Глава XVI
25 января 2014 г. в 19:37
Кончики пальцев пробежались вдоль её позвоночника, и Гермиона задрожала. Повернула голову влево, пытаясь оглянуться через плечо, но что-то не давало ей этого сделать. Горячее дыхание, обжигавшее затылок? Мурашки на коже? Или ощущение, что она совсем не хочет видеть человека сзади?
Но он-то её видел. И наслаждался каждым миллиметром её тела, проводя губами по персиковой коже на плечах. Ерошил волосы сбившимся дыханием, притягивая к себе обнажённую девушку, прикрытую лишь простынёй. От его бархатного смеха по рукам пробежал озноб.
Прошептал, целуя её за ухом:
— Грейнджер…
Гермиона распахнула глаза, тяжело дыша. Тьма пульсировала в зрачках, на прикроватной тумбочке тускло мерцал в лунном свете циферблат наручных часов. Два часа пополуночи. Она застонала и накрылась с головой одеялом. Чёрт бы побрал эти сны. Ей снился такой чудесный…
Или нет? Стоп.
Девушка села, испуганно оглядевшись, словно в комнате был кто-то, кто мог подглядеть фантазии её воспалённого мозга. Ей снилось что? Или, может, кто? Мерлин, чудесный сон. Из всех её кошмаров этот был самым худшим. Потому что она, в отличие от Гермионы из сна, знала, кто находился за её спиной.
Малфой.
Грейнджер зажмурилась и тряхнула головой, как будто от этого из неё улетучатся все воспоминания о сне. Господи, какого чёрта?
Все воспоминания о рождественской ночи.
С тех пор прошло уже три дня, и каждую ночь ей снился он. Малфой.
И это было дьявольски противоестественно. Противоестественно было то, что произошло. Чё-ёрт.
Гермиона откинулась на подушки, утопая в мягкой перине, и постаралась расслабиться. Это обычно помогало. Главное — думать о чём-нибудь отвлечённом. Например, о рунах.
Девушка начала мысленно переводить всё, что приходило ей в голову. Этой зимой выпало много снега. Спутники окружают планеты. Момент инерции — скалярная величина, характеризующая распределение масс в теле. Получалось неплохо. Она решила проспрягать все латинские глаголы и закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
Парень прижал её ближе, проникая языком ещё глубже. Прикусил губу, чуть оттянув, и поцеловал в шею.
Грейнджер подскочила как ошпаренная и принялась расхаживать по комнате, зарываясь руками в густые волосы.
Он тоже так делал, натягивая корни.
Гермиона поспешно убрала руки, но это не помогло. Щёки стремительно краснели, и по спине бежала волна тугого жара, стягивая внизу живота тугой узел.
Это нереально.
Чёрт возьми, Грейнджер находит Малфоя привлекательным, заводится от одних мыслей о нём. Поганых мыслей. Хочет грёбаного слизеринца.
Нереально.
Скажи кто девушке в начале года, что ей понравится целоваться с Малфоем, она бы покрутила у виска и выписала направление в больницу Святого Мунго. А теперь?
О, ей ещё как понравилось.
Хотя она это и отрицала. Всеми силами.
«Это же Малфой! Просто вдумайся, идиотка. Тебя тошнить должно!»
Но девушка помнила то ни с чем не сравнимое ощущение, когда его губы распахнулись навстречу её. Или когда она перебирала его пряди…
Такого никогда не бывало с Роном.
Гермиона выдохнула и на цыпочках скользнула в ванную. И замерла, сообразив, что Драко всего в нескольких метрах от неё. За тонкой дверью, запертой элементарным заклинанием. До безумия захотелось посмотреть, как он спит. Во сне он такой же холодно-презрительный, как всегда? Или и вправду на лице спящего человека можно увидеть отражение души? И какая она у него? Мерлин, Грейнджер чуть не приникла к двери в попытке услышать дыхание Малфоя, чёрт его дери.
Лёгкие будто потяжелели.
Вот уж действительно: ночью с человеком происходит что-то странное и тянет на необдуманные поступки, которые при свете дня он ни за что бы не совершил.
Гермиона включила воду и плеснула себе на лицо. Горячая струя билась в раковину, быстро наполняя ванную комнату густым паром. Недолго думая, она разделась и залезла в душ. Под тугим напором было легко ни о чём не думать, просто расслабляться.
