Застыв на ветру у синего льда,
Я скоро умру, уйду навсегда.
Я верил тебе, а сейчас
Я верю Судьбе, свет погас,
Ведь солнце ушло от меня навсегда.
(Эпидемия — Всадник из льда)
Святая охота на Тьму, коей грех на крови.
Затвора щелчок — для серебряной музыки ноты.
Вперед же, о, братья, во имя Господней любви!
Святые сердца, нынче время Святейшей охоты!
(Jam — Святая охота)
Санта-Моника. Трое суток спустя. Под вечер небо затянули низкие облака, зарядил мелкий дождь. Невидимое за тучами солнце почти скрылось за горизонтом, и потому самые смелые Сородичи могли покинуть свои укрытия еще пару часов назад. Дженсен слегка отдернул плотную штору, закрывавшую окно, и тут же задернул на место. Выждав еще с полчаса, он обернулся к лежащей на диване бледнокожей брюнетке, зная, что та не спит: — Пора, малыш. Его подопечная, что-то проворчав себе под нос, приподнялась на локтях. — Опять на охоту? — Голос юной вампирши был чуть хриплым со сна и равнодушным, словно все эмоции выгорели. Позапрошлой ночью она очнулась Сородичем. Реакция была… Ну, неонатка хотя бы не впала в Безумие. На то, чтобы привести девочку в чувства и объяснить ей, что она не спит, не сошла с ума, изменить ничего нельзя и что без Сира она не выживет, ушло несколько часов. И это при том, что Дженсену за его жизнь не раз приходилось убеждать людей (и второе свое Дитя в том числе) в существовании вампиров. Остаток ночи ушел на введение девушки в курс дела. Рассказ Дженсена о кланах, фракциях и вампирских законах она выслушала молча, лишь изредка переспрашивая Сира. Точно так же неонатка восприняла рассказ и о других обитателях ночного мира. Ни удивления, ни истерик, ни попыток покрутить пальцем у виска. Ничего — просто подопечная все еще в шоке, Вульф сам когда-то через такое прошел — правда, он еще был человеком, когда узнал о существовании вампиров и прочих сверхъестественных созданий. Но разве это меняет дело? Через пару дней она придет в норму, а пока что даже хорошо, что девушка такая спокойная. По крайней мере, не будет буянить. Анжела Миднайт. Что тут сказать, подходящее имя для вампирши. Прошлой ночью Дженсен учил ее охотиться в ближайших переулках — сперва она активно отпиралась, но, узнав, что жертву убивать не нужно, а от голода можно от души наломать дров, все-таки согласилась. И даже отпустила жертву самостоятельно, не нанеся ей серьезного вреда. Похвально для новообращенной. Однако сегодня вести птенца на охоту Дженсен не собирался. Этой ночью в Санта-Монике небезопасно, и все из-за какого-то идиота, раз за разом упорно нарушавшего Маскарад. Какой-то никем не учтенный Самеди вместо того, чтобы питаться по-тихому, пугал жертв своей гнилой мордой. Кто-то успел сбежать до того, как вампир пустил в ход клыки. Дженсену, конечно, было интересно, как им это удалось, но куда больше Гангрела волновала другая проблема. Если прежде нарушителя искали Сородичи, то этой ночью, как уже предупредил знакомый Носферату, на поиски выйдут охотники, возглавляемые лично Аббатом. Желания лишний раз сталкиваться с бывшими братьями по вере и оружию у Вульфа не возникало — учитывая, что о нем среди них знают немногие. Конечно, хотелось увидеть старинного друга — Дженсен бы вполне мог его разыскать, не попавшись другим охотникам, — но оставлять неонатку одну не стоило. Все-таки права была Вера Мартелл, его возлюбленная провидица, когда сказала, что они сражаются плечом к плечу в последний раз. Нет, Судьбу обмануть невозможно. — Сегодня в городе уже идет большая охота. — Дженсен едва заметно усмехнулся. — Поэтому нам будет безопаснее отсидеться здесь, малыш. — Тогда зачем ты меня разбудил? — проворчала Анжела. Вопрос остался без ответа. — Охота… на кого? — Один вампир целенаправленно нарушает Маскарад и при этом хорошо прячется, — охотно пояснил Гангрел. — Сородичи никак не могут его прикончить — этот придурок умудряется не попасться нашим, да и убежище, насколько я знаю, все еще не обнаружили. В результате дотянули до вмешательства охотников. Охотников на вампиров, малыш. — Дженсен жестом прервал