Проклятые

Приближался День святого Валентина. Первокурсников как всегда готовили к раздачам любовных посланий, а старшекурсники с оживлением ждали этого дня. По большей части из-за вечера, ведь каждый мечтал провести его незабываемо. Джерси предложил собрать вечеринку. Арабелла и Ванесса с радостью поддержали эту идею. Лили сильно в это не ввязывалась, но составила им компанию по составлению анонимных валентинок. — Чем это вы занимаетесь? — Роберт посмотрел на содержание валентинки и его глаза мгновенно округлились, — Не знал, Арабелла, что ты неровно дышишь к…кхм… преподавателю ЗОТИ. Лили прыснула в кулак, а Дангеретт пояснила, кому предназначались такие пылкие послания. — Чур, я пишу Бишоп, — сказал Роберт, вникнув в суть дела и потирая ладони в предвкушении, — Лили, а ты кому? — Ну, у меня большой круг недоброжелателей, но, предвидя твой вопрос, Забини я оставила на десерт, — Лили лукаво улыбнулась. — Как думаешь, розовый или персиковый? — спросила Лили у Тома, выбирая, на каком же листе ей написать. — Второе. — Персиковый? Не слишком ли посредственно? — Розовое слишком вульгарно. — Я всё-таки влюблена. Розовый в самый раз. Цвет любви. — Цвет любви — красный. — Красный — цвет страсти, до этого у нас пока ещё не дошло, — проворковала Лили. — И вообще, у кого я спрашиваю. С чего тебе разбираться в любовных посланиях. — Ты думаешь, мне их никто не писал? — Я думаю, что ты их рвал не читая, — сказала Лили, макая перо в чернила, и уже заранее зная, что напишет «любимому» профессору. Ради такого удовольствия и баллов было не жалко. День всех влюблённых начался шумно. В гостиной с утра было совершенно не протолкнуться, но на лицах у всех без исключения были улыбки. Даже несмотря на то, что одна половина факультета враждовала с другой. Несколько раз к ней подбегали первокурсники и, смущаясь, протягивали бумажные сердечки. Она быстро пролистала каждое из них, пока не добралась до последнего. «Ты прекрасна». Лили пару секунд смотрела на два до боли знакомых слова, и ещё более знакомый почерк, а потом сжала в руках валентинку в виде алого сердечка. Фанатские трибуны уже успели стать в эту зиму местом её паломничества. До квиддичного сезона, когда факультетские команды начнут свои тренировки, остался ещё месяц. А пока она усаживалась на самый первый ряд и смотрела вдаль. Джеймс уже перестал ей мерещиться, но она всё ещё ощущала его на этом поле. Он как незримый дух витал здесь, хоть и был ещё живым. Ей до жути хотелось его увидеть, поговорить с ним. Они никогда не были сильно близки, но она в какой-то степени чувствовала себя виноватой перед ним. Если бы она тогда поговорила с Феллицией, то возможно уговорила бы её от него отказаться и спасла бы брата от мрачных стен Азкабана. — Проводить день всех влюблённых в одиночестве, это ли не печально… Лили выругалась про себя и даже поворачиваться на голос не стала. Малфой, чёрт бы его побрал. — Моё дело, где его проводить, — буркнула она в ответ. Мечта побыть в тишине и собственных раздумьях с треском провалилась при его появлении. Что ж, во всяком случае, ему об этом и говорить было не надо, он всё и так прекрасно знал, правда, и уходить тоже не собирался. — Ах да, ещё думать о том, знает он или нет… — Иди ты знаешь куда! — Знаю, — Малфой сел рядом с ней, — Дело в твоём бывшем, не так ли? На самом деле не так важно, знает он о том, что ты всё ещё при полных воспоминаниях, или нет. Есть проблемы куда хуже этой. Но ты предпочитаешь вдаваться в сопливые воспоминания и придавать этому слишком много значения. — Тебе то до этого какое дело? — У меня сегодня день добрых советов, так что пользуйся, пока есть такая возможность. Лили хмыкнула. Ещё один личный психолог, который знал её лучше, чем она сама