Уличная магия 3: Турнир

Признаться честно, за время существования болезни, я настолько привык к неприятным ощущениям, что практически всё время жду, когда они вернутся. Сейчас боли нет – остался только страх, но я всё равно неосознанно сжимаю больничную рубашку на груди. Конечно, небольшой хирургический надрез и шов всё еще ноет. Зато это не так страшно, как боль неизвестности. – Итачи? – повторяю, как попугай. – Ты Итачи… Итачи… – Точно, – в низкий голос собеседника прорывается насмешливая нотка, и я с изумлением узнаю её. Те же интонации, та же бархатистость. Никаких сомнений. Я мог бы отнестись к случившемуся с подозрением и броситься проверять, действительно ли это небезызвестный брат Саске, но мою внутреннюю чуйку не обмануть. Учихарадар подтверждает, что это правда. Осознание обрушивается как лавина – внезапно и разрушительно. На мысли, на чувства, на ощущения. Боже мой… – Мы думали, что ты мертв… почему? Что произошло? Почему ты не связался с ним раньше? Почему первым делом звонишь мне? – заваливаю Итачи вопросами, даже не осознавая этого. Слова вырываются сами собой. – Меня не было в городе. Это не моя прихоть. – Тебя где-то удерживали? Насильно? – удивление резко растворяется в неконтролируемой ярости. Это же очевидно – если бы Итачи мог, он бы обязательно дал знать, что жив. – Как тебе удалось сбежать? – Не удалось. Скорее всего, даже сейчас я не могу распоряжаться своей жизнью. Я понятия не имел, что меня везут обратно. Джирайе удалось узнать об этом, конечно… но, боюсь, это тоже часть какого-то плана. – Так сейчас под чьим-то надзором? – Если я выйду на улицу и попадусь кому-то из Синтагмы на глаза, меня тут же увезут, – он пытается смеяться, но я слышу в голосе нервозные интонации. До боли знакомые, ставшие родными. – Что с тобой случилось? – Это не телефонный разговор. Наруто, у меня есть просьба. Я очень хочу увидеться с Саске, но боюсь, что… После того, что со мной случилось, я не способен на контакт с людьми. Это психологическое и неконтролируемое. Я боюсь причинить ему вред только потому, что он наверняка захочет меня придушить. Что же с ним сделали? Получается, всё это время жизнь Итачи была сплошным мучением… А мы даже не подозревали, считая его мертвым. Я так зол, что готов прямо сейчас пойти и хорошенько покалечить тех, кто к этому причастен. Всех до единого. – Ты хочешь, чтобы я подготовил его к встрече? – Да. Джирайя-сан сказал, что ты единственный человек, способный контролировать Саске. Не стоит рассказывать всё раньше времени, иначе он сорвется с места и прибежит сюда. И наверняка доставит кучу проблем своим всