Запах вишни

      — Пасуй! Пасуй!       Яростной молнией Джинни пронеслась мимо трибун, ввинчиваясь в воздух штопором. Квоффл метался по полю не хуже бладжера, кочуя по рукам охотников. Гермиона выцепила взглядом из красной массы сборной Гриффиндора парящего под самым защитным куполом Гарри. Парень медленно облетал площадку по кругу, выискивая золотую вспышку снитча. Девушка последила за ним, дождавшись, когда Поттер метнулся к земле в отвесном пике, затормозив лишь в футе от пожухлой травы. Юркий мячик игриво блеснул в метре от его руки и взмыл под купол, теряясь в мутном небе. Гарри разочарованно покачал головой и снова приступил к сканированию поля, плавно скользя на метле сквозь утренний туман.       Первая тренировка сборной Гриффиндора по квиддичу была в самом разгаре.       Гермиона усмехнулась и перевела взгляд на Рона: он сосредоточенно кружил вокруг ворот, напряжённо вглядываясь в фигуру сестры — именно она забивала большую часть голов, посылая в кольца мудрёные кручёные мячи. Девушка закусила губу, против воли заразившись волнением Уизли. Джинни металась по полю алой линией, стремительно приближаясь к брату. В глазах у неё плясали бесенята, на губах играла коварная улыбка. Девушка извернулась, крутанувшись на новенькой метле, подарке Гарри, через голову, и, ей одной известным образом не свернув себе шею, оказалась возле вратаря, немыслимо изогнув руку и целя в крайнее кольцо. Рон дёрнулся, кончиками пальцев царапая квоффл. Нога соскользнула с опоры, и Уизли, мигом позабыв про мяч, схватился обеими руками за древко, грузно повиснув на метле.       — Рон! — Гермиона вскочила, перевешиваясь за бортик трибуны, страстно желая рассмотреть, в порядке ли парень.       Тот взглянул на неё и улыбнулся, неловко махнув локтем.       А потом разом случилось три вещи.       Его глаза в ужасе расширились.       — Гермиона! — яростный крик Гарри отразился в ушах гулким эхом.       И плечо пронзила острая боль.       Ввинтилась буравчиком, дробя кости, сминая всмятку ключицу. Дух вышибло из лёгких, девушка пошатнулась и закашлялась. Вцепилась рукой в трибуну, так и не нащупав дерево. Взгляд помутился, всё вокруг почернело, из глаз брызнули слёзы. Гермиона упала на колени, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. В висках стучала кровь.       Пару мгновений девушка совершенно не соображала, кто она и где находится. А потом — пронзительный свист в ушах, цветные точки пляшут перед глазами — и мир начал проясняться.       Рон обхватил ладонями её лицо и что-то шептал, то и дело оглядываясь и выкрикивая в чей-то адрес резкие оскорбления. Поттер дико кричал, орал, сбиваясь с дыхания.       — Пикс, ты совсем обалдел?! Что это, блять, было?! Пикс, ёбаный в рот!       Девушка замерла, вслушиваясь в знакомый голос. Покачала головой, проверяя, нет ли сотрясения, — Гарри впервые так при ней выражался. Попыталась встать и застонала.       Левая рука не чувствовалась. Совсем. Повисла плёткой, безвольным куском мяса. Плечо жгуче пульсировало, дёргающая боль накатывала периодическими волнами.       — Я не специально, Гарри! Я не смотрел, куда бью! Просто отбил!       — А на что тебе глаза, Джимми?! Какого чёрта?! Ты загонщик! Смотри, твою мать, куда бьёшь!       Грейнджер вздохнула.       — Что такое? — тут же взволнованно спросил Рон.       — Как она? — уже Гарри.       — Пить, — слабо простонала девушка. В глотке у неё пересохло, словно она сжевала всухомятку три килограмма песка. Уизли попытался её приподнять, и Гермиона захныкала.       — Кто-нибудь, позовите на помощь!       Кажется, голос Джинни. И удаляющийся топот нескольких пар ног. Вся команда смотрит на меня? Вот чёрт! По руке побежали мурашки, в пальцах закололо.       — А ну разойдитесь! — властный возглас мадам Трюк, и вокруг Гермионы остались только Гарри, Рон и Джинни.       — Профессор, что с ней?       — Не могу сказать ничего определённого, — учитель по Высшему пилотажу внимательно вгляделась в лицо пострадавшей. Янтарные глаза блестели беспокойством, вертикальные зрачки в панике расширялись, принимая нормальную для человека форму. — Девочка, ты можешь двигать рукой?       