себя. Ну, может, он был в какой-то степени и прав. — Уорингтон окончательно тебя достала, раз ты решил заняться этакой благотворительностью? Так как Малфой теперь официально считался свободным от отношений, то Капитолина вновь взялась за ним бегать. — У меня к тебе деловое предложение. — Нет. — Ты не выслушала. — Всё равно нет. — Это в твоих интересах. — А в твоих не продолжать, в противном случае… — Ты меня проклянёшь. Знаю. Но думаю, что желание прибрать Крама к рукам в тебе ещё осталось. Поэтому предлагаю взаимовыгодное условия, — Малфой протянул ей руку для заключения сделки. Скромное чёрное платье, волосы закручены в локоны и собраны на затылке. Лили посмотрела на себя в зеркало и с удовольствием отметила, что выглядит замечательно. — Лил, слушай, я… — Никаких возражений, — категорически заявила она, — Там все собрались. Появись хотя бы на десять минут, а потом можешь идти куда угодно. Ник вздохнул и после некоторых раздумий согласился. Класс довольно обильно украсили розовым вперемешку с красным и повесили кучу сердечек. Роберт сразу увёл Ника в мужскую компанию, а Лили взяла под руку Ванессу и утащила в сторону женской. — Без боя, кажется, ты не сдашься, — сказала Ванесса, лукаво улыбаясь. — О чём ты? — О Нике. — Ты… — Всё понимаю. Только не перегибай палку, хорошо? — подруга ей подмигнула. — Постараюсь, — сказала в ответ Лили. Ей и самой иногда было стыдно за свои поступки, но что поделать — она никак не могла выкинуть его из головы, да и Малфой привязался, как на зло. — Уилл обещал летом познакомить со своими родителями, — сказала Иоланта, заливаясь краской. — Ну, с его отцом ты уже знакома, так что будет намного проще, — сказала Арабелла. Как ни странно, но народу собралось куда больше, чем на собрании. Как гриффиндорцы, так и хаффлпаффцы решились на это мероприятие. После пары тостов за мир во всём магическом мире и мир в стенах Хогвартса, все окончательно перестали мяться друг перед другом и разговаривали на совершенно разные темы. Заиграла музыка и Дин пришёл, чтобы пригласить Лили на танец, но она благополучно спихнула его Арабелле, а сама двинулась в сторону хмелеющего Ника. Даже без уговоров ей удалось вытащить его на танец, во время которого он не проронил ни слова, только в конце сказал: — Ты сегодня очень красивая. Лили просияла. Ещё танец и ещё один, под конец все даже разразились аплодисментами в их сторону, а они, краснея удалились в подсобку, где при свете свечи на полу пили огневиски и болтали о всякой чепухе: о погоде, об экзаменах и маскарадных костюмах в Рождественский балл. — Да уж, Томас всех развеселил. Как тебе удалось его уговорить надеть розовое платье? — Просто попросила. — И он не отказал? — Нет. Они оба замолчали и так просидели с минуту, смотря как тени при свете свечи танцуют странный танец. — Ник… — Лил… Сказали они одновременно и опять замолчали, стесняясь начать заново. Было хорошо, так хорошо, что не хотелось портить эту идиллию пустыми фразами. — Я Джеймсу пообещал, что позабочусь о тебе … — Ты выполняешь своё обещание на отлично, — перебила его Лили. — Да, но это значило, что и я тебе вреда не буду причинять. А выходит так, что ты только и страдаешь. — Ник… — она попыталась его остановить, взяв за руку и подсев ближе. — Лил, послушай. В трезвом состоянии у меня уже не хватит смелости тебе в этом признаться. Я не знаю, с чем это связано, как объяснить, но что бы я ни делал, меня всё равно к тебе тянет. В попытке приблизиться к друг к другу они столкнулись лбами, и Лили, улыбаясь, запустила руку в его волосы. Он накрыл её своей ладонью, а второй рукой нежно провёл по щеке. — Даже помимо моей воли, — сказал он, неминуемо приближаясь к её лицу. Мгновение, ещё… Грохот двери заставил шумно выдохнуть и