Scarlet Woman

Заявление Джейна было встречено молчанием, и мужчина с удивлением покосился на девушку, ловя её открытый взгляд. После нескольких минут он уже заметно ощущал быстро растущее чувство неудобства. – Что? Никаких комментариев? Ничего головокружительного в духе «Я так счастлива быть с тобой»? Или раздраженного «возиться с Джейном, как запачкать коровьи копыта в грязи»? Я обожаю твою незамысловатую выразительность речи. Он говорил, стараясь заполнить тишину, что вылезало за любые границы характера консультанта. Нахождение вдали от Лисбон, от компании настоящего человека, не лучшим образом сказалось на его навыках. И мысль, что, возможно, после всего случившегося, она попросту не хотела вновь оказаться втянутой в сию историю, заставляла Патрика немного паниковать. – Я думаю, еще не поздно уйти, – слова прозвучали с некоторым раздражением. Положив пальцы на виски, Лисбон закрыла глаза, рассеяно массируя напряженную кожу. – Я не хочу, чтобы ты уходил, Джейн, – прошептала она. – Что? – он прекрасно расслышал её голос, но все же не смог удержаться от вопроса. Брюнетка опустила руки, устало взглянув на Патрика. – Ты меня слышал. И я больше не желаю выслушивать твоё дерьмо в стиле «Я остаюсь, чтобы защитить тебя», это именно то, что я сказала – дерьмо. Правда в том, что ты нуждаешься в нас, поскольку и мы нуждаемся в тебе. Кроме того, – с небольшой улыбкой, колеблющейся в районе губ, будто её посетило озарение, продолжала Лисбон, – Лорелей под стражей, и нет никакого короткого способа выбраться из этого ада прямо сейчас. Мужчина решительно приподнялся, когда Тереза придвинулась ближе к его дивану. – Чем больше я думаю об этом, обо всей твоей брехне вперемешку с умасливанием и лестью, тем скорее я прихожу к выводу что ты, правда, скучал по мне. Бедный, одинокий Джейн из последних сил держится за единственную связь с Терезой Лисбон - текстовые и голосовые сообщения. Как трогательно. Так вот, знай, можешь засунуть свои трюки себе в зад. Достаточно простая задача? Справишься? Он не мог не поморщиться, услышав её слегка насмешливый тон. В основном, потому что она думала, что привязала Джейна к себе, да и те слова, сказанные о его одиночестве, о том, что мужчина держался за сообщения, были правдой. «Вот оно – подумал он, – выход из положения, из тех неловких слов, сорвавшихся с языка, прежде чем я выстрелил, способ отрицать все эти чувства, которые так близки к поверхности и готовы вырвать наружу. Я просто чертовски благодарен судьбе за то, что снова могу находиться в её присутствии». Его лицо растянулось в такой знакомой и непосредственной усмешке. – Хорошо, Лисбон. Я не мог вновь рисковать тобой, зная, что без меня тебе было гораздо лучше. Суть в том, что нет ничего, что я мог бы сказать или сделать, чтобы поймать Кровавого Джона. В глазах Терезы появилась боль, и Патрику тотчас захотелось взять свои слова обратно, наконец перестать быть трусом и заверить её, что это не очередной обман и не жалкое надувательство. Что он не забыл о своем обещании, что он любит её. – Ну, сейчас же это чертовски очевидно, не так ли? – яд в голосе брюнетки вышел с усталым вздохом. – Знаешь, я не собираюсь держать тебя в стороне от Лорелей. Фактически, мы используем тебя так же, как и ты нас. Ведь если кто-то и может сломать её, то это ты. И, Джейн, ... если оно того стоит, то я скучала по тебе. Я счастлива вновь быть с тобой. И я не могу придумать лучшего способа представить себя на твоем месте, кроме того, что мы застряли вдвоем, – в конце предложения она так и не смогла сдержать легкой усмешки. Её слова зависли между ними, как нечто осязаемое, и Джейн испытал внезапную легкость, похожую