собравшуюся задать вопрос подопечную. — Инквизиция все еще существует. — Я знаю. — Анжела выдала бледное подобие улыбки. — Называются по-другому и… Вульф отмахнулся. — Я не об этих бездельниках. О той Инквизиции, которую имел в виду я, большинству простых смертных неизвестно. Эта организация называется Обществом Леопольда, в честь основателя, святого Леопольда из Мурнау. На самом деле, подобных организаций несколько, но эта — самая известная и очень старая, она была создана в тринадцатом веке. Лучше с ними не пересекаться, так что в будущем не привлекай к себе внимания. Поверь мне, я лучше многих Сородичей знаю, как работают эти ребята. — Хороша же секретная организация, — съязвила Анжела, — раз вампир столько о ней знает. — Вампир сам состоял в сей секретной организации, — с безмятежным видом откликнулся Дженсен. — Потому и знает. — Ты был инквизитором?! — удивленно воззрилась на него неонатка. Начинает отходить от ступора. Хорошо. — Был. Лет пятьдесят назад, — коротко ответствовал вампир, всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор на эту тему. — И ты, должно быть… — начала было Анжела, но Дженсен вновь прервал ее, предугадывая вопрос: — Нет, я не жалею. И не стыжусь своего прошлого. Он отвернулся к окну, делая вид, что рассматривает прохожих. Пауза затягивалась. Наконец, Дженсен вновь повернулся к подопечной и, внимательно глядя на нее, медленно заговорил: — Я надеюсь, тебе тоже никогда не придется ни о чем жалеть, — его голос звучал неожиданно серьезно. — Но если ты однажды сделаешь ошибку, какой бы она ни была — не терзай себя угрызениями совести, не думай о том, что могло бы быть. Прошлого не изменить, поэтому отпусти его. Не забывай лишь вынесенные из него уроки. Неонатка, кажется, ничего не понимала. — Звучит как пафосный монолог в каком-нибудь фильме… Почему ты говоришь мне все это? — Потому, что у нас мало времени, малыш. Сбежать из города не выйдет — сейчас Чистильщики прочесывают улицы, да-да, присутствие охотников, видимо, не считается уважительной причиной для отлынивания от охоты за тем ненормальным. А заметив меня с новообращенной вампиршей, кто-то из них, сложив два и два, легко поймет, в чем дело. — А в чем, черт возьми, дело? — Ты Обращена незаконно, малыш. — Глядя, как вытягивается лицо Анжелы, Дженсен безжалостно продолжил, тем не менее, намеренно не говоря всей правды: — Чтобы спасти тебя, мне пришлось нарушить Третью Традицию. А это значит, что нас обоих ждет казнь. — Что?! Какого хрена ты молчал? Почему ты ничего не пытаешься предпринять? — Вампирша вскочила на ноги. — Ты собираешься просто ждать, пока нас убьют?! — Не бойся, малыш. — Дженсен подошел к девушке и положил руку ей на плечо. — Твоей смерти я не допущу. Через полчаса-час придет один мой знакомый — он заберет тебя. Его зовут Найнс Родригез, и он один из тех немногих, на кого ты можешь положиться в ближайшее время. Он расскажет тебе все, что не успел рассказать я. И, пожалуйста, ни слова обо мне в дальнейшем, ради твоей же безопасности. Найнс придумает убедительную легенду. — А как же ты? — Она смотрела на него нерешительно и как-то испуганно. Дженсен, не удержавшись, отеческим жестом взъерошил волосы девушки, неожиданно тепло улыбнувшись. — Найнс о тебе позаботится. Не беспокойся обо мне. — Но почему ты даже не попытаешься уйти? — Я не смогу, малыш. Судя по тому, как за последние несколько недель погибли или пропали мои друзья, с которыми я прибыл в город, вырваться мне не удастся. И я уверен, что меня выследили. За мной придут — может быть, через несколько дней, может быть, завтра, а может — и этой ночью. — И ты просто сдашься?! — Я не говорил, что сдамся без боя. Но я знаю, что мне не сбежать. — Он вновь отошел к окну. — Помнишь, что я рассказывал тебе о Малкавианах? Одна Малкавианка, одна из моих старых друзей, предсказала смерть всех нас. Теперь из них остался только я. И я знаю, что Судьбу не обмануть. Малкавианы… Клан, представителей которого считают сумасшедшими из-за их способности слышать голоса и наводить собственное безумие на