Черная Лилия

Отдыхая духом и телом, вытянувшись на парапете школьного двора, Ивона наслаждалась удивительно теплым и ярким солнцем. Казалось бы, впереди ожидались месяца дождей и снегов, но природа решила сделать последний подарок. В целом на улице было холодно, но Ивона нашла место, которое основательно прогрелось под солнечными лучами. Подложив под голову и закинув ноги на самую низкую ветку дерева, которое склонялось над головой девочки, Ивона наслаждалась одиночеством. А точнее единением с природой. Да и к одиночеству не привыкать. Холодный свежий воздух обволакивал и еле ощущаемо гладил холодным шелком щеки, нос, лоб. Теплый вязанный не просто приносил защиту от холодного ветра, а основательно согревал. От каменного парапета шло тепло. И сколько не жмурься, не вороти лицо от ослепительного солнца, сквозь закрытые веки Ивона видела золотой свет. Не думая ни о чем, девочка медленно вертела в руках серьгу, подаренную ей в прошлом году на День рождения. То и дело в голову медленно вплывали и так же незаметно исчезали обрывки фраз, несформировавшиеся идеи, легкие полутона настроений. Серьги Пандоры еще не разу не были употреблены по назначению, только как одна из бусинок четок. Лежа по ночам в кровати без сна, Ивона перебирала в пальчиках драгоценность, и словно издалека, эхом, доносились совсем уж неразборчивые голоса. Которые успокаивали и приносили сон. Да и вообще, было что-то совсем загадочное в том, чтобы лежать в кровати без сна, в подземелье огромного волшебного замка, и слушать сакральные мысли неизвестных людей. « …не понять, каждый день они куда-нибудь вляпаются! А если меня схватят? Сама сама сказала, что пойду, сама сама…» Мимо прошла подпрыгивающей походкой Гермиона Грейнджер, прижимая к груди учебники, то и дело отчаянно кивая головой. Она что-то шептала и сильно хмурилась. Видимо, всегда собранная Гермиона, дала волю чувствам, считая что здесь она одна. «… а как мне перед ним оправдаться? Нет, если он поймает… Ой мамочки, я не знаю что он со мной сделает! И ведь прав будет. Еще посмеется надо мной. Куда уж, выскочке Грейнджер варить Оборотное зелье. А если Снейп расскажет все профессору Макгонагалл? Расскажет, расскажет!...» Ивона задрала голову, продолжая лежать на облюбленном местечке. Мир перевернулся с ног на голову, и теперь черная фигура Гермионы быстро шла по зеленому небу, словно быстро удаляющаяся птица. «…наследник Слизерина, уже…» Тяжело вздохнув, Ивона вернулась в исходное положение. Наследник Слизерина, наследник Слизерина… сколько можно. В гостиной Слизерина только об этом народ и треплется. Дождавшись, когда места у камина старшекурсники освободят, Ивона любила залазить с ногами в глубокие кресла, захватив с собой ромашковый чай, и греясь золотым пламенем, слушать разговоры окружающих. Иногда кто-нибудь к ней подсаживался и девочка наслаждалась бессмысленным, простым, легким разговором. Простая болтовня. Жалобы о непосильном домашнем задании. Происшествия на уроках. Идиотские наряды первых модниц школы. Планы на выходные, на рождественские каникулы. Предсказания о школьном матче. Сплетни. Никаких гениально выверенных шагов, опросов, рассуждений… А Ивона столько наслушалась об этом за свою короткую жизнь. Хотя скорее всего, причиной было то, что девочка вообще мало с кем разговаривала. Только поступив в Хогварст она открыла для себя весь спектр вариантов бесед. Так, полулежа полусидя, Иви просиживала вечера в гостиной, читая книгу. Иногда ей счастливилось наблюдать шахматный бой. Иногда она сама пробовала себя в качестве игрока. Выходило плохо, так как она совсем недавно узнала правила игры. Да и Драко обыграть трудновато. Стоит отметить, как истинный маленький джентльмен держал марку, не кривлялся самодовольно перед проигравшей, а благосклонно говорил, что в следующий раз она победит. Занимательно, что будучи азом в шахматной игре, в реальной жизни Драко мог только предугадать один единственный ход и только одного игрока, а именно его отца, а именно «Мой отец об этом узнает». Многие студенты Слизерина находили в Ивоне хорошую слушательницу, неплохого советчика и человека с интересными