Запах вишни

      — Ну давай же, Малфой! Ты так и будешь хренью маяться?       — Иди к чёрту!       — Спускайся на поле, немедленно!       Драко закатил глаза и спикировал вниз, затормозив лишь в паре футов от обледенелой земли.       — Чего тебе?       — Чего мне? Ты меня спрашиваешь? Снитч лови, придурок!       Ургхарт махнул метлой в сторону золотой вспышки у колец и яростно ударил ногой, стряхивая с ботинка снег. Малфой скривил губы.       — Я его уже раз пять поймал, сколько можно?       — Пока я не скажу «достаточно»!       — Мерлин, заткнись.       — Нет, это ты, урод…       — Эй, ребята, полегче!       Забини спрыгнул с метлы между парнями и вскинул руки в мирном жесте. Гойл маячил где-то на пару метров выше, задумчиво поигрывая битой.       — Чего вы грызётесь, чёрт возьми?       — Этот урод сачкует!       — Послушай сюда, самец*…       Малфой шагнул вперёд, отбрасывая метлу, но Блейз ловко удержал его, уперев ладони ему в плечи.       — …заткни своё поганое хлебало.       — Драко, брось, — Забини обернулся на капитана, но тот лишь покачал головой и взъерошил волосы. — Ох, сбавь обороты.       Малфой поморщился и сплюнул на землю, отступая.       — Отлично. Просто прекрасно.       Юноша подхватил метлу и, заскочив на неё в прыжке, рванул за золотым проблеском. Свист ветра в ушах перебил все гневные крики Ургхарта, и парень пригнулся ниже к древку, набирая скорость. Он видел снитч, так надоедливо мельтешивший перед глазами. Чертовски давно, чертовски неуловимо.       Малфой вытянул руку, кончиками пальцев касаясь мяча, но тот, как всегда, ускользал. Зарычав, он подался вперёд всем корпусом, рискуя свалиться вниз, и резко крутанул метлу, сделав тройное сальто через голову. Снитч затрепыхался в его руке.       Драко сжал пальцы крепче, представляя, как с хрустом ломаются крылья шара и сам он рассыпается золотой пылью. Чёртов мяч возбуждённо гудел в сжатом кулаке. Малфой выдохнул и с размаху запустил снитч вверх, сопровождая взглядом кривую дугу его полёта. Примерно на середине пути шарик выпустил крылышки, устремляясь ввысь.       — Сложный день? — спросил Блейз, подлетая к другу и обдавая его волной воздуха.       — Хрень.       — Волнуешься из-за матча? — иронично изогнул он бровь.       — Очень смешно, — фыркнул Малфой.       — Ну а что тогда?       — Считай, меня выбесил Поттер.       Забини язвительно улыбнулся:       — Считай, я поверил.       Драко закатил глаза и подался вперёд, устремляя метлу к противоположному концу поля. Как назло, через пару секунд парня подрезал Кассий. Уоррингтон слащаво улыбнулся, сверкнув щербатой улыбкой, и послал дальний пас Вэйси. Драко рыкнул и на повороте врезался в однокашника, сшибая того с метлы. Яростный крик Ургхарта удержал его от дальнейших атак, и Кас грузно рухнул на землю — благо лететь было недалеко.       — Малфой, ты совсем, блять, охуел? Что ты вытворяешь?       — Нечего под метлу лезть!       — Ребята, хватит!       Блейз точным ударом послал между ними бладжер, препятствуя столкновению парней, и выругался.       — Что происходит? Драко, прекрати калечить своих! Кас нужен нам на матче!       — Это всего лишь игра с Пуффендуем, — сощурился Малфой. — Мы их вполсилы разделаем.       Ургхарт скривился.       — А после будет игра с Гриффиндором. И я сомневаюсь, что Поттер так же легко отдаст тебе снитч, как Саммерби.       — Не упоминай при мне этого…       — Малфой! — Забини сдул со лба чёлку и тяжело вздохнул. — Хватит вести себя как малолетний придурок. Соберись.       — Ладно, ладно. Только заткнись.       Юноша оттолкнулся от земли, избегая дальнейших препирательств, и рванул вверх.       Он был на взводе. С утра парень столкнулся с Поттером, и этот грёбаный золотой мальчик довёл его самодовольной улыбочкой и грязным упоминанием отца. Удар ниже пояса. Драко готов был спорить, тот сделал это специально, выводя его из равновесия перед игрой. И, чёрт возьми, единственное, что удержало Малфоя от драки, это появление Грейнджер. Этой чёртовой-Грейнджер, что-то сотворившей с его разумом, ей-Мерлин. Ненормально контролирующей его.       А ещё. По-честному, плевал он на матч с Астрономической башни. Единственным его желанием было отправиться, наконец, на поиски долбанной Чаши Жизней и покончить со всем. С другой стороны, именно ухмылка Поттера сподвигла Драко «дать Грейнджер время». Потому что он должен был стереть самодовольство с очкастого лица. Размазать.       Потому что упрямый внутренний голос неустанно шептал, что ему не победить. Что Поттер его обыграет. Как и всегда и во всём. На секунду быстрее, на грамм ловчее.       Обнимая Грейнджер.       