окружающих. Говорят, что они видят и воспринимают мир не так, как представители прочих кланов. Дженсен был точно уверен в двух вещах: каждый из Малков безумен по-своему и в разной степени, а еще им дарована способность предвидеть будущее. На памяти Дженсена еще никто из знакомых ему Малкавианов ни разу не ошибся в своих пророчествах. — Ты так спокойно говоришь о собственной смерти. — Анжела исподлобья посмотрела на Вульфа — ну точно испуганный звереныш. — У меня было почти сорок лет для того, чтобы смириться. Поверь, невозможно сбежать от Судьбы. — Судьбы нет, — упрямо возразила она, сжав кулаки. Дженсен с улыбкой покачал головой. — Я прожил немного по меркам Сородичей, но достаточно, чтобы убедиться в существовании Судьбы. Анжела явно собиралась ответить, но не успела — на лестнице послышались шаги как минимум двоих, а затем дверь квартиры слетела с петель, и в помещение ворвались двое крепких мужчин. Третий — обезьяноподобный гигант в длиннополом пальто — оставался по ту сторону дверного проема, пройти внутрь ему явно мешали габариты. — Прости, малыш, — скороговоркой выдохнул Дженсен, задвинув девушку за спину и выхватив из потайных ножен кинжал с широким клинком и потемневшей от времени рукоятью. Умом Гангрел осознавал всю бессмысленность сих действий, но гордая и свободолюбивая натура не позволяла ему сдаться без боя. — Не успели. Улицы Санта-Моники, то же время. — Прием, — сквозь треск радиопомех по общей частоте пробился голос. — Только что видел «крестов» в переулке за автостоянкой на Мэйн-стрит, направлялись в сторону заброшенного недостроя. Лучше не суйтесь туда, ребята. — У пирса еще одна группа, — ответствовал другой голос. — Вот напасть, вылезли, как черви после дождя! — Может, разойдемся? Пусть леопольдовцы им займутся, — съязвил третий. — Ладно, это была штука… У меня пока все чисто. Я обследую подвал и подсобку заброшенного магазина тут неподалеку. — Ладно, Хью. Я возьму Аллена и Рут, мы осмотрим территорию возле сгоревшего отеля. — Отлично, парни. Я беру ребят, и мы еще раз прочешем трущобы у пляжа. Уиндэм, обыщи заброс на Лонг-стрит. Удачи всем, и не попадитесь «крестам». Конец связи. Кайл Уиндэм зло пнул подвернувшийся камушек. Черт бы побрал Князя вместе с его подручными, а особенно того ублюдка, в чью голову саданула наичудеснейшая мысль отправить молодого вампира вместе с чистильщиками искать нарушителя Маскарада. Причем именно в ту ночь, когда за дело всерьез взялись охотники на вампиров. Приходилось постоянно пускать в ход Прорицание, чтобы уменьшить риск. ЛаКруа и кто-то еще из его окружения наверняка не отказались бы избавиться от птенца-Цимици. Хотя, конечно, по большому-то счету до него им дела нет, так, мелкая проблемка. Нет человека, ну или вампира, в данном случае, — нет проблемы. Забывшись, Кайл в гневе треснул кулаком по стене здания. Боль в разбитых костяшках пальцев несколько притупила ярость. Это все из-за крови его клана, будь она проклята! Все это из-за того, что старый Изверг Обратил семнадцатилетнего мальчишку по сиюминутной прихоти! Тогда Кайл чудом смог сбежать и поклялся, что скорее добровольно выйдет на солнце, чем станет таким же монстром, как его Сир. Монстр. Вне зависимости от устремлений и мыслей самого Кайла, многие камарильцы видели в нем монстра, пусть Кайл никогда и не был кровожаднее большей части Сородичей. Да любой вампир — монстр в той или иной степени. Однако взгляды, опасливые или презрительные, устремлялись к Кайлу. Кровь клана Цимици — как клеймо для него. Проклятая кровь! Цимици, клан, из которого происходил Кайл, сомнительно славился своей жестокостью и поистине жуткими способностями (или, как называли их вампиры, Дисциплинами) — Изменчивостью и Лепкой Плоти, позволяющими им превращать себя в поистине жутких созданий и создавать из своих врагов или случайных жертв послушных тварей — стражей и убийц. Не зря, ох, не зря клан получил свое прозвище — Изверги. Два года Кайл Уиндэм вампир. Два года насмешек, шепота за спиной и косых взглядов. И никаких перспектив, только попытки аккуратно