелся. Эльф, зарывшись с головой в пергамент (он всегда это очень ловко делал, так чтоб потом наутро его не могло потревожить освещение), тихо сопел. «Еще один обычный день самой обычной парочки» – не без смешка подумал про себя я. Надо было перенести эльфа в кровать, приходить в себя и начинать заниматься домашними делами. Полуразваленная имитация крепости из старых фолиантов, стоящая вокруг рабочего стола, напомнила еще и о планах перерыть погреб, убраться там, отсортировать вещи, выкинуть хлам. Весна – отличный повод для генеральной уборки, хоть и запоздавшей. Но все по порядку. Встав с кресла, я почувствовал, что боль в мышцах за эти дни поубавилась, хоть и не пропала бесследно. Видимо, тело начинает привыкать. Я, не без труда отодвигая башни книг ногой, пробрался к спящему Лелю. Мое внимание привлекла записка, лежащая на краю стола таким образом, чтобы подойдя, я сразу же мог её прочитать. «Те книги, что справа от стола, НЕ ТРОГАТЬ! Те, что слева – можно убрать. Из города ничего не надо. Хватит закармливать меня «полезными» салатами и кашами! Сделай что-то нормальное!» Я уже научился разбирать его почерк, но эти острые, тонкие буквы, плящушие по листу, все еще неприятно рябили в глазах. Подобные записки уже давно стали обыденностью. Перед тем как уснуть и пропасть на весь день, Лель додумался писать мне такие вот корявки, уже явно в очень сонном и не всегда адекватном состоянии, понимая, что вот-вот и он провалится в сон. Когда я нашел первую такую, то сильно испугался, подумав, что это предсмертная записка. Нож в руке эльфа и заляпанный непонятно чьей кровью стол тогда повергли меня в настоящий шок. Я дрожащими руками схватил записку и с каждой разобранной строчкой все больше недоумевал. Какого черта он пишет о каких-то реагентах, просит прополоть иллисы и говорит, что мне не идут мои новые штаны с бахромой. Записку завершала карикатурная картинка – это, видимо был я, только идеальной круглой формы и в дурацких штанах. Когда до меня дошло, я, больше от нервов, чем веселости, рассмеялся и позже популярно объяснил эльфу, что подобные выходки могут смертного меня быстро спровадить в могилу. Кажется, тогда ему даже стало немного стыдно. Спустя пару часов все мелкие бытовые проблемы были решены: поверхностная уборка, сортировка валяющихся тут и там книг, приготовление обеда и работа в саду. Вечером, когда проснется Лель, нам снова придется копаться в куче фолиантов в поисках нужного заклятия или хотя бы намека на него. Я решил хорошенько подготовиться к этому далеко не увлекательному занятию: разложил книги возле потертого ковра у камина, накидал подушек в середине импровизированного «домика», принес кувшин медовухи и запасся сырным хлебом, сушеными фруктами еще с прошлого сезона и нарезал свежих овощей уже с этого. В такой обстановке будет явно уютнее и веселее. Лель, аки настоящий вампир, выполз из спальни только после захода солнца. Был тут же отправлен мною умываться, немного поогрызался спросонья, но все же поплелся выполнять. Вернулся уже более-менее бодрый и даже живой на вид, удивленно осмотрел сооруженную мною конструкцию и уже хотел было высказать что-то язвительное, но вовремя заприметил полный кувшин с горячительным и, криво усмехнувшись, забрался ко мне в «крепость». – И что это за детские игры? – изображая недовольство, поинтересовался он, усаживаясь рядом. – Рабочее место! – радостно возвестил я. – Да уж, к работе так и располагает, – утвердительно кивнул эльф, одновременно наливая себе из кувшина в кубок и кусая пухлый кусок кураги. Я, намекая, подвинул к нему корзинку с наспех сделанными лепешками, сам хлебнул немного медового напитка и принялся за первую попавшуюся книгу. Процесс пошел. Книга за книгой, кубок за кубком – так и проходил вечер. Мы часто находили нечто интересное или просто забавное в записях мага и чужих томах. Лель нашел медицинский справочник и долго посмеивался со здешних заметок и иллюстраций, сходил за пером, чернилами, и начал прямо поверх старых записей вычеркивать неверные суждения и вписывать свои, потешаясь над неизвестным автором книги. Я большую часть времени лениво пролистывал скучные тома, пробегая