Водоворот

Девушка быстро пересекла разделяющее ее и любимого расстояние и, подойдя к кровати села на стул, наклонившись к Даниэлю. Его лицо было все таким же спокойным и чужим, он был так бледен, что, казалось, его кожа сливалась с подушкой, на которой он лежал, что было тем более необычно, потому что Нил, которого она помнила, был всегда смуглым, и его щеки часто вспыхивали от страстей, тревожащих его душу. А сейчас его брови не были сдвинуты, и от этого он казался каким-то незнакомым, ускользающим, и эти просто сжатые губы, без тени улыбки… Как бы она хотела сейчас, чтобы он стал прежним – нахмурился или вздернул иронично одну бровь, чтобы улыбнулся, пусть даже своей знаменитой ехидной улыбочкой, она была бы счастлива, если бы он гневно сверкал глазами или сжимал кулаки… «Ты приносишь несчастья!» - звенел в ее голове набатом голос Элизы. Кенди взяла руку Нила двумя руками и погладила ее. Он не шевельнулся. «Почему от меня уходят те, кого я люблю? Почему?» - думала в отчаянии девушка. Почему те, кого она так любила, уходят от нее все дальше и дальше?... Энтони… Терри… Стир… - Я им так и не сказала, как я сильно их любила, - прошептала Кенди. – Они так и не узнали этого… Ей всегда казалось, что они всегда будут рядом с ней, и она всегда успеет сказать им эти важные слова. Или – что они и так поймут. А потом, попрощавшись навсегда, как же она жалела о том, что не сказала им прямо, не сказала так, чтобы они услышали, - «Я вас люблю!» Так, чтобы они знали, знали точно, как же ей хотелось сказать Энтони не безликое «ты мне нравишься» - а «я тебя люблю, о прекрасный Энтони!» С Терри она всегда боялась выдать свои чувства, не сразу их распознала, и только когда его корабль уходил вдаль, она звала его… А Нил…Кенди несколько раз говорила ему, что любит, но всегда это было в ответ на его горячие признания, и, где-то в глубине сердца, девушка все-таки сомневалась – любит ли она его всей душой? Она не хотела его терять, ей было хорошо с ним, она хотела быть с ним одним целым, она защищала его, но все-таки какой-то уголок ее сердца сомневался, осторожничал. Она думала, что единение душ придет со временем, что ему еще нужно во многом измениться и тогда, она полностью раскроется ему, полюбит всем сердцем. Но сейчас, глядя на его лицо, на темные ресницы закрытых глаз, Кенди поняла, что любит его таким, какой он есть, и что единственное ее желание было, чтобы он открыл глаза и посмотрел на нее своим снисходительно-ироничным взглядом. Она любит его! Любит! Пусть он спорит с ней, указывает ей, что делать, пусть запирает ее в комнате хоть по десять раз на дню, - она любит его - такого вспыльчивого, резкого, сложного, неидеального, но такого родного! Она любит его страстную душу, которая сквозь столько ошибок раскрылась к свету и любви. - Очнись, я прошу тебя… - Позвала Кенди. – Пожалуйста, ты мне нужен… Слезы струились по ее лицу. - Я люблю тебя… Девушка опустила голову Даниэлю на грудь, и не заметила, как его ресницы чуть дрогнули.