оглянуться на того, кто помешал. — Какая же ты тварь, Поттер! — глаза у Забини горели лихорадочным огнём, а в руке она сжимала палочку. — Элли, я могу всё объяснить, — начал Ник, с трудом вставая на ноги. — Попробуй, но навряд ли я тебе поверю, — зло сказала она, — Потому что фраза: «Она мне как сестра», уже не актуальна. — С сёстрами в подсобках не целуются, — Малфой показался из-за спины Забини. — С тобой отдельный разговор, — проскрежетала Элен, обращаясь к нему, — Ещё раз попытаешься вмешаться в мою личную жизнь, очень сильно об этом пожалеешь, Скорпиус. Она ушла, Ник убежал за ней, Малфой закрыл за ними дверь. — Ты меня подставил, — сказала Лили, прислоняясь к стене и закрывая глаза, — Специально её привёл сюда. — Честно сказать, я надеялся, что за столько времени вы продвинетесь дальше поцелуя, который даже толком и не состоялся, — он сел рядом с ней. — Как же я тебя ненавижу, — прошептала она, не открывая глаз. Её мутило от всего этого. — Ты знала, с кем связываешься. Мне нужно было, чтобы Элен застала вас двоих в недвусмысленном положении. И ты должна была это устроить, учитывая ваши с Крамом взаимные чувства друг к другу, но увы, я не рассчитал, что вам требуется больше времени. И не говори, что поверила в мою честность и благородство. Лили встала, покачиваясь от резкого движения. Но далеко уйти Малфой ей не дал, схватив за руку. Она, даже не думая, развернулась и отвесила ему пощёчину со всей силы, на которую в данный момент была способна, и, не удержав равновесие, упала на колени. Сил встать уже не было. Хотелось просто лечь на холодный пол и не двигаться, не слышать и не чувствовать. Но она осталась сидеть, только опустив голову на руки содрогаясь в беззвучных рыданиях. Малфой присел рядом с ней и схватил за локти, заставляя посмотреть в глаза. Всё это было так знакомо. Всё это уже было когда-то. Это чувство унижения и боли, разрывающее на куски. Только тогда ей вселил надежду в сердце Ник, появившись как раз вовремя, а сейчас он её забрал, убежав вслед Забини. Она была одна, совсем одна. Она даже не была совсем уверена, что сможет дать отпор Малфою, если он решиться на что-то. Но он ничего не делал, только смотрел на неё пустым взглядом, в котором не читалось ровным счётом ничего, а потом неожиданно притянул к себе, прижав её голову к груди и поглаживая по волосам. От этого боль не утихла и не усилилась. Просто сердце ныло всё с тем же надрывом, и хотелось вторить ему в ответ. В какой-то момент она оказалась прижата к стене Малфоем, который целовал лицо, плавно переходя к шее. Сил сопротивляться не было. Да она и не была уверена, что стоило это делать. Это было желание тела, но не души. Внутри была боль, ноющая и гнетущая. Она не была уверена, что хотела остаться с ней один на один. Пусть рядом был человек, который её подставил, пусть она об этом будет сотню раз жалеть. Ей было всё равно. Рука изучающим движением двинулась вверх, под платье… — Только попробуй, — прозвучал голос за спиной слизеринца, и Малфой едко выругался в адрес постороннего. Лили открыла глаза, пытаясь сфокусировать зрение на человеке, который им помешал, или не человеке… — Том, — только и сказала она, сама не зная почему радуясь его появлению. Малфой придерживал её за талию, чтобы она не съехала по стене вниз. Вид у них был развратный, не говоря уже о ситуации, в которой их застали. — Тебе пора в гостиную, — сказал он ей и обратился к слизеринцу, — Отведи её. Как они дошли, Лили помнила смутно. Малфой почему-то не оставил её возле гостиной, а взял на руки, и когда она еле выговорила пароль Полной даме, отнёс на диван возле камина. Хотя, может это потому, что к тому времени она уже практически висела у него на шее? Она проснулась ещё до рассвета, проспав, тем