глазами по оглавлению или задерживаясь взглядом на картинках. Некоторые из этих фолиантов были на иностранных языках или даже зашифрованы. Такие я сразу же передавал эльфу, тот в свою очередь или поверхностно их просматривал и откладывал в сторону, или долго листал, хмурился и откладывал уже в другую кучку, чтобы расшифровать позже. Спустя несколько часов размеренной работы и обновленных кувшинов с пойлом, Лель нарушил спокойное течение времени всего лишь одной фразой: – Ноах, это твое? Тут написано твое имя, – я удивленно вскинул голову и тут же узнал потрепанную книжицу в руках эльфа, после чего густо покраснел. – Да, это мое, дай пожалуйста, сюда, – я в надежде протянул руку и очень удивился, когда эльф, не задавая лишних вопросов, протянул её мне. Но стоило моим пальцам коснуться корешка, как он тут же отдернул её, отсел от меня подальше и, коварно ухмыляясь, открыл первую страницу. – Так-так, и что это тут у нас? – начал, не забывая злорадно хихикать. – Что же так могло смутить нашего неподражаемого барда? Я чуть ли не заскулил от стыда и обиды. – Не смотри! – начать сейчас бегать за эльфом и пытаться отобрать книгу было бы очень глупо и как-то по-детски, так что я еще более глупо и по-детски закрыл пылающее лицо руками и стал ждать реакции Леля. Прошла минута, две, мне наскучило ломать комедию: я посмотрел сквозь пальцы и удивился, увидев, что эльф не сидит потешается, а просто листает страницы и иногда задерживает взгляд на некоторых из них. – Это же просто стихи, – разочарованно пробормотал он. – Это мои СТАРЫЕ стихи! И они ужасны! – объяснил я. – Посредственно, но терпимо… И сколько тебе было? Я удивился реакции эльфа, ведь это был такой отличный повод поиздеваться надо мной, но честно попытался припомнить: – Лет двадцать... Ну, это последние из них, а вот записывать сюда начинал где-то с шестнадцати, – подсчитал я. – Угу, – только и смог выдать эльф, продолжая все так же безэмоционально листать. Его глаза округлились, внезапно задержавшись на одной из страниц, а уши заалели даже сильнее, чем от алкоголя. Ну вот, видимо, он нашел нечто интересное. – У тебя было весьма, кхм, насыщенное детство, – поражаясь прочитанному, смог выдать он. – Юность! ЮНОСТЬ! Для людей это уже вполне подходящий возраст для… Что ты там вообще читаешь?! – окончательно смутился я, панически припоминая, что же я писал в тот веселый период своей жизни. – Ты все это посвящал разным людям! – еще сильнее поражаясь и немного повышая голос, воскликнул эльф. – Нууу, может паре-тройке… – Да тут почти в каждом стихе новое имя! – теперь уже Лель не поскупился взглядом в мою сторону, недоуменным, яростным и растерянным. – Быть такого не может, – я решил строить дурачка до последнего. Лель от моих слов презрительно хмыкнул и стал перечислять, выискивая имена или прозвища на разных страницах. Делал это весьма быстро и, видимо, еще и успевал выхватывать контекст, так как с каждой страницей, по мере моего взросления и наработки таланта – писательского и другого, не менее важного, – краснел все сильнее и сильнее. Дойдя до середины, его нервы таки сдали, громко захлопнул книжку и бросил её к моим ногам. – Отвратительно, – подытожил Лель. – Ну, а что ты хотел? – начал оправдываться я. – Это, между прочим, личное! К тому же подростковый возраст… – я пилил книжицу взглядом, не в силах взять её, открыть и почитать. Меня не волновали сюжеты стихов, а вот то, КАК они были написаны, сильно смущало. Отвратительная, кривая поэзия, что может быть более постыдным для самого себя, особенно если припомнить, как я гордился этими стихами и не стеснялся читать тем, кому они были адресованы. Эльфа же явно волновало только содержание. Он все не мог найти нужных слов, чтобы передать свое возмущение, открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на сушу. По крайней мере, я так предположил. – Ты писал стихи всем своим пассиям?! – наконец-то выдал он. – Ну да, – практически не задумываясь, ответил я. Леля явно не удовлетворил мой ответ, он гневно поджал губы и, прекратив метаться по тесному островку нашей «крепости», наконец-то уселся обратно, на свое место, бросил на меня и валяющуюся книжку