***
Девушка неслась по коридорам, то и дело спотыкаясь о собравшийся гармошкой ковёр. Пивз повеселился? МакГонагалл вызвала её к себе, чтобы обсудить происшествие на прошлой встрече Дуэльного клуба: третьекурсник нокаутировал первокурсника, отправив того в недельный залёт в больничном крыле. Он ведь слизеринец, в этом нет ничего необычного, — зло думала девушка, кое-как избегая прямого столкновения с очередным углом. Конечно, профессор будет отчитывать её. Потому-то слизеринский принц просто не посчитал нужным явиться. Грейнджер ударилась в дверь, переводя дыхание. Чопорное «войдите» окатило сознание как ведро ледяной воды. Девушка вспомнила, что вообще-то она — первая ученица школы, староста, никогда не получавшая оценки ниже «хорошо». Чёрт, да даже её боггарт явился ей в образе профессора, сообщившего о несдаче экзаменов. И теперь её вызывают на ковёр к директору. Даже если он и находится всего-навсего в кабинете трансфигурации. — Мисс Грейнджер, добрый вечер. — Добрый вечер, профессор. МакГонагалл стояла у стола, прямая как игла. Поблёскивала глазами из-под круглых очков, отражавших огонь камина. Холодно кивнула, приглашая девушку подойти ближе. — Присаживайтесь. Гермиона неуверенно опустилась на стул, больше похожий на кресло, и кинула взгляд на письменный стол. Заваленный бумагами, вопреки обыкновению, он, казалось, ломился от их тяжести. МакГонагалл постукивала пальцами по столешнице, настойчиво ударяя по вспыхивающей красным строчке на одном из пергаментов. — Мисс Грейнджер, — протянула она, — может быть, вы объясните, что это значит? Гермиона нахмурилась, вчитываясь в текст. Буквы плясали, то и дело сменяясь и загораясь разными оттенками, но девушка всё же смогла прочесть имя: «Дерек Коллинз». И всё сразу встало на свои места. — Профессор, я не знаю, как это произошло… — Что? — брови директора взлетели. — Не знаете, как первокурсник попал в лазарет, покрытый зелёными наростами? Не знаете, по какой причине у него рога растут? Гермиона уставилась в пол. Было непривычно слушать нотации в свой адрес. Неправильно. — Мисс Грейнджер, — устало произнесла МакГонагалл. — Я не вижу, что вы добились каких-нибудь успехов в сглаживании отношений между Гриффиндором и Слизерином. — Но ведь прошло всего три месяца, профессор. МакГонагалл вздохнула. Сняла очки, потирая красный след на переносице. — И за это время дела, кажется, ухудшились. Девушка незаметно закатила глаза. Ухудшились, тоже мне. Да такой неприкрытой ненависти между «львами» и «змеями» не было никогда. Ученики Хогвартса по умолчанию заносили всех слизеринцев в список Пожирателей смерти, то и дело норовя унизить их. Но последователи Салазара не оставались в долгу, давая отпор всей школе. Гордые, заносчивые, переполненные презрением. — Я стараюсь это исправить, профессор, — вздохнула Гермиона. — Я надеюсь. Гермиона взглянула на женщину, заметив, каким старым сейчас казалось её лицо. Измождённым. Девушка вдруг поняла, что не ей одной на плечи каменной глыбой давит ответственность. — Вы можете идти. Грейнджер кивнула. Она хотела бы что-то сказать, но слова не шли. Поэтому девушка просто встала и вышла, полная решимости провести, наконец, серьёзную беседу с хорьком. Больше Малфой не будет отлынивать. Гостиная была погружена в темноту, и Гермиона догадалась, что он ещё не появлялся. Тем лучше. Она разожгла камин и забралась на диван, достав незаконченное эссе по зельеварению. «Есть ли смысл использовать порошок из шкуры рокслана в приготовлении «Вечного сна»?» — девушка терялась в сомнениях. С одной стороны, порошок сглаживал эффект от кошмаров и затеканий, но, в конце концов, какая разница? Если человек погружён в мертвецкий сон, ему плевать, чешется ли у него нос, а рокслан — зверь редкий и свирепый, и, следовательно, порошок дорогой. Грейнджер зевнула. Пришёл Живоглот, забираясь на книги и загромождая пушистым телом пергамент. Мяукнул и посмотрел на неё, словно говоря: «Да наплюй!» Она потянулась, разминая спину. Легла на живот, используя кота как подушку, и на минутку расслабилась. Пламя в камине плясало, рождая в голове чудные образы. Это уже был не огонь, а целый спектакль оранжевых языков, извивающихся и дрожащих. Девушка загляделась представлением, покачиваясь на волнах лёгкого головокружения.***