Гермиона еле заметно покачала головой. По щекам потекли слёзы, оставляя на скулах солёные дорожки. Кто-то тут же, скорее всего, рыжий, прижал её голову к тёплому телу, зарываясь руками в волосы.       — Всё будет хорошо, — успокаивающий шёпот на ухо. — Мадам Помфри уже идёт.       Последующие события девушка помнила смутно. Беготня вокруг, тяжёлые вздохи колдомедика, омерзительный вкус «Костероста». А потом какое-то внезапное просветление и недовольно-заботливый голос мадам Помфри:       — Поздравляю, юная леди, я смогла восстановить мышцы, слава Мерлину, их не разорвало.       Гермиона прислушалась к себе. Той пронзительной боли уже не было, только ключица слегка ныла. Грейнджер шевельнула пальцами левой руки, и те послушно выполнили команду. Вдохновлённая, девушка согнула руку в локте, а потом и вовсе совершила вращательные движения плечом. Оно остро пульсировало, но это было определённо терпимо.       — Но-но-но, дорогуша! — тут же подскочила к ней мадам Помфри. — Никаких нагрузок.       Гермиона закатила глаза.       Ей раздробили ключицу, смяли в пыль кости и тут же вырастили новые — вот, что она называла настоящей магией.       А ей впаривают о каких-то нагрузках.       Девушка огляделась — за окном вечерело, в лазарете царил полумрак. В сердце закралась мизерная надежда.       — Долго я была без сознания?       — Несколько часов.       Надежда стушевалась и забилась в дальний угол сознания.       Сегодня всё ещё суббота.       Первое патрулирование.       — Ты куда-то торопишься? — подняла брови лекарь. — Тогда, пожалуй, можешь идти. Только постарайся не напрягать плечо.       Гермиона закатила глаза. Ну класс. И почему всегда, когда девушка не хотела лежать в больничном крыле, целительница так и норовила оставить её на пару ночей, «понаблюдать за состоянием». А когда ей этого действительно захотелось, её вышвырнули.       Конечно, можно было притвориться, что Грейнджер ещё не готова покинуть лазарет, но проклятый комплекс заучки, будь он неладен, не позволял ей этого сделать.       Девушка встала, стряхнув с себя тонкие простыни. Зябко поёжилась и поспешно натянула джинсы. Накинула на плечи тёплую кофту и под тяжестью озабоченного взгляда мадам Помфри стремительно покинула помещение, не оглядываясь.       Гермиона медленно шла по коридорам, вслушиваясь, как стучится в окна дождь. Покосилась на часы — половина седьмого. «До десяти ещё далеко». Вздохнула и сделала самое банальное, что она могла сделать — пошла в библиотеку. Зарылась с головой в книги, проглатывая за раз сразу несколько.       Девушка постаралась отрешиться от внешнего мира. Вспомнить тренировку или вникнуть, наконец, в текст пособия. Но в голове бился лишь один образ, который она безуспешно гнала прочь от себя всё утро.       Малфой не показывался весь день, и Гермиона уже понадеялась, что он чудесным образом испарился.       Исчез.       Канул в Лету.       Но он вернулся в Башню. Ближе к полуночи. Пьяный в хлам.       Грейнджер, разбуженная нетрезвым смехом и грохотом в гостиной, решительно всунула ступни в мягкие тапочки и спустилась, яростно хлопнув дверью.       И замерла на последней ступеньке — Малфой был не один.       Страстно обнимаясь с Пэнси, он раздевал её одной рукой и шарил под юбкой другой. Паркинсон постанывала, изгибая позвоночник дугой, прижимаясь к парню обнажённой грудью. А тот не терял времени даром.       Впился ей в сосок, лаская языком покрывшуюся мурашками кожу. Обвёл губами линию ключицы и приник к яремной впадине. Поцелуй за поцелуем спустился к маленькому пупку и обвёл языком его контур. Пэнси задрожала и вцепилась руками ему в волосы, сминая пальцами мягкую платину, пропуская между ладонями жидкое серебро.       Малфой улыбнулся, на щеке у него появилась ямочка. Мускулы перекатывались под кожей, мышцы бугрились. Бледная кожа казалась фарфоровой. Вены просвечивались лазурью, и на мгновение Гермиона подумала, что у него и вправду по жилам течёт голубая кровь.       Парень закинул юбку Паркинсон на плоский живот, и голова его скрылась у неё между ног.       Дальше Гермиона смотреть не стала. Развернулась и убежала, спотыкаясь через ступеньку. Бледная, как мел.       