по последнему гневному взгляду и, взяв очередной том в руки, продолжил искать нужное заклинание. Я же все-таки не удержался и решил просмотреть свои старые записи. Все, как я и предполагал – бездарно. Пока я листал весь этот ужас в надежде найти хоть что-то, не заставляющее себя стыдиться, эльф показательно дулся и нарочито громко листал старый фолиант, грозясь порвать его следующим еще более резким движением. На последних страницах своей записной книжки, я немного успокоился, так как более юный и неопытный «я» уже начал исправляться и писать более достойные стихи, которые неплохо бы легли на мелодию. Закончив ужасаться и ностальгировать, я отложил книжку подальше, чтобы вновь не утерять её в куче и все-таки обратил внимание на явно требующего его себе эльфа. – Лель, тебе это действительно настолько неприятно? Прости, что тебе пришлось узнать о той части моей жизни, ну и за стихи… Они действительно ужасны… За стихи даже больше извиняюсь, – я задумчиво поскреб подбородок. – Да плевать мне на твои сочинения, – огрызнулся он, причем таким тоном, который явно говорил, что «совсем не плевать». – Тогда почему ты так расстроен? – Я не расстроен. – Зол? – Ближе к истине. – Ты почти всегда злой, – грустно заметил я. – И из этого вытекает…? – Что? – Что это мое нормальное настроение! Так что отстань! Мы еще и половины не разобрали и ни на йоту не приблизились к разгадке замка. На несколько минут в комнате повисло тягостное молчание. Я пытался сделать вид, что поглощен поисками, хотя в голове еще крутились вопросы, которые я не решался задать эльфу. На мое превеликое удивление, первым молчание он нарушил сам: – Мне ты не писал стихи, – как бы между прочим заметил он. Пребывая в легком ступоре, я не сразу нашелся, что же ответить. Не ослышался ли я? Эльф ревнует? Удивленно проморгавшись и, прочистив горло кашлем, я смущенно сказал: – Вообще-то… Я писал. Эльф вскинул голову и посмотрел мне прямо в глаза. – И почему не показывал? – Просто, понимаешь… В общем, они не совсем тебе… Они для меня, но о тебе… – окончательно смутившись, пролепетал я. – Умоляю! Не заставляй меня их показывать! – А они такие же как и те, для других? – скривив нос, поинтересовался он. – Нет! Что ты! На порядок лучше, – с нервной улыбкой до ушей заверил я. – Я имею в виду не с-слог, а тематику! – сквозь зубы, еле прошипел он. Потухшие на время уши вновь напомнили о себе ярким цветом. – Нет, – я как мог, старательно держал на лице самое что ни на есть честное выражение, но, скорее всего, у меня плохо получалось, – они совсем другие. Никаких пошлостей, будь уверен! Но все равно не покажу, – он еще даже ни разу не попросил об этом, а я уже второй раз, паникуя, заранее отказываю. Это слишком личное и интимное. Нужно срочно перевести тему. – А почему тебя это так волнует? – его очередь смущаться. – Ну, ты ведь говорил, что я тебе нравлюсь, а чем я хуже всех остальных?! – эльф и не думая смущаться, гордо поднял подбородок, показывая, что подобная ерунда его никак не задевает. – Или же, для тебя не считается если… Если, ты… Вы… Ну, если мы этого не делали… – Ох, Лель.. Ты мне не нравишься… С лица эльфа в миг сошли все краски и оттенки эмоций. С самой ненавистной мною маской холодного безразличия он перебил: – Значит, не нравлюсь. Тогда я не понимаю, зачем ты со мной столько возишься? Тебе одиноко жить самому? Больше не с кем? – внезапно внешнее спокойствие дало трещину и эльф, уже не скрывая своих чувств, громко заключил: – Я не понимаю! Зачем? Каков твой скрытый мотив? – вот теперь он полностью раскрылся. Как же, не волнует его это. Зачем же тогда так отчаянно кричать и заламывать руки? – Нет, нет, нет, – прервал его гневную и растерянную тираду. – Ты мне не нравишься… Я уже давно понял, что по уши влюблен. Я никогда не мог предугадать, как же Лель отреагирует на ту или иную ситуацию – он каждый раз удивлял меня, делая игру в предугадывание все более интересной. Но сейчас я даже и не пытался. Раньше я кидался этими словами совсем легко, не задумываясь, а теперь очень долго держал их в себе. Даже сам был поражен, что они смогли сойти с языка, а эльф – и подавно. Реакция его последовала с небольшой