Ты мой

Вот уже больше недели Сиэль живет в поместье нового господина. Сначала Себастьян еще пытался найти ему хотя бы какое-нибудь применение. Но из-за того, что после помощи мальчика на кухне ему подали переперченный ужин и соленый чай, а чудесный японский сад Сиэль и вовсе «случайно» уничтожил огнеметом Барда, а затем помог Мейлин добить оставшуюся посуду, хозяин поместья оставил эти попытки. Он признал, что парень и вправду вел себя подобно какому-нибудь дворянину, всеми силами противился тяжелой работе. Но у Сиэля на то были свои причины. «Если уж этот гад использует меня как свою подстилку, я не намерен еще и прислуживать ему. Все-таки я — Сиэль Фантомхайв, и никогда не забуду, кем являюсь в действительности». Да, это был действительно тяжелый удар по гордости и самолюбию мальчика. Все те вещи, которые вытворял с ним Михаэлис каждую ночь... да и не только ночью, вызывали у Фантомхайва дрожь в коленках и мурашки по коже при воспоминании. Сейчас Себастьян был уверен, что сломил своего слугу, сделав мальчика покорным. Однако он глубоко заблуждался. Скрытая ненависть глубоко внутри Сиэля с каждым днем росла и становилась все больше. Рано или поздно, но он найдет путь и сбежит отсюда. А пока юноша решил воспользоваться тем, что ему предоставили полную свободу передвижений по поместью, и целыми днями пропадал в библиотеке, изучая старые газетные статьи. Благо, у Михаэлиса был целый архив. Из «Таймс» пятилетней давности Сиэль узнал много подробностей про тот ужасный пожар, унесший жизни его родных. Однако ничего конкретного там сказано не было. Единственное, в чем был уверен Скотланд-Ярд, это в том, что погибли все, включая и младшего Фантомхайва. Тела были сожжены до неузнаваемости. Так же говорилось, что без сомнений — это был поджег. «Мама. Отец. Клянусь, всю жизнь потрачу, но выберусь отсюда, найду виновных и отомщу за вас. И за себя». В то время как Сиэль был в библиотеке, у себя в кабинете Михаэлис вместе с Клодом Фаустусом обсуждали деловые вопросы. Себастьян, Клод, а так же Эш Ландерс были совместными владельцами компании по производству детских игрушек. В свое время они были главными конкурентами компании «Фантом». Но после гибели Винсента Фантомхайва, компания «Энджел» стала самой большой и популярной не только в Лондоне, но и во всей Англии. Закончив с делами, мужчины решили сыграть в шахматы. — Сегодня твоя очередь играть белыми, — сказал Себастьян, методично расставляя фигуры на доске. Клод в ответ только кивнул. Игра продолжалась в абсолютной тишине. Когда Михаэлис поставил шах, Фаустус слегка напрягся, но стараясь не подавать виду, привычным жестом поправил очки и обратился к сопернику: — Знаешь, Михаэлис, вынужден сказать, я в ужасе от подаренного тобою мальчишки. Он же неуправляемый, я глядя на него, не могу представить, что творится в голове у этого белобрысого дьяволенка. Его поведение ужасно. На днях он выдавил глаз Ханне. — Вот как? — Себастьян безразлично поднял на мужчину глаза. — Что ж. Тогда просто выгони его или убей. Для тебя это не составит особого труда. — Не могу, — Фаустус опустил глаза, делая вид, что всецело сосредоточен на игре. — Оу, — Михаэлис удивленно изогнул бровь. — С чего вдруг такая мягкость? — Трудно сказать. Но этот мальчик, Алоис... Нет, Джим. Он смотрит на меня, как на свое божество, готов мне ноги целовать, исполняет все, чего бы я не пожелал. Я еще не встречал подобной преданности. — Я тоже, — брюнет с досадой подумал о своем Сиэле. Но тут он о чем-то вспомнил, и едва сдерживая смех, снова обратился к собеседнику: — Послушай, Клод. До меня дошли слухи, что тебя недавно видели в компании одной крайне любопытной особы. И волосы у неё были цвета дикой розы, а от обилия броской красной одежды, вплоть до панталон, буквально рябило в глазах. И звали её Грелла... — Грелль. Его имя — Грелль Сатклифф, — твердо сказал Фаустус, стараясь не обращать внимания на насмешливое выражение лица Себастьяна. — Этот... Это... Эта эксцентричная особа развлекается тем, что переодевается в женщину и пытается соблазнить любого, кто понравится ей. — Ну и как, Фаустус? Тебе