Драко закатил глаза. — Нет, правда. Вдруг они просто смылись, бросили нас, а вот это всё — лишь отвлекающий манёвр? Пэнси взмахнула рукой, показывая неведомое «вот это всё». Забини усмехнулся, развалившись на диване. — Паркинсон, Слизерин — это, конечно, факультет подлецов и лжецов… Дафна расхохоталась, пихнув Блейза. — …но это не значит, что наши предки могли просто взять и свалить, оставив нас на попечение Ордена. Пэнси надулась, отворачиваясь. — Если тебе больше нравится версия с каким-то «Тёмным наследием»… — Пэнс, не начинай, — Малфой сложил на груди руки, закидывая ноги на журнальный столик. В последние дни они часто так собирались в комнате Блейза, гадая, что же имела в виду его мать. Она больше не выходила на связь, и парень начинал тревожиться, но постепенно волнения сходили на «нет». Газеты больше не пестрели кричащими заголовками, атаки на Министерство прекратились. Орден молчал. Пожалуй, Драко начинал привыкать к спокойной жизни. Грейнджер носилась как угорелая, стремясь успеть всё и всюду, выполняя и за него всю работу. Он не жаловался. Вообще-то, это довольно весело — заставить грязнокровку побегать. И парень видел, что девушка сдаёт, не справляется: вид её мучений доставлял ему какое-то извращённое удовольствие, грозящее перерасти в отвращение. И ему это не нравилось. — Закроем тему, ладно? — Грегори поднял руки в успокаивающем жесте, оглядывая компанию. — И так тошно. — Бедняжке Грегу отказали. Снова, — усмехнулась Гринграсс, щёлкая пальцами. — Нечего тебе к когтевранкам и соваться. Твой максимум — старый добрый Пуффендуй, слишком тупой, чтобы сообразить, что с тобой нельзя… — Заткнись, — прорычал Гойл, запуская в девушку подушкой. Та увернулась, игриво улыбнувшись. Вскочила, оббегая парня со спины и бросаясь к нему на шею. — Попробуй заткнуть меня, — томно прошептала на ухо и, расхохотавшись, подсела к Забини. — То ли дело Блейз… Девушка изогнулась, дотягиваясь губами до юноши, но тот отмахнулся. — Дафна, успокойся. — Что, не та Гринграсс тебе нужна? — прошипела девушка, вскакивая. Всем давно было известно, что она питала слабость к Забини, и тот беззастенчиво этим пользовался. Но Драко заметил, что он начал всё реже проводить время с Дафной и всё чаще с Асторией. Хотя последнее он скрывал. — Девочки, не ссорьтесь, — протянул Малфой, — у меня есть лишняя помада. Дафна закатила глаза, Блейз ухмыльнулся. — Тебе она нужнее. Драко дёрнул плечом в притворном презрении. Эта шутка была у них курса с третьего, когда какая-то дерзкая второкурсница осадила повздоривших Крэбба и Гойла знаменитой фразой. С тех пор она, конечно, потрепалась временем, но дело своё выполняла — атмосфера была разряжена. Пэнси прижалась щекой к груди Драко, проникая рукой под водолазку. Пробежалась пальчиками по прессу, обнимая парня за талию. Юноша уже хотел подхватить её и унести куда подальше, уединиться и горячо оттрахать, как это происходило в последние недели. Но тут в комнату заглянула Астория, округляя голубые глаза. — Дафна, ты нужна мне. Забини напрягся, но Астри даже не посмотрела в его сторону. У парня заходили желваки. Гринграсс вздохнула и вышла, а через секунду влетела обратно, хватая за руку Паркинсон. — Идём, идём! И они убежали. — Что это было? — Гойл перевёл взгляд с Блейза на Драко, но тот пожал плечами. Секс сорвался. Малфой уставился в окно. Мысли блуждали. Первый снег мягко ложился на землю, кружа снежинки в безумном хороводе. Дикие морозы ударили по Хогвартсу, сковывая льдом воздух. Пожалуй, это была самая холодная осень за всю его жизнь. Что же будет зимой? Комната поймала в капкан тишину, растворявшуюся в стенах. Блейз сидел подавленный, Гойл был погружён в свои мысли. Разговор не клеился. — Ладно, я пойду, — Малфой поднялся, пожав друзьям на прощание руки. Покинул подземелья скорым шагом, гадая, что такого могло стрястись у девчонок, если они все разом сорвались. В коридорах покоилась темнота, тут