заминкой: все возмущение, гнев и немного страха сошли на нет, уступив место его самому частому состоянию – полному отсутствию эмоций. Лицо вновь застыло. Некоторое время он еще выдерживал мой взгляд, но вскоре опустил глаза и впился ими в книгу, которую все это время держал в руках. Я ожидал хоть какой-то реакции, хоть одного слова, и когда Лель просто взял и спокойно перелистнул страницу, начиная вчитываться в следующую, мое терпение лопнуло. – И ты ничего не скажешь мне? – Я что-то должен говорить? – ровным и холодным голосом ответил он. – Ну хоть что-то! Неужели в тебе это не вызывает никаких чувств?! – взвыл я. – Недоумение, – все так же спокойно ответил он. – Во мне это вызывает только недоумение. – Почему? – опешил я. – Я не понимаю, зачем тратить время на то, чему не бывать? Я поставил определенные рамки в наши взаимодействия, ты же как паинька, даже не пытаешься их нарушить, что хорошо для меня, но никак не выгодно для тебя. Какой в этом смысл? Где твоя доля выгоды? Особенно с учетом того, что я эльф и планирую жить долго и увлекательно, а ты человек и уже через полвека состаришься и умрешь. Тебе бы в твоей ситуации искать подходящую самку и оставить потомство, чтобы существование не было напрасным, а не тратить свое драгоценное время черт знает на что. Мы не сможем вступить в брак, создать семью, завести детей… – Странное у тебя представление о любви, – эльф поднял на меня удивленный взгляд, – Это все полная чушь! Разве чувства появляются из-за долга и в процессе планирования семьи! – я невольно хихикнул, – Да, я не думаю о будущем, мне плевать на него. Я живу сегодняшним днем и практически счастлив! Счастлив рядом с тобой. Я не переступаю начертанную тобою линию, но это не значит, что я топчусь на месте! Да ты и сам прекрасно это понимаешь! Ведь дело не во мне, я давно определился в своих чувствах и я в состоянии подождать столько, сколько нужно, пока наконец-то не определишься и ты. Или… Возможно, ты уже определился? – зона комфорта, черта, за которую нельзя переступать. Но не он ли первым начал за неё заходить? – Но из-за упрямства или вредности не хочешь этого показывать, – мы сидели очень близко друг к другу – пара сантиметров и соприкоснутся плечи, я подался вперед, сокращая и без того малое расстояние. – Ты сам устанавливаешь рамки, но насмехаешься над моим безоговорочным подчинением! Это ли не вызов? – Я приблизился к нему лицом. Когда он не стоял на своих высоких каблуках, а просто сидел, разница в росте становилась очевидной. Мне пришлось наклониться, чтобы наши глаза поравнялись. Лель не пытался перебить меня или отодвинуться, а замер и как загипнотизированный растерянно смотрел мне в глаза. – Возможно, – прошептал я практически в его губы, – ты и сам яростно желаешь, чтобы я нарушил правила? Это был тот самый момент. Или сейчас, или никогда! Я приблизил свое лицо так близко, что между нашими губами оставалось только несколько сантиметров. Я легонько потерся об его нос своим, проверяя, не будут ли меня сейчас бить промеж ног, давая шанс убежать или просто отвернуться. Но Лель не отвернулся, ни на миллиметр не отшатнулся и даже наоборот немного поддался вперед, чтобы задержать прикосновение. Он тоже хотел этого! Я все не мог поверить в реальность происходящего, оттягивал момент, наслаждаясь каждым его мгновением. Аккуратно положил руку на шею эльфа, притягивая к себе. Перед самым поцелуем Лель прикрыл глаза и я последовал его примеру, готовый окунуться в наслаждение… …Кто-то яростно застучал в дверь. Лель тут же резко повернул голову ко входу, оставив меня без поцелуя и шлепнув по щеке большим ухом. Я уже хотел было отпустить пару яростных словечек, услышанных в свое время от эльфа, но в голову вовремя пришло осознание – так быть не должно! Никто не знает о нашем месте жительства, даже Этерния я не посвящал в детали, уже не говоря о всех ловушках и защитных заклинаниях, что оберегали эту местность. Я быстро ментально пробежался по всем из них. Меня пронзил страх – большая половина заклинаний была попросту уничтожена. С момента, как постучали в дверь, прошло от силы секунд десять, я же, решив больше не терять времени, схватил