самым, всего два часа. Её разбудил Том, сказав, что ей пора возвращаться в спальню. Она бы может и не обратила на него внимания, если бы он перед этим полчаса не шипел у неё над ухом. — Ты — зло! И то, что ты делаешь, карается законом! — пробурчала Лили, зевая в ладошку. — Неужели, — Том изогнул бровь. — Да. Будить рано утром — это хуже непростительного. Поспать ещё немного удалось, а вот перед занятьями всё же пришлось пить антипохмельное зелье. — Убей меня, — проговорила она Иоланте, когда они шли на Зельеварение. — Думаешь, Забини догадался, что это ты писала валентинку? — Думаю, тут и гадать не надо. Поэтому сегодня вы станете свидетелями моей безвременной кончины. Лили весь урок пыталась определить по лицу профессора, что он думает. Но тот её не трогал и вообще вёл себя странно. А после того, как ей отдали работу с оценкой «Выше ожидаемого», она вообще начала думать, что вместе с валентинкой ему кто-то подсунул амортенцию с её волосом. После урока Лили решила на свой страх и риск выяснить в чём всё-таки дело. — Профессор Зибини, — она подошла к кафедре, и зельевар обернулся на её голос, — Я хотела бы уточнить, почему «Выше ожидаемого»? — Может, потому что вы его заслуживаете, мисс Поттер? — Но вы мне никогда не ставили высший балл. — Скажем так, я взглянул на ваши способности с другой стороны, — загадочно изрёк Забини. — Эм… с другой стороны? — не поняла Лили. — Да. Вы разве не хотели, чтобы я вас оценил? — он окинул её взглядом. Это было не к добру. — Я вас не понимаю. — Ну как же? Вы так старались выделиться, а поняв, что не можете это сделать обычным способом, послали кексы, напичканные амортенцией, вдобавок к валентинке. — Я… — Вы, наверное, полагали, что я настолько жалок, что приму столь унизительное поощрение с вашей стороны, которое попахивает издевательством? — Я не посылала кексы, — только и сказала Лили, в шоке уставившись на профессора. — И валентинку? — Это была всего лишь шутка, — сдавленно прошептала она. — Шутка значит… — Забини угрожающе над ней навис, — Вы знаете, что бывает за такие шутки? — Отработка, — обречённо сказала она. — Нет, мисс Поттер. Отработка вас, видимо, уже не пугает. Только не исключение, только не исключение. — Думаю, директор МакГонагал решит, что с вами делать. Весь оставшийся день Лили провела, как на иголках. Забини уже доложил директору о её заслугах, и ей пришло извещение явиться в директорский кабинет после уроков. — Мне интересно только одно — кто решил так меня подставить, — говорила Лили сквозь зубы. — Может, Элен? — предположила Ванесса. Она рассеянно водила пером по пергаменту, в то время как Тед выводил на доске формулу одного из заклинаний. — Навряд ли. Она бы что-нибудь другое придумала. Мерлин, почему столько проблем. — Не расстраивайся, Лили. Всё обязательно разрешиться. — О, да, — мрачно протянула она. Когда-нибудь, но не в этой жизни. Раз, два, три. Раз. Два. Три. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Дверь открывается. Дверь закрывается. МакГонагал смотрит. Ей конец! Она была в этом кабинете лишь однажды — на первом курсе. Джеймс тогда ещё вручил ей значок с изображением горгульи. — Мисс Поттер, объясните пожалуйста, для чего вы прислали профессору Забини валентинку? — Я подумала, что в такой день ему будет приятно её получить, — соврала Лили. Конечно, это была шутка, но кто знал, что она достигнет таких размеров. — А кексы с амортенцией? Вы знаете, что это незаконно? И он ваш преподаватель! Любые внеклассные отношения с учителем недопустимы! — Я ничего такого не думала! — возмутилась Лили. Она и Забини — это нонсенс! — Допустим. Но ваша выходка не сойдёт вам с рук. Я скажу об этом профессору Люпину, пусть он назначит вам наказание. Вы свободны, мисс