С Роном она снова разругалась, и тот уехал на каникулы в Нору. Оно и правильно, там он всё равно нужнее миссис Уизли. Джинни, конечно, тоже отправилась домой — и Гарри вместе с ней. Поттер предлагал и ей поехать, но Грейнджер, мило улыбнувшись, сослалась на обязанности старосты. Она, конечно, сказала, что поедет к родителям, но от тех пришло письмо, в котором говорилось, что они уезжают к родственникам на континент на праздники.
Вот так вот, осталась одна. Замок почти весь опустел — все хотели вернуться к своим семьям. Гермиона чувствовала себя ужасно одинокой, и от этого осознания хотелось лезть на стенку. Да ещё и этот поцелуй…
Девушка покосилась на упругую струю воды, бьющую из крана на душевой шланг со специальной насадкой. Сердце забилось чаще, и Гермиона уже протянула за ним руку, но тут грохнула дверь.
— Грейнджер, чёрт возьми! Ты не могла придумать времени получше для принятия водных процедур? Три часа ночи!
Гермиона подскочила, заливаясь краской до корней волос, и удивлённо выглянула из кабинки. Похоже, Малфой очень чутко спит. Девушка нахмурилась, вслушиваясь в яростный стук и рычание за дверью.
— Выключи, нахуй, воду!
— Иди к чёрту!
— Не зли меня!
Ручка задёргалась.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь заткнуть тебя!
Грейнджер сообразила, что сейчас произойдёт, за секунду до того, как в щели между дверью и полом едва заметно полыхнула практически бесцветная вспышка. Девушка схватила мочалку и тюбик с шампунем и швырнула их в дверь в то мгновение, когда она распахнулась.
— Идиот! Я же голая!
Мочалка впечаталась в лицо Малфоя, и это дало ей время метнуться до раковины, где лежала волшебная палочка.
— Волоте Аскембре!
Его подбросило вверх, вмяв головой в дверной косяк. Дерево хрустнуло, и парень, как-то разом обмякнув, свалился на пол. Гермиона замерла. Затаила дыхание, вглядываясь в неподвижную фигуру.
— Малфой?
Он не шевелился.
— Блин… Блин, блин, б л и н!
Грейнджер подскочила к нему, напряжённо вглядываясь в бледное лицо.
Не оставалось никаких сомнений — юноша был без сознания. Чёрт. Вообще-то, она хотела воспользоваться простым Конъюнктивитусом, но в голове всё смешалось, и с языка слетело то, что слетело.
Гермиона на мгновение зажмурилась и дрожащей рукой убрала платиновую прядь с лица Драко. Было в этом нечто… интимное. Особенно когда девушка сообразила, что всё ещё сидит нагая, а юноша лишь в старых трениках. Она в панике заметалась, схватила полотенце и, укутавшись в него, отскочила. В голове плескались возмутительные мысли о рельефной мускулатуре Малфоя и просвечивающих на руках венах.
Грейнджер отступила, не позволяя себе думать об этом, и взмахнула палочкой:
— Оживи!
Малфой застонал и поморщился. Гермиона закрыла глаза, глубоко вздохнула и тихонько подошла к нему, присаживаясь на колени.
— Ты как?
Парень взглянул на неё расфокусированным взглядом и что-то промычал.
— Эй! Сколько пальцев?
— Иди нахуй, Грейнджер.
Гермиона поморщилась. Что ж, такой ответ тоже можно считать удовлетворительным. Девушка встала. Снова покраснела, но понадеялась, он этого не заметит. В конце концов, в данный момент ему элементарно не до этого. Грейнджер поспешила спрятаться у себя в комнате, наложив на дверь чары помощнее. Что-то ей подсказывало, что это «ночное приключение» ничем хорошим для неё не закончится.
Драко протёр руками лицо и сел. Затылок ныл, как будто кто-то хорошенько приложил его кувалдой. Постепенно в голове прояснилось.
Зашибись, блять! Хотел разобраться с грязнокровкой, и она его вырубила. Заебись просто! Пиздец.
Парень резко поднялся, и мир вышел из фокуса. Малфой выругался. Чёрт бы побрал Грейнджер. Какого ей вздумалось плескаться в ванной в середине ночи? Сука.
Драко и сам не знал, чем было вызвано его раздражение. Но его бесила Грейнджер. Адски. И всё, что она делала, тоже бесило. Но больше всего бесило то, что она поцеловала его. Как она посмела?
И хуже было то, что он испытал тогда. Что он хотел этого. Хотел Грейнджер.