Драко тряхнул головой, поняв, что совсем перестал следить за снитчем, и выровнял метлу. Выследил взглядом неуловимый мячик и бросился за ним, стиснув зубы. Потому что он не мог позволить Поттеру победить на этот раз. Потому что это было больше, чем игра.       К концу тренировки Малфой перестал чувствовать руки и отморозил себе всё, что только было можно. Радовало, что остальные выглядели не лучше. Парень размял плечи круговыми движениями и потянул шею. В ушах всё ещё свистел ветер.       — Отлично, — хмуро выдал Ургхарт, выплёвывая слова, словно отсекал их от себя топором. — Замечательная тренировка.       Вэйси закатил глаза:       — Да брось, мы неплохо поработали.       — Вэйси, — процедил капитан, — «неплохо» не значит «идеально».       Драко фыркнул, тут же поймав гневный взгляд парня. Тот медленно вдохнул через нос и, чеканя каждое слово, произнёс:       — Вы относитесь к этому как к какой-то детской шалости. Какого чёрта? Куда пропал ваш пыл, серьёзность, преданность факультету, в конце концов?       — Это всего лишь матч с Пуффендуем…       — Нет! Это наш определяющий матч. Если мы обыграем Пуффендуй, мы попадём в финал, чёрт возьми.       — Расслабься, мы их обыграем, — примирительно протянул Забини успокаивающим тоном. Ургхарт сдавил переносицу указательным и большим пальцами и вздохнул.       — Ладно. Чёрт с вами. Катитесь. Чтобы завтра в шесть ноль-ноль на поле. Без опозданий.       Малфой сплюнул. Конечно, может, он и думал, что Ургхарт придаёт слишком большое значение предстоящей игре, но он не относился к ней несерьёзно. Парень считал её разминкой.       Спустя вечность он, наконец, оказался в своей спальне. Стянув через голову форму и закинув её в угол, Драко поспешил в душ. Не прошло и десяти минут, как к нему застучались.       — Что ещё? — ворчливо спросил он, ослабляя напор воды. И, хотя настроение его рычало разъярённым зверем, этот стук доставил юноше какое-то мазохистское удовольствие. Как если бы открытую рану посыпали солью. Ещё один повод сорваться.       — Мне нужна ванная!       — Грейнджер, катись к чёрту.       Драко покачал головой и вернулся под струи, намыливая лицо. Он пытался смыть с себя ярость, но чёртова Грейнджер не унималась. Девушка посильнее ударила, сопровождая процесс произнесением фамилии парня на разные мотивы.       — Малфой, чёрт возьми!       Гермиона потёрла оцарапанную руку и разочарованно вздохнула. Вообще-то, ванная ей была не особо нужна, она прекрасно могла справиться простым заклинанием. Из чистой вредности Грейнджер продолжала стучаться, проверяя выдержку Малфоя.       Шум воды резко прекратился, и Гермиона затихла. Прислушалась, а через мгновение дверь распахнулась. Девушка отшатнулась и тут же взвизгнула. На пороге, тяжело дыша, стоял Малфой. Голый. Совершенно.       — Хватит. Стучать.       Её взгляд непроизвольно метнулся к рельефным мышцам пресса и ниже, и…       — Мерлин! Ты совсем обалдел?       Гермиона отвернулась, отчаянно пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Перед глазами стоял образ господи-идеального тела Малфоя.       — Грейнджер, неужели ты смутилась?       И гнев как ветром сдуло. Потому что это воистину невинное поведение девушки заставляло… улыбаться. Чёрт возьми, парень не хотел срываться на ней. Малфой лениво ухмыльнулся, чувствуя, как клокочущий зверь в груди затихает и лишь тихонько ворчит.       — Не неси чепухи.       — Тогда повернись ко мне. Я не привык разговаривать со спинами.       — Интересно, с кем ты вообще разговариваешь, — проворчала девушка, оборачиваясь. Сглотнула, упорно стараясь держать взгляд на уровне глаз Драко, и процедила сквозь зубы: — Можешь закрыть дверь? Или хотя бы прикрыться?       — Брось, зачем мне это прикрывать? — усмехнулся парень, разводя руками и как бы демонстрируя своё тело.       Гермиона закатила глаза, надеясь, что это не выглядит слишком наигранным, и фыркнула:       — Было бы что показать.       И — самый ответственный момент — окинула парня пренебрежительным взглядом. Ну, постаралась.       Малфой был мокрым (что неудивительно, идиотка!), и капли воды блестели на его коже, медленно стекая вниз по впадинам мускул. Вены на руках были ярко выражены после изнурительной тренировки, мышцы на плечах перекатывались.       Гермиона сглотнула, подавляя желание слизнуть каждую каплю на его теле или покрыть поцелуями каждый сантиметр кожи, и с ещё большим презрением бросила взгляд на его член, мгновенно вспоминая то ощущение, когда он был в ней.       Игра не удалась. Грейнджер покраснела до корней волос, и Малфой, заметив это, широко ухмыльнулся, облокачиваясь о косяк.       — Согласись, есть, — протянул он, изучая реакцию Гермионы. Та тряхнула головой и поспешила толкнуть юношу обратно в ванную комнату.       — Господи, Малфой! Убирайся!       