История начала.

В день отлёта весь Тибидохс кипел и волновался. Не то, чтобы раньше всё было спокойнее, но за последний год в волшебном мире стали происходить резкие изменения и большие перемены. В мире лопухоидов всё чаще и чаще можно было встретить заголовок в газетах об загадочной смерти, как кого-то из обычных грузчиков, так и крупного бизнесмена. Причём газеты в один голос кричали, что убитые не были отравлены или зарезаны. Даже самые искусные эксперты не могли определить причину этих смертей. Тем более жертвы были никак не связаны между собой. Вообще никаких общих контактов. Да даже убивали их в совершенно разных местах. Порой у Сони, которой еженедельно писал отец с матерью, создавалось впечатление, что они попали в какой-то детективный роман, который никак не хочет заканчиваться. Однако, если для лопухоидов все эти смерти были загадкой, то для магов всё было с точностью наоборот. Соня видела связь между этими убийствами, и имя этой связи было Чума-дель-Торт. Ведь все несчастные люди были прикончены заклятием. Пакуя чемодан за день, до отлёта, девушка вдруг с ужасной ясностью осознала, что если в Тибидохсе она в относительной безопасности под крылышком Сарданапала и Медузии, то её родных никто не сможет защитить. Никто, кроме неё. Однако, когда она поделилась своими страхами с ребятами, у Лео стало такое выражение лица, что и недоразвитой Юдиной сразу становилось понятно: если Со уйдёт из школы, Лео лично прилетит за ней на контрабасе и запрёт в какой-нибудь сырой комнате до конца лета. Закрепила впечатление, фраза Нади, которая в последнее время всё больше и больше сближалась с этой разношёрстой компанией: - Со, я понимаю твои переживания. Но, давай мыслить логически: как ты поможешь своим родным в мёртвом виде? Сомневаюсь, что у тебя хватит сил долго отбиваться от Чумы. Соня вздохнула, вынужденная признать её правоту, однако всё равно боль страха и возможной потери пилила горло. *** Вечер до отлёта проходил шумно в гостиной. Все прощались с друг другом, обсуждая планы на лето. Многие маги забирали своих детей из школы, увозя их вместе с семьями за границу, наивно надеясь, что если будут в стороне, их не тронут. - Пустая трата времени, - сидя в кресле перед камином прокомментировал Лео. – А могли бы помочь бороться с Чумой, вместо того, чтобы позорно сбегать. Ведь если она откроет Жуткие ворота, Хаос не будет раздумывать, кого глотать, а кого оставить в покое. - Люди верят лжи, потому что хотят верить, что это правда, - пожала плечами Карина, свернувшись в соседнем кресле калачиком. – Или же, потому что бояться знать настоящую правду. - А теперь, я вас кое-куда проведу, - тут Лео перекинулся загадочными взглядами с Женей, и махнул рукой, предлагая следовать остальным за ним. - Если тебя ещё раз поймают, Поклёп точно добьётся своего и переведёт тебя на тёмное отделение, - предостерегающе фыркнула Соня, без особой надежды на результат. – Мало тебе было прошлого раза, когда ты животное замучил? - Я просто, - начал Леопольд давно заезжую песенку. – Хотел узнать об её анатомии побольше. - И для этого надо было её взрывать? – пофигически поинтересовалась Софья, завернув за угол в новый коридор. – В чём, скажи на милость, перед тобой провинилась эта бедная золотая рыбка? - Ты мне что – всю жизнь будешь это припоминать? – в свою очередь огрызнулся Лео. – Я просто хотел узнать её анатомию. Вот было бы здорово – размножить как-то популяцию волшебных рыб… - А взрывать-то её для чего? Отнёс бы в рентген, - проворчала Соня, вспоминая какое было бледное лицо у Леопольда тогда на первом курсе, когда его вызвали на разбирательство с Сарданапалом. – И знаешь, мне иногда кажется, что если тебе сказать: «запрещено строго-настрого», ты непременно ломонёшься делать это «запрещено», ни взирая не на какие преграды. Лео криво усмехнулся. - А мне иногда кажется, что ты девушка из разряда максималисток, - тут он бросил на неё