Он не мог отрицать, девушка привлекала его. У неё было сексуальное тело, бесспорно. И, наверное, его заводила её недоступность. Запретный плод сладок, как говорится. Кто бы мог подумать, что Малфой будет желать Грейнджер?..
Парень плеснул в лицо водой и покосился на дверь в её комнату. Руки зачесались разгромить дерево, но он сдержался. Хватит ему впечатлений на эту ночь. С ней можно будет разобраться и завтра. Хотя на мгновение юноша всё же дёрнулся, охваченный глупым желанием прижать Гермиону к стенке и зашипеть, чтобы она не болтала. Малфой усмехнулся. Как в старые добрые времена.
Только на этот раз он, пожалуй, возбудится.
Драко вернулся в комнату. Голова раскалывалась, но, в конце концов, он терпел боль и похуже. Парень пошевелил пальцами ног, ощущая приятный бархат ковра, и забрался в постель. Странно, но сон как рукой сняло. Юноша порылся в тумбочке и извлёк потрёпанный томик приключенческого романа. Книга прошелестела по дереву, зацепив измятый клочок пергамента. Малфой недоумённо подобрал его и нахмурился — это было письмо от матери, пришедшее совсем недавно. Читаное-перечитанное, выученное наизусть до каждой закорючки, вмятинки и кляксы.
Как ты, сынок? Что у тебя нового? Надеюсь, ты хорошо себя ведёшь и не даёшь лишних поводов мистеру Дарнеллу? У нас всё хорошо, — тут почерк начал дрожать и скакать, как будто Нарцисса сомневалась в том, что пишет. Кое-где чернила размылись, и Драко подозревал, что это мать заливала письмо слезами. Ему это очень не нравилось, но он не знал, что делать. Он не имел ни малейшего представления, где скрываются родители и как им помочь. Парень в очередной раз попытался читать между строк, выискивая тайное послание.
Ты, наверное, ненавидишь меня. Прости. Я не могла написать раньше, не могу писать больше — я и так рискую, отправляя тебе это письмо. Кто бы что тебе ни говорил, помни — я люблю тебя. Мы любим тебя: я и твой отец. Знаю, у тебя множество вопросов. И я постараюсь ответить тебе, как когда-то отвечала на твои наивные вопросы в детстве. А после этого, прошу, будь предельно осторожен. Я пишу это в надежде, что ты найдёшь способ спасти себя и нас.
Целую, мама.
Драко потёр лоб. Что-то в письме не давало ему покоя, но он никак не мог понять что. Буквы рябили в глазах, вызывая дикую мигрень. Расплывались пятнами, скакали и дрожали. Юноша закрыл глаза, но слова будто выжгли на внутренней стороне век. Малфою казалось, от него ускользает что-то важное.
И вдруг — как будто его повторно стукнули по затылку, рассыпав перед ресницами сноп искр.
— Мама, ну где ты спрятала подарок? — мальчик хныкал, дёргая женщину за подол платья.
— Я ведь говорила, что ты легко его найдёшь. Тебе только нужно разгадать шифр, — мать малыша нежно улыбнулась и потрепала его светлые волосы.
— У меня не получается!
— Но, Драко, ты должен это сделать. Иначе как же ты справишься со всеми трудностями, что встретятся тебе в жизни? Если ты сдашься сейчас, ты будешь сдаваться всегда.
— Ма-ама-а, ну помоги мне!
— Хорошо, — женщина опустилась на колени, чтобы оказаться вровень с сыном. — Видишь, как я выделила буквы в послании? Это шифр. Смотри.
Нарцисса сжала волшебную палочку на манер пера и начала выводить витиеватые буквы прямо на ладони.
— Если ты подумаешь, то сможешь сложить из них слово. Оно и будет подсказкой, где искать подарок.
Драко нахмурился и надул губы, пытаясь разгадать головоломку. Миссис Малфой с безграничной любовью наблюдала за сыном.
— Ну как? Есть идеи?
— Даркче… Черкад… Чердак! — воскликнул мальчик и радостно подпрыгнул на месте, переполненный эмоциями. — Чердак! Он на чердаке!
Драко распахнул глаза, поражённый внезапной идеей. «Как в детстве» — три слова. Ключ ко всему. Разгадка.
Парень кинулся к столу, в спешке выискивая перо и чернильницу. Смахнул на пол кипы пергамента и учебники и зажёг свет. Теперь он узнал загогулины, которыми мать в своих «посланиях» выделяла нужные для анаграммы буквы. Завитушка сверху, чёрточка снизу — так и есть: в письме было зашифровано слово. Или несколько.