Гермиона отдёрнула руку, едва коснувшись его груди, словно её ударило током, но постаралась не показать этого.       — Заметь, это ты долбилась ко мне.       — Немедленно!       Драко скривил губы и отшагнул.       — Не смей больше. Стучать.       Зверь снова вскинул голову и завыл, недовольный таким окончанием разговора. Выпустил когти, царапая внутренности, и Драко хлопнул дверью, судорожно сжимая пальцы. Спустя пару секунд снова зашумела вода.       Гермиона закусила губу и осела на пол, обхватив себя руками. Ей казалось, так она не даст сердцу вырваться из груди и шлёпнуться перед Малфоем окровавленным куском мяса. Ладонь неприятно запульсировала.       Девушка покачала головой и отползла к сумке, наощупь извлекая палочку. Заперла дверь и выдохнула. Она чувствовала себя неимоверно глупо. Почему, почему она не может дать достойный отпор Малфою? Почему краснеет? Чёрта с два, они переспали, а она всё равно продолжает терпеть его поведение.       — Не дура ли? — простонала едва слышно, спрятав лицо в ладонях.       Спустя пару часов Грейнджер наведалась в гриффиндорскую гостиную. Народу было немного, в основном ребята из сборной. Гарри с Джинни и Роном развалились на диване, в то время как Демельза перед ними яростно размахивала руками, рисуя в воздухе неопределённые фигуры. Уголки губ Поттера подрагивали в улыбке, но он старался держаться серьёзно, отчего его лицо приобретало ещё более забавное выражение.       — И если Дин и Джинни… — Робинс покосилась в сторону напрягшихся ребят и поспешила исправиться: — Нет, Дин и я будем держаться возле Уоррингтона и Ургхарта, постоянно блокируя их, Джинни легко справится с Вэйси, потому что он, если честно, так себе охотник.       — Весьма… хитро, — улыбнулся Поттер. — Ты уверена, что команда не забудет все твои схемы до игры?       Демельза застонала.       — Ну а ты как думаешь, зачем я здесь распинаюсь? У нас ещё больше недели до матча со Слизерином, нам нужна стратегия.       Гермиона тихонько пробралась за диван и склонила голову между Гарри и Джинни.       — Напоминает речи Вуда, правда? — пробормотал Поттер, приветственно кивнув. Уизли закатила глаза.       — Я не выдержу её командования, — прошептала она, оборачиваясь. — Возомнила себя капитаном, честное слово.       — Эй, это неплохо, — поспешил защитить инициативную Джинни Гарри. — Я каждому даю шанс высказаться. И её схемы довольно интересны.       — Если ты такое любишь.       — Ну хватит, — Грейнджер легонько дала каждому подзатыльник и оглянулась на Рона. Тот, кажется, со всем вниманием слушал Демельзу. — Она действительно хочет помочь.       — Ладно, ладно.       Гарри покачал головой, поднялся и под тяжёлый вздох Джинни подошёл к Робинс, выражая свой интерес. Та обрадованно подскочила и принялась ещё активнее размахивать руками. Гермиона усмехнулась и заняла место Поттера.       — Признайся, это был твой коварный план по захвату дивана, — протянула Джинни, не отводя невинного взгляда от своего парня.       — А ты как думала.       Уизли шутливо толкнула подругу в плечо, и Грейнджер в отместку щекочущим движением прошлась по рёбрам подруги. Та захихикала, и Рон рядом неодобрительно шикнул. Девушки прыснули, привлекая смехом внимание окружающих.       — Прости, Гарри, — прокашлялась Джинни, отодвигаясь от Гермионы. Поттер закатил глаза и вернулся к Демельзе.       Гермиона улыбнулась. Она не чувствовала себя старостой в этот момент или кем-то ещё. Просто девушкой, чьё детство прошло слишком быстро. Ей вдруг подумалось, что по сути своей все они — дети с затаённой в глазах старостью. От этого становилось грустно.       Грейнджер посидела ещё немного, наблюдая, как горящие разными цветами буквы пляшут в воздухе, подчиняясь взмахам волшебной палочки, как Гарри выпускает из своей миниатюрные копии членов команды, имитируя матч со слизеринцами. К концу вечера обсуждение стратегии превратилось в игру сродни зачарованным шахматам. А потом они просто сидели перед камином, маленькими глоточками наслаждаясь горячим шоколадом, что принесли третьекурсники с кухни, и делились последними новостями из жизни.       В свою комнату Гермиона вернулась в приподнятом настроении. Простое человеческое общение — ей его не хватало. Действительно, когда она в последний раз принимала участие в «домашних» посиделках Гриффиндора? Постоянно занятая, погружённая в учёбу и до краёв переполненная чувством ответственности — ей было просто не до этого.       Живоглот протяжно мяукнул, приветствуя хозяйку, и выгнулся дугой. Сверкнув глазами, кот махнул хвостом, словно призывая Грейнджер идти за собой, и нырнул под кровать.       — Что там?       Девушка нагнулась, вглядываясь в пыльную темноту, но ничего, кроме горящих жёлтых глаз своего любимца, не заметила.       — А ну вылазь оттуда!       Живоглот фыркнул и, всем своим видом показывая, что делает огромное одолжение, выбрался на свет. В зубах у него что-то сверкнуло. Гермиона ловко перехватила кота и заставила его раскрыть пасть. На ладонь ей выпал массивный серебряный перстень. С вычурной заглавной «М» на месте камня.       С секунду Гермиона тупо на него пялилась, пытаясь вспомнить, где уже видела украшение. Перед глазами возник образ бледной изящной руки с просвечивающими венами. Рука лениво перебрала пальцами, и на указательном тяжёлым грузом сидело кольцо. Но вот рука поднялась вверх, устало потирая широкую нижнюю челюсть, а потом…       — О, Господи! — в ужасе прошептала девушка, вспомнив, на ком уже видела перстень. — Глотик, что ты натворил? Он же убьёт тебя!       И, как по заказу, внизу хлопнула дверь. Грейнджер вздрогнула, выпуская кота из рук, и тот, возмущённо шипя, скрылся.       Гермиона осторожно выглянула на лестницу, опасливо прижимая руку с кольцом к груди, но в гостиной было тихо. Мелькнула мысль оставить перстень где-нибудь на журнальном столике, но Гермиона решила, что это не приведёт ни к чему хорошему — Малфой точно что-то заподозрит. И обвинит её — просто из вредности или сделав логические выводы. Так что лучше потом подсунуть перстень парню в комнату. Пусть считает, что сам его потерял.       Грейнджер крепче сжала руку, а потом постаралась как можно бесшумней вернуться к себе. Спрятала перстень в ящике стола и выдохнула, подавляя сосущее чувство под ложечкой. Внутренний голос безнадёжно вздохнул: в кого ты превратилась?       Девушка закрыла глаза. Завтра же верну, — решила, прислушиваясь к шагам в ванной. — Во время игры.

***

      На следующий день, несмотря на то, что было раннее утро субботы, студенты Хогвартса возбуждённо толпились на поле для квиддича, а кто-то даже принимал ставки, хотя это и было гиблым делом. Гермиона взмахнула палочкой, и тетрадки с именами перекочевали к ней из рук пронырливых школьников. Те убежали прежде, чем девушка успела сделать хоть какое-нибудь замечание.       Промозглый туман обволакивал всё вокруг, поглощая предметы белой дымкой. Галдящие голоса рассеивались в воздухе, едва достигая ушей. Грейнджер поёжилась и натянула капюшон, полностью прячась в своей парке. Она бы даже не заметила начала игры, если бы звонкий голос нового комментатора не отражался от земли, преодолевая расстояние и туман.       — А теперь капитаны пожимают друг другу руки! Эй, Ургхарт, полегче, не покалечь Смита до начала игры, — бодро тараторил мальчишка, а Гермиона всё никак не могла понять, кто он.       Прозвучал свисток, и пятнадцать человек вместе с мадам Трюк взмыли в воздух. Грейнджер воровато огляделась и с невозмутимым лицом повернулась к Гарри. Пора было приступать к выполнению плана. Под кодовым названием «Какая же я идиотка».       — Я забыла кое-что в комнате. Прикроешь меня, если МакГонагалл спросит?       — Что ты забыла? — нахмурился Поттер, отворачиваясь от поля. — Зачем тебя прикрывать?       — Профессор МакГонагалл велела мне контролировать поведение учеников, — терпеливо разъяснила девушка, надеясь, что не выглядит слишком нервозной.       — Контролировать? — усмехнулся Поттер.       — Ну… Не допускать драк, скажем так, — пожала плечами Грейнджер. Заканчивай болтать. — Так что, прикроешь?       — А-а, ладно, — рассеянно ответил Гарри, отвлечённый разочарованным стоном комментатора.       Гермиона вскочила, пока друг не вспомнил про свой первый вопрос, и поспешила пробраться через столпившихся на трибунах болельщиков. С успехом избежав вопросительных взглядов однокурсников, девушка засеменила в замок.       В коридорах было непривычно тихо, и Гермиона дёргалась от каждого шороха, с каждой секундой ощущая всё большую паранойю.       — Дыши глубже, — приказала девушка себе, замирая перед портретом, охраняющим вход в Башню.       Монах как-то печально на неё посмотрел, отчего Грейнджер показалось, что он всё знает. Нарастающее чувство тревоги только усилилось, когда она беспрепятственно вошла в гостиную и замерла в арочном проёме перед лестницей, ведущей в комнату Драко. Не будь Гермиона уверена, что в эту самую минуту Малфой рассекает воздух на своем «Нимбусе» на поле, она бы дала дёру.       А стоило ей вынуть палочку, как с дивана перед камином раздалось протяжное мяуканье. Она подпрыгнула, хватаясь за сердце, и застонала.       — Живоглот, глупый кот, ты до смерти меня напугал.       Кот заурчал, подбегая к хозяйке, и, ласкаясь, потёрся о её ноги, змеёй проскальзывая между ними. Может, он даже этим её поддерживал, но Гермиона не стала над этим задумываться. От комнаты Малфоя её отделяло только лишь охранное заклинание, и девушка была уверена, что сможет его обезвредить.       Дверь открылась после простой Алохоморы. В какой-то степени она даже разочаровалась, потому что тайно надеялась, что ей не удастся пробраться в комнату Драко. Конечно, он вряд ли рассчитывал на то, что грязнокровка-Грейнджер посягнет на его территорию. Девушка и сама-то свою обычным Коллопортусом закрывала. Гермиона тут же решила, что это упущение нужно срочно исправить.       Живоглот рыжей тенью скользнул вслед за хозяйкой, вальяжно забрался на кровать и растянулся прямо на подушке.       — Из тебя никудышный напарник, — пробормотала Гермиона, покосившись на питомца.       Она огляделась и пришла к выводу, что обстановка в комнате Старосты мальчиков почти не отличается от обстановки в комнате Старосты девочек. Письменный стол стоял возле окна, справа от него чернел массивный шкаф, слева — широкая кровать под пологом. От мысли, что Малфой спал в этой постели, укрывался этим бельём, Грейнджер захотелось закутаться в его одеяло, как в кокон, и просто вдыхать запах. Глупости какие.       Кроме того, в комнате царил идеальный порядок. На столе — ровная стопка учебников и тетрадей, чернильницы в ряд и стаканчик с перьями; не видно ни пылинки. Никаких разбросанных вещей на полу, и только на дверце шкафа висит тёмно-зелёная мантия. Если бы Гермиона не знала, она бы вообще засомневалась, что здесь живёт парень.       И личных вещей было очень мало. Пожалуй, единственным, что говорило «Я принадлежу Малфою!», был изящный футляр с фамильным гербом, покоящийся на прикроватной тумбочке. Девушка с большим трудом подавила желание посмотреть, что лежит внутри.       — Что ж, пора действовать.       Быстрым шагом подойдя к столу, она открыла первый ящик и хотела уже закинуть в него перстень, когда её внимание привлёк измятый клочок пергамента. Он выбивался из общей стопки тетрадей, нарушая своим видом порядок, и казался неуместным. Как заворожённая, Гермиона протянула руку и достала его. Внутренняя сила руководила её действиями, хотя в любой другой ситуации девушка так никогда не поступила бы. Возможно, это была интуиция или предчувствие.       Клочок оказался письмом. Чернила местами поплыли, а буквы плясали, словно рука писавшего дрожала. «Драко! — гласила первая строчка. — Я не хочу, чтобы ты рисковал. Поверь, если бы я могла хоть что-нибудь изменить, я бы так и сделала».       Гермиона, сообразив, что это письмо, хотела убрать его обратно в стол, но взгляд против воли заскользил дальше, а пальцы разглаживали пергамент.       «Не знаю, когда ты прочтёшь это, не знаю, буду ли жива. Нотту всё хуже, он бредит. Постоянно зовёт Райчел и Теодора, а я не могу ничего сделать, и даже сказать, что они мертвы, не могу, — тут буквы совсем размылись, и Грейнджер поняла, что автор письма плакала, роняя слёзы на бумагу. Прикусив губу, девушка вспомнила, что Райчел — имя матери погибшего в битве за Хогвартс Тедда Нотта. — …Мелисса постоянно твердит, что мы «не выиграем эту битву». Права ли она? Я знаю, ты попытаешься что-то сделать, Драко, и я в тебя верю. Я понимаю, что не вправе требовать от тебя чего-то после всего, понимаю, что это слишком эгоистично с моей стороны, и я пойму, если ты решишь бездействовать. Помни, что я очень-очень тебя люблю. И твой отец любил тебя, сынок. По-своему, как умел любить только Люциус Малфой. Мама».       На последнем слове Нарцисса вдавила перо в пергамент так сильно, что почти порвала, и на обороте можно было пальцами ощутить рельеф букв. Гермиона сглотнула, ощущая в глотке непонятную горечь, и аккуратно убрала письмо в ящик. Рассеянно закинув туда же перстень, девушка поспешила убраться из комнаты.       Если бы она не знала десятки семей, потерявших близких, подвергавшихся террору Пожирателей, она бы смогла посочувствовать Нарциссе Малфой и другим сбежавшим. Но она не должна была испытывать к ним жалости, верно? Не после того, как они убили Дамблдора, Люпина, Тонкс. Гермиона могла бы продолжать список погибших бесконечно. Тем не менее в груди появился осадок. В конце концов, мать Малфоя спасла Гарри жизнь, если можно так выразиться. Именно благодаря ей Волан-де-Морт счёл Поттера погибшим. Выиграли бы они вообще ту битву без помощи отчаявшейся женщины?       Гермиона не знала. Она только понимала, что не должна сочувствовать этим людям. Пожирателям. Не должна. Но она не могла.       Покинув Башню, девушка, автоматически переставляя ногами, побрела в сторону поля для квиддича. И только когда услышала гул голосов в коридоре, сообразила, что её «маленькая операция» длилась дольше, чем предполагалось.       