Ты мой

...— Простите, господин Михаэлис. Прибыл господин Ландерс. Он просит вас немедленно спуститься. Себастьян вздохнул и принялся приводить себя в порядок. — Я, пожалуй, пойду, — сказал Клод, который уже тоже оделся, окинув хозяина поместья презрительным взглядом. — Иди, иди, — усмехнулся Себастьян. — Надеюсь, ты еще не скоро удостоишь меня своим визитом. Фаустус ничего не ответил, а только поджал губы и стремительно направился к выходу, волоча за собой вяло упирающегося Алоиса. — Нам надо поговорить, — когда они остались наедине, Сиэль перевел серьёзный взгляд своих глубоких сапфировых глаз на Себастьяна. — Прости, малыш, но у меня гости. А чуть позже я обязательно тебя выслушаю, — снисходительно улыбнулся мужчина и ласково потрепал мальчика по волосам. — Нет, это срочно! — Сиэль чувствовал, что его терпение на пределе. Его букавально разрывала изнутри жгучая обида за то, что с ним так обращаются. — И в эту комнату я шел не ради твоих извращенных фантазий, а чтобы сказать правду, и ты меня выслушаешь! — Оу, забыл свое место? — Михаэлис перестал улыбаться. Он больно схватил мальчика за руку, чтобы тот не вырвался, и наклонился к нему так, что их лица оказались на одном уровне. — Запомни, Сиэль, мое терпение не безгранично. И это очень чревато для тебя постоянно его испытывать, — мужчина вздохнул, вместо страха в глазах подростка увидев одну лишь ненависть. Он отпустил парня и направился в гостиную, где его ожидал Эш. «Почему этот чертов мальчишка так себя ведет? Вернее, почему меня настолько задевают эти ненависть и презрение, с которыми он на меня смотрит?» — это были вопросы, на которые Михаэлис и сам знал ответ. Он ведь сам был всему виной. Мужчина злился на себя за свою грубость и несдержанность в отношении Сиэля, но ничего не мог с собой поделать. Вполне возможно, так на характере Себастьяна сказались насилие и плохое отношение к нему в детстве. Но в чем же виноват перед ним Сиэль, этот несчастный мальчик, кроме того, что вызывает в нем разные нездоровые желания? «В конце концов, он — просто слуга», — решил Себастьян, входя в гостинную, где его уже заждался Эш. Ландерс сидел на диване, нервно теребя в руках свой белый платочек. — Я уже думал, ты забыл обо мне, — саркастически сказал Эш, когда Михаэлис буквально залетел в гостиную. Видно было, что мужчина потерял самообладание и сейчас всеми силами пытается успокоиться. — Я так понимаю, у тебя ко мне дело, — наконец взяв себя в руки, Себастьян решил не терять больше времени. — Ну, я весь внимание. — У меня новости. И новости не очень приятные для тебя. Да и для всех нас, — Эш достал из кармана фотокарточку и стал пристально вглядываться в лица изображенных на ней людей. — А что, если я тебе скажу, что в пожаре пять лет назад погибли не все Фантомхайвы? — У тебя есть доказательства? — сейчас Себастьян был гораздо спокойнее, так как уже слышал это утверждение от Клода. — Вот, посмотри, — мужчина передал брюнету фотографию. — Здесь изображены твой покойный брат, его жена и их маленький сын. Никого не узнаешь? — Я никогда не видел ни его жену, ни сына, — Михаэлис даже не взглянул на фото. — И тот факт, что сына Винсента звали Сиэлем, тебе тоже неизвестен? — Что? — вот теперь Себастьяну стало действительно не по себе. Он схватил фотокарточку и внимательно присмотрелся к лицу маленького мальчика. «Нет сомнений. Это его я тогда вытащил из пылающего замка. Но... нет, он не может быть моим Сиэлем». — Вижу сомнение на твоем лице. Но да, Себастьян, выжившим мальчиком является именно твой маленький слуга. Я увидел его неделю назад на приеме в моем