какой-то странный взгляд. – Тебе нужно всё точно и без полумер. Уж ненавидеть – так ненавидеть, чтобы клочья летели. Или же если любить, так любить до конца жизни. - А что плохого любить кого-то до конца жизни? – Надя недоумённо перевела взгляд с Сони на Лео и обратно. - Если отбросить некоторые нюансы, то вообще жизнь – самая прекрасная штука в мироздании, - Леопольд повёл плечами, давая знать, что рассуждения ещё не закончились. – Однако при этом существуют ещё, помимо радостей и счастья, неудачи и горе. Когда мы живём во время войны, - голос парня чуть дрогнул. – То даже крохотная крупинка счастья приносит нам большую радость, какую бы не принесла, если б не было войны. Однако, если мы живём и у нас не бывает ни горечи, ни расстройств, пусть даже по малому поводу, то появляется лень и равнодушие. Нам не интересно становиться жить, ведь мы привыкаем, что всё всегда будет хорошо. Постепенно лень и равнодушие превращают нас в животных, неспособных двигаться или элементарно что-то сделать самому. - Что-то уж больно философское, - пожала плечами Карин, идя вслед за Женей. Лео опять таки взлохматил свои рыжие кудряшки и как-то по-особенному посмотрел вдаль. Такое бывало только тогда, когда он о чём-то задумывался. Очень сильно. Когда Главная Лестница, утомившая друзей немыслимым числом ступеней, наконец закончилась и уперлась в чердак, ребята только обрадовались. Раньше Наде не приходилось бывать на крыше Главной Башни. Люк на крышу обычно защищала мерцающая завеса. Сейчас завеса исчезла – кто-то, возможно Поклеп или Великая Зуби, снял ее по приказу академика, решившего, что в последний день занятий всё равно никто не захочет прокрасться на крышу. Что ж, Лео оставалось только разочаровать академика в его убеждениях. Толкнув тяжелую дверь, оказавшуюся незапертой, Женя первым вышел на крышу. За ним – Карина, Лео и Софья. За ними шли Надя и Тимур, глядящий на Рогозину каким-то довольно странным взглядом. Словно изучая её. Крыша оказалась такой же плоской и круглой, как и в начале этого ученого года. По краям выступали каменные зубцы. Софье невольно вспомнились шахматы. Ей чудилось, она стоит на вершине огромной шахматной ладьи, которая широким столбом вонзается в небо, раздвигая фиолетовые ночные тучи. – И куда теперь? – спросил Тимур, невольно запахиваясь в куртку. – Я вечно мёрзнуть в июньские ночи не собираюсь. – Восемь часов! – вдруг произнёс Лео, аккуратно смотря по сторонам. – Поклеп уже снял блокировку на Грааль Гардарику. Однако завтра, после отлёта учеников, Буян вновь станет неприступным. Никто не сможет ни проникнуть на остров магов, ни покинуть его. Лео торопливо огляделся, пытаясь сообразить, где северо-восток. Можно было попытаться сориентироваться по звездам, но звезды были едва видны. Лишь изредка любопытными желтыми зрачками они выглядывали в разрывы фиолетовых, похожих на крупные куски подкрашенной ваты туч. - Ну, и что ты хотел нам показать? – Карина зябко поёжилась. Хоть на дворе и была середина июня, однако ночи не были пропитаны особой жарой. Лео заговорчески усмехнулся, расстёгивая ветровку настежь, и как бы между прочим сказал: - Допустим, Лысую гору… Надя удивлённо распахнула глаза, Тимур пробормотал что-то вроде: «Опять начинается…», у Жени с Кариной одинаково загорелись глаза, а Соня только ехидно заметила: - А мы точно успеем до утра? - Сто пудово, - заявил Лео, явно довольный собой. – Ну, давай, Со! Если не попробуешь, вечно будешь жалеть. Выждав короткое мгновение, девушка кивнула. У Лео глаза загорелись ещё больше. - Вот и ладушки! Все по инструментам! - А где инструменты? – недоумённо приподняла бровь Карин. – Или у нас будет свободное падение в воздухе. - Ну, уж нет, - возразил Женя, с трудом подавляя смех, но потом заговорил серьёзно. – Тебе и так таких полётов хватило на всю оставшуюся жизнь. Карина нервно потеребила свою чёрную толстую косу. Да, тот раз, когда она упала запомниться