Студенты, возбуждённо переговариваясь, непрерывным потоком повалили с улицы, и Грейнджер решила слиться с толпой и после найти друзей. И только когда все попали в Большой зал, Грейнджер поняла, что разговоры звучат не только радостно или огорчённо, но также удивлённо, взволнованно и даже испуганно. Выловив из потока какую-то первокурсницу, девушка скрестила руки на груди и строго спросила:       — О чём все говорят?       Девочка испуганно захлопала глазами и защебетала:       — А ты разве не знаешь?       — Как видишь, нет.       — Ох, — сжалась первокурсница. — Какой-то парень из Слизерина, игрок, пострадал.       — Что? — напрягалась Грейнджер.       — Ну да, там ловили снитч, и… — радостно продолжила девочка, но Гермиона взмахом руки прервала её и велела идти дальше.       Она напряжённо огляделась, и в голове вспыхнула одна фраза: «ловили снитч». Ни о чём не думая, девушка рванула из зала в сторону больничного крыла. Никаких мыслей, кроме вычислений, сильно ли пострадал игрок, у неё не осталось. Сердце тревожно билось под рёбрами, и ей требовалось немедленное подтверждение того, что Малфой в порядке.       Ворвавшись в лазарет беспокойным ураганом, Грейнджер замерла и облегчённо выдохнула, а в следующую секунду почувствовала, что краснеет. На койке лежал вовсе не Малфой, а Забини, и пока мадам Помфри хлопотала над ним, вся слизеринская команда уставилась на вошедшую девушку.       — О, кто к нам пожаловал, — протянул Уоррингтон, отрываясь от стены. Гермиона против воли отступила на шаг. — Что ты здесь забыла?       — Я…       — Пришла позлорадствовать?       — Кас, отвали.       Малфой лениво махнул рукой и нарочито небрежно уставился на Гермиону, но она физически ощутила всю тяжесть его взгляда.       — Отвечай, Грейнджер.       Та сглотнула и сцепила руки в замок за спиной, чувствуя себя неимоверной дурой. В самом деле, что? Не говорить же им, что она думала, будто Малфой здесь истекает кровью, и бежала… зачем-то. Боялась за него.       Гермиона выпрямила спину и тряхнула головой, придавая взгляду уверенности.       — Не ваше дело, — отчеканила и, развернувшись на каблуках, пошла прочь. За спиной раздались смешки.       Покинув лазарет, девушка выдохнула и покачала головой, прижав к голове ладонь. Контраст ледяной руки и пылающего лба немного отрезвлял.       Позади хлопнула дверь, и тягучий голос окликнул Гермиону:       — Эй, Грейнджер.       Она испуганно обернулась и моментально придала лицу невозмутимое выражение.       — Да?       Малфой сжал губы и напряг челюсти, и можно было отчётливо разглядеть следы усталости на его лице.       — Какого чёрта ты припёрлась?       — Не твоё дело, сказала же.       — Не провоцируй меня, Грейнджер.       Девушка вздохнула, когда сердце пропустило удар, и расправила плечи, выпрямляя позвоночник. Всё равно что медная проволока: пусти электричество — сгорит в избытке кислорода.       — Пришла узнать, кто победил.       — Ох, Мерлин, — усмехнулся парень. — Придумай более правдоподобную причину.       — Ну так кто же?       — Ты не была на матче?       — У меня… были дела поважнее.       Он вытянул руку и облокотился о стену, уперев другую в бедро. Вся его поза вроде бы была расслабленной, но ясно было, что в любую секунду парень готов сорваться с места.       — Интересно, какие.       — Не твоё дело, — протянула Гермиона. Эта игра начинала её забавлять.       Юноша сощурил глаза и внимательно посмотрел на неё оценивающим взглядом. Желваки на скулах дёрнулись.       Гермиона вгляделась в его лицо точно так же. Искала признаки агрессии или ещё чего-то, но, казалось, Драко полностью отгородился. Лишь едва заметная паутинка морщинок в уголках его глаз выдавала напряжение.       — Мы выиграли, — произнёс он, когда девушка уже и думать забыла о своём вопросе.       — Мои поздравления, — ляпнула Гермиона, полностью заворожённая его взглядом. Как если бы он был удавом, а она — его жертвой.       Парень фыркнул.       — Тогда проваливай.       — Не указывай мне, — тут же ощетинилась Гермиона.       — Грейнджер, — тяжело вздохнул Малфой, — для твоей же собственной безопасности. Проваливай.       Что-то в его голосе заставило Гермиону задуматься, и спустя секунду — кивнуть. Не сказав больше ни слова, она развернулась и пошла прочь, лопатками ощущая горячий взгляд Малфоя.       Драко подождал, пока девушка не скрылась за поворотом, и, закатив глаза, вернулся в лазарет. Парни заинтересованно на него посмотрели.       — Так чего она хотела?       — Передавала поручение от МакГонагалл.       Ложь так легко слетела с его губ, что Малфой этого даже не заметил. А когда понял, чуть не ударил себя. Какого чёрта ты сказал это? Почему не рассказал всё как есть? Потому что не хотел, чтобы кто-то ещё знал об этом. Потому что не хотел, что бы кто-то вообще обсуждал Грейнджер, говорил о ней. Чтобы хоть одно слово прозвучало в её сторону. Не при нём, чёрт возьми, не из похабных ртов Ургхарта и Уоррингтона.       