отправить его на тот свет. Интересно, почему они так осторожничают? Раз он так мешает Князю и его лизоблюдам, что же просто не укоротить его на голову прилюдно или не убрать тихо в темном переулке? Или попросту им не лишняя еще одна пара рук для грязной работы? По крайней мере, хоть эти ребята, которым сплавили Кайла для сегодняшней охоты на нарушителя Маскарада, поадекватней смотрели на вещи, однако и они не стремились признавать изгнанника своим. Жаль только, что как бы Кайл ни старался, он оставался изгоем. Он изгнан своим Сиром из Шабаша (о чем, в общем-то, Кайл не жалел). Он изгой и одиночка в Камарилье. Но ведь не он выбирал своего Сира! Не он решал, кровь какого клана будет течь в его жилах! Его вообще никто не спрашивал, хочет ли он быть не-мертвым. Вампир прикусил губу и помотал головой. Нечего жалеть себя. Он найдет выход. А пока надо думать о деле, раз уж оно есть. Найти нарушителя. Нет, не нарушителя — убийцу. По крайней мере, один труп — пятнадцатилетнюю девчонку! — он оставил за собой в этом городе. Вот уж кто действительно монстр. Судя по словам свидетелей, воспоминания которых позже были стерты, нарушитель принадлежал либо к клану Носферату, либо, что более вероятно, к Самеди, редкой и пугающей линии крови. Учитывая, что свидетели сравнивали его с зомби из фильмов ужасов — второй вариант выглядел вероятнее, не зря этих Самеди прозвали Покойниками. Обычным зомби неуловимый нарушитель быть не мог по той простой причине, что ходячие мертвецы тупы, как пробки, и не способны ни на какие действия, кроме как шататься в поисках еды. Если ими не управляет некромант, разумеется. Отгоняя мысли о том, что они ищут иголку в стоге сена, Кайл приступил к обыску, предварительно осмотревшись при помощи Прорицания — Дисциплины, позволяющей видеть ауры живых и не-мертвых. Пусто. Вряд ли здесь что-то есть, однако неподалеку от этого места, как помнил Цимици, находился заброшенный жилой дом. Здание располагалось между двумя довольно-таки оживленными улицами, и потому искатели не обратили на него внимания. Но ведь темнее всего под пламенем свечи?.. Моросящий дождик постепенно перешел в полноценный ливень. Очертания зданий растворялись в туманной пелене. Свет фонарей и фар проезжающих мимо автомобилей отражался в многочисленных лужах. Время от времени через шум ночного города и шелест дождя пробивался треск рации. Здание пустовало уже много лет, глядя на улицы темными провалами окон. Крыша провалилась, а за ней обрушились и перекрытия. Судя по отсутствию паутины, даже паукам было здесь неуютно. Зато такая обстановка очень нравилась крысам, мху и плесени. С натужным скрипом открылась тяжелая, шелушащаяся от ржавчины дверь подвала, выпуская наружу его обитателя. Он поднял частично скрытое капюшоном лицо к небу, словно принюхивался. Впрочем, лицом это можно было назвать с натяжкой. Если только лицом покойника, успевшего некоторое время полежать в могиле. Или отвратительной мордой с провалившимися глазами, безобразной дырой вместо носа и безгубым ртом. Кое-где лохмотья сгнившей кожи и плоти отваливались, обнажая кость. Уши тоже отсутствовали, из дыр сочилась мерзкого вида слизь. Порождение ночных кошмаров смотрело на затянутое тучами небо. Уже достаточно стемнело. Пришло время охоты. Наверняка на улицах уже идет другая охота — на него. Снова. Что же, так даже интереснее. Нечеловек растворился в тенях, став частью ночной тьмы. — На Лонг-стрит пусто, никаких признаков. Обследую заброс поблизости, на всякий случай. Свяжусь, если что-нибудь найду. Убрав рацию во внутренний карман куртки, Кайл откинул со лба лезущие в глаза мокрые волосы. Поскорее бы закончить с этим делом. Погодка — дрянь, ситуация — дрянь. Да и объект охоты тоже та еще подгнившая дрянь. Кайл был уверен, что не станет испытывать угрызений совести, пристрелив этого Самеди. В голову закралась мысль, что он может попросту не справиться с Покойником — если тот старше и опытнее его, что весьма вероятно. Однако любопытство и сидящее где-то в глубине души и старательно отрицаемое Кайлом