на ту, когда столкнулся с брюнеткой пару дней назад. – Хорошо, – сказал он, деловито убирая телефон в карман. Лисбон прищурилась, в недоверии косясь на консультанта. Он выглядел почти… счастливым. – Но вообще была… э-э одна причина, по которой я здесь, – после мясорубки, через которую им довелось пройти, Тереза все же отважилась заговорить. Она достала свой собственный телефон, взглянув на часы. – Имеешь в виду, что пришла не только для того, чтобы навязать мне словесную дуэль? – Лорелей вот-вот заключат в Федеральную тюрьму, и если хочешь попытаться расколоть её на нашей территории, то у тебя около часа, – она проигнорировала последний вопрос блондина. – Я подумала, что ты захочешь хотя бы попрощаться. От предвкушения очередного противостояния девушке Кровавого Джона сердце Патрика негромко екнуло. Прежде чем Лисбон вторглась в его убежище на чердаке, консультант мысленно разрабатывал идеальную стратегию для сокрушения оной. Да, это был бы очень медленный и утомительный процесс. Просто побеседовав с такими людьми, как Ребекка, Дюмар, а сейчас и с самой Лорелей, он осознал, насколько глубоко впились когти серийного убийцы в их психику. Осознал, что перепрограммирование его учеников, удаление тех зародышей шаг за шагом потребует невероятно ловких умений. – Джейн? – Час? Не так много, – пожаловался блондин. – Кто знает, когда федералы вновь пустят тебя к ней. В подобного рода вещах они жуткие собственники. Забрали дело Кровавого Джона, прежде чем ты ушел, если помнишь об этом. – Ох, прекрасно помню, – ворчливо отозвался он. Патрик поднялся с дивана, одергивая жилетку и поправляя немного помятый пиджак. – Хорошо выглядишь, – тихо сказала Тереза. Джейн перевел на неё взгляд, внезапно почувствовав, что она наблюдает за тем, как он готовится к свиданию с другой женщиной. Консультант слегка пошатнулся, одарив брюнетку меланхоличным выражением лица. – Спасибо, Лисбон, но я не стараюсь произвести на неё впечатление. Просто хочу, чтобы она видела, что нисколько не потрепала мои перышки. Сделай также, когда вновь встретишь её. – Ничего она меня не раздражает, – защищаясь, произнесла женщина. – Мне кажется, любовничек, что ты как раз тот, кому бы не помешало немного охраны. Они вновь вернулись к этому. Забавно смотреть, как эти двое постоянно сходились к этой теме. Патрик усмехнулся, ибо не было никакого другого способа описать её реакцию. Ревность. – Час, эхх. Полагаю, Рим не был выстроен за один день. – Или даже за шесть месяцев, – язвительно добавила она, следуя за мужчиной к выходу. – Туше, Лисбон! Туше! *** – Вернулся за большим? – несмотря на то, что Лорелей сидела на стуле в комнате для допросов, создавалось впечатление, что девушка просто собирается получить порцию расслабляющего санаторно-курортного лечения. Она мило улыбнулась. – Знаешь, я начинаю думать, что ты не отличаешься ни от одного из огромной толпы мужчин, что я знаю. – В том числе и от Кровавого Джона? – мягко спросил Патрик, усаживаясь напротив неё. Он буквально чувствовал пристальный взгляд, сфокусировавшийся на затылке, зная, что Лисбон наблюдает за разговором через одностороннее стекло. Впервые, если верить памяти, демонстрируя ей, что не собирается быть любезным. – Я полагаю, он исключение. Впрочем, насколько я могу судить, Кровавый Джон исключение из всех правил. – Верно, – скептически заметил мужчина, – но в каком смысле? Будь добра, просвяти меня. Я бы хотел знать о нем немного больше. Как он думает, что его мотивирует… – Ох, Патрик. Ты тратишь свое время, задавая вопросы, на которые уже знаешь ответы. Почему бы тебе не спросить, что я думаю о тебе в постели? Все мужчины хотели бы знать, насколько