фруктовый нож со столика с закусками, поднялся на ноги и потащил следом Леля, который намертво вцепился в мой рукав. Он тоже понял, что к нам явно пришли не доброжелательные гости. В следующий момент все произошло так быстро, что я даже не успел уследить за всеми деталями и передвижениями. Вторым «стуком» дверь вынесло с петель. Я, больше по привычке, чем действительно чего-то остерегаясь, всегда запирал её на ночь, заклинание, держащее её, взорвалось, вынеся дверь внутрь. С незваными гостями пришел как минимум один маг. У меня не было времени на раздумья – как только пыль от взрыва немного улеглась и я смог разобрать очертания заходящих за порог фигур, тут же метнул нож в первую из них. Послышался мерзкий хрип. Минус один, нож угодил прямо в шею. Порванная артерия тут же забрызгала пол и стоящих рядом кровью и их замешательство дало нам еще пару секунд. Я хотел уже хватать Леля и бежать, но обернувшись, увидел, что его нет рядом. Эльф за несколько прыжков достиг своего рабочего стола, схватил литровую колбу с желтой, вязкой на вид жидкостью. У меня неприятно зашевелились волосы на загривке – жидкая трансмутированная сера. У меня не было времени возмутиться по поводу того, что он так и не убрал её подальше из дому, замершие на несколько секунд фигуры, быстро пришли в себя и главный из них, скорее всего маг, скомандовал: – Схватить их! – но в следующий момент он заметил летящую в его сторону емкость. Не стоило выходить из-за спин вооруженных до зубов и облаченных в кожу наемников. Он успел только рефлекторно поднять руки для защиты. Колба разбилась о его грудь, расплескивая содержимое по всему телу и немного на рядом стоящих бойцов. Раздался дущераздирающий крик. Лель использовал эту жидкость для уничтожения уже ненужных трупов. Она мгновенно воспламенилась неестественно желтым цветом и стала пожирать плоть, игнорируя одежду и окружающие вещи. Как жидкие горящие черви, капли серы просачивались сквозь мантию, не причиняя ей ущерба, и тут же вгрызались в плоть. В воздухе отвратительно аппетитно запахло жареным мясом. Маг погиб практически сразу, еще трое вокруг него тоже долго не протянут, а те парни, которым повезло стоять немного поодаль, пытались сбить слабое пламя – и скоро у них это выйдет. Дальше тянуть нет смысла. Я подхватил мандолину, лежащую на кресле, Леля, замершего возле своего стола, и что есть мочи ринулся через заднюю дверь дома. Я не раз и не два сбегал из подобных облав, умел путать следы и одурачивать преследователей, но это было в городе, месте, где всегда можно найти укрытие и залечь на дно на некоторое время. Здесь же, в лесу, не от кого было ждать помощи. Да, я знал окрестности как свои пять пальцев, примерно представлял, где можно завести оставшихся наемников в парочку еще действующих заклинаний, но они бы не навредили им, только сбили с толку на время, не более... И все же это лучше, чем ничего. Уже забегая с эльфом в густой лес, начинающийся сразу же за ухоженными плодовыми деревьями, я услышал стук тяжелых сапог по каменной дорожке, ведущей из дому. – Вон они! За ними! – громко скомандовал один из них. Еще в доме я насчитал четверых уцелевших, за нами же погнались только трое. Нужно или ждать засаду, или понадеяться, что один остался в доме, найти книгу и косу. То, что эти парни пришли именно за ними – не было никаких сомнений. Я бежал из всех сил, находя скрытые тропки и пытаясь мысленно прощупать оставшиеся ловушки. Лель сильно отставал и буквально тащился за мной, еле успевая переставлять ноги. Он неплохо ходил и даже бегал на каблуках, но сравняться со мной в скорости ему просто не хватало сил и выносливости. Пока мы бежали, а за спиной доносились устрашающие выкрики и топот, я из всех сил пытался придумать, как же нам быть. Убежать, запутать след, это возможно, но куда податься потом? Обратно в дом нельзя, бежать в Стольц тоже опасно – нас встретят у первых же ворот. Но и податься в другой город без средств было не разумным. Кто еще будет думать о комфорте и деньгах в такой момент? Конечно же, завязавший воришка и торгаш, привыкший к спокойной жизни. Я заскрипел зубами, разрываясь от противоречий и пришел к выводу, что