Запах вишни

Малфой был опустошён. До глубины души, которой у него не осталось, выпотрошен. Когда Нарцисса призналась, что состояла в «Братстве Крови», он понял, что все кончено. Но когда Астория сказала, что ждёт от него ребёнка, он словно перестал дышать. Потолок покрылся мелкими трещинками и резко рухнул ему на голову, но этого, кажется, никто не заметил. Малфой был потрясён до глубины души. Блять, Забини, что ты творишь? В добавок к этому он чувствовал непонятное смятение, связанное не с происходящим вокруг хаосом, а с... Грейнджер. Когда она убежала из зала, это было хуже всего. Хуже всего было то, что Забини и словом ей не обмолвился о своём плане. Хуже всего было то, что и сам Малфой ни черта не понимал. Когда Блейз пришёл к нему на свидание в Азкабан, Малфой был ошарашен. До мулата туда не пускали никого, кроме мракоборцев, повторявших один и тот же допрос, да колдомедиков, пытавшихся раскрыть тайну его воскрешения. — Привет, друг, — весело протянул Забини, обнимая блондина. Драко, не ожидавший такого поведения, напрягся. — Руки! — рявкнул страж, наблюдавший за встречей. Забини сразу же отпрянул. — Хей, приятель, легче — мулат расхохотался и сел за стол для переговоров. — Я тут от имени закона. — Блейз, что ты тут делаешь? — прошипел Малфой, наклонившись к другу, словно что-то могло утаиться от зоркого взгляда мракоборца. — Я пришёл в качестве представителя твоего адвоката, — усмехнулся Забини, откидываясь на стуле. — Даже не спрашивай, как я это провернул. Но ты, братец, заставил меня здорово попотеть. Парень был до безобразия расслаблен, и это раздражало. Обычно собранный и спокойный Блейз своим наигранным пофигизмом просто... Наигранным. Малфой собрался, понимая, что друг неспроста ведёт себя, как полный раздолбай. — Я просто пришёл проведать тебя и сказать, что все будет хорошо — куда же без этого? — Блейз снова расхохотался и подался вперёд, сложив руки на столе. — Слушай, ты, конечно, дал жару. Как собираешься выпутываться? — Просто буду плыть по течению, — усмехнулся Драко и тоже подался вперёд, складывая свои руки рядом с руками Блейза. — Да ты у нас чертов герой, а, Драко? — Забини махнул рукой в сторону, как бы приглашая Малфоя вступить в анонимное общество героев магического мира. В мизинец блондина что-то еле заметно ударилось. Тот скосил взгляд и, лишь напрягшись, увидел слабые очертания чего-то маленького и круглого. — Не смеши меня, — протянул Малфой, поведя рукой по столу и как бы невзначай убирая ее в карман после. Что бы ни принёс ему Забини, он это получил. Они разыграли красивую партию. — Руки! — рявкнул страж, и парни сразу сложили руки на столе. — Слышал последние новости? — резко перевел тему Блейз. — У нас в кругах очень популярен один маггловский фильм. Может, ты слышал? Называется «Чистая правда», — мулат хохотнул. — Там чувак на каких-то маггловских препаратах учится лгать детектору лжи. Смекаешь, к чему я? Забини впился в него таким взглядом, что Малфой буквально почувствовал жар, разъедающий скулу. — Мерлин, Забини. Я, конечно, все понимаю, но маггловские фильмы? Серьезно? — Драко усмехнулся так широко, что аж скулы затрещали. Это было невероятно. Под самым носом у мракоборца. Под самым носом у Министерства Магии. Под самым носом у Дарнелла. Драко пялился в пространство, запертый в тесной камере в ожидании приговора. Сыворотка правды не подействовала на него. Вероятно, все дело было в пилюле, которую передал ему Забини. И, скорее всего, такую же он дал Астории и, возможно... Нарциссе? Иначе что, черт побери, она устроила?! В любом случае, расклад был не лучшим. Конечно, мать перетянула на себя все внимание, но чем это закончится для неё? Пожизненным в Азкабане? — Эй, Малфой, — мракоборец грубо взмахнул палочкой, дергая блондина на себя. — Пора возвращаться в зал. Дальше все проходило как в тумане: коридор, косые взгляды, жесткое сиденье. Забини, сжимающий руку Астории, и закованная чарами Нарцисса рядом. Мать улыбнулась сыну, слегка приподняв подбородок, и Драко почувствовал себя чуть легче. Что ж, поддержка Нарциссы всегда была для него чем-то особенным. Мать была для него чем-то особенным. Драко почувствовал на себе острый взгляд и резко вскинул голову. Грейнджер сидела в первом ряду, сжав руками острые коленки. Ее не стали вызывать свидетелем, так как сочли показания Астории и Нарциссы достаточными, и Драко не знал, насколько она посвящена в план. Но ее глаза, полные слез, говорили о том, что, если она что-то и знает, вряд ли это касается волшебных пилюль Забини. Чертов итальянец! Мерлин знает, как он это провернул. Гриффиндорка хмурилась и покусывала губу, и это было