поместье, но сначала решил, что мне показалось. Теперь же, найдя эту фотокарточку, уверен в этом абсолютно. — Но как?.. Почему он не сказал мне? — А это что-нибудь бы изменило? Всем известна твоя ненависть к Фантомхайвам. Не удивительно, что он испугался. Так что сейчас перед нами стоит другой вопрос. Что будем с ним делать? — Ты о чем? — Да... Туговато же ты сейчас соображаешь, друг. Никто не знает, что мальчишка жив. Я считаю, что его нужно устранить и забыть об этой маленькой неприятности. — Я так не думаю. — Но Себастьян! — Эш уже стал терять терпение. — Ты же потеряешь большую часть наследства, если он докажет свои права на него. — Ты действительно считаешь, что меня интересуют деньги? «Да кого он из себя строит? — от злобы Ландерс заскрежетал зубами. — Какой благородный, деньги его не интересуют... Я должен уничтожить этого мальчишку! Ведь если этого не сделать, он может докопаться до истины и доказать, что пожар был не случайностью. Я поклялся перед королевой, что очищу этот город от скверны, убрав всех неугодных Ее Величеству, и я это выполню!» — Что ж, если ты не хочешь марать руки, я возьму это дело на себя, — Ландерс собрался встать, но приставленный к его горлу серебряный нож, до этого лежащий на подносе, а сейчас оказавшийся в руке молниеносно подлетевшего к нему Себастьяна, заставил беловолосого нервно сглотнуть и сесть обратно на диван. — Что это значит, Михаэлис? — Эш, ты же знаешь, лучше не злить меня, — милая улыбочка на лице мужчины не соответствовала его пылающему яростью взгляду. — Только попробуй что-нибудь сделать Сиэлю... — Идиот! Пока есть возможность, его надо убить, как последнюю собаку. Он же Фантомхайв! Ты же ненавидишь весь их род! — А это уже не твое дело, — Себастьян слегка надавил на кожу, отчего по шее Эша потекла тонкая струйка крови, пачкая белоснежный воротничок. — Что ты творишь?! — Тише, тише, у тебя невероятно противный голос, когда ты так орешь, — брюнет усмехнулся и отступил от мужчины. — Это было маленькое предупреждение. Уж об кого я не хочу марать руки, так это об тебя, трусливое ничтожество. — Не думай, что я спущу это тебе с рук, — зажимая рану на шее уже окрасившимся в алый некогда белым платком, Ландерс кинулся прочь. Но он направился вовсе не к выходу, а воспользовавшись тем, что Себастьян не последовал за ним, поднялся на второй этаж и без труда отыскал в одной из комнат Сиэля. — Граф Фантомхайв! — Эш в почтении склонил голову перед удивленным юношей. — Наконец-то я нашел вас! Я знал, я верил, что вы живы. — Эш Ландерс? А как вы?.. — Нет времени на объяснения! Я должен немедленно забрать вас отсюда и увезти в безопасное место. — Интересно, с чего вдруг такая забота? И я не уйду отсюда без объяснений! — юный Фантомхайв отчего-то решил заупрямиться, что вызвало недовольство со стороны мужчины. — Господин Сиэль, я действительно искренне хочу помочь. Вам опасно оставаться в поместье Михаэлиса. Он ненавидит Фантомхайвов и может причинить вам вред. — Странно, — Сиэля, похоже, ничуть не тронула эта забота. Напротив, он в упор смотрел на беловолосого, и в ледяном тоне мальчика слышались саркастические нотки. — Вы, кажется, друг Себастьяна. Или вы привыкли очернять за глаза всех своих друзей? — Друг? — Ландерс театрально закрыл лицо рукой и громко рассмеялся. — Эй! Я разве сказал что-то смешное? — Прошу прощения, граф, — мужчина вытер выступившие от смеха слезы платочком. — Но чтобы я назвал другом этого, как однажды правильно выразился ваш глубокоуважаемый отец, выродка? Компаньон — да, но друг... Я — представитель одной из благороднейших английских фамилий, являюсь