историями. Ее всегда принимали в любую компанию или игру. Но Иона сходилась с людьми только тогда, когда этого хотелось ей. Если ей не хотелось выходить из своего мира огороженного высокими стенами замка, то никакие увещевание на заставили бы Ивону обратить внимание на просьбы. Даже Дамблдор, часто замечал отрешенность и пустоту в зеленых глазах. Девочка верно отвечала на вопросы, но это происходило чисто на автомате. Как ни любила Иви отдыхать в гостиной Слизирина, но беспочвенные абсолютно абсурдные рассуждения о том, что Гарри Поттер наследник Слизерина ее вводили в легкую степень раздражения. Ее чувства разделял Драко Малфой, но уже исходя из своих оскорбленных чувств. - Если бы Поттер был наследником, он бы не водил дружбу с этой грязнокровкой! - Фу, Драко. - А вот и не «фу»! Дай печеньку. – и нахальный блондин протянул руку к пакету с крекерами. - Еще раз скажешь это слово, не буду делиться. - Будешь. - Эх… - девочка устало потерла глаза. – А что она тебе сделала? - Грязнокровка? Ивона в ту же секунду слезла с дивана, на котором они с Драком попивали чаи, и демонстративно собрав книги, собралась уходить. - Ладно! Извини. – буркнул Драко. - Да не у меня просить надо прощения. Гермиона тебе что-то плохое сделала? - Только бы посмела! Я просто называю вещи своими именами. А еще она водится с Поттером и этим Уизли. Идеальная компания: великий мессия, предатель крови и гря… кхм, магглорожденная. - Из-за таких как ты наш факультет и не любят. - Правда глаза колит. Ивона улыбнулась. Маленький заносчивый поганец. Ему бы ограничить общение со своим отцом. Это что ж значит? Снейп, Оборотное зелье, Гермиона Грейнджер, наследник Слизерина… Агата Кристи аплодировала бы стоя. Ивона глубоко выдохнула и сладко потянулась, вытягиваясь под жаркими стрелами. Что бы обчистить профессора Снейпа, а точнее его кладовку с запасами зелья, нужно иметь большой запас смелости. Или глупости. Или того и другого. Типичные гриффиндорцы. Иви рассмеялась. Вот она уже думает как слизеринец. И ее не очень то этот факт огорчает.

***

- Итак. Иви смотрела прямо перед собой, опустив глаза. В такой ситуации она не впервые. Не счесть случаев, когда ее вызывали на ковер к преподавателям. Но то было дома. И с молчаливого одобрения Дамблдора, это поощрялось. Но все же, на удивление, уверенность и спокойствие присущие Иви в таких ситуациях, медленно оставляли свои позиции. У нее было много преподавателей. Бывали настоящие бульдоги или сухие, закостенелые девы. Таких к детям то подпускать нельзя. Но ко всем Ивона относилась с равнодушием, которое бы одобрили философы. И настал тот день, когда философское безразличие пошатнулось. Виринея-Ивона действительно чувствовала себя не в своей тарелке, находясь под прицелом черных блестящих глаз профессора Снейпа. Иви как можно незаметнее перевела дух. - Как ваше самочувствие, мисс? - Хорошее, сэр. - Да? А я бы не сказал. Надо пребывать не в здравом уме, чтобы сотворить то, что сделали вы. Ивона опустила голову. Снейп увидел как шея и уши девочки стали в тон цвета волос. Если бы он видел ее лицо, то скорее всего удивился, что на долгой практике преподавания случалось крайне редко. Сжав губы и закусив щеку, Иви еле сдерживала смех. Смех – единственное, что не могла контролировать девочка. «Крайне редко», а именно приступ удивления, свершился сегодня у Снейпа на очередном уроке зельвеварения. Спокойная, тихо отсиживающая все уроки Ивона, не пойми с какого ясеня, схватила котел Гойла, и вылила содержимое на колени вышеупомянутому. Вишенкой на торте оказался факт пропажи очень серьезных индигриентов из личных запасов. Между этими двумя абсолютно равнозначными по тупости и суицидальности поступками Северус быстро проложил связь. Когда зелье до последней капли вылилось на колени ошалелого Гойла, Ивона отбросила котел в сторону и нырнула под стол, что-то отчаянно ища. Далее последовал тихий хлопок, на который уже никто внимания не обратил. Когда Ивона явила свой лик свету, выбравшись из под стола, ее ждал безапелляционный приговор. Судя по взгляду профессора, смертный. Первые секунды Северус просто не мог поверить в случившееся. Но