ей на долго. Тем временем Лео что-то пробормотал себе под нос и выложил на крышу три какие-то маленькие статуэтки. Постепенно статуэтки начали расти, увеличиваться в размерах, и вскоре на крыше перед ребятами лежал контрабас работы Феофила Гроттера, пылесос Жени и незнакомая ребятам прежде кочерга, украшенная бархатом. Судя по всему, кочерга принадлежала Наде. - Уменьшающий заговор, - Тимур присел на корточки возле контрабаса, а потом с вздохом пробормотал. – Ваши бы таланты, да в нужное русло. - Тим, кончай хандрить, - Лео, не медля и минуты, уже сидел на контрабасе и весело глядел в ясное вечернее небо июня. – Все по инструментам! Карина забралась сзади Жени и обвила руками его талию, чтобы не упасть. Женя на этот жест отреагировал весьма странно: чуть вздрогнул и пробормотал: «Мы взлетаем или нет?». Тимур сел позади Нади, которая уже держалась за рукоятку кочерги, чем-то напоминая команду Магфорда. Софья вздохнула и робко подошла к контрабасу Лео, избегая смотреть на него. Постепенно её лицо окрашивалось в малиновый. Гроттер только ухмыльнулся и, протянув ей руку, усадил на контрабас впереди себя. - Вроде бы ощущение от первого полёта было, - пошутила Со, упирая руки в бога. - Тогда будет от второго, - пожал плечами Леопольд, по-прежнему смотря вдаль. – Надо бы тебе устроить промывку мозгов и освежить впечатления. Софья резко вспыхнула и хотела вставить что-то ещё, однако Лео уже произнёс: «Тикалус плетутс» и древний инструмент работы Феофила Гроттера не очень быстро поплыл в сторону бушевавшего океана. *** Вернулись ребята в Тибидохс только под утро. Сначала она где-то три часа летели над океаном, затем издалека показалась ровная полоска суши с лопухоидным городом. По всюду мелькали щиты и реклама, а здания были украшены огоньками. Запоздало Софья сообразила, что скоро будет вечер выпускников школ. Так они летели над светящейся оравой домов очень долго. Наконец, Лео вдруг резко прижал девушку своим телом к контрабасу и слегка оттянул третью струну. Струна загудела – не низко и не высоко, а именно так, как положено третьей струне. Некоторое время ничего не происходило, пока вдруг Лео не прошептал Соне на ухо: - Смотри! Встрепенувшись и вырвав себя из объятий Морфея, Со увидела, что от колка третьей струны бьет узкий луч голубоватого света. Этот похожий на толстую нитку луч пронзает туман и не смещается даже тогда, когда контрабас начинает сворачивать. Софья готова была поклясться, что он показывает направление на Лысую Гору. - Путеводная нить Ариадны с острова Крита, - гордо сообщил Леопольд, гладя инструмент по полировке. – Ну, точнее её малая часть. Полёт – это магия контрабаса, но не самая значительная. В его голосе явно ослышалась нескрываемая гордость за свой инструмент. Софья поёжилась и, запахнувшись в тоненькую ветровку, ещё сильнее прижалась к Лео. Тот удивлённо вскинул брови, однако её поведение никак не прокомментировал. Так они летели ещё чуть больше часа, пока наконец не ощутили что-то странное. Тёмное покрывало полуночного июньского неба как будто раздвинулось, пропуская ребят. Внезапно вокруг Лео и его контрабаса замелькали искры. Упругая сила на миг придержала их, а потом отпустила. Соня готова была поручиться, что только что они пролетели сквозь защитный магический барьер, не такой сильный, как Грааль Гардарика, но достаточно мощный, чтобы не пропустить лопухоида. Женя с Кариной, летевшие первыми, пораженно воскликнули: – И никакая она не лысая! Она плешивая! А еще спустя несколько секунд Соня и Лео увидели то, что уже видели Женя с Кариной. Лысая Гора действительно не была лысой. Огромная, покрытая лесом, она имела на вершине большую поляну, к которой с одной стороны примыкал песчаный обрыв. Женя подметил верно: гора походила на человека с плешивой макушкой и высокими залысинами, но с густо заросшими висками и даже, пожалуй, с бакенбардами. «Путеводная нить. Воздушная разновидность. Сорт