приближенным Её Величества. А кем бы был он, если бы не деньги вашего дедушки? — Я более чем уверен, что теперешнее положение в обществе — заслуга исключительно Себастьяна, а не богатства моей семьи. Ведь даже управляющим компании «Энджел» из вас троих является именно он. — Ох, что я слышу? — нагло перебил его Эш. — Вы, граф Сиэль, с такой гордостью отзываетесь об этом человеке... Это весьма странно, учитывая все то насилие, которое он над вами совершал. — Откуда вы знаете?.. — Фантомхайв побледнел, и у него вдруг появилось непреодолимое желание провалиться сквозь землю. — Поверьте, я давно знаю этого человека. Будь моя воля, его давно лишили бы положения в обществе за подобное обращение со слугами. — Я... — Фантомхайв не знал, что ответить, и просто опустил голову. И действительно, с чего ради ему защищать Михаэлиса? Однако мальчику просто не давало покоя, что слова Ландерса шли вразрез с тем фактом, что все слуги Себастьяна просто обожали своего господина. Мейлин сама лично уверяла, что все те слухи о том, что в порыве гнева он может убить ни в чем не повинного человека, что и случилась якобы со всеми предшественниками Сиэля, — не более, чем наговор. Но более странно было то чувство обиды за Себастьяна, которое ощутил мальчик, слыша ядовитые комментарии Эша в сторону мужчины. — Знаете, господин Ландерс, за свою недолгую жизнь я успел познать обе её стороны, будучи вырванным из обеспеченного беззаботного детства и заброшенным в реальный мир, в котором действуют совсем другие законы. Я больше не был под защитой родителей, и просто выживал, терпя унижения, боль, страх. Но кто для вас люди, как и я сейчас, принадлежащие к низшим слоям общества? Безвольные рабы, грязь под ногтями? Вы так отзываетесь о Себастьяне, только потому, что он сумел вырваться из грязи и встать на один уровень с вами, сохранив свою сущность. И, честно вам скажу, в большинстве случаев простые люди, не впитавшие с молоком матери привычку лицемерить и заискивать перед сильными мира сего, вызывают у меня гораздо большее уважение и имеют больше благородства, нежели вы и вам подобные. — Какая пламенная речь, — Эш зевнул, прикрыв рот рукой. — Однако благородства у Михаэлиса нет ни на йоту. И вообще, к чему все эти рассуждения? Вы же хотите вернуть себе свое имя? Я клянусь всецело этому способствовать. А сейчас мы уходим, — грубо схватив мальчика за руку выше локтя, Ландерс потащил его к выходу. Сиэля невероятно возмутило такое обращение. Он уже собрался сопротивляться, собственно, сам не понимая почему, но не желая уезжать с Ландерсом. Как вдруг сердце подскочило и стало биться так быстро, казалось, выпрыгивая из груди. Перед каретой Эша, скрестив руки на груди, стоял очень злой хозяин поместья. Впрочем о том, что он был в ярости, можно было догадаться лишь по слегка прищуренным глазам, мрачный взгляд которых, казалось, вот-вот прожжет в Ландерсе дыру. Лицо же его было как всегда непроницаемым, на губах играла легкая полуулыбка. — Позволь поинтересоваться, куда это ты тащишь моего слугу? — Уйди с дороги, Михаэлис. Тебе прекрасно известно, что этот мальчик — наследник рода Фантомхайвов, силой удерживаемый и подвергающийся насилию в твоем поместье. — Господин Ландерс, я не собираюсь ни в чем его обвинять... — Поздно, Сиэль, — Эш силой втолкнул мальчика в карету, сел сам и закрыл за собой дверцу. — Что теперь будет с Михаэлисом? — с какой-то грустью в голосе спросил Сиэль, глядя на Себастьяна через окно удаляющейся кареты. — Без сомнений, его ждет тюремное заключение либо, в лучшем случае, смертная казнь. Уж я об этом позабочусь.