Забини застонал, и мадам Помфри засуетилась. Драко смутно вспомнил, как женщина возилась и с ним, и, пожалуй, искренне посочувствовал парню.       По-честному, он вообще не понимал, какого хрена Блейз подставился. Пуффендуйский загонщик целил в него, Малфоя, и Забини был совершенно ни при чём. Однако он прикрыл друга, дав ему возможность поймать снитч. И сам пострадал.       Чёрта с два, Блейз поступил как настоящий друг. Редкое качество для слизеринца. Если только, конечно, он не руководствовался отчаянным желанием во что бы то ни стало победить. Драко сомневался в этом.       — Как ты, приятель?       — Паршиво, — кашлянул Забини, и его губы растянулись в улыбке. — Мы победили, да? Скажи: мы победили.       — Да, придурок, победили. Благодаря твоей грёбаной заднице.       Мадам Помфри хмыкнула, и парни сзади загоготали.       — Хорошо, юноша, я оставлю «Костерост» здесь. Выпейте, как сможете.       — Что со мной? — прохрипел Блейз, обращаясь к целительнице. Та поджала губы.       — Сильное сотрясение, несколько рёбер сломаны. Радуйтесь, что кость не проколола лёгкое. Вы упали с большой высоты, молодой человек.       — Прелестно, — протянул тот. Помфри закатила глаза.       — А теперь, — обратилась она к Малфою и остальным, — я даю вам три минуты на то, чтобы вы попрощались и пожелали ему скорейшего выздоровления. Мальчику нужен покой. Время пошло!       Женщина протиснулась между членами сборной и скрылась у себя в кабинете. Парни столпились вокруг кровати Забини, наперебой поздравляя его с победой, но Малфой не дал никому захватить место у изголовья.       — Ты идиот, — протянул он, склонившись над Забини. — На кой было так подставляться?       — Всё ради тебя, любимый, — усмехнулся Блейз и тут же скорчился, хватаясь за грудь. — Чёрт, всё действительно должно так болеть?       — Твои сознательные жертвы.       — Ой, катись-ка.       Они поспорили ещё немного, а потом появилась мадам Помфри и всех разогнала. Драко вернулся в свою комнату, всё ещё немного покачивая головой и периодически закатывая глаза. Прошёлся, ощущая что-то непонятное. Чьё-то присутствие. А потом уловил аромат вишни. Замер, неверяще втягивая воздух, и закрыл глаза.       Мерлин. Грейнджер была в его комнате? Что, блять? Как? Залезла? Потому что если это правда, то ей не жить. И ничто её не спасёт.       Парень открыл глаза и вдруг заметил что-то рыжее на своей постели. Подошёл ближе и заскрипел челюстью. Так и есть, уебанский кот Грейнджер оставил после себя тонны шерсти, из которой, блять, свитер связать можно. Небось, он и чёртов аромат принёс.       От этой мысли Драко почувствовал даже некое облегчение.       Приняв душ и переодевшись, юноша с чистой совестью направился в Большой зал. Он пропустил обед, но что помешает ему взять еды у эльфов, в конце концов?       Разве что. Поттер. Ржущий-над-чем-то-Поттер. Прямо в дверях.       Он заметил Драко, и улыбка медленно сползла с его лица. Малфой не преминул кисло сморщиться. Лонгботтом и Лавгуд — компания Золотого мальчика — замолкли на полуслове.       — Что, Поттер, секретничаем?       — Не твоё дело, Малфой.       И это был как ответ Грейнджер. Драко представил, как она вспоминает лицо своего ненаглядного очкастого и повторяет за ним слово в слово. Словно красная тряпка.       — Конечно. Мне нет никакого дела до вашего группового траха. — Придумай что-нибудь поумнее.       — Малфой, не нарывайся.       — Что, Грейнджер уже не устраивает?       Поттер вздрогнул, когда Драко упомянул Грейнджер, и сжал кулаки.       — Следи за языком.       — Да уж, твой-то, видно, её больше не устраивает.       — Что ты сказал?       Драко усмехнулся и прошёл в зал, сильно пихнув Поттера плечом. Тот тут же замахнулся для удара, но Лонгботтом удержал его.       — Повтори, Малфой!       Драко растянул губы в ухмылке, поглощая гнев Поттера как некую эмоциональную подпитку. Он разберётся с ним позже.       Гарри дёрнул рукой, стряхивая с себя руку Невилла, и прорычал:       — И почему я не дал этому ублюдку умереть?       — Не говори так, Гарри, — покачала головой Полумна. — Ты поступил правильно, спасая этого…       — Поганца, — улыбнулся Невилл. — Забей, Малфой того не стоит.       — Ты слышал, что он сказал? Или я один уловил двойной смысл?       Лонгботтом поджал губы, и Поттер понял, что не один.       — Надо поговорить с Гермионой.       — Ох, Гарри, ты же не думаешь, что…       — Что? Фу, нет, конечно. Просто скажу ей держаться от него подальше.       Лавгуд прикусила губу и задумчиво посмотрела вслед скрывшемуся за дверями Большого зала Драко.