Драко выписал буквы и в задумчивости посмотрел на получившуюся строку: «А З Н И Ш Ч А Ж Й Е». Он не имел ни малейшего представления, что это могло значить. Но не собирался сдаваться.
Он сидел над анаграммой всю ночь, переставляя буквы и так, и эдак. За окном медленно полз рассвет, окрашивая комнату в золотистые тона. Серое небо светлело.
В конце концов, Малфой вспомнил старую считалочку, которой Нарцисса учила его в детстве. Возможно, она тоже имела смысл.
Юноша принялся записывать буквы согласно всплывающим в памяти строкам. К его радости, всё сложилось. Он поразился изобретательности матери и озадачился, что означали получившиеся два слова.
Чаша Жизней.
Что-то ужасно знакомое и абсолютно непонятное. Это как-то связано с Тёмным Наследием? Пожалуй, связь здесь прямая. Иначе зачем матери писать об этом? Тем более упоминать мистера Дарнелла. Его-то с какого перепугу?
Драко запустил руки в волосы, ероша их. Множество вопросов бились в голове без возможности получить ответ. «Как жаль, что я — не Грейнджер, которая может узнать всё, что её интересует, в библиотеке». Парень замер. Даже не обратив внимания на то, что сравнил себя с Гермионой, что позволил себе думать о ней, он зацепился за безнадёжную идею: библиотека. Он оглянулся на часы, проверяя, достаточно ли времени для того, чтобы идти в хранилище книг. Время было самое что ни на есть подходящее. Библиотека как раз открывалась.
Староста мальчиков сорвался с места и лишь в гостиной сообразил, что не одет. Малфой раздражённо вернулся, не глядя нацепил какую-то толстовку, спрятал ноги в кроссовках и укутался в мантию. Он рванул на второй этаж, петляя коридорами и надеясь, что лестницы не вздумают перестроиться.
Мадам Пинс встретила парня удивлённым взглядом и недоверчиво поправила очки на носу.
— Мистер Малфой? Чем могу помочь?
— Эм, я, э-э, должен сделать доклад по зельям. Очень большой доклад.
Драко для убедительности пару раз кивнул и постарался незаметно раствориться между стеллажами. Увы, от пристального взгляда библиотекарши было никуда не скрыться.
Малфой принялся листать талмуды, проглядывать содержания, бегло цеплять взглядом отдельные предложения и абзацы. Он прошерстил десятки книг, но не нашёл никаких упоминаний Чаши Жизней.
Время валило к полудню, и в животе жутко урчало. Желудок буквально сворачивался узлом от голода. Парень в отчаянии подумывал обратиться за помощью к мадам Пинс, размышляя, как бы узнать о Чаше и не выдать свой интерес, когда в библиотеку заглянула — та-да-дам! — Грейнджер. Конечно, только она могла просиживать каникулы в четырёх стенах в обнимку с учебниками.
Малфой закатил глаза и раздражённо отпихнул от себя стопку книг. Теперь и речи быть не могло о помощи библиотекаря. В юноше мигом вскипело раздражение вперемешку с воспоминаниями о сегодняшней ночи.
Девушка вскинула брови, заметив Драко, но подходить не стала: она разглядела, что парень напрягся, просверлив её злобным взглядом. Интересно, что он здесь забыл с утра пораньше? В выходной?
Она поспешно отступила в отдел на букву «П», где читала замечательную огнедышащую книгу под названием «Приручение драконов». Вообще не понятно, почему её не держали в запретной секции, ведь книга выпускала струйки пламени каждый раз, стоило кому-нибудь помять страницу или загнуть уголок. Тем более огонь в библиотеке — ад. Тем не менее чтение всегда проходило под бдительным взором мадам Пинс, и Гермиона надеялась, что обойдётся без несчастных случаев.
Девушка задумчиво прошлась между стеллажами и, затормозив где-то на полпути, раздвинула на полке книги, освобождая небольшое окошко, в которое было видно читальную часть помещения.
Грейнджер прикусила губу, выглядывая платиновую макушку. Она чувствовала себя первоклассницей, вот так вот подглядывая за юношей, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось узнать, чем же парень там занимался. А кроме того, было безумно интересно, как ведёт себя Малфой вне её присутствия. Наверняка такой же презрительный и холодный.
Но, кроме того, позволяющий себе рассеянные мелочи вроде задумчивой складочки меж бровей, чуть сморщенного носа и игры с ручкой. Это Гермиона заметила за ним давно — парень всегда крутил в пальцах ручку, когда задумывался. Только обычно на его лице была маска. Сейчас же он казался… настоящим.