самым прекрасным зрелищем на земле. Плевать, что будет после. Плевать, что было до. Есть только здесь и сейчас, в котором есть она. — Надеюсь, у тебя все будет хорошо, — шепнула Нарцисса, слегка повернувшись к сыну. Малфой вздрогнул: он уже успел позабыть, где находится. — Мам, у нас. — Нет, Драко, — женщина мягко улыбнулась и заглянула блондину в глаза. — Я сделала все, что могла. Теперь я получу то, что давно заслужила. — Мам... — Тишина в зале! — судья стукнула молотком, призывая всех к порядку, и оборвала парня на полуслове. Нарцисса сразу выпрямилась и перевела взгляд прямо перед собой, гордо сложив руки на коленях. — По итогам слушания постановляю следующее: Драко Люциус Малфой приговаривается к десяти годам заключения в тюрьме Азкабан, — по залу перенеся взволнованный шёпот, — но, в связи со смягчающими обстоятельствами... Судья скользнула взглядом по Астории и Нарциссе. — ...заключение будет осуществлено не в центральном здании тюрьмы, а в новом корпусе, оснащённым современнейшим оборудованием. На мистера Малфоя налагается запрет на любое перемещение из места заключения, а также на использование магии. Место заключения мистера Малфоя будет окружено дементорами, но заключенный не будет подвергаться их прямому воздействию. Визитерами мистера Малфоя будет являться ограниченный круг лиц, предварительно прошедший верификацию в Министерстве. Приговор вступит в силу в полночь, когда мистер Малфой будет перенаправлен в место назначения. До тех пор он заключается под стражу и будет ждать осуществления приговора в своей камере. Малфой почувствовал, как гора рухнула с его плеч. Мерлин, отсидеть десять лет — это не страшно, верно? Тем более, не в самом Азкабане. Да раз плюнуть! — Ах, да. Также судом было постановлено, что любое содействие и общение мистера Малфоя и мисс Грейнджер будет сочтено как нарушение условий освобождения. Судья ударила молотком, закрепляя озвученный приговор. Облегчение, наполнившее до этого Драко, покинуло парня, как воздух продувающий шарик. Это звучало, как насмешка. Какого хрена? Отлично, его заперли непонятно за что, лишили магии, плюнули и растоптали, но... Грейнджер? Ее-то за что? — Нарцисса Друэлла Малфой, по обвинению в содействии группировке Пожирателей смерти с замыслом уничтожения магглорожденных и прямом участии в данной миссии, а также в попытке развязать Третью Магическую Войну, вы приговариваетесь к поцелую дементора. Бам. Малфой мигом забыл о собственном приговоре. — Приговор подлежит немедленному осуществлению. Бам. Все чувства и эмоции покинули парня. Он даже сказать ничего не успел. Его затопила такая тоска, что не осталось места скорби. Малфой почувствовал приближение дементора. Конечно, он привык к их присутствию. Последние девять дней они были его стражами в Азкабане, хотя и на расстоянии, а до этого, во время войны, многие из них часто наведывались в поместье, являясь поклонниками Темного Лорда. Но никогда Малфой ещё не испытывал такого. Перед глазами встал образ Грейнджер, скрючившейся под Круциатусом. Она кричала снова и снова, и крик девушки отражался в ушах резкой болью. Он проникал под кожу, вгрызался в барабанные перепонки яростным буравчиком. Раз. Крик все громче и больнее. Боль. Грейнджер ужасно больно. Невыносимо. Больно до скрежета в челюстях, до плавления пломб. Кто-нибудь, избавьте ее от боли! Малфой вцепился руками в волосы, раскачиваясь из стороны в сторону, и из его груди вырвался яростный вопль. Кажется, он только что понял Поттера на третьем курсе. И вдруг все резко кончилось. Крики Грейнджер оборвались, и мир вновь наполнился цветами. Драко раскрыл глаза и огляделся, на секунду забыв, что происходит. В следующий миг парень почувствовал взгляд гриффиндорки, и, когда посмотрел на девушку, по её лицу струились крупные слёзы. Они скапливались на подбородке и падали огромными солеными каплями на собранные на коленях руки. Только она так плакала: широко распахнув глаза и позволяя слезам собираться в крупные капли. Грейнджер, что они с тобой сделали? Руки Малфоя что-то коснулось, и юноша резко обернулся. Нарцисса сидела, устремив бесконечный взгляд в пустоту. Ее лицо не выражало абсолютно ничего. Лоб женщины впервые за долгие годы разгладился от сковывавших его морщин, а руки безмятежно покоились на коленях, перестав теребить край мантии. Драко отпрянул, закрывая рот ладонью на выдохе, и почувствовал на щеках что-то влажное. Все было кончено. Гермиона часто моргала, фокусируя взгляд. Глаза то и дело застилала влажная пелена, но девушка почему-то не утирала слезы. Когда в зал вошли дементоры, она ощутила такую безысходность, что ноги у неё подкосились, благо, она