они хороши. Джейн напрягся, заставляя себя расслабиться. По тому, как Лорелей окинула взглядом непрозрачное окно, стало ясно, что она догадалась о наблюдавшей за допросом Терезе, и теперь изо всех старалась получить выгоду из этого. Но Джейн, разумеется, не собирался дарить ей удовлетворение. – Я рассказала агенту Лисбон, что думаю о нашей встрече, – в ответ на молчание продолжила Мартинс, – разве она не сказала тебе? – Тереза – профессионал. Она бы не стала обсуждать личные вопросы, если бы они не имели значения для дела. «Да, так и есть», – закончил он, зная, что брюнетка скорее всего нахмурилась. – Может она и на государственной службе, но в первую очередь она женщина. И ей, наверное, было любопытно узнать, что её будущая перспектива накрылась медным тазом. Джейн проигнорировал слова Лорелей, не собираясь отвечать. – Скорее мне бы хотелось узнать, насколько хорош Кровавый Джон? – Патрик постарался перенаправить разговор в более продуктивное русло. – Ну же, какой он? Грубый? Нежный? Соблазнительный? Она мечтательно усмехнулась. – Один не может оценить количество любви, если она выходит за рамки физической тяги. – Хмм…. Так вы были любовниками? Джейну всегда было интересно, какую роль играл секс в соблазнении последователей серийного убийцы. Ведь, несмотря на то, что Джон спал с Розалиндой Харкер, та девушка не была типичным учеником, которому промыли мозги. Она была исключением, возможно, потому что, будучи слепой, никогда не смогла бы опознать его. Неважно знала об этом Лорелея или нет, но сейчас она дала Патрику очень ценную информацию, которую он мог позже использовать против неё самой. – Не ревнуй, Патрик. Ничто не сможет отнять того, что мы были вместе. – К сожалению, – пробормотал он. – Теперь ты просто средство. Но если чувствуешь себя неуважительно, то знай, я сказала агенту Лисбон, что твое сердце не полностью принадлежало нам в ту ночь. Хотя и оценила твой потенциал. То, что мы делали нашими языками… – Ты закончила? – грубо прервал Джейн, насмешливо приподнимая бровь. Она вновь одарила его приторной и самодовольной улыбкой, которую он поначалу счел достаточно очаровательной. Но теперь, когда Патрик видел её истинное лицо, вид девушки причинял ему боль. Он показал себе, насколько далеко готов зайти, чтобы осуществить свою месть. Даже нарушая обет оставаться верным своей жене. У него был шанс и Джейн чувствовал, что эта жертва того стоит. Как бы было трагично, если бы все старания ни к чему не привели, если бы ему попросту не хватило навыков, чтобы вытянуть все секреты Кровавого Джона из психопатного мозга Лорелей. – Я только начала, любовничек, – произнесла она, и губы Патрика сомкнулись в прямой линии. Он не мог продолжать, только не с наблюдающей Лисбон. Пришло время понять несколько вещей: возвращаться сюда без четко продуманного плана было ошибкой. Он поднялся на ноги. – Федералы уже в пути, чтобы забрать тебя в твой новый дом, – Джейн посмотрел на девушку, – я просто зашел попрощаться, по крайней мере, на данный момент. – Как мило, – душевно сказала она, – ох, Патрик, до того как ты уйдешь, можешь оказать мне услугу? Разреши наше с Джоном пари. Мужчина благодушно улыбнулся, несмотря на внутренний голос, подсказывающий уйти, прежде чем Мартинс завлечет его в очередную ловушку. – Ты и Кровавый Джон заключили пари? – он проигнорировал вопрос. Она рассмеялась. – Должно быть, это все из-за того, что мы были в Вегасе. В любом случае, когда я рассказала ему, что ты шепнул мне на ушко в ту ночь, мол, что не занимался этим уже довольно долго, он поставил сто долларов на то, что у тебя не было ни одной женщины после своей жены. А я отказалась в это