Девушка всю ночь вертелась с боку на бок, зажимая голову подушкой. Страстные вскрики и стоны Паркинсон проникали ей в мозг, выжигая на извилинах плавящиеся шрамы. Кружили по комнате, разбиваясь о стены и рассеиваясь смутным эхом. Укутывали в кокон, ложась вторым одеялом на сжавшееся тело.       И стоило девушке закрыть глаза, перед ней возникала напрягшаяся спина Малфоя, бисеринка пота на крепкой шее и полузакрытые от наслаждения глаза. Парень возникал в её голове снова и снова, с Паркинсон, без Паркинсон, лёжа, стоя, трахающий проклятую однокурсницу. Словно невидимый кинооператор проектировал фильм ей на сетчатку, клеймил тихие зрачки.       Гермиона запрокинула голову и глубоко вдохнула. Замерла, ощущая лёгкое покалывание в порах. Да, она ещё не скоро это забудет.       Малфой в её голове усмехнулся.       Ещё в мыслях мельтешил страх. Совсем крошечный, дрожащий, неокрепший, настолько незаметный, что можно было бы сказать, что его и вовсе не было.       Но он был.       Скрёбся о селезёнку, раздражая внутренности неприятной дрожью.       Девушка с раздражением захлопнула третий том «Тысячи и одного способа использования растений от М до Р» и вздохнула. Признайся, что ты его боишься.       Давно боишься.       Малфой уже не был тем тощим тринадцатилетним юнцом, прятавшимся за спины своих амбалов, которому она могла безбоязненно зарядить хук справа, с наслаждением вслушиваясь в хруст челюсти. Малфой был опасен.       Возможно, он убивал.       Эта мысль поразила её. Она тяжело сглотнула, смачивая пересохшую глотку. А вдруг случившееся утром — предзнаменование? Если Малфой убивал, то что остановит его перед ней? Что помешает ему растоптать её и втереть в землю, презрительно вытирая подошвы?       Часы пробили десять. Гермиона испуганно вздрогнула, оглядываясь по сторонам. А потом вскочила, проклиная себя за забывчивость.       Девушка неслась по пустым коридорам к Башне старост, врезаясь в углы и не притормаживая на поворотах. Он меня убьёт, он меня убьёт, — пульсировало в сознании.       Но Малфоя не было. Тяжело дыша, Гермиона прислонилась к стене и зажмурилась. По крайней мере, он не сможет ничего предъявить тебе за опоздание.       Отдышалась, призывая пульс успокоиться, и стала ждать, время от времени оглядывая коридор.       Парень не появился и через десять минут.       — Привыкай разочаровываться в жизни, — бодро посоветовал ей Печальный монах, когда прошло ещё с четверть часа.       Грейнджер зарычала. Влетела в гостиную, вихрем пронеслась к двери в спальню слизеринца. И забилась в неё, словно весь Хогвартс пылал.       Никто не открывал, и Гермиона уже решила, что слизеринец решил продинамить её. Но тут дверь распахнулась, и парень перехватил девушку за запястья, слегка встряхнув.       — Что за хуйня, Грейнджер?       — Патрулирование! — прорычала та, яростно пылая щеками. — Я ждала тебя полчаса!       Малфой оттолкнул её, закатывая глаза.       — Расслабься, Грейнджер. Забей.       — Нет!       Гермиона топнула ногой, вызвав на губах юноши насмешливую ухмылку. Не для того она неслась сюда обезумевшей ланью. Она уже настроилась на вечер в его компании, и на это у неё ушло немало сил. Поэтому:       — МакГонагалл велела зайти!       И отступила, наблюдая, как хмурятся брови парня.       — Блять, — злобный выдох.       И через десять минут они уже вышагивали к кабинету директора, он — на полшага впереди.       Минерва, конечно, удивилась их приходу, но виду не подала. Сдержанно кивнула и пожелала удачного патрулирования.       Удачного патрулирования, блять! Малфой стиснул зубы. Удачного выноса мозга!       Так же сдержанно кивнув, парень отвернулся и скрипнул челюстью. Под кожей заиграли желваки.       Вот дура.       Гермиона смотрела на него со смешанными чувствами. С одной стороны, она добилась своего. А с другой, на кой чёрт она вообще это сделала? Драко злился, это было видно. И кроме злости на его лице невозможно было прочесть что-то ещё.       Тени от факелов дрожали оранжевыми отблесками на стенах, ровный стук каблуков разрезал ночную тишину. Гермиона поёжилась и поглядела в сторону Малфоя. Его платиновые волосы, немного растрёпанные, казалось, отдавали золотом, на бледной коже плясали блики огней. За всё время дежурства он ни разу не обернулся. Ни разу. Грейнджер уже даже подумывала специально чем-то привлечь его внимание — незаметно послать заклинание или попросить Пивза подыграть. Вот только вряд ли он обрадуется такой перспективе.       