Поттер. Отлично! Просто превосходно! Легче всего было пойти и повеситься туалете, составив после смерти Миртл компанию по охране унитазов. Ну как можно было всего за сутки вляпаться во всё, что только было можно? Тед сочувствующе на неё посмотрел и сказал, что в качестве наказания она будет оставаться у него после уроков и проверять с ним домашние задания студентов. Не так плохо, как могло бы быть. Неделя была ужасная. И не только из-за Забини, который чуть ли не рвал её работы и ставил «Тролей», но и из-за Ника, который всячески её избегал и совершенно не хотел с ней разговаривать о произошедшем. Если бы Элен могла убивать взглядом, то Лили давно уже была окоченелым трупом. Малфой, слава Мерлину, совсем пропал из виду, что было чуточку, но легче. На каждую отработку к Лили приходила Ванесса, и, что самое интересное, она там появлялась не только из-за неё. За дни наблюдений Лили уже точно была уверена, что между подругой и Тедом что-то есть. Иначе объяснить их переглядывание было нельзя. Лили не спешила говорить о своих подозрениях Ванессе, ожидая, когда же та признается в этом сама. Пожалуй, только с Кассиопеей можно было ещё нормально общаться. Идею с заключением союза она неохотно, но поддержала, поэтому теперь они высказывали предположения, как лучше это сделать. Нужно было собрать студентов в одном месте и в одно время, а также выбрать Лидеров от каждого факультета и заключить перемирие. Главным образом между Гриффиндором и Слизерином. — В любом случае без Скорпиуса мы ничего не решим. — А твой брат что, будет против? — Скорее ему сейчас всё по барабану. — С чего бы это? — Он ушёл в себя и обещает вернуться не скоро. — Он что, пьёт? — Да. И его почти никто не видит, кроме как на уроках. Так что если случайно наткнёшься на него, передай, что у него сегодня день рождения, — сказала Кассиопея и добавила, — И, может, это и не моё дело, но совет — не стоит бегать за парнем, который тебя не достоин. У них это что, семейное, давать советы? Лили весь вечер была сама не своя, а потом решила открыть карту Мародёров. Впервые с тех пор, как она оказалась у неё в руках. Она не считала её своей, и всё ещё дулась на Ала за то, что тот ей о ней не сказал. Малфой оказался в классе, который долгое время служил всем шестерым местом для собраний. — Пить в одиночестве — это ли не печально? — Лили закрыла за собой дверь и прошла внутрь класса, — А пить в одиночестве в собственный день рождения — это катастрофа, Малфой. Он сидел к ней спиной и даже не обернулся. Она прошла к стулу и села напротив него. — Зачем пришла, Поттер? — спросил он, произнося её фамилию будто с насмешкой, как он всегда делал, чтобы позлить Джеймса. — Вернуть тебя на грешную землю, — он взяла почти полную бутылку и бросила на пол, разбивая вдребезги. — А, Кассиопея беспокоится, — воскликнул Малфой и откинулся на спинку стула. — Надо поговорить, — Лили поставила на стол пузырёк с отрезвляющим зельем и подвинула ему. — Можно и так поговорить. — Нельзя. Или ты выпьешь, или я волью его тебе в глотку силой, — жёстко сказала Лили. Малфой усмехнулся, явно сомневаясь в её намерениях. — Можешь ничего не говорить, — он поднял руку, — Я явлюсь в назначенное место, в назначенное время. И… не надо больше ничего говорить, хорошо? Лили резко встала и направилась к выходу. Заключение союза назначили на конец февраля. Присутствовать должны были только те, кому можно было доверять. Поэтому позвали не всех. С Равенкло вообще было двое. Ал отказался в этом участвовать, хотя, собственно, он не знал, что Лили была к этому причастна. Она и не хотела его втягивать в это. Поэтому можно было сказать, что она была рада его с Розой отказу. Всё это должно было быть в тайне, но Лили подозревала, что слухи об этом