Малфой поднял голову, оторвавшись от толстенной книги, и обернулся, мазнув взглядом по Гермионе, видимо, не сразу заметив её. Грейнджер пригнулась, мгновенно розовея, и выдохнула. Мерлин, вот дура! Девушка не могла припомнить, когда бы ещё она так часто краснела, но с ним она заливалась краской практически каждый день. Краснела и бледнела, в зависимости от настроения парня.
Из-за него она вела себя как идиотка.
А после рождественской ночи Гермиона поймала себя на том, что постоянно наблюдала за Драко. Старалась изучить парня не как потенциального ПСа и врага, а как человека.
Она снова выглянула между книг, но Малфоя на месте не было. Девушка удивлённо высунулась наружу, но нигде его не увидела.
— Пропал?
— Ага…
Грейнджер подскочила, сообразив, что должна быть одна, и медленно обернулась, узнавая насмешливые интонации.
Малфой стоял перед ней, уперев руки в бока. Глаза его горели, и вовсе не весельем.
— Какого хуя ты следишь за мной?
Насмешка исчезла из его голоса, оставив после себя море раздражения и злости. Холодный, сухой, яростный парень прожигал её взглядом.
Гермиона отступила, упёршись спиной в стеллаж, отчего тот слегка пошатнулся. В голову не приходило ничего остроумно-саркастичного, девушка понимала, что её буквально застукали на месте преступления.
— Я тебя спрашиваю, Грейнджер.
Парень шагнул к ней, гневно сжимая кулаки. Прорычал, чётко выговаривая каждое слово:
— Какого. Хуя?
— Не подходи.
Она выставила перед собой руку, как будто это могло помочь. Палочка, естественно, осталась в сумке.
— Или что? — усмехнулся Малфой, тут же делая ещё шаг. Теперь рука Гермионы буквально упиралась ему в грудь.
— Нарываешься.
Она старалась выглядеть спокойной, понимая, что лучший способ защиты — нападение, хотя внутри у неё бушевал ураган эмоций. И самой яркой было ощущение близости этого парня.
— Это ты нарываешься.
Драко оттолкнул её руку, перехватив за запястье, и прижал девушку к полке. Пара книг со стуком рухнули на пол.
— И какого чёрта было ночью? Ты меня, чёрт дери, вырубила!
— Нечего было лезть, — мигом ощетинилась Гермиона. — Между прочим, я принимала душ.
— В три часа ночи!
— Я не виновата, что у тебя такой чуткий сон.
— Грейнджер, — зарычал парень, приблизив своё лицо к её. — Ты. Только ты, чёртова грязнокровка.
И вдруг, как будто получив удар в живот, Гермиона уловила его запах, который до этого и не замечала, задохнувшись ароматом. Как в замедленной съёмке она увидела, как юноша сглотнул и облизнул пересохшие губы. Безумно захотелось коснуться их, а желание ругаться, бывшее и без того вялым, пропало.
Малфой, похоже, почувствовал нечто схожее, потому что тут же отпустил её и отступил.
Его выдержка — псу под хвост. Все его попытки держаться подальше — тоже.
В нём вновь вспыхнуло желание.
Он даже на секунду забыл, зачем вообще пришёл в библиотеку. Грейнджер, раздражение, её губы, терпкий запах вишни, раздражение, блеск карих глаз, тонкая шея и чёртово раздражение! Невозможно было контролировать себя в её присутствии.
Малфой одёрнул мантию и отошёл на пару шагов.
— Просто. Не приближайся. Я не шучу.
Когда он развернулся и ушёл прочь, Гермиона тяжело выдохнула, дрожащими руками подбирая книги с пола.
Малфой не оглядывался.
Он вернулся в Башню и направился прямиком в душ. Хотелось смыть с себя воспоминания, злость, желание. Хотелось омыть горячими струями воспалённое нутро.
Увы, недолго парню пришлось наслаждаться уединением. Стоило ему покинуть ванную, как раздался задорный дверной стук. Драко раздражённо прошёлся полотенцем по волосам и спустился в гостиную. Как-то не подумав, что по ту сторону может находиться кто-то из учителей, Малфой, прикрытый лишь банным полотенцем, толкнул портрет, отворяя проход. К счастью, за дверью стоял всего-то Забини.
— Эй, алкашня. Ты всё дрыхнешь?