хотя бы понравилось? — Себастьян уже откровенно веселился, глядя на растерянного друга, который сначала побледнел, а сейчас вообще позеленел от злости, но все еще старался казаться невозмутимым. «Да уж... Возможно мне даже стоит сказать Сиэлю «спасибо» за то, что он, считай, спас меня от этого Сатклиффа». — Ладно, — Клод решил перевести тему. — А как там поживает твой голубоглазый Ангел? — Хм. Не вижу причин, по которым это должно тебя интересовать. — Да? Но я же тебе еще тогда сказал, — хищный взгляд из-под очков встретился с недовольным взглядом хозяина поместья, — я хочу его. — Обойдешься, — натянуто улыбнулся Михаэлис и передвинул фигуру. — Тебе мат. — Знаешь, а давно мы не упражнялись в фехтовании! Верно, друг? — Фаустус неожиданно встал с места, и подойдя к стене, снял с нее две шпаги и кинул одну в Себастьяна, которую тот поймал в миллиметре от своей головы. — Да, я тоже не прочь поразмяться. — Отлично. Но просто так не интересно. Предлагаю спор: если выиграю я — ты исполнишь любое мое желание. — Идет. Но если победа будет за мной, — Себастьян коварно усмехнулся и вплотную приблизился к мужчине, — ты отдашь мне половину своих акций. — Я не проиграю, — Клод отошел на пару шагов и встал в стойку. Все с той же улыбкой на устах Себастьян последовал его примеру, но тут же перешел в наступление. Оба мужчины были первоклассными фехтовальщиками, но уже через пять минут Фаустус ощутил, что уступает сопернику. — Михаэлис! — тяжело дыша выкрикнул Клод. — Я же забыл тебе сказать! Я недавно имел разговор с Ландерсом. Он сказал мне, что есть вероятность того, что возможно не все Фантомхайвы погибли во время того инцидента. — Что? — Себастьян встал как вкопанный. Перед его глазами промелькнули воспоминания событий пятилетней давности. «... Огонь... Все вокруг охвачено огнем... Бежать... Я бегу туда. Никто не выжил... Но нет, на полу лежит маленький мальчик, прижимая к себе медведя... Он жив!.. Взять его на руки и бежать из этого Ада... Оставить маленькое тельце на берегу озера. Кем бы он ни был, здесь его найдут... Никто не должен знать, что я был на месте пожара...» Клод остановился и с удивлением стал смотреть на впавшего в прострацию Себастьяна. «А что если... А что, если тем мальчиком был сын хозяев?..» Усмехнувшись, Фаустус разогнался и нанес сокрушительный удар. — Тварь, — придя в себя, Михаэлис понял, что проиграл. — Ну ты и сволочь, Фаустус. — Уговор дороже денег, — коварно усмехнулся Клод и подал руку. Но мужчина проигнорировал этот жест и поднялся на ноги самостоятельно. — А теперь желание. Я хочу получить твоего слугу. Но не переживай, я не заберу его навсегда. Удовлетворения плотских желаний для меня будет вполне достаточно. — Нет, — ледяным тоном сказал Себастьян, сверля «друга» ненавидящим взглядом. — Ты победил нечестно. Хотя, ничего удивительного. В наши дни честь ценится все меньше. — А никто и не говорил, что все должно быть честно. — Что ж. Ты прав. Но тем не менее, я не оставлю его с тобой наедине. — Хочешь поприсутствовать? Я знал, что ты большой собственник, но чтобы настолько... Однако я не против, — отвратительная усмешка не сходила с лица Клода. — Да, и своего Алоиса тоже бери с собой. Это будет весело, — похотливо улыбнулся мужчина. «Ах, Клод, как же ты наивен. Неужто думаешь, что я позволю тебе хоть пальцем прикоснуться к моему Сиэлю? Ты ответишь мне за то, что посмел даже облизываться в его сторону». А сам Фантомхайв, и не подозревая о том, что удумали эти богатые извращенцы, все еще сидел в библиотеке. Туда зашел Танака и принялся протирать пыль. Он дошел до стоящего на полу и прислоненного к стене портрета. — А почему картина завешена покрывалом? — поинтересовался мальчик. — Это портрет отца господина Михаэлиса. Его настоящего отца. Хотя господин и заявляет, что ненавидит его, но так и не может заставить себя выбросить его. Когда Танака проходил мимо, он случайно задел покрывало и потянул его на себя так, что оно спало на пол. Глаза Сиэля расширились от удивления и шока одновременно. «Он — отец Себастьяна?! Нет... Это невозможно... Этого не может быть!..»