желание доказать свою полезность оказались сильнее здравого смысла. За размышлениями Кайл и не заметил, как подошел к зданию. Мысленно обругав себя за потерю бдительности, Цимици «просканировал» здание при помощи Прорицания. Никого, не считая крыс. Можно приступать к обследованию. Сунувшись было в подъезд, юноша быстро отбросил идею обыска самого здания — пожар, бушевавший здесь несколько лет назад, практически не оставил укрытия. Крыша и перекрытия обвалились, и в качестве убежища здание не годилось. Настырный Цимици не спешил уходить, обойдя здание по периметру. Со стороны улиц искать что-либо было бессмысленно, и потому обход он сделал, скорее, «для галочки». А вот в одном из переулков Кайлу наконец-то улыбнулась удача — дверь в подвал. Тяжелая, ржавая — однако, судя по следам внизу у косяка, ее недавно открывали. Подсвечивая полицейским фонариком, Кайл осмотрел нижнюю часть двери повнимательнее. Так и есть — полукруглые следы, оставшиеся на покрытом грязью бетоне. Судя по тому, что их еще не размыло дождем, дверь открывали несколько минут назад. Мысль о том, что он совсем немного не успел, разминувшись с возможным нарушителем Маскарада, неприятно кольнула, на периферии сознания промелькнула радость от того, что он все-таки оказался прав. Кайл попытался не думать ни о том, ни о другом — надо было осмотреть подвал, вдруг он ошибся? Дверь с трудом, но поддалась, и Цимици с небольшой опаской вошел в полутемное помещение. Пахнуло сыростью и плесенью, к которым примешивался едва различимый запах гниющей плоти. Луч света скользнул по стенам. Запах был слишком слабым, чтобы его источником могла оказаться дохлая крыса или, к примеру, чей-то труп. В последнее время в Санта-Монике подобное не слишком удивляло. Пол заливала вода. По стенам разрослась плесень. На единственном относительно сухом пятачке у вентилей — видимо, помещение прежде было котельной — Цимици заметил два небольших темных пятна. При ближайшем рассмотрении пятна оказались дохлыми крысами. Тельца еще не были тронуты разложением, значит, грызуны погибли совсем недавно. В свете фонарика Кайл разглядел раны, оставленные явно вампирскими клыками. Он все-таки оказался прав! Вновь призвав Прорицание, Кайл вгляделся теперь уже внимательнее. На этот раз он разглядел осадок ауры, почти развеявшийся и едва заметный. Вампирской ауры! Не мешкая, Кайл выбежал из подвала, на ходу доставая рацию. Прорицание отнимало силы, зато он видел следы, которые не нашел бы ни один сыщик. Почти незаметные. Надо было торопиться. — Ник, прием! — Кайл бросился к выходу из переулка. Видимо, преследуемый применил Затемнение, иначе как бы Покойник вышел на людную улицу? — Я нашел его укрытие, в подвале сгоревшего дома неподалеку от Лонг-стрит, опоздал всего на несколько минут! Теперь пытаюсь нагнать его. — Черт, Кайл, лучше убирайся оттуда! Нейл говорит, там неподалеку крутятся охотники во главе лично с Аббатом. — Мы не можем упустить гнилого гада! — В азарте Кайл пропустил предупреждение о столь серьезной опасности мимо ушей. — Я попробую найти его. — Безрассудный идиот. Черт с тобой, но хотя бы осматривайся! Будь осторожен. — Не будь я осторожен — давно бы разлетелся по ветру. До связи. Не лучшая погода. Даже кожаный плащ промок насквозь. Да еще и разнылась полученная на одной из охот уже почти зажившая рана. Впрочем, ему к таким условиям не привыкать — вспомнить хотя бы, как наставник учил его выжидать. Несколько часов под дождем со снайперской винтовкой в руках в ожидании, когда появится цель, без возможности уйти с позиции — метод не слишком приятный. Зато действенный. Что и говорить, а учитель с товарищем-вампиром-бывшим охотником умели вырабатывать в подопечных нужные качества. Кстати, об этом вампире. Этот хитрый бес ведь здесь, в городе. Не далее, как позавчера вечером Аббат выслушивал крайне эмоциональный и щедро пересыпанный ругательствами доклад приемного сына о наглом вампире, Обратившем однокурсницу Курта у него под носом. «Передавай отцу привет от Дженсена Вульфа». Так сказал вампир по словам