— Я не пил, — проворчал Малфой, посторонившись, чтобы дать другу пройти в комнату. — Ты принёс поесть?
Блейз изогнул бровь, сардонически улыбнувшись.
— А должен был?
— Иначе какая от тебя польза?
— Ну, я умный и красивый…
— Заткнись.
Они поднялись в комнату старосты мальчиков, по пути захватив пару яблок из вазы с фруктами на журнальном столе в гостиной. Неужто Грейнджер поставила?
— У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — с ходу начал Блейз. — Что ты думаешь насчёт «выбраться на каникулы»?
Забини взгромоздился на прикроватную тумбочку, столкнув на кровать книги. Малфой покачал головой и подкинул яблоко, поймав фрукт отточенным движением ловца.
— Куда? Как?
— Пэнси собирается вернуться в поместье на оставшиеся выходные и зовёт нас с собой.
— Кто её выпустит? — фыркнул Драко.
— Ты и выпустишь. Ты же староста.
Малфой закатил глаза.
— Нет, правда. Паркинсон скажет, что хочет проверить состояние дома, счета и прочее. МакГонагалл сжалится.
— Но это не отменяет слежки Министерства.
— Да к чёрту Министерство!
Блейз всплеснул руками, удивляясь придирчивости друга.
— Что они сделают? Мы пока ещё студенты Хогвартса, и они не имеют на нас никаких прав. Мы под защитой. А следить — пусть себе следят на здоровье. Мы не занимаемся ничем противозаконным.
— Какая замечательная логика, — поморщился Малфой.
— Ну же, Драко, — усмехнулся Блейз. — Будет весело. И никакая Грейнджер не помешает.
Драко нахмурился, услышав последнее замечание. Что верно, то верно — у Пэнси не будет никаких раздражителей-гриффиндорцев. И одной гриффиндорки в частности. К тому же домашняя библиотека Паркинсонов очень богатая…
— По рукам.
Внизу хлопнула дверь, и Драко вздрогнул.
— Вспомнишь… — пробормотал Забини, и Малфой напрягся. Почему-то ему сильно не понравилось отношение этой поговорки к старосте девочек. — В общем, договорились. Ты поговоришь с МакГонагалл?
— Ага.
Блейз кинул Драко яблоко, которое так и не съел, и соскочил с тумбочки. Подмигнул на прощание, вызвав очередную волну раздражения у друга, и скрылся с глаз долой.
Малфой быстро догрыз фрукт и, приодевшись в форму (в конце концов, к директору иду!), поспешил из Башни, решив разобраться со всем побыстрее. Грейнджер в гостиной не было, и юноша облегчённо выдохнул. Не хотелось ему с ней сталкиваться.
Заглянув по пути на кухню и перехватив у эльфов пару булочек, парень пошёл к МакГонагалл, дожёвывая на ходу. Оказавшись в круглом кабинете, он на мгновение замер, остановив взгляд на портрете Дамблдора, и лишь после заметил, что самой женщины здесь нет.
— Рад, что вы заглянули, мистер Малфой, — хитро блеснул глазами из-под очков-половинок старик.
— Это вы меня впустили?
— Да, — Дамблдор подался вперёд, соединив подушечки пальцев. — Я хотел узнать, как у вас успехи в отношениях с мисс Грейнджер.
— Что? — парень опешил, во все глаза уставившись на экс-директора. Что он знает?
— Ну вы ведь не очень хорошо ладили, — лукаво улыбнулся профессор. — А наша задумка назначения вас старостой в том и заключалась, чтобы наладить ваши отношения.
— Межфакультетные отношения, — осторожно поправил Драко.
— Конечно, конечно. Ну так как обстоят дела с вашими, м-м, отношениями?
— Всё… хорошо.
Дамблдор кивнул и принялся сосредоточенно играть большими пальцами, казалось, совершенно не обращая внимания на собеседника. Но глаза его хитро блестели.
— Эм… А где профессор МакГонагалл?
— Она сейчас подойдёт. Присаживайтесь.
Малфой опустился на стул напротив портрета, ослабив узел галстука. Тиканье часов навалилось на барабанные перепонки оглушительным гулом. Дамблдор мычал под нос какую-то мелодию, изредка бросая косые взгляды на юношу. Неловкость ощущалась в каждом вздохе. Драко пару раз порывался что-то сказать, но так и не произнёс ни слова. Он уже собирался встать и уйти, когда дверь распахнулась.
— Это будет в вечернем выпуске. Мы не можем утаивать такую информацию.