***

      Когда Гарри пришёл к ней, кипя от возмущения, Гермиона первым делом подумала: Малфой. И не прогадала. Только он умел так доводить её друга. До белого каления. До искр из глаз.       — Я когда-нибудь убью его!       — Успокойся, — терпеливо произнесла девушка, отстраняясь от книги. — Что опять случилось?       — Хорёк… У него слишком длинный язык.       Грейнджер улыбнулась и немного покраснела, но постаралась не выдать себя.       — Он всегда много болтал, не стоит обращать внимания.       Поттер застонал.       — Я не могу, когда его оскорбления касаются моих друзей.       Улыбка против воли расплылась на её лице.       — Хорошо, я сама с ним поговорю.       — Нет! То есть… Будь осторожна, ладно?       И Гермиона старалась быть осторожной. Как человек, вызвавшийся добровольцем на роль сапёра.       Дождавшись вечернего дежурства, девушка решительно следовала за Малфоем, подбирая слова для разговора. Что ему сказать? «Хей, хватит доставать Гарри»? Как будто это сработает. И вообще, что может подействовать на такого, как Драко?       Парень, как и всегда, шёл впереди. Спина напряжена, ровная линия плеч, размеренная походка, палочка в правой руке. Одет неформально, и Грейнджер воспользовалась возможностью, чтобы жадно исследовать взглядом каждую рельефную впадинку на теле, просвечивающую сквозь облегающую водолазку.       Малфой дёрнул плечом, словно почувствовав её взгляд, и Гермиона вздохнула. Её начинало действительно очень раздражать это-самоуверенно-наглое эго парня. И даже не обернётся ведь ни разу.       — Самовлюблённый идиот, — фыркнула девушка.       Драко замер. Медленно обернулся через плечо.       — Что ты сказала?       Вот оно. Шанс наорать на него или спустить всё с рук. Что ты выберешь, Грейнджер? Давай же, поставь этого мерзавца на место.       — Что слышал. Ты — идиот.       Малфой приподнял бровь, и уголки его губ угрожающе опустились вниз.       — Повтори.       Гермиона всплеснула руками.       — Что ты устроил в Большом зале?       — О, Мерлин, не твоё дело, — язвительно протянул он, поворачиваясь. Девушка упёрла руки в бока.       — Ты довёл Гарри!       — Неужели? Сочту за комплимент.       — Малфой! Ты невозможен.       — Невозможно сексуален, ты имеешь в виду.       Гермиона моргнула пару раз, осмысливая услышанное, и покачала головой.       — С тобой невозможно говорить серьёзно.       — Грейнджер, тебе со мной говорить вообще противопоказано, — усмехнулся парень. Гермиона сощурила глаза.       — Так значит, да? Устраиваешь цирк, болтаешь Гарри чёрт знает что, хотя сам…       — Эй, тихо. Ты, по-моему, забываешься. Ты помнишь мою фамилию, Грейнджер? Не смей со мной так разговаривать.       Гермиона всплеснула руками, подаваясь вперёд и обвиняюще указывая на юношу пальцем.       — И ты считаешь, что твоя задница — лучшая в этом клоповнике, и твоя жизнь — ценнее всех остальных? — зашипела она. — Но это не так. Проснись, Малфой! Ты на дне. В самой глубине Марианской впадины, и я уверена: ты уже слышишь шёпот из ада.       Он скривил губы, сжимая челюсти, и немного откинул голову назад, как бы отгораживаясь от желания сомкнуть пальцы на тонкой шее девушки.       — Ты перешла черту, — прорычал он, круговым движением снимая напряжение с плеч. — Заткнись. Немедленно.       — Или что? Что ты сделаешь?       — Уничтожу, помнишь?       Гермиона фыркнула и ударила его в плечо. Драко пошатнулся и крепче сжал кулаки.       — Я уже слышала эти угрозы. Не впечатляет.       Девушка продолжала говорить, даже не подозревая, что происходит с Малфоем. Тот глубоко вдохнул, отчего ноздри затрепетали, и сглотнул. Он слышал её голос, видел, как шевелятся губы, и хотел заткнуть Грейнджер во что бы то ни стало.       — И ты, жалкий хорёк, не имеешь права…       Его рот накрыл её. Пальцы резко сжали хрупкие плечи, с силой толкая в стену, и Драко навалился на девушку всем телом, прижимая. Она вздрогнула и дёрнулась, возмущённо мыча, но Малфой лишь настойчивее скользнул языком по её губам, с усилием разжимая челюсти.       Гермиона забыла, о чём говорила. Она могла теперь только чувствовать его губы, руки, ноги, всего его, сливающегося с ней. Внизу живота загорелся огонь, и полузабытые воспоминания их единственной ночи вспыхнули в подсознании.       Грейнджер чувствовала своим бедром его бедро, пальцы левой руки Малфоя сжимали её шею, а правой рукой юноша притягивал Гермиону к себе за талию. Отпустив её губы, он припал к её шее, всасывая нежную кожу, и девушка запустила пальцы в его волосы, притягивая его голову ещё ближе к себе.       Спустя секунду или час Малфой отстранился, прижав свой лоб к её. Оба тяжело дышали, и Гермиона не знала, почему её сердце до сих пор находится в грудной клетке.       — Так… о чём мы говорили? — пробормотал парень, шумно втягивая воздух.       — Не помню.       Грейнджер скорее почувствовала его ухмылку, чем увидела. Уперев руки в стену по бокам от её головы, Драко склонился к уху девушки и протянул полушёпотом:       — Мы говорили о том, что я всегда прав, я всегда главный, и ты не посмеешь больше даже смотреть в мою сторону.       — Нет, такого разговора точно не было.       Малфой хмыкнул.       — Я предупредил, Грейнджер.       И резким толчком отстранился от стены, подобрал палочку, которую, оказывается, выронил, и, не оборачиваясь, пошёл вперёд. Гермиона выдохнула и обмякла, сожалея, что не может вот так же уйти или хотя бы слиться лицом со стенами.