верить. В смысле, может, ты и был немного не форме, но не девять же лет? Посмотри на себя, ты красив, горяч и, правда, вычеркиваешь все это из своей жизни? Ни в коем случае… Несмотря на весь свой энтузиазм, Лорелей внимательно наблюдала за лицом блондина, и должно быть, была хорошо научена выявлять слабости людей, оборачивая их против самих жертв. Патрик невольно сжал челюсти, когда увидел момент триумфа на её лице, теперь Мартинс знала, что Кровавый Джон был прав насчет него. – Прощай, Лорелей, – проглотив комок в горле, спокойно сказал он. Брюнетка снова усмехнулась, в а её глазах весело плясали озорные чертики. – О мой бог, он был прав, – девушка в изумлении покачала головой, – Патрик, ты должен был сказать мне. Похоже на то чувство, что словно вновь теряешь свою девственность, так? Если бы я знала, я была бы помягче с тобой, милый. Хотя ты не выглядел так, будто хотел поблажек. В любом случае, я должна сказать, что это большая честь, правда. Рука Джейна замерла на дверной ручке. Чтобы повысить реалистичность своего трюка, он был готов поделиться частичкой правды. Просто потому что хотел завоевать её доверие, хотел, чтобы она вернулась назад и рассказала Кровавому Джону, как он снизил свою защиту, как готов был двигаться дальше и жить своей жизнью. Но и настолько же сильно мужчина хотел игнорировать Лорелей и просто сбежать из этой комнаты. Однако Джейн не мог позволить себе оставить последнее слово за брюнеткой, только не по этому вопросу, только не при Лисбон, которая, скорее всего, была в шоке. Он обернулся к пленнице. – Не стоит. Прошло девять лет, милая. И к этому моменту, все, что мне потребовалось – одно теплое тело. – И все же ты выбрал мое. Из внутреннего кармана пиджака Джейн выудил бумажник, откуда ловко вытащил стодолларовую купюру, кладя её прямо перед девушкой. – Нет, сладкая, – насмешливо сказал он, склонившись над столом, – это ты выбрала меня. Её лицо немного переменилось, ни одной женщине, не важно, насколько низко она опустилась, не нравилось быть приравненной к проститутке. Но Лорелей была гораздо лучшим противником, с которым нельзя было так легко расплатиться. Мельком мужчина увидел до боли знакомое декольте, когда та потянула край футболки, чтобы припрятать бумажку в бюстгальтере. – Спасибо за деньги, – ответила она, с удовольствием отметив, где был взгляд Патрика, – я расплачусь с Кровавым Джоном при первой же возможности, – Мартинс еще с большей уверенностью похлопала себя по груди. Джейн молчал, и мягкий смех брюнетки слепо следовал за ним при выходе из комнаты. На секунду он остановился в коридоре, пульс бился с бешеным ритмом, и консультант из последних сил старался побороть тот беспорядок в голове, который сам же сделал из этой пародии на допрос. Перышки Патрика были изрядно потрепаны. Он жутко недооценил способности Лорелей добираться до его души на личном уровне. И это не должно было случиться снова. Не могло вновь произойти. Лисбон предупреждала, что будет нелегко. Но теперь консультант точно знал, что должен куда лучше дистанцироваться от вины, терзавшей душу из-за той бурной ночи и обернуть дело против самой Мартинс. Но самое главное, он должен был убедиться, что Тереза больше не станет свидетельницей ни одного из допросов. – Все прошло хорошо, – сухо сказала женщина, выйдя из комнаты. Он робко посмотрел ей в глаза, а после чего раздраженно отвернулся. – Отцепись, – уходя, пробормотал Джейн, желая найти удобный диван, где молча можно было бы зализывать раны. Смотря вслед блондину Лисбон усмехнулась, а сюрреалистическое ощущение, что их роли внезапно поменялись в противоположных направлениях, по-прежнему не отпускало агента КБР.