всё же ходили. Уже два раза всё срывалось из-за того, что кто-то попадал в Больничное крыло, кто-то на отработку. Поэтому нужно было покончить с этим как можно раньше. — Лили Поттер? — первокурсник еле догнал её и протянул письмо. Она быстро вскрыла его и после первых же строчек побледнела. Карта указывала, что Ванесса находилась в личных апартаментах Теда. Лили чуть ли не вломилась туда, захлопнув за собой дверь. Люпин предстал перед ней в одном лишь полотенце, заставив её густо покраснеть. — Позови, пожалуйста, Ванессу. — Лили… — Я знаю, что она здесь. Тед, пожалуйста! — Лили, что случилось? — подруга вышла из комнаты, на ходу застёгивая блузку. — Надо поговорить. Срочно! — Лили схватила её за руку и отвела в сторону под изумлённый взгляд Теда. — Я могу всё объяснить… — Лучше не надо, — Лили предупреждающе подняла руку, — Предупреди Роберта и остальных, что всё переносится на сегодня… — Но завтра… — Завтра уже будет поздно. Круг уже знает. Поэтому предупреди всех, кого сможешь. — А ты? — Я позже присоединюсь, — сказала Лили. Карта была хорошим союзником, а мантия-невидимка хорошо её дополняла, но их пришлось спрятать. Терри ждал её на окраине Хогсмида. — Мне вот интересно, как тебе это удалось? Хотя я с самого начала понял, что что-то пошло не так. И всё же это удивительно. — Ты меня всегда недооценивал, — сказала Лили. — Да, пожалуй. Из маленькой беззащитной девочки вырос настоящий боец, — Терри усмехнулся, — Но я пришёл не за этим. — Хочешь меня убить? — Не хотелось, но видно придётся. — Так давай. Чего ты медлишь? — Храбрая. У вас, Поттеров, это семейная черта. Даже Феллиция, взяв эту фамилию, стала склонятся к безрассудной смелости. Била себя кулаком в грудь, что всё сможет, что в гробу она нас всех видела, а в итоге выпила склянку с ядом, и действительно видит теперь нас всех в гробу. — Ты так же хотел её убить? — Я хотел ей вложить новые, правильные воспоминания, но она этого не захотела. А с тобой я понял, что «Обливейт» не самая надёжная вещь, поэтому лучше сразу убивать. Нет человека, нет проблем. Лили на секунду закрыла глаза. Если она сможет убежать, то не далеко, хотя… Терри опять наставил на неё палочку. И на лице у него не читалось ни капли сочувствия. Лили вся подобралась, готовясь. Секунда, две… взмах палочкой, и она отскочила в сторону, убегая по направлению к лесу, где уже окончательно должна была перевоплотится. За ней бежали. И не один человек, судя по шуму шагов. Она готовилась сменить ипостась, готовилась к большому прыжку, но у самой кромки леса её настигли и повалили на землю. В районе рёбер возникла жуткая боль, и, не став дожидаться пока с ней покончат, она выскользнула из рук и рванула, что есть сил, но только уже не человеком. Лили бежала так быстро, как только могла, как только позволяла тупая боль в районе рёбер. Почему-то резко потеплело, а от снега начал исходить пар. Через несколько минут из-за него уже было ничего не видно, а под лапами начало хлюпать. Покружившись ещё какое-то время на месте, Лили свалилась на землю без сил. Хлюп-хлюп-хлюп. Этот звук приближался и приближался. Хотелось закрыть уши и не слышать его. Не слышать шаги своей неминуемой погибели, звучавшие в голове, как похоронный марш, отбивая ритм. Быстрее, быстрее. И вдруг раздался пронзительный визг, как будто кого-то резали. Как в видении Ванессы. Там тоже был туман и хлюпающие звуки. «- Ванесса, это будет кто-то из нас? — Да, — нехотя ответила она, — Совсем скоро.» — Лили! — голос подруги оказался совсем рядом, она плюхнулась в лужу рядом с ней и повела палочкой над телом. Лили почувствовала, как вновь приобретает человеческий облик, но сил открыть глаза или что-то сказать не было. Она могла только слышать, как Ванесса, склонившись