первый» контрабаса Феофила Гроттера померкла и в самом буквальном смысле поспешно смоталась в неизвестном направлении. И без того ясно было, что ребята оказались там, куда стремились. Чем ниже они спускались, тем подробнее становилась картина. Софья заметила разбросанные среди леса маленькие бревенчатые домики и языческие капища, в которых, должно быть, до сих пор поклонялись древним божествам. На той же поляне, что еще совсем недавно с высоты казалась пустынной, теперь, точно град Китеж с озерного дна, проявился не то город, не то большой поселок с извилистыми улицами, каменными домами и тупиковыми переулками, упиравшимися в обрыв. - Красиво, - произнесла Карин, выглядывая из-за плеча Жени. Тот только саркастически хмыкнул и продолжил лететь. Судя по всему было видно, что у него свои представления о красивом. Внезапно его пылесос чихнул и заглох, камнем обрушившись вниз. Почти в ту же секунду подобная участь постигла контрабас Леопольда. Он чудом успела пробормотать: «Ойойойс шмякис брякис» (видимо драконбольные тренировки положительно сказались на его реакции), и вслед за Женей с Кариной свалился в спасительную грязь. Последней, выбросив фонтанчик липкой жижи, упала кочерга, утащив за собой Тимура с Надей. – Вот тебе и долетались! Дальше пешком! Полная блокировка полетных заклинаний! – со знанием дела заявил Женя. Он встал, очистился от грязи и озабоченно принялся разглядывать талисманы на своем пылесосе. Убедившись, что ни контрабас, ни его гриф не пострадали, Лео, что-то заботливо прошептав инструменту, помог выбраться Соне. Она в свою очередь огляделась по сторонам. Они стояли на краю огромной поляны-проплешины, недалеко от песчаного обрыва. Перед ними раскинулся город магов, окутанный утренним туманом. Слышно было, как где-то воет собака. - Ну, кто как хочет, - Карина отряхнулась от липкой жижи, заклинанием высушив одежду. – А я пойду в дискотечный клуб «Магвочки и магвоч», который недавно открылся. Вдобавок туда кроме магов никого не пускают. А в полночь на Лысой горе далеко от спокойствия. Переглянувшись, Лео уменьшил инструменты и спрятал их в карман джинсов, и ребята стали подниматься в город. *** Обратный путь проходил более спокойно. Океан, над которым неслись пылесос, контрабас и кочерга, в сравнении с ним крошечные, как пылинки, был почти не виден в темноте. Сложно было даже поверить, что там внизу что-то есть. Разве что в воздухе ощущалась скрытая мощь чего-то огромного, что расстилалось под ними и в сравнении с чем они были словно крохотные песчинки. Холод был не таким уж и леденящим, возможно, стараниями Тимура и его согревающего заклинания, но ветер то и дело сбивал с курса. Нить Ариадны, так и улетучившись на Лысой горе, больше не появлялась. Или просто Лео хотел полетать без неё Однако ближе к Буяну Жене вдруг вздумалось посоревноваться в быстроте полёта. Резко газанув на пылесосе, и, чуть не сбросив Карину в океан, он резко вырвался вперёд. Глаза Лео заблестели: он уже понял, что это был вызов. - Сонька, держись, - пробормотал он, а в следующее же мгновение контрабас, как бешеный сорвался с места и полетел вслед за Женькиным пылесосом. Эти безумные гонки и скачки напоминали Софье начала учебного года, когда мальчишки предлагали им испытать живой полёт. Надя же с Тимуром решили воздержаться от этой гонки, просто миролюбиво летя над безмолвным океаном. Тем временем Женя что есть мочи давил на газ, пытаясь обогнать своего соперника. Карина, коротко выдохнув ему в плечо, вжалась в Женю, как пугливый ребенок жмется к ноге взрослого, боясь шуршанья из темноты. Полёту с ним почему-то напоминали ей о карусели, от которой голова кружится все быстрее и быстрее, и сердце поднимается к горлу, и появляется то трепетное чувство полета и восторга. Тонкие длинные пальцы профессионального клавиатуриста (и в самом деле, какой из нее пианист?) скользнули по куртке и сжались в замок, без всякого сопутствующего