Курта. Значит, Дженсен еще жив. Интересно, живы ли остальные шесть вампиров? Как ни странно, с этими семерыми Грюнфельда Баха связывали старая дружба и общее дело. И общие враги. Дженсен верил в судьбу и пророчества Малкавианки, благодаря которой они в свое время прочно сели на хвост врагу — как оказалось, куда как более могущественному и страшному, чем они считали сначала. Теперь этот след потерян. Хотя, может быть, Дженсен и его компания продолжили свое расследование? С неделю назад кто-то, оставшись незамеченным, принес на базу охотников послание, в которое были вложены несколько пожелтевших от времени страниц и таких же старых рисунков, которые Бах прекрасно помнил. Они были нарисованы рукой Малкавианки Веры Мартелл. Еще вчера вечером он рассматривал разложенные на рабочем столе рисунки Веры и фотографии тринадцати молодых людей, пропавших без вести в Лос-Анджелесе за последние полгода, и последней обращенной — однокурсницы Курта. Сомнений не было — и фотографии, сделанные сравнительно недавно, и рисунки, нарисованные еще до рождения этих ребят, изображали одних и тех же людей. Значит, пророчество все-таки начало исполняться. Время пришло. Впрочем, время подумать об этом еще будет, но и тянуть не следует. Аббат займется расшифровкой текста, как только покончит с вампиром, который развлекался тем, что нападал на припозднившихся прохожих и загонял их в ловушки. Некоторое время охотники не предпринимали никаких действий, только наблюдая за тем, как вампиры сами пытаются выследить выдававшего их собрата. Несколько раз Бах замечал, как Терциарии делали ставки, упокоят ли вампиры в эту ночь проштрафившегося, или тот снова выкрутится — и каждый раз жестко пресекал подобное. Но в эту ночь терпение охотников истощилось — после того, как утром этого же дня рабочие обнаружили в подвале одного из жилых домов обескровленное тело пропавшей пару дней назад девушки-подростка. Ее подруге в тот злополучный вечер удалось сбежать, и она видела нападавшего — ту самую тварь, которую сейчас искали охотники. Аббат отделился от группы, оставив им указания. Тварь надо найти, и как можно скорее, дабы предотвратить новые жертвы. Искать ублюдка на улицах не было смысла — еще много прохожих, и вряд ли бы вампир полез со своей, судя по описанию очевидцев, гниющей рожей на улицы. На всех своих жертв Покойник — а описания было достаточно, чтобы понять, с кем придется иметь дело — нападал в переулках и подворотнях. Он всегда появлялся перед смертными, позволяя разглядеть себя, а когда испуганный человек пытался спастись бегством, старался загнать его в тупик. Наверное, тварь получала удовольствие от такой охоты. Этот вампир достаточно поохотился, но теперь он сам уже не хищник, а дичь. Каким бы ловким хитрым ни был этот кровосос, следующей ночью он уже не выйдет на охоту. И Аббат приложит все силы для того, чтобы этот монстр как можно скорее стал горсткой пепла. Надо же было так запрятать эту чертову папку с документами на этот чертов дом! Она, разумеется, нашлась, но из-за длительных поисков Тэссе Мастерс пришлось проторчать в офисе лишних пару часов. А не зашвырнул бы этот болван Джонатан папку черт знает куда, не пришлось бы женщине сейчас возвращаться домой так поздно. Как назло, зарядил дождь, а до дома оставалось еще далеко. Тэсса заколебалась — она уже всерьез подумывала срезать путь. С одной стороны, уже стемнело и в переулках можно было нарваться на компанию отморозков или кого похуже — учитывая последние события с объявившимся в Санта-Монике маньяком. С другой стороны, промокнуть до нитки ей не хотелось. Только подцепить простуду сейчас и не хватало — когда меньше недели осталось до важной сделки! А любой человек, как известно, верит, что беда может произойти с кем угодно, но только не с ним. Тэсса решительно свернула в переулок. Здесь было гораздо темнее, чем на хорошо освещенной улице. Пройдя с десяток шагов, женщина почувствовала отвратительный запах. Она услышала едва слышные шаги и, холодея, резко обернулась. И тут же ноги словно приросли к земле, а с губ сорвался сдавленный крик. В трех шагах от Тэссы стояло жуткое существо, больше всего похожее на ходячего мертвеца из фильмов ужасов. Чудище медленно подняло полуразложившуюся руку и сделало шаг к женщине. Тэсса попятилась — и наткнулась на стену какого-то здания. Пожалуй, разумнее всего было бежать обратно, но путь ей преграждала кошмарная тварь. Откуда она появилась — из воздуха?! Тело колотила дрожь. Хотелось убежать, куда угодно, лишь бы подальше от этой жути, но от страха Тэсса не могла пошевелиться. Женщина хотела позвать на помощь, но от ужаса не смогла выдавить из себя ни звука. Тэсса зажмурила глаза и закрыла лицо ладонями. Покойник получал ни с чем не сравнимое удовольствие, видя ужас своих жертв. Он мог бы охотиться, нападая на людей незаметно — но разве доставило бы это такую же радость, как настоящая охота? Зверь требовал большего. Требовал настоящей охоты, требовал загнать жертву в тупик. И убить. Пару дней назад он не стал сдерживать Зверя, напоив его кровью припозднившейся девки. Очередная жертва прижимается спиной к стене, словно надеясь просочиться внутрь здания, лишь бы подальше от вампира. Даже не пытается убежать? Это как-то скучно. Но Зверь был голоден. Самеди протянул руки к жертве, сделав шаг вперед. Женский крик раздался совсем рядом — метрах в тридцати впереди, за углом, и Аббат быстрыми, едва слышными шагами устремился на звук. Вероятность ошибки была очень мала. Не прогадал. Хитрая тварь все-таки попалась. Бах заметил женщину в деловом костюме — очередную жертву ублюдка. Она стояла, прижавшись к стене, пытаясь закрыться руками от приближающегося к ней вампира, пока еще не заметившего охотника. Пальцы сжались на рукояти кригмессера. Много лет служившее охотнику верой и правдой оружие вселяло приятную уверенность. — Не так быстро, тварь! Оклика хватило, чтобы отвлечь Покойника от жертвы. Та немедленно бросилась бежать. Застигнутый врасплох вампир попытался обернуться, но не успел. Серебристым росчерком сверкнул кригмессер охотника — и полусгнившая голова Самеди слетела с плеч. Тело вампира охватило пламя, унося его проклятую душу в Преисподнюю. Грюнфельд проводил взглядом несостоявшуюся жертву вампира. Эта женщина сбежала от монстра, но не от кошмара. Теперь полуразложившаяся тварь наверняка долго будет преследовать ее в кошмарных снах — если только проклятые не решат подчистить ей память. След почти истаял — и, вдобавок, смешивался с осадками аур проходивших недавно мимо Сородичей — возможно, и тех, что искали Покойника. Вот уже практически невидимое лиловое свечение свернуло в переулок — и исчезло окончательно, оставив раздосадованного Кайла полагаться на интуицию. Плюнув, Цимици перешел на бег. Из-за небольшой задержки на улице след был потерян, и теперь Кайлу, словно ищейке, оставалось полагаться на обоняние. И на слух. Благо, запах разложения едва ясно, но различался, уводя в лабиринты переулков. Темные переулки… И зачем людей несет туда в темное время суток? Конечно, многим хочется сократить путь, но ведь нельзя же так наплевательски относиться к собственной жизни! Словно в подтверждение мыслей Кайла впереди послышался крик. Невнятно выругавшись, Цимици, не заботясь о скрытности, рванул на звук. Нашел! Однако, оказавшись на месте, юноша понял, что опоздал. Он заметил убегающую женщину — наверное, это она кричала. Вампир, за которым охотился Кайл, уже догорал, рассыпаясь искрящимся пеплом. А рядом застыла темная фигура в длиннополом плаще и с обнаженным кригмессером в руке. «Охотник!» Мысль обожгла не хуже пламени. Черт, его же предупреждали! Зря он не послушал Ника… Цимици растерялся, застыв на месте и разглядывая инквизитора, не решаясь сделать ни шагу — ни вперед, ни назад. Тот обернулся, и взгляд вампира столкнулся с насмешливыми серо-зелеными глазами охотника, в которых на миг — так показалось Кайлу, — мелькнуло что-то, похожее на узнавание. Ему было лет сорок пять, возможно, что больше. Быть может, его старили шрамы — один на правой щеке, другой на подбородке — и седая прядь в стянутых в хвост темных