и там разбавленная всполохами света. Совсем скоро Забини должен был начать дежурить, и Малфой хотел скорее попасть в Башню — закончить этот длинный день. Парень привычно бросил Монаху пароль, толчком подгоняя портрет. Дверь открылась, и Драко шагнул в гостиную. Камин тлел, по стенам гуляли причудливые тени. На диване сопела Грейнджер. Малфой усмехнулся, заметив спящую девушку. Совсем вымоталась, бедняжка. Неприязненно покосился на кота, лежавшего у неё в изголовье. И широко ухмыльнулся, заметив, что она заснула на пергаменте — на щеке у неё отпечатались чернила. Витиеватая вязь шла от самого виска до подбородка, весьма подробно сообщая о местах обитания рокслана. Гермиона вздохнула, перевернувшись на бок, и Драко вдруг подумалось, что спящей она выглядит очень беззащитной. Да что там, она всегда беззащитна. Особенно против тебя. Парень мысленно застонал, осознавая, что собирается сделать. Но, как он сам себе сказал, жаль портить такой хороший доклад. Драко достал пергамент из-под головы Грейнджер, положив его рядом на столик. Замахнулся на кота, отпугивая, но тот зашипел, всем телом накрывая лицо хозяйки. Защищая. Грейнджер закашлялась. — Фу, Живоглот, нет, — отпихнула от себя животное, отплёвывая забившуюся в рот шерсть. Малфой закатил глаза, разворачиваясь. Всё, свою норму общения с Грейнджер он на сегодня выполнил. Но девушка, кажется, так не думала. — Малфой? — недоверчивое и тут же: — Малфой! Парень замер, удивлённый таким обращением. Язык зачесался сказать, что уж он-то знает, что он Малфой, а вот она, похоже, забыла. Но юноша промолчал, заинтригованный, что Гермиона скажет дальше. — Малфой! — она вскочила, злобно размахивая руками. — Чего тебе, Грейнджер? — вздохнул Драко, чуть морщась. — Того самого! — девушка подскочила к нему, затормозив на расстоянии двух шагов. — Я устала! Он замер, удивлённо усмехаясь. — И ты полагаешь, мне есть до этого дело? — Да, полагаю! — Гермиона притопнула ногой, чем немало позабавила парня. Драко отмахнулся от неё как от назойливой мухи, стремясь поскорее попасть к себе в комнату, но Грейнджер его догнала. Схватила за руку, дёргая на себя, отчего парень, наоборот, шарахнулся как ошпаренный. — Охуела? — Нет, Малфой, это ты!.. — девушка дёрнула головой, вытряхивая из неё все сторонние мысли. — Знаешь, что? — Что? — усмехнулся парень, разглядывая ровные линии букв у неё на правой щеке. Чёрт, да я же даже злиться на неё не могу. Только смеяться. — Мне всё это надоело! — Что? — повторил юноша, хмуря брови. — Твоё безделье! Драко растянул губы в усмешке. — Как жаль, а я только начал привыкать. — Забудь! — Грейнджер сделала к нему грозный шажок. — С этого дня делим обязанности поровну! — А нахуй? — Малфоя происходящее забавляло. Но под кожей зудело нарастающее раздражение, вклиниваясь в мысли. — Меня и так всё устраивает. — Меня не устраивает. Она скрестила руки на груди, сжимая палочку. И когда только успела достать? Откуда? — Послушай, Грейнджер, — чётко произнес юноша, — я не собираюсь что-либо обсуждать с тобой. Такие, как ты, годятся лишь на то, чтобы скакать на задних лапках перед такими, как я… Грейнджер слушать не стала. Стремительно кинулась к нему, упирая волшебную палочку в горло, в самый кадык. — Нет, это ты меня послушай, — зашипела, отравляя голос желчью. — Ты, я — мы здесь в равном положении. И твоя кровь больше не имеет никакого значения. Так что поднимай свою сраную задницу с места и приступай к работе. Драко расширил глаза, не веря в услышанное. Что? Повтори, блядь. Девушка быстро отступала, держа палочку в вытянутой руке. Не глядя подхватила с пола сумку, чуть не споткнувшись о чёртова кота. И скрылась в проёме, ведущем к её комнате. Драко зарычал. Ломанулся за ней, но грязнокровка уже успела запереться. Ударился в дверь, расшибая в кровь кулаки. Один раз, другой, третий. Ничего не происходило. Кот шипел из гостиной, царапая ковёр когтями. Малфой скрипнул челюстью, чувствуя, как по позвоночнику бежит волна раздражения. Въедается в мышцы, стерилизует мозг, оставляя ясной только одну мысль: твою мать, нахуй. Что это, блять, было?