Уж лучше оставить всё как есть и не дрожать от ледяного взгляда.       Парень резко замер, вскидывая руку. Гермиона вздрогнула, сердце пропустило удар.       — Что случилось? — прошептала она. Голос предательски повысился на пол-октавы и дал петуха. Юноша качнул палочкой, этим движением, видимо, призывая её заткнуться. Грейнджер сощурила глаза и недовольно мотнула головой. Шагнула вперёд и хотела уже высказать Малфою всё, что о нём думает, как вдруг:       — Кто здесь? — тихий голос, пронизанный презрением и властью, тягучий баритон, завораживающий и пугающий.       Волосы у Гермионы встали дыбом, а по спине побежали мурашки, стоило ей услышать этот голос. Малфой говорил совсем тихо, и всё же его слова вонзались в сознание Грейнджер ледяными стрелами, вышибая дух.       Девушка сама не поняла, почему его голос произвёл на неё такое впечатление. Споткнулась, замерла, сглотнула.       — Мистер Малфой? Мисс Грейнджер? — из темноты навстречу им шагнул профессор Слизнорт, и мантия его взметнулась, словно крылья ворона. — Как проходит дежурство?       — Спасибо, профессор, всё замечательно, — неприязненно прошипел юноша, и Гермиона тут же забыла, чем её зачаровал его голос. Девушка поняла, что сарказм предназначался отнюдь не зельевару.       — Полагаю, вы направлялись в подземелья?       — Да, профессор.       Слизнорт смерил их недовольным взглядом и обернулся через плечо. Поиграл пальцами, выстукивая по бедру задорную мелодию, вперился взглядом в Малфоя.       Он что, что-то натворил? Что случилось?       Несколько мгновений они словно играли в «гляделки», а после зельевар вздохнул и уступил дорогу. Малфой тут же двинулся вперёд, широким шагом пересекая коридор за считанные секунды. Гораций улыбнулся Гермионе и пошёл своей дорогой, оставив девушку одну. Та огляделась, ощущая, как мрачные тени нагоняют на неё страх, и поспешила за блондином.       Главное, не одна.       Она чересчур быстро нагнала Драко. И, да, она не была к этому готова. Как и он.       Гермиона налетела на парня, смачно впечатавшись в него, вжимаясь всем телом, а после отлетая по инерции. Еле удержалась на ногах и испуганно посмотрела на напрягшуюся спину впереди. Малфой сжал кулаки, вены на руках вздулись. Гермиона видела, как он мелко задрожал от распиравшего его раздражения всем телом. Парень медленно развернулся, пронзая её страшным взглядом.       Мерлин, такого страха она не ощущала ещё никогда. Мигом вспоминалось всё, что плясало в её голове в библиотеке. Сердце словно выпрыгнуло из груди и шлёпнулось под ноги Малфою, капитулируя, признавая своё полное поражение. Под ложечкой дико засосало, руки похолодели.       Да что со мной такое?       Гермиона чувствовала опасность, волнами исходившую от Драко, и ничего не могла поделать. Она боялась. Боялась Малфоя этим вечером.       — Грейнджер, — шёпот, грозящий неминуемой расправой. — Какого чёрта?       Девушка судорожно вздохнула и сцепила руки, впиваясь ногтями в кожу. Ну же, скажи что-нибудь!       — Малфой, в чём дело? — голос дрожит, но это не важно. Главное, что она вообще смогла произнести хоть что-то.       — Грейнджер, тупая ты грязнокровка, какого чёрта ты стоишь так близко ко мне? Какого чёрта ты касаешься меня?       — Я не касаюсь тебя, Малфой.       — Грейнджер, — угрожающее рычание. Её фамилия в его устах звучит самым грязным ругательством. — Отойди.       Гермиона вдруг заметила, что стоит от него всего в паре шагов. Испуганно отступила, упираясь в стену. Больно стукнулась затылком, но постаралась не растерять из голоса достоинства.       — Доволен?       Нет, он не погасит мятежный огонёк в её глазах, что бы он ни сделал. Кем бы он ни был. Малфой глубоко выдохнул, закрыл глаза и вдохнул.       — Просто не попадайся мне на глаза, Грейнджер.       Плечо заныло, застучало, налилось кровью.       Юноша развернулся и поспешил свернуть в следующий коридор. Гермиона ещё несколько секунд слушала шум удаляющихся шагов, плавно сползая по стене, впервые готовая подчиниться его приказу.       И больше не приближалась к парню ближе, чем на пять футов.