поразмыслив, он пришел к выводу, что так даже лучше. Эту темную лошадку, которая вела себя до тошноты примерно, невозможно было нигде расколоть. Приходилось беспочвенно цепляться к ней по пустякам, дабы проверить на закалку. Теперь предстоял целый диалог, в ходе которого Снейп собирался провести психоанализ и выявить слабые места. Пора снять эти доспехи учтивости. - Вы знаете насколько опасны ожоги и прочие травмы, которые вызывает Раздувающий раствор? - Да. Поэтому я вылила его на закрытый участок тела, сэр. - Закрытый? - На колени, которые были… - Я знаю что такое «закрытый участок тела». Мне не приходилось жаловаться на нехватку серого вещества. В отличие от некоторых. Ах да. Ваши мотивы? Какую вы преследовали цель, совершая данный акт героизма? - Я не очень люблю Гойла, сэр. Да все не очень любят Гойла, сэр. Ивона продолжала спокойно смотреть в глаза Снейпу. Его колкости ее несколько не трогали. - А как насчет шкуры бумсланга? - Сэр? - Вдобавок ко всему, вы еще и плохо слышите. - Просто я не знаю… - Не помню, чтобы я разрешал вам говорить. Невидимое нахальство и идиотизм. Очень сожалею, что вы мисс, находитесь на моем факультете. Для меня это как личное оскорбление. Вам самое место в гриффиндоре: порывистость, беспричинность, наглость, - три кита на которых держится великий и прекрасный Гриффиндор. Ах, нет. Что-то в этом все же хорошее есть. – деланно ласково заговорил Снейп, впившись взглядом в лицо Иви, следя за каждой тенью эмоции. – Раз я ваш декан, то и наказание я могу выбрать сам. Как вы смотрите на то, что будете две недели отдирать котлы от засохших слизней? - Положительно, сэр. - Потрясающий дибилизм. Вот тут Ивона была готова поспорить, но сдержалась. - Ну это наказание только за опустошение котла и травму вашего сокурсника… - Сэр, он не постра… - Не советую меня перебивать. – тихо прошипел Северус. Ивона понимающе нахмурилась и кивнула головой. Не выдержав, Северус скользнул в сознание девочки. Он так давно хотел это сделать… Поразительно, но он не столкнулся с каким-либо негативом направленным в его сторону. А ведь он уже наговорил много неприятных вещей. И скорее всего несправедливых, ведь девочка была как минимум довольно сообразительна и начитанна, да и раньше вела себя ненатурально ровно для ребенка. Тем более, она должна была вспыхнуть! Но сколько бы Снейп ее не подначивал, ни одна мышца на лице девочки не дрогнула. Понадеявшись, что внутри нее бушует вулкан обиды, его ждало разочарование. Более того, в ребенке царила какая-то заинтересованность и симпатия относительно профессора зельеварения. Да. Обида тоже есть. Но такая тонкая и грустная, что несопоставима сказанным оскорблениям. Обуреваемый желанием узнать еще больше, так долго сдерживаемый себя, Северус кинулся в жерло мыслей и желаний второкурсницы, но… Не смог. «Может он умеет мысли читать?» Снейп помнил, как на самом первом занятии Эветт не долго думая угадала способности профессора. Так что же? Такая маленькая пигалица владеет окклюменцией? Смешно! Хотя… Снейп с прищуром оглядел Ивону, которая уже откровенно напряглась, из-за затянувшегося молчания. Хотя если человек умеет владеть собой, держит свои эмоции и чувства на контроле, а видимо Эветт была из числа таких людей, то и не обучаясь окклюменции, человек может поставить элементарный блок. Даже сам того не понимая. Похвально. Эветт все больше интриговала. Все больше злила и волновала. Ивона не понимая чем вызвано такое долгое страшное молчание, уставшая держать лицо, спохватилась. Возможно, профессор ждет извинений. - Извините, сэр. Мне не следовало вас перебивать. - А что насчет ваших дружков? – манерно протянул Северус. – Что делать с ними? Или мне назначить вам их наказание. - Я не знаю ничего насчет моих дружков. - Не надо мне врать. - Я никогда не вру. Тем более вам. Сэр. Тут Ивона совершенно по-детски смутилась. Она правда никогда не лгала. Иви считала проще сказать правду, так не надо ничего запоминать. Но если правду говорить не надо, можно найти лазейку. Гарри, Рон и Гермиона не дружки ей вовсе. И она правда не знала для чего им надо было взламывать кладовку Снейпа. Ну, почти не