МакГонагалл раздражённо выдохнула.
— Не думаете ли вы, что сначала…
Тут женщина заметила Малфоя и оборвала себя на полуслове.
— Что вы здесь делаете?
Парень вскочил.
— Профессор, я хотел спросить…
— Мистер Малфой?
Вслед за МакГонагалл в комнату вошёл тот, кого он никак не ожидал здесь увидеть, — мистер Дарнелл. Мужчина замер, недоверчиво оглядывая мигом напрягшегося Малфоя. Тот подобрался, сжав кулаки и сдерживая неожиданный порыв ярости, даже похлеще, чем рядом с Грейнджер. Чиновник дёрнул рукой, отмахиваясь от полного ненависти взгляда, и усмехнулся.
— Что же вы замолчали?
— Что вы здесь делаете?
Малфой проигнорировал усталый вздох МакГонагалл и просверлил Дарнелла взглядом. Тот играл пальцами, положив руку на бедро, и явно был чем-то доволен.
— Не ваше дело.
— Я думаю…
— Профессор МакГонагалл, — с нажимом произнёс мужчина. — Не сейчас.
Женщина покачала головой и послала Драко какой-то исполненный сочувствия взгляд. Юноша не разгадал его значения и решил не растрачивать нервы попусту.
— Я хотел спросить разрешения отправиться на выходные в поместье к мисс Паркинсон.
— Вы один? — вскинула брови профессор.
Драко закатил глаза.
— Нет, конечно. Вместе с Пэнси и ещё… парой друзей.
— Зачем, позвольте поинтересоваться? — влез Дарнелл, но Малфой его полностью проигнорировал, изучая реакцию женщины. Та посмотрела на него, и Драко показалось, во взгляде её сквозила боль.
— Смею предположить, это будет безопасный отдых? Только вы, и никого больше?
— Да, профессор. Пэнси хотела проверить состояние мэнора и убедиться, что дела в порядке.
— И вы решили составить ей компанию.
Слова МакГонагалл не звучали вопросом, и Малфой решил не отвечать, ожидая её решения. Женщина постучала пальцами по столу, оглянувшись на Дарнелла, и Драко против воли бросил на того напряжённый взгляд. Чиновник воодушевлённо улыбнулся и закивал.
— Да-да, профессор, пусть дети повеселятся.
МакГонагалл сощурилась и вздохнула. В её душе шла непростая борьба.
— Ладно, — наконец сказала она. — Составьте список тех, кто поедет, и занесите мне.
— Спасибо.
Малфой сдержанно кивнул, полный противоречивых эмоций. С одной стороны, он был рад, что всё прошло так просто. Но с другой — с какой стати Дарнелл радовался? С какой стати был «за»?
— И, мистер Малфой, — женщина посмотрела на юношу в упор, и он стушевался под её взглядом. — Мне жаль.
Парень вскинул брови, удивлённый таким поворотом, но чиновник не дал ему даже задать вопрос.
— Можете идти.
Драко внимательно взглянул на мужчину, гадая, чем вызвана такая внезапная смена настроения. Теперь Дарнелл казался сухим и жёстким, нервно-раздражённым. Драко ещё раз кивнул и пошёл прочь, скользнув взглядом по комнате. В последний момент он заметил, что Дамблдор на портрете встревоженно подался вперёд, провожая парня сочувствующим взглядом.
Малфой передёрнул плечами, прогоняя непонятные бегущие по спине мурашки. Его пробрал озноб плохого предчувствия, но юноша не придал ему значения. Он спешил в гостиную Слизерина: передать радостную весть друзьям.
На повороте он заметил в окне какое-то оживление. Выглянул — и узнал взъерошенную макушку Забини у Чёрного озера. Вместе с ним там собралась вся компания — с мётлами наперевес. Кажется, ребята собирались сыграть в квиддич.
Драко быстро сбегал в Башню за тёплой мантией и помчался к ним. Ему не терпелось оказаться на поле и взмыть в воздух, подальше от земных проблем.
Ребята восприняли новость на «ура». Пэнси радостно взвизгнула и повисла на его шее, и впервые, пожалуй, тот искренне ответил на её объятие. Было… приятно оказаться окружённым нежностью, пусть даже Паркинсон, после внезапной встречи с Дарнеллом. Она выбила из колеи.
— Я же говорил, что всё получится, — ухмыльнулся Блейз, хлопнув Драко по плечу.
— Просто за дело взялся профессионал, — отшутился тот.