над ней, плачет. Она бы и сама заплакала, если бы были силы. — Помоги ей! — МакЛагген, уйди! — голос Элен, она перевернула её на спину и прошептала какое-то заклинание, потом открыла рот и влила какую-то жидкость. — Крам, возьми её на руки. Элен, потом будешь возмущаться, — голос Кассиопеи звучал довольно бодро для сложившейся ситуации, — Поттер, только попробуй умереть! Лили подняли на руки, а дальше она потеряла сознание, придя в себя только когда они подходили к Больничному крылу. — Спусти меня, — сказала она Нику. — Лил… — Спусти! Он аккуратно поставил её на пол, словно тряпичную куклу, но продолжал поддерживать. — Они там? — Лили обратилась к Кассиопее, и та кивнула в ответ, — Тогда не будем тянуть. У нас мало времени. Она скинула с себя руку Ника и, подняв подбородок, вошла в Больничное крыло. После нескольких срывов заключения союза стоило задуматься о месте, в котором никто не станет искать. А самое безопасное место — это то, что находится на самом виду. Как только она переступила порог, все взгляды обратились в её сторону. У многих на лице читался шок. Двери закрылись и можно было начинать. От каждого факультета уже был выбран человек, который мог его представлять. Поэтому стоило только произнести речь и заключить союз. Говорить взялась Кассиопея. — Лили, что случилось? — Роберт, да и не только он, смотрели на неё, как на призрака. — С Кругом повздорила, — Лили смахнула с лица прядь волос и тяжело опустилась на стул. — Лил… — Иди к чёрту, Ник! — сказала она сквозь зубы. Только жалости от него ей не хватало. Заключение Непреложного обета было основной и самой главной частью Союза. Никто не мог через него переступить. От Рейвенкло шла Элен, а от Слизерина — Кассиопея, что было странно. Все до последнего думали, что будут либо Нотт, либо, на крайний случай, Скорпиус. От Хаффлахафа шла Ванесса, что было вполне разумно и предсказуемо. А вот Гриффиндор озадачил всех. До этого дня в нём никак не могла установиться власть. Она металась между тремя кандидатами. Лили ставила на Джерси, да и думала, что он пойдёт на заключение Союза. Только бы никто не отказался в самый последний момент. — Ну, так что решили? — спросила Кассиопея. — Мы думаем, что заключение союза между факультетами стоит предоставить человеку, который умрёт за каждого их представителя, — сказал Джерси, выйдя вперёд, — И который, собственно, этот союз и предложил в самом начале, зная, как это важно для всех нас. От факультета Гриффиндор — Лили Поттер! — произнёс Джерси в заключение и подошёл к ней, чтобы помочь встать. — Я убью тебя, Саммерс! — проскрежетала Лили. — Ну что, Поттер, — это твой звёздный час, — сказала Элен, подавая ей руку. Лили промолчала. Союз между факультетами был заключён. Все разошлись по гостиным. А Лили осталась дожидаться мадам Помфри, которую специально отвлекали на время собрания. Неделя постельного режима. Собственно, Лили была рада этому, как никогда. Посетителей пускали редко, но и без этого их было много. И только кот Лили, Грин, был полным правообладателем на её посещение в любое время суток. Несколько дней она спала, как убитая, под воздействием зелий, а потом просто была апатия. На прикроватном столике у неё каждый день красовались свежие цветы, сладости и прочие подарки, в некоторых из них узнавался знакомый почерк. Шоколадные лягушки приносил только Роберт, книги — Иоланта, пучки ароматных трав — Ванесса, цветы… А вот цветов было много. Маленький скромный букет скорее всего был от Дина, лилии от Ника, а вот чьи были все остальные, она не знала. Когда Лили более-менее пришла в себя, первым человеком, с которым ей удалось увидится, была Ванесса. — Как у тебя с Тедом? — спросила Лили, усаживаясь поудобнее и раскрывая шоколадную