Все началось весной.

Посмотреть на нашу свадьбу приехало очень много людей, кажется, весь Панем: журналисты, операторы, простые жители дистриктов и "фронтовые друзья", как они себя называют, люди, с которыми мы прошли революцию. Большинство из них я ни разу не видела, но они, кажется, гордятся знакомством со мной... Журналисты не щебечут и не вьются больше вокруг влиятельных персон. Они испуганно убегают от любого шума, колкого слова или презрительного взгляда. Вечером, накануне свадьбы, один из них: пожилой мужчина в потрепанном костюме, попросил у меня пять минут на интервью. Я согласилась, и он стал задавать шаблонные вопросы: что я чувствую, какое будет платье. В самом конце журналист воскликнул: "Значит, несчастные влюбленные из Дистрикта-12, счастливы, наконец?" Меня как громом поразило: да это - Цезарь Фликерман, просто неузнаваемый без парика и грима. Вот почему его голос казался мне знакомым...На этом его сходства с прежним известным телеведущим заканчиваются: в волосах изрядно седины, кожа обвисла, непривычная к существованию без косметических уколов, под ногтями грязь. - Так вот чем вы теперь занимаетесь - шепчу я - делаете репортажи о провинциальных свадьбах? - О, поверьте, эта свадьба скорее государственный праздник, чем ваш. Но я благодарен, что остался жив - он отводит глаза, - это хорошая работа. Спасибо, мисс Эвердин. Цезарь уходит и мне становится грустно. Он теперь очень лаконичен, я знала его совсем другим. Этот человек - капитолиец был своеобразным "лицом" Голодных Игр, но он никогда не делал мне ничего плохого, наоборот, поддерживал во время первых неуклюжих интервью. Темнеет. Я захожу в дом и сразу попадаю в цепкие лапы старой команды подготовки. Они должны были приехать завтра, но решили перестраховаться. И правильно сделали. Работы у них много. Все говорят, что это - "fine della commedia", "happy end". А я считаю, что для нас с Питом этот день - формальность. Мы все равно были бы вместе... С такими мыслями я ложусь в кровать. На голове - невероятные конструкции, на ногтях - свежий лак. Это будет не лучшая ночь. Жаль, что Пита нет рядом...Перед свадьбой невеста и жених должны спать раздельно. Глупые традиции. * * * - Китнисс! Просыпайся, живо! Через час уже гости соберутся! - Октавия почти пищит от волнения. Я медленно разлепляю глаза. Шторы раздвинуты. День в самом разгаре. Это весна. Нет ничего лучше свежего мая. И потом, примулы цветут...Они будут чудесно смотреться в моем букете. Как - будто Прим рядом со мной. Сегодня. Импровизированный алтарь поставили неподалеку от леса. Место очень красивое, вокруг много зелени, птицы поют. На меня одевают невероятное, струящееся платье молочно-белого цвета с длинным шлейфом и жемчужной отделкой. Его шил Цинна, но не для свадебного шоу перед Квартальной Бойней. Для меня, на будущее. Я знаю это. На обратной стороне воротничка вышита крошечная золотистая птаха. Сойка... Я мысленно благодарю стилистов за простоту прически: аккуратные крупные локоны до плеч. Задумавшись, я вздрагиваю от чьего-то голоса. - Ты просто красавица, дочка - в дверях стоит мама. - Приехала все-таки? - я поднимаю брови. - Не могла это пропустить -вздыхает мама и целует меня в лоб. В это время в гостиную входит Хеймитч. Он должен подвести меня к алтарю, вместо отца. - Ты готова, детка? - его голос дрожит - миссис Эвердин, рад встречи. - О, спасибо... Я...я ухожу уже. Она на секунду останавливается возле лестницы, как-бы раздумывая. - Я горжусь тобой, Китнисс. * * * Дальше все было как в тумане. Помню, как шла под руку с Хеймитчем, люди вставали и аплодировали, а старый священник строго смотрел поверх очков-половинок. Потом Хеймитч шепнул мне: "Ты наконец-то стала достойна этого парня. Береги его." и передал мою руку Питу. Помню, что Пит улыбался как дурак, когда меня назвали его женой, а я странно хихикнула, когда его объявили моим мужем. Затем был фейерверк и ужин. Когда к нам подошла Джоанна, подавали десерт. - Я действительно рада за вас. И мы знали, что это правда. Девушка рассказывала о своей новой работе, когда ее позвал кто-то из-за стола: "Тут принесли черничный пирог, Джоанна, идем быстрее!" Меня аж затошнило. Гейл обожает черничный пирог. Да, это действительно он. Направляется к нам с тарелкой в руке. - Привет! - Разве мы приглашали его? -шипит мне на ухо Пит. - Все нормально. - мне вдруг становится весело - как жизнь, Гейл? - Хорошо, спасибо. Поздравляю с бракосочетанием - в его голосе звучят плохо скрываемые саркастические нотки. - Благодарю - отвечает Пит не менее холодно, притягивает меня к себе и буквально впивается в губы. Гейл незамедлительно проделывает тоже самое с Джоанной. - Ну, довольно петушиться - Джоанна выглядит сердитой - пойдем лучше поедим этих черничных булок. Удачи вам, ребята! Когда они уходят, Пит облегченно вздыхает: - До чего же мерзкий этот Гейл. Я сочувствую Джоанне. Хотя, она похоже счастлива с ним. Как они вообще могут быть вместе?! Я смотрю на его озадаченное лицо и ерошу белокурые волосы, сейчас мне не хочется отвечать на сложные вопросы. -Хочешь, сбежим отсюда? - Китнисс, это наша свадьба, мы не можем прос... - Кто сказал? Я беру его за руку, и мы мчимся домой, не оборачиваясь на удивленные возгласы. Пит подхватывает меня на руки и я прижимаюсь к его груди. Слышу, как бешено стучит сердце. Дальше я помню только, как мы лежали на кровати, прямо в свадебных нарядах. - Сумасшедший день, да? Мне кажется, я шла к алтарю лет сто назад. Я почти ничего не запомнила. - Теперь удача на нашей стороне, как вы считаете, миссис Мелларк? - Что?! - я откатываюсь на другую подушку и смотрю на Пита большими глазами. "Черт возьми, он теперь мой муж!" Кажется, он понял причину моего беспокойства. - Китнисс Эвердин звучит лучше. Я не настаиваю. Да это и не важно. Не волнуйся, все знают, как тебе дорога свобода. - Мне дорог ты. Я ведь никогда не отличалась консервативностью. Решено - Мелларки. Мы смеемся. Я стала его женой. Смогла полюбить, сделать счастливым. Наконец-то. Долг отплачен, ну хоть одна его часть. - Вместе? - Всегда.