Он заглянул в раздевалку, быстро переоделся в форму и поспешил на поле. Дафна с Пэнси разместились на трибунах, а вот Астория явно собиралась играть, и это уже не казалось таким забавным, как пару лет назад. Гринграсс набралась опыта и была довольно хороша в роли охотника.
Гойл выпустил тренировочные мячи в воздух, и игра началась. Драко не столько следил за снитчем, сколько выделывал крутые виражи. Носился по полю, ударяя волной воздуха замёрзших подруг, и подрезал Астри, уворачивался от мячей Забини и даже пару раз перехватил квоффл. В конце концов, это дружеская игра, и он имеет право попробовать себя в чём-то новом.
Остаток дня они провели вместе. Много смеялись и шутили, чего не случалось уже давно. Казалось, даже сама погода была на их стороне — тучи расползлись, обнажая блеклое солнце. Тусклые лучи слабо грели, но снег прекратил идти, и это уже было немало.
— Скорее бы уехать, — зевнула Дафна, откусывая небольшой кусочек пирожного.
Они сидели в Большом зале, наслаждаясь ужином в предвкушении «посиделок» у Пэнси. Драко уже представлял, как много будет выпивки и её заграничных друзей или родственников. В самом деле, это же Паркинсон. Она никогда не умела отдыхать скромно.
— И когда поедем?
Гойл грыз куриную ножку, но от беседы не отвлекался. Выходило довольно забавно, особенно когда парень начинал говорить с набитым ртом.
— Думаю, завтра после обеда и отправимся, — протянул Драко.
— Как же нас так легко отпустили, — покачала головой Астри. — И что сказала МакГонагалл?
Блейз, сидящий рядом с ней, вздохнул. И Малфой уловил в этом насмешливом вздохе нотки любви и довольства, хотя никто больше этого не заметил. Парень удивлялся, как они вообще могут сидеть вместе так просто и не вздрагивать от разрядов искр, когда они случайно соприкасались. Сам он постоянно испытывал это рядом с Грейнджер.
Драко замер, поражённый этой мыслью. Нет, блять. Нет, нет, нет. Это оттого, что ты её хочешь.
Аппетит пропал. Малфой помял булочку, и чья-то нога ощутимо пнула его под столом. Юноша вскинул голову, встречаясь раздражённым взглядом с Забини.
— Ну так что она сказала? — усмехнулся тот.
— Пожелала хорошо отдохнуть.
Грэг подавился, закашлявшись, и Дафна заботливо похлопала его по спине, вкладывая в удары всю силу своей женской любви. Малфой усмехнулся, но в голове его ожили воспоминания о Дарнелле. И почему чёрт был так доволен? Неожиданно это веселье с друзьями показалось таким наигранным и мелочным, что парня даже затошнило. Вернулось ощущение, что грядёт что-то нехорошее.
— Ладно, я пойду. Мне надо кое-что закончить.
— Ага, — закатила глаза Пэнси. — Грейнджер привет.
Паркинсон, конечно, пошутила, но в её голосе был какой-то намёк на обиду. Парень напрягся, но постарался ничем этого не выдать. Он скованно кивнул друзьям, пожав на прощание руки Блейзу и Гойлу, и пошёл прочь.
Лёгкие прямо-таки сдавило от озноба, по позвоночнику прокатилась дрожь. С каждым шагом к Башне Драко чувствовал всё большее напряжение.
Гостиная встретила юношу мягким огнём камина и Грейнджер на диване. Малфой старался не смотреть на неё и пошёл к себе в комнату, но дрожащий вздох девушки заставил его на секунду замереть.
— Малфой…
— Что ещё?
Парень обернулся, недовольно скрестив руки на груди, и уставился на Гермиону. Та покачала головой, прикусив губу, и протянула ему выпуск «Ежедневного пророка». Драко затаил дыхание, вспомнив слова Дарнелла: «Это будет в вечернем выпуске». Предчувствие беды навалило с новой силой.
— Мне жаль, — прошептала девушка, когда он настороженно принял газету.
И пошатнулся, потеряв ощущение реальности. Земля ушла из-под ног, и он схватился за что-то в попытке сохранить равновесие, не заметив, что это была рука Грейнджер. Воздух клубами скапливался в глотке в бесполезных попытках проникнуть в сжавшиеся лёгкие.
Жирный заголовок статьи на первой странице кричал: «ЛЮЦИУС МАЛФОЙ МЁРТВ! СПРАВЕДЛИВОСТЬ ТОРЖЕСТВУЕТ!»