все равно сидела. Несмотря на патронуса, защищавшего всех, кроме осуждённых, гриффиндорка почему-то чувствовала себя так, словно дементор высасывает душу из неё. Когда демон склонился над Нарциссой, откидывая капюшон, сердце девушки пропустило удар. Это было самое ужасное зрелище на свете. Казалось, весь зал наблюдал с отвращением. Когда на твоих глазах кто-то умирает, это не так страшно. Когда на твоих глазах кого-то пытают, это тоже не страшно. И даже когда на твоих глазах кого-то убивают, это совсем не страшно. Страшно смотреть на поцелуй дементора. Страшно смотреть, как человека покидает сама жизнь. Как с лица сходят краски и отблески любых эмоций. Как морщины разглаживаются и мнимая безмятежность наполняет тело. Как человека покидают всяческие мысли. Как человека покидает душа. — Кто-нибудь, избавьте ее от боли! — проревел Малфой, яростно вцепившись руками в волосы, и Гермиона вздрогнула. Это тоже было страшно. Когда дементор закончил своё дело, Грейнджер выдохнула. Стоило демону покинуть зал, девушка сразу почувствовала себя легче — на крошечную долю. Малфой был совершенно разбит. — Заседание объявляю закрытым, — в очередной раз ударила молотком судья. — Всем присутствующим необходимо немедленно покинуть зал, а осуждённых увести в их камеры. Люди, наполнявшие зал, сразу засуетились. Все поднимались со своих мест и спешно покидали помещение, желая немедленно забыть увиденное, очиститься от этой мерзости, заполнившей их сердца. Гермиона сидела до последнего. Она смотрела, как мракоборцы поднимают осуждённых и уводят их. Малфой выглядел потухшим, лишенным всякой надежды. Он шёл, опустив голову, и на его плечах как будто лежала вся тяжесть Вселенной. И все же, он почувствовал, что она еще там. Парень обернулся, когда его грубо выводили из зала. Лёд и пламя. Их взгляды встретились лишь на пару секунд. Его глаза были до боли прозрачными, как предрассветное небо на севере. Чистый горный хрусталь, звонким переливом заполняющий пустоту. Ветер, дождь, туман. Дым в легких. Его глаза были полны боли. Это был последний раз, когда Гермиона видела эти глаза. *** Забини пришёл к нему практически в самую полночь. — Ну что ж, брат, прощальное объятие? Мы не увидимся долгое время! Малфой не отреагировал. Он даже не взглянул в сторону друга. — Ну давай, парень, — Блейз схватил блондина за предплечье и резко поднял, притягивая к себе. Крепко обнял, действительно прощаясь. Забини сжал блондина в объятиях до хруста в рёбрах. — Драко, я никогда не забуду того, чем ты пожертвовал. И никогда не прощу себя, если останусь стоять в стороне. Малфой удивленно дёрнул бровями, все-таки уловив суть слов мулата. Они показались ему до безумия смешными. Серьёзно, Блейз? Что ты сделаешь? — Найди Асторию. Она все объяснит. В следующее мгновение в камеру вошли мракоборцы и грубо схватили Малфоя. — Все, юнец, пора, — проворчал один из них, выталкивая Драко за дверь. Сердце у юноши ухнуло в пятки. Он обернулся слишком поздно, чтобы увидеть Блейза: того скрыла дверь камеры. — Что с ним будет? — хрипло спросил блондин, не понимая, почему мулата оставили по ту сторону. — Не переживай, юнец, — усмехнулся мракоборец. — Выживет. Драко провели по коридорам. Малфой не понимал, к чему все эти кружения по зданию перед его отправкой в место заключения, но молча следовал за конвоиром. У него не осталось сил на сопротивление. Парень был капитально опустошён. Он уже даже не чувствовал себя загнанным в клетку. Нет, у зверя, сидящего взаперети, всегда есть надежда, что сдерживающие его цепи когда-нибудь разрушатся. Малфой сегодня потерял последнюю. Видеть мать такой. Это было просто несправедливо. Нарцисса заслуживала лучшей участи после всего, что пережила и сделала. Мерлин, зачем она вообще вернулась? Когда дементор забрал ее душу, он забрал и душу Малфоя. Потому что. Не было в нем больше ни радости, ни счастья. Чему тут можно радоваться, идиот? От парня просто осталась оболочка. Пустая. Обреченная на вечное одиночество. Он будет заперт в тюрьме долгие годы, окружённый дементорами, которые будут напоминать ему о кричащей Грейнджер и неосмысленном взгляде матери. Се ля ви. Ты заслужил это, парень. Спустя несколько кругов по коридорам и запутанным лестницам, идущие вдруг оказались перед выходом. Мракоборец все так же грубо толкнул Малфоя к дверям, хрипло выдав: — Вали давай. И постарайся здесь больше не появляться. Драко удивлённо обернулся и двинулся к дверям. Толкнул их, не понимая происходящего, и вдруг оказался посреди Центрального парка. Что, блять? — Драко? Астория Гринграсс неловко выступила из-за деревьев, все так же придерживая руками живот.