лягушку. — Хорошо. Даже очень. Извини, что не сказала раньше, просто… это… мне было так стыдно. — Как вообще так вышло? — Ну, на день святого Валентина мы с девчонками играли на желания и Эмили Вуд загадала мне подлить амортенцию Люпину. — Мерлин всемогущий, только не говори… — Лили резко замолчала и откусила шоколадной лягушки голову, зажёвывая волнение. Подлить Теду амортенцию! Она определённо плохо знала свою подругу, — Ты совратила профессора трансфигурации. — И, Лили, я тут хотела сказать… Ты ведь не сильно на меня обидишься? — спросила Ванесса, краснея. — Чего я ещё не знаю? — Это я послала Забини те кексы. — Что? — Лили поперхнулась. — Ты меня ведь не убьёшь, правда? — Ванесса встала и попятилась назад. — Ну, как тебе сказать. На данный момент я готова тебя растерзать! — Лили скинула с себя одеяло и бросилась вдогонку за подругой. — Мисс Поттер, у вас постельный режим, — воскликнула мадам Помфри, но Лили с Ванессой кружились по помещению, прыгая через койки и бегая друг за другом. — Я хотела, как лучше. — И только сейчас сказала! — Кажется, она идёт на поправку, — сказала Кассиопея своему брату, переступив порог Больничного крыла. Ванесса почти тут же выскочила за дверь, а вот Лили этого сделать не дали. — У тебя постельный режим, Поттер, — изрёк Скорпиус, преграждая ей путь. Ванесса выглянула из-за двери: — Я зайду, когда тебе станет лучше. — МакЛагген, исчезни! — Кассиопея взмахнула палочкой и дверь закрылась. Лили вернулась к койке. Она её убьёт. Убьёт с особой жестокостью! — Как дела у Союза? — спросила Лили первым делом. — Пока никак. Но ты народный герой, и тебя хотят убить все, кому не лень. — Оптимистично. — Учитывая, что пока ты здесь, на тебя уже трижды покушались? Да. Скорпиус убрал с прикроватного столика все цветы и поставил новый букет. — О, — изрекла Лили. — Много места занимают, — пояснил он, собирая цветочные букеты предшественников и относя в мусорную корзину, стоящую при входе. — Но больше всего тебе стоит опасаться Элен. — С чего бы это? — Крам днём и ночью у твоей койки, — с улыбкой сказала Малфой. — Ты лучше скажи, почему твой брат пришёл с цветами? — Когда нет Крама, приходит он. И это, не считая остальных поклонников. Так что ты влипла, Поттер. Лили залилась краской. Скорпиус вернулся, а его сестра, попрощавшись и подмигнув им, ушла. — Цветы? — Лили внимательно посмотрела на Малфоя. — Помогают выздоровлению. — Спасибо. Грин вновь вернулся к ней, и лёг на колени. — Наглый кот. — Зато преданный? — сказала она, проводя рукой по гладкой шерсти питомца. От чего-то было боязно поднимать глаза на слизеринца. — Лил, ты пришла в себя, — Ник, как начищенный галеон, стоял возле её койки, — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — скомфуженно ответила она. — Что ты здесь делаешь? — Ник обратился к Малфою. — Тот же вопрос к тебе, Крам, — Скорпиус поднялся и кинул презрительный взгляд на цветы, — Там нет места. — Можно подвинуть твои, ну или выбросить, — сказал Ник спокойно и палочкой левитировал цветы во вторую вазу «случайно» задев «малфоевский» букет, и опрокинув его на пол. — Лили, привет… — начал было Дин, но Ник и Скорпиус кинули в его сторону такие убийственные взгляды, что он сразу же ретировался, — Я, наверное, попозже зайду. И, отдав ей скромный букетик, ушёл обратно. — Может быть, вы сядете? — воскликнула Лили. Двое как по команде уселись на стулья по обе стороны от койки, буравя друг друга взглядом. — Кто-то из нас должен уйти, — сказал спустя несколько минут молчания Скорпиус. — Хорошая мысль, — поддержал его Ник. — Кто-то должен остаться. — И это буду я. — Неужели. — Да. — С чего ты решил? — С того, что ты ей никто. — А ты? — Так хватит! — не выдержала она, — Оба, вон отсюда! — Лил… — Вон, я сказала!