волосах. Он с усмешкой разглядывал удивленного и растерянного вампира. И не торопился завязывать бой. Напротив, он совершенно спокойно обтер полой плаща клинок кригмессера. — Ты долго собираешься изображать статую? — Охотник явно не без удовольствия рассматривал вытягивающееся лицо Кайла. Голос у него тоже был спокойным, с весьма заметным немецким акцентом. Игра в гляделки продолжалась еще несколько секунд. — Я охотился за ним. — Указав острием кригмессера в сторону пепла на асфальте, инквизитор убрал оружие в ножны. — Не за тобой. Иди. И, словно игнорируя существование Кайла, прошел мимо него, уходя от места стычки. Шаги вскоре стихли. Кайл еще пару минут стоял, рассматривая смешанный с водой и грязью пепел. — И что это, черт возьми, было? Охотник отпустил его? Отпустил вампира? В это верилось с трудом. Значит, должно быть какое-то объяснение. Не мог же он проигнорировать вампира просто так, по доброте душевной? Сперва Кайл подумал, что этот охотник, возможно, ранен, и потому не стал вступать в бой. Но эта версия на правду не походила. Охотник не морщился, не прихрамывал, да и кровью от него не пахло. Тогда почему? Вновь взглянув на уже почти незаметные останки вампира, Кайл решил, что стоит вернуться к делам насущным. Осмотревшись и убедившись, что камер наблюдения в переулке нет, Цимици вытащил рацию. Он уже решил, что ни слова не скажет об этом странном охотнике. Не за чем остальным об этом знать — наверняка вызовет подозрения. — Ник, прием. Я его нашел. — Где ты? Помощь нужна? — Нет. Я… — Кайл замялся на секунду. — Убил его. — Ну, ты даешь, птенец. — Ник присвистнул. — На охотников не нарвался? — Нет. Хотя один раз еле разминулся с одним из них. Мне повезло. — Ладно. Отличная работа, Кайл. Выбирайся оттуда. И подгребай в Даунтаун, в театр «Ноктюрн». — Зачем? — не понял Цимици. — Насколько я знаю, показательный суд — поймали какого-то Сородича, нарушившего одну из Традиций. Мисс Бейли велела передать тебе, чтобы ты обязательно явился. Возможно, тебе хотят напомнить, что произойдет в случае нарушения. — Как будто я сам не знаю. — И не говори. Наплюй на этих идиотов и сделай вид, что все понял и все такое. Может, им хватит этого. Слушай, там, похоже, случилась какая-то заварушка… Вызвали не только тебя. Многим из нас тоже велели быть там. А вот это уже интересно. Что там произошло? Кого судили? Теперь точно придется ехать — в то время, как Кайлу хотелось вернуться домой и отдохнуть. А вместо этого придется тащиться на публичную казнь — в этом сомнений не было. Ну вот, трата времени. А он еще и вымок до нитки… Размышления прервал звонок мобильного. На экране высветился номер секретарши Князя, мисс Ирен Бейли. Вентру осведомилась, передал ли ему Ник поручение, холодно поблагодарила за проделанную работу и сообщила, что вознаграждение ему передадут позже. Мисс Бейли, по мнению Кайла, была особой неприятной и въедливой, зато деньги не станут лишними — хоть немного пользы от должности мальчика на побегушках. На миг Кайлу показалось, что кто-то наблюдает за ним из тени. Молниеносно обернувшись, он посветил в переулок фонариком. Никого. Показалось. «И ты веришь, что ты в безопасности?» — послышался Кайлу насмешливый голос его Сира. Цимици помотал головой, выгоняя оживленный в памяти образ чудовища с горящими оранжевыми глазами. Воплощение его Тьмы. Кайл страдальчески поморщился. Это всего лишь призраки. Его собственные призраки, от которых он не мог отделаться при всем желании. Пусть молодой вампир и смог сбежать от тех, кто отверг его и обрек на Окончательную Смерть, он понимал: от своей Тьмы ему не уйти. Рано или поздно, но она его настигнет. Даже если Кайл сумеет сдержаться и отвергнуть своего внутреннего Зверя, призраки не оставят его. Они будут преследовать его до конца. До Окончательной Смерти. Кайл вновь яростно потряс головой. Какая разница? Он — это он, и не важно, кровь какого клана течет в его жилах. Пускай эти проклятые тени преследуют его! Место призраков — на кладбище. А его будущее зависит лишь от самого Кайла. «Я останусь собой».