знала. Сегодня Иви наконец, целенаправленно воспользовалась даром Пандоры. Но если что, так Снейп в секунду вычислил бы, кто взорвал хлопушку! Да и ущерб был бы непоправимый. А провести цепочку от студента Слизерина до студента Гриффиндора очень сложно. Зачем им сотрудничать вместе? Так что, все гриффиндорцы в ажуре, а вот слизиринцы… Гарри Поттер в безопасности, а значит она сделала все верно. То, как сказала эти взрослые слова девочка, заставило Снейпа вспомнить все горькие моменты в своей жизни, вызванные ложью. И взгляд. Тяжелый, открытый. Даже больше чем правдивый. Зеленые глаза в эту секунду говорили, что знают все, и видят его насквозь. - Мне приедятся написать вашим родителям. - О не стоит. – тихо протянула Иви. Рука протянувшаяся за пером не дрогнула и уверено взяла предмет рукописи. - Вас сильно наказывают? – как бы между прочим спросил Северус, небрежно разглаживая пергамент. - Мои родители мертвы. Как ни в чем не бывало, Северус дописал слово, и наконец отложил перо. Он поднял голову и спокойно посмотрел на девочку. Просто смотрел в ее глаза, не пытаясь проверить, устрашить. - Давно? - Да, сэр. - С кем вы живете? - С дядей, сэр - Я напишу дяде. - Напишите дяде. Сколько прозаичности и иронии в этих словах. Ивона глубоко вздохнула и посмотрела вверх. У самого потолка, зияло небольшое круглое окошко. Личный кабинет профессора располагался на нулевом этаже. Везет, хоть какое-то подобие окна. Ивона в задумчивости почесала бровь, оставив черную полоску на лбу. Все пальцы девочки были испещрены засохшими чернилами. - С понедельника, в восемь часов. Идите. - До свидания, сэр. Ивона слезла со стула и тихо выскользнула из кабинета, тихо притворив дверь. Все студенты одинаковые. Даже различия между факультетами не так уж и сильны. А когда несчастный попадал на личную встречу со Снейпом, то грань стиралась вовсе. Порой встречались интересные кадры. К некоторым Северус испытывал определенную степень уважения и толику гордости. Но Виринея-Ивона Эветт заставляла Северуса забыть о том, что перед ним студент, провинившийся школяр, ребенок. Проверенные методы на ней не работали вовсе. Девочка не обижалась на оскорбление и подначки. Она знала для чего он это говорит. Пусть он и не докапался до правды. Любой другой студент, уже паковал бы вещи обратно домой. Но сейчас Северусу было не очень то важны мотивы девочки. Хотя это и интересно. После разговора мужчина чувствовал себя крайне опустошенным. Но обида в ней была… на что? За весь год обучения Снейп не слышал и не видел, чтобы Эветт с кем-то громко разговаривала, смеялась или балагурила. Он даже был уверен, что девочка полнейший отшельник, и скорее всего она является предметом насмешек. Чего совсем не хотелось Северусу. Знать, что такую же девочку как Лили, обижают и не принимают, почему-то было неприятно и волнительно. Поэтому Снейп не мало удивился, когда увидел Драко и Иви довольно миролюбиво беседующих и уминающих бутерброды, в одном из вестибюлей подземелья. А ведь с Малфоем младшим невозможно общаться. Драко всегда сам выбирал свиту. Наблюдая попеременно то за Поттером то за Эветт во время завтраков, он убедился, что к Ивоне подсаживаются ребята, сонно здороваются, передают кофейник. Снейпа бесило, что он каждую секунду должен был себя одергивать и насильно уминать желание рассматривать каждую черточку ее лица. Не хватало, что бы мелкая пигалица держала его на контроле. Северус провел ладонью по лицу, и замер, опустив голову на руки. Он очень устал. Что может быть хуже осознание того, что ты остался наедине со своей бедой? Она жжет тебя, терзает, неотступно следует по пятам. Об этом не то, что говорить хочется, об это хочется кричать. И этот самый миг осознания своего полного одиночества, полностью подсекает. Чувствуешь, как опускаются руки, как приветливо принимаешь свое несчастье, смиренно соглашаясь с участью. Совсем скоро, никто и не нужен будет. Горе убьет всю надобность в общении. Так происходило с Северусом много раз, пока окончательно не опустошило. А теперь немилосердный меч замахнулся уже над отсеченной головой. Нечего забирать, он и так пуст. Так почему так больно?