***
Мистер Андерсон не ругал сына за то, что тот тогда убежал из дома. Ни за то, что тот не ходил в школу уже три недели. И, вообще, относился к нему более мягко, чем обычно. Он пытался поддерживать свое маленькое сокровище. Ведь теперь Блейн — единственное, что осталось в его жизни. Андерсон-старший ушел с головой в работу, чтобы быстрее забыться и прожить, еще один чертов день. Все давило на него. Вся эта городская суета Нью-Йорка, этот ритм города стал слишком быстрым для него одного. Он стал чувствовать себя слишком одиноким и слишком медленным для этого города. Каждый его вечер заканчивался тем, что он думал о своем и будущем Блейна за бутылочкой дорогого коньяка. Он не стал пьяницей, нет. Просто коньяк действовал на него, как успокоительное после тяжелого дня, помогал забываться.***
С каждым днём Курт и Блейн проводили время в доме второго еще больше, чем раньше. Каждый день после школы Курт сразу же бежал к другу, вместо того, чтобы помочь отцу в гараже. Берт сначала упрекал сына, но потом понял, что так будет лучше для Блейна, да и для его сына тоже. Он знал, как Блейн важен для Курта, да и тем более он давно понял, что его работа не самое интересное для сына. Хаммел рассказывал мальчишке все интересные новости, которые происходили в школе, показывал, как решать тот или иной пример по алгебре, и как решать дурацкие тесты по английскому, читал ему литературу и историю. Сначала Блейн просто не хотел учиться, он был в депрессии, что попросту не замечал Курта, но второй старался чем-то подбодрить его. Поэтому в первую неделю они вместо того, чтобы заниматься уроками, просто дурачились. Хаммел совсем не был против, наоборот, он был только «за» лишний раз побеситься, лишь бы увидеть ту самую солнечную улыбку друга и услышать любимый заразительный смех. И вот сегодня был еще один из таких дней, когда парни сидели у Блейна в комнате и учились делать оригами. Технология всегда была сложным предметом для Блейна, еще с первого класса, но никак не для Курта, он всегда любил делать что-то своими руками, поэтому сейчас он делал сложные фигурки, когда Андерсон не мог сделать даже обычного лебедя. — Тупой лебедь! Тупое оригами! Тупая технология! — взорвался брюнет после очередной неудачи. — Зачем вообще нужен этот предмет в школе? Я бы лучше задачи по математике решал, чем заниматься этой ерундой. Хаммел наблюдал за парнем, который смешно хмурил брови и взмахивал руки из-за недовольства. — Курт, почему ты смеешься? Что смешного? — Ты смешной, — улыбнулся шатен. — Что у тебя не получается? Давай, я помогу. — Ку-у-рт, это бесполезно! Разве ты не видишь? И, вообще, зачем мне нужен лебедь? Он тупой! Все тупое! Все, что связанно с бумагой и моими руками — тупое и кривое! Курт ничего не ответил, а только зашуршал новым листочком бумаги. Блейн покосился на друга, но тут же улыбнулся, когда тот в один миг сделал красивого, и главное, не кривого лебедя. — Лебедь, — начал Курт, — это изящная, нежная птица, — он положил бумажную птичку на плечо Блейна. — чистая, — вздохнул Курт. — Она, как символ любви, верная, любящая, — Блейн смотрел завороженными глазами на Курта. — Она совершенная и она не может без пары. Даже существует прекрасная история о лебедях. Вот почему ты должен сделать эту птичку. Ты обязан подарить ей любовь. — Вау, — только и произнес брюнет, все еще смотря на друга. — Значит, ты тоже лебедь? — Ты о чем, Блейн? — Ты тоже совершенный, изящный, чистый, нежный, — стал перечислять брюнет. — А еще ты такой бледный, словно фарфоровый, ты обязан быть лебедем. Эй, ну не красней, Курт, я же серьезно. Сердце Курта забилось с такой скоростью, что у Хаммела сложилось такое ощущение, что все люди в мире слышат его биение. Это было так странно и слова Блейна его так смутили, что его лицо загорело так сильно, как печет солнце летом. — Э-это мило. Спасибо, Би, — Курт, наконец, отошел от ступора и переместил взгляд на Блейна, который очаровательно улыбался и держал в руках второго лебедя. — У меня получилось, Курт. Ты меня вдохновил, хоть он и не такой изящный, как твой, но мне он нравится. — Он идеальный, — улыбнулся Курт и поправил свою челку. — Возьми его себе, Курт. Я хочу, чтобы он был твоим. — Тогда ты возьми моего. Парни обменялись лебедями и Блейн еще шире улыбнулся. «Куда еще шире?» — Курту его улыбка иногда казалась просто невозможной. Хаммел смущенно рассматривал теперь уже своего лебедя. Он и правда был идеальным, может быть, для кого-то и нет, он точно не стоил пятерки в школе, или не стоил звания «самый лучший лебедь» на конкурсе «оригами» среди учеников школы, но он был идеальным, потому что Блейн его сделал для Курта. Потому что он смотрелся красивее и изящнее других лебедей в глазах Курта. Он сделан руками Блейна и поэтому он идеален.***
На следующий день Курт сидел в столовой вместе с Мерседес и Рейчел, которые о чем-то бурно спорили. Блейн все еще не появлялся в школе и Хаммел сильно скучал по мальчику. Рейчел оказалась на самом деле неплохой девочкой, с которой он общался, а Мерседес перешла к ним в 4 классе и почти сразу стала другом для Курта, но не для Рейчел. Поэтому в их компании часто случались ссоры, но Хаммел всем сердцем верил, что они сдружатся. Поедая свой картофель, парень стал записывать в своём дневнике следующие слова: «Блейн такой прекрасный. Он такой сказочный. В последнее время я замечаю, какие у него милые кудряшки, и как он заразительно смеется, что хочется улыбаться. Он делает меня таким счастливым...». — Эй, педик, это мое место. Место для лузеров вон там, — какой-то парень в футбольной форме смотрел на Курта и указывал пальцем на мусорный бак. — Ну, вали, ты чего-то не понял, а, принцесса? — Курт, пойдем, — произнесла шепотом Рейчел и увела парня за руку от этого идиота, который уселся за их столик. — Педик? — Курт, не бери в голову. Педик — это обзывательство для тех, кому нравятся мальчики. Для геев. Если тебе нравится мальчики, то ничего в этом страшного нет, просто этим гомофобным идиотам школы не понять. Вот у меня родители геи, но я горжусь ими. Они лучшие отцы в мире, — девочка гордо дернула свой носик вверх и улыбнулась. — Да, Курт, послушай еврейку, — согласилась Мерс и сжала руку парня. — Но... мне не нравится мальчики... я... мне... — Курт, можешь ничего не отвечать, просто пойдем на урок. Парень последовал за девочками в кабинет истории, переваривая новую информацию в своей голове, он уселся на последнюю парту и совсем не слушал учителя. Урок пролетел настолько быстро или это просто Курт слишком долго думал. После школы, Курт не пошел к Блейну, впервые за все это время. Он вернулся домой и заперся в своей комнате, чем удивил Берта, но тот не стал лезть к мальчишке, лишь одарив его беспокойным взглядом. Он слушал свою любимую музыку в наушниках, думая и думая, он достал свой ноутбук, который часто пылился без дела, залез в интернет и стал читать много-много. Так много информации в его голове. Слишком много. Мальчик сам того не понимая, быстро встал с кровати, подбежал к рюкзаку и достал свой личный дневник, делая в нем новую запись: «Сегодня меня назвали педиком. Кажется, они правы».