Рыжее солнце

После уроков Джинни побрела к Дамблдору, вспомнив о том, что к нему сегодня должна была зайти Миранда. Она считала, что имеет полное право на то, чтобы знать, о чем они говорят, все-таки из-за нее все началось. Она надеялась, что сегодня хоть что-то прояснится, и ей станет известно, что делать дальше. Джинни шла, не спеша, - день был не из легких, и усталость брала свое. Сегодня на Травологии они изучали какое-то вредное растение, которое так и норовило вцепить свои острые зубки. И откуда они только взялись у них? На пару с Марлин, они пытались успокоить растение, как их учила профессор Спраут, но, видимо, им попалось самое настырное. Растение успело сцапать запястье Джинни, где теперь красовалась повязка, а Марлин была вынуждена сделать нереальный поворот, чтобы уклониться от противных листьев. Грязи было много. И им пришлось все это убирать. Именно поэтому, Джинни сейчас шла, раздраженная из-за боли в руке и уборки в теплице, и даже не пыталась хоть как-то ускорить свой шаг. Она понимала, что Миранда давно уже пришла, однако, не торопилась. Подойдя к горгулье, она произнесла пароль, надеясь, что он не изменился с ее прошлого визита. Джинни не ошиблась. Горгулья пришла в движение, и Джинни принялась подниматься по лестнице. Около двери она остановилась, услышав голос Миранды. - Вы уверены, директор? - Я ни в чем не уверен, моя дорогая,- послышался звон чашек, скорее всего, они пили чай,- я связался с моим давним знакомым. Он никогда не слышал о таких случаях. - Значит, нет никаких шансов? Джинни, уже взявшаяся за ручку двери, медленно отдернула свою руку и снова прислушалась. - Шансы есть всегда. Однако, мы не знаем, какое заклинание использовали братья Уизли. У нас есть некоторые предположения, но все они не подходят. Услышав родную фамилию, Джинни замерла и припала к замку, чтобы лучше слышать. Она задумалась, неужели они говорят о перемещений? - И что же нам делать? - Постараемся все исправить. Не нужно зря тратить время,- последовал тяжкий вздох,- я поговорю с другими и попытаюсь узнать что-нибудь. Если такого и впрямь не было, мы не можем рисковать, отправляя мисс Райвен на непроверенном маховике. - Вероятность успеха мала, не так ли? - Но она все же есть. Джинни не стала слушать дальше и, резко развернувшись, побежала по ступенькам обратно вниз. Сейчас ее не волновало даже то, что запястье снова начало кровоточить, она просто бежала вниз, в поисках уединения. Она пробежала по пустым коридорам и зашла в какой-то заброшенный кабинет, громко хлопая дверью. Без разницы, что кто-то может услышать. Сейчас надо просто успокоиться и обдумать услышанное. Нет. Она не плакала. Ведь Дамблдор сказал, что вероятность все-таки есть, хоть и ничтожно маленькая. А значит нужно увеличить эту вероятность и воспользоваться ею. Ей невыносимо было думать о том, что она не сможет вернуться и больше не увидит своих родных. Нет. У нее все получится. "Нет ничего невозможного,"- сказала она себе и глубоко вздохнула, успокаивая быстро бьющееся сердце. Она обвела взглядом кабинет, в который забежала. Им явно не пользовались уже несколько лет. Заставленные друг на друга парты, образующие некую пирамиду; какой-то хлам в углу комнаты; и сваленные в одну кучу книги, которые уже покрылись пылью. Не очень приятное зрелище. Джинни решила посмотреть заклинание чистки от пыли, когда вернется в комнату. Теперь этот кабинет стал ее убежищем. Она отошла от стены, около которого стояла, и подошла к окну, где садилось солнце. Ее лицо ответило падающие лучи солнца, завершающего свой каждодневный путь. Теплые лучи ласкали лицо и волосы, и рыжий цвет светился каким-то огненным, одновременно и мягким цветом. Полное умиротворение нарушил мягкий, как ветер, голос: - Как красиво. Джинни, от испуга дернувшись, развернулась и уставилась на вошедшую девушку. Джинни оглядела ее и заметила на груди знак Когтеврана. Она определенно знала кто это, точнее не ее, а ее дочь. Перед ней стояла мать Луны Лавгуд. Черты сходства между старшей и младшей Лавгуд были просто поразительны. Те же белоснежные волосы, тот же нос, даже форма губ была такой же. Невольно Джинни показалось, что Луна и ее мама - близнецы, которые похожи внешне, однако, по