мыслительного процесса. Главное было – не упасть. Женя чуть вздрогнул от такого жеста, и бодро сказал: - Не бойся – если ты упадёшь, поймаю. Максимум промокнешь вся насквозь. Карина невесело усмехнулась и, отмахнув с лица чёрные пряди, выглянула из-за плеча Жени. Постепенно Буян приближался. Хоть она этого не видела из-за утреннего тумана, но чувствовала. Вскоре из-за туч показался уже знакомый огромный остров, который сейчас чуть превышал размеры большого пальца. - Снижаемся! – бодро крикнул Женя, кругами постепенно сокращая высоту. Вот они снова стоят на этой крыше. Вдруг Лео, резко пошёл куда-то между зубцов. - Не ждите меня, - коротко крикнул он друзьям. Подхватив свои инструменты, ребята спустились на чердак, а потом по главной лестнице прошли в башню. Леопольд же быстро ходил вдоль зубцов, внимательно оглядывая каждый. Наконец он оказался у большого, заурядного с виду зубца. Осмотрев его и ничего особенного не обнаружив, Лео проследовал было дальше, но тут точно быстрый и легкий толчок в грудь заставил его вернуться и взглянуть еще раз. Ухмыльнувшись, каким-то своим мыслям, он оглянулся на звёзды, по которым они летели с Лысой горы в замок. Присев на колени, Леопольд начал высекать зарубку. Сколько времени прошло он не обращал внимания, пока наконец на камне не проявилась чёткая стрелка, с указанием на лысую гору. - Красиво, - сказал кто-то сзади. Лео вздрогнул и обернулся. В трёх шагах от него сидела Софья, с любопытством разглядывая его творение. Странно… Он-то был уверен, что на крыше остался только он один. Соня, словно угадав его мысли, ехидно сказала: - Надо же, как ты был занят, что не заметил моего присутствия. Хотя может быть это и хорошо, - в поспешности добавила она. - Ты давно здесь? – Лео вопросительно поднял бровь. Соня в ответ только по знакомому передёрнула плечами: - Да не очень. Где-то час. - И зачем ты вернулась? – Леопольд недоумённо смотрел на девушку, которую вопрос застал врасплох. - Да так… Тебя долго не было… - И Женя послал меня искать? - Нет, - Соня мотнула головой, отчего две белые косы встрепенулись. – Я сама себя послала. И по-моему, - тут она кивнула на зарубку Лео. – Так будет лучше. От её кольца оторвалась салатовая искра, а в следующее же мгновение на зубце появилась надпись: «Выше нос, Лео! Мы ещё покажем судьбе мгновенный перевертон!». - Не знал, что ты знаешь о перевертоне, - сказал Лео, минуту осматривая надпись. Софья нахмурилась: - Может быть, я не летаю на поле, но уж совсем за дурочку в этом плане меня не держи! Гроттер постыдно опустил глаза и пробормотал: - Мне казалось, что тебе не очень-то уж интересно… - Может по началу это было и так, - Соня пожала плечами. – Но со временем Карин меня в это втянула. Вдобавок Дима тоже интересовался. - Дима? – Лео вопросительно взглянул на Со, и та поспешила ответить: - Ну, мой старший брат. - Да, конечно, - снова воцарилось молчание. Лео предпринял попытку возобновить разговор: - Ты кем хочешь быть? - Ты же знаешь, - Софья хитро прищурилась. - Ветеринарным магом? – дождавшись кивка, Лео взлохматил себе волосы. Примерно так он и думал. - А ты, наверное, Супер-пупер знаменитым драконболистом? – Соня с интересом взглянула на парня, но тот только отмахнулся. - Нет, я хочу исследовать что-либо. Узнавать новое, - Лео откинулся на спину, глядя на ещё не совсем погасшие звёзды. - Драконбол это конечно не плохо, да и вообще круто, но… - Это не совсем то, что тебе нужно, - продолжила за него Со. Лео кивнул, поудобнее располагаясь на крыше. Софья только хмыкнула, и стала распускать свои волосы. Ветер играл с освободившимися локонами, постоянно то бросая их, то поднимая. Леопольд тайком наблюдал за махинациями ветра и улыбался. - Пойдём в замок, - наконец он рывком встал на ноги и так же рывком поднял с крыши Софью. – А то если мы не выспимся, то Поклёп нас точно придушит. Соня засмеялась и, открыв люк бесшумно скользнула вниз, на чердак.