лучше все же бежать в Стольц, можно пробраться и тайным путем, не через ворота, а уже там попросить помощи у Этерния или гильдии воров. Сделав выбор, я резко завернул и теперь более тщательно выбирал дорогу. Сейчас надо было обогнуть по хорошей дуге свои же земли и незаметно прокрасться в город. – Ноах, – пытаясь не задыхаться от бега, тихо позвал Лель. Я, пока бежал и думал, как нам быть, совсем не обращал внимание на спутника. Тонкая ладонь в руках говорила о том, что он еще рядом и этого было достаточно, но, обернувшись, я понял, что он на пределе. Мы бежали минут пять, не сбавляя скорости, через кусты, овраги, цепляясь за ветки и царапая руки и лица о самые острые из них. – Лель, давай, надо бежать! Нас поймают! Потом отдохнем, осталось немного, – я соврал. Если бежать по намеченному маршруту, то, как минимум час, а то и больше. Если эльф не сможет поддерживать темп и дальше, то я просто понесу его. Мы прошли уже мимо двух ловушек и я надеялся, что они достаточно сильно задержат наших преследователей. Тот факт, что они больше не голосили, да вообще их не было слышно, не успокоил. Теперь они охотились, бесшумно, но не менее быстро, как настоящие хищники. Я еще с порога узнал их нашивки и клановый цвет одежды – черное с вкраплениями бордового. Это были наемники из братства «Жертва Эвигет», именно их предпочитали брать вампиры как охрану или для решения всяких грязных дел. То, что нам удалось сразу убить пятерых из них – просто везение. Они не были готовы получить отпор, наверняка просто рассчитывали зайти и скрутить одного хилого эльфа и какого-то парня, у которого даже меча не имеется. Наша атака была внезапной и не входила в их планы. Теперь они наверняка в ярости и вдоволь поиздеваются над нами в отместку за мертвых товарищей, если, конечно же, поймают. А судя по моим наблюдениям, у них есть все шансы на это. Вскоре я тоже начал уставать, эльф, чуть ли не повисший на руке, сильно замедлял движение. Все мои чувства вопили о том, что нас нагоняют, а мои попытки оторваться и запутать след не увенчались успехом. Я почувствовал, как две последние ловушки сломались, так и не сработав. А это всего в нескольких минутах бега от нас. Меня захлестнула паника. Как я мог так самонадеянно уверять самого себя, что у нас выйдет, что мы сможем убежать? Потеряв последнюю надежду на заклинания, я еще раз обернулся на бегущего следом Леля. Он был напуган, устал и, видимо, не совсем понимал ситуацию. Эльф встретился со мной взглядом и меня обожгло изнутри воспоминание, как буквально минуты назад мы чуть не поцеловались. Как же жаль, что так и не успели. – Я не дам тебя в обиду, – практически, одними губами прошептал я. Эльф понял мои слова, удивленно вскинул брови и хотел было, что-то ответить, но я только покрепче сжал его руку, отвернулся и с удвоенной силой пустился дальше, резко поменяв направление. В той стороне есть широкая тропа, она делает резкий поворот в сторону к реке и на изломе поворота обрывается заросшим, глубоким оврагом. До тропы бежать было все так же сложно, но, как только мы ступили на неё, чуть не вывалившись из кустов, Лель почувствовал под ногами более твердую почву и бежать стало легче. Небольшой поворот, еще один и еще. Тропа извивалась змеёй, делая нас недосягаемыми взору преследователей. Я слышал как они, следуя за нами по пятам, тоже выбрались из густого леса и теперь стремительно нагоняли. Вот моим глазам открылся тот самый резкий поворот, колючий кустарник закрывал от взора овраг, но я прекрасно помнил, что он там есть. Не медля ни секунды, я подтянул Леля за руку поближе к себе, обхватил за талию и, не сбавляя скорости, успел шепнуть ему на ухо «Что бы ни случилось, только не кричи!» и что есть мочи толкнул его вниз. Все же Лель не выдержал и удивленно, но негромко вскрикнул, падая через колючие кустарники. Дальше они застилали обзор и я очень надеялся, что он сильно не поранится и не станет вылазить оттуда раньше времени. По крайней мере, выползание из оврага должно занять достаточно нужного мне времени. Уже никуда не торопясь, я перекинул мандолину со спины в руки и начал играть первые аккорды для сферы. Когда она успела разрастись до размеров крупного мяча, из-за поворота показались наемники. Завидев меня с инструментом в руках и явно не собирающегося никуда бежать, они расслабились, усмехнулись друг другу и не спеша стали подходить, держа мечи наготове. Их было трое. Один из них, идущий впереди остальных, обратился ко мне: – Где эльф?! – Вы его не догоните, – спокойно произнес я, хотя в груди все сжималось от страха – мне стоило больших усилий, чтобы руки, берущие аккорды, не выдали меня и не задрожали. Я не мог сейчас петь, просто физически, сфера ширилась только от одной мелодии, на порядок медленнее, чем обычно и менее плотная на вид. Обратившемуся ко мне наемнику явно не пришелся по душе мой ответ: – Кончай ломать комедию! Сдавайся и смерть твоя будет быстрой и безболезненной, можем заверить. Дружка твоего мы все равно догоним, – он посмотрел в сторону поворота тропы, возможно, пытаясь увидеть убегающего вдаль эльфа. – И уж поверь, он поживет дольше, но не так радостно и приятно как ты, – все трое не поскупились на ухмылки и одобряющие смешки. Они дали мне достаточно времени, чтобы я мог вырастить сферу в метр диаметром. Наемники разошлись в разные стороны, окружая меня, видимо, моя магия не произвела на них никакого впечатления и ширившуюся сферу они просто игнорировали. – Парень, времени на раздумья уже нет. Бросай свою балалайку… – Это мандолина! – чувствуя, как во мне закипает ярость, сквозь зубы прошипел я. Ждать больше не было сил, я резко пустился вперед и сбил стоящего перед собой наемника. Вскинутый меч ему никак не помог, а только ударился рукояткой в грудь. Тут же, как по щелчку, на меня с криком набросились двое остальных. Первый чиркнул по сфере мечом и, даже не поцарапав, получил отдачу от удара, а вот второй, поняв в чем дело, пытался метить в еще не закрытые ноги, но я быстро отскочил и попробовал сбить с ног и его. Он ловко увернулся и прожег меня полным ненависти взглядом: – Кончай эти фокусы! Бейся, как настоящий мужчина, – он яростно сплюнул на землю. С другой стороны от меня раздался голос третьего, до этого молчащего наемника. – Да посмотри на него! Чем ему сражаться? Этим куском дерева? Ха-ха! Через пару минут устанет и раскроется как орешек. И в этом он был прав. Не через пару минут, конечно, но рано или поздно я уже не смогу держать мелодию. С другой стороны, и они не могут сидеть и спокойно выслушивать мой концерт, им надо успеть поймать эльфа, пока тот не убежал слишком далеко. Когда в моей голове пронеслась эта мысль, первый, забытый мною стражник подкрался сзади и швырнул крупный камень мне в лодыжку – двое его товарищей отлично постарались, отвлекая меня бессмысленным разговором, и я потерял бдительность. Камень подбил мою ногу и я упал, конечно же, обрывая мелодию и с ужасом глядя, как над моей головой тает защита. Ближайший ко мне наемник с радостным возгласом бросился в мою сторону, занес меч для удара и стремительно опустил его. Я закрылся мандолиной и она приняла удар на себя. Оглушительный хлопок возвестил о том, что самодельный амулет Леля исправно сработал. Наемника отбросило в сторону на несколько метров. Я мог выдержать инструментом еще ударов пять, именно столько не поскупился сделать для меня амулетов Лель. Обходящие меня по кругу двое, все ещё оставшиеся на ногах, теперь настороженно следили за каждым моим движением. Первый заговоривший со мной – тот, что так метко сбил меня камнем с ног, бросился следующим, метя оружием в бок, этот удар я тоже смог парировать. Второй наемник по такой же красивой дуге, как и первый, отлетел в сторону. Но на этом удача меня покинула, это изначально был неравный бой, без шансов на победу. Когда я отбивал удар, третий из компании смог вплотную подкрасться сзади, и я почувствовал, как под лопатку входит широкий кусок острой стали. Он прошел ровно через сердце, насквозь. Я в ужасе посмотрел на торчащий из своей груди кончик меча, на то, как стремительно рубашка пропитывается кровью. Убийца не дал мне времени осознать, что же случилось, просто выдернул меч из моей спины и дал упасть на землю уже мертвому телу. (иллюстрация к главе: https://pp.vk.me/c614725/v614725232/1cc1f/wkV04N6oVkU.jpg )