характеру - совершенно разные. Да, все было точь-в-точь, словно перед ней стояла ее подруга, Луна, но это была не она. И глаза доказывали это. Не мечтательные, светло-голубые рассеянные глаза. Вовсе нет. У девушки, стоявшей перед Джинни, были льдисто-голубые, жесткие и холодные глаза. Глаза настоящей стервы. Джинни была бы рада ответить ей, однако тон, которым она произнесла фразу секунду назад, был насмешливым. Джинни недоуменно встряхнула волосами, искренне не понимая, как у такой мягкой Луны, такая "аристократическая" мать. Спустя мгновение Джинни вспомнила, что мать Луны погибла, когда та была совсем маленькой, из-за неудачного эксперимента. Такая девушка проводит эксперименты? Не очень-то и похоже. Хотя факультет, конечно, все объясняет. Но по мнению Джинни, ей бы самое место в Слизерине. - И кто у нас тут? Малышка Райвен,- ничем не прикрытый яд лился из голоса. Джинни дерзко вскинула голову. - Приятно, что меня все узнают. Белокурая девушка пренебрежительно фыркнула. - Обрежь крылья. Джинни снисходительно улыбнулась, пытаясь скрыть замешательство. Она уже несколько раз слышала эту фразу, но не придавала ей значения. Сейчас она задумалась. Что значит это выражение? Какой-то новый способ выразить то, что не можешь сказать? Или какая-то другая вещь? Впрочем, над этим можно будет подумать и потом. Джинни хотелось поскорее убраться отсюда, неприятно было узнать, что мать твоей лучшей подруги - настоящая стерва. С убежищем покончено: теперь невозможно будет сидеть здесь, когда кто-то, определенно не желающий тебе добра, знает и воспользуется этим. Она пересекла комнату и уже собралась было выйти из комнаты, как холодный мелодичный голос остановил ее: - Куда пошла? - Подальше от тебя. Идя по коридорам Хогвартса, в свою гостиную, Джинни надеялась никого больше не встретить. Надежды не оправдались. Прямо перед ней пролетел черный вихрь, и тронув за больное запястье, чуть не сбил ее с ног. Джинни зашипела от боли, только сейчас заметив, что запястье кровоточит и уже стекает маленьким ручейком по руке. Она подняла взгляд, собираясь разразиться гневной тирадой, но увидев, кто стоит перед ней, захлопнула рот. "Отлично, встреча еще с одной сумасшедшей". Одетая, как всегда в черное, с собранными наверх тяжелыми волосами, перед ней, ослепительно улыбаясь, стояла Беллатрикс Лестрейндж, точнее Блэк. - Моя дорогая сестренка,- почти пропела она,- я бесконечно рада, что ты выжила, но ты совсем не бережешь себя,- она огорченно надула губы и тихим голосом продолжила, указав на перевязанное запястье,- так можно и убить себя. Ведь некоторые не гнушаются кровью. Под конец своей речи Беллатрикс вплотную подошла к Джинни, последние слова прошептав ей на ухо, но потом резко отошла и облизнула руку, которой до этого схватила Джинни, где уже красовался маленький кровавый след. Джинни, все еще не отошедшая от встречи с ней, глубоко вздохнула, убеждая себя, что она - не та Беллатрикс, которая мучила людей. Но несомненно похожая. Уже сейчас проскальзывал оттенок ее страстной натуры, хотя фанатичного блеска в глазах не было. Но сказать себе, что это совсем другой человек - не сложно, трудно лишь поверить в это. Вся присущая Джинни дерзость и смелость исчезла, сменившись на такую не привычную робость. Беллатрикс снова подошла к ней, и приподняв изящным пальчиком подбородок Джинни, спросила: - Где же ты была? Мы все волновались за тебя. Думали, что ты погибла. А ты, оказывается, выжила,- острый подбородок вздернулся, губы тронула холодная улыбка,- почему же мы, самые близкие родственники, не знали этого? Темно-синие глаза выжидающе смотрели на Джинни, а она, не в силах справиться со страхом, промямлила. - Так получилось. Беллатрикс цокнула и близко наклонилась к Джинни. - Добро пожаловать обратно в семью, сестренка,- и резко развернувшись, пошла прочь. Джинни стояла на месте с дико колотящимся сердцем и не могла сделать ни шагу. Она все еще ожидала, что из угла снова вынырнет Беллатрикс. Но этого не происходило, и постепенно успокаиваясь, Джинни побрела вперед, стараясь сжиться с мыслью о том, что они теперь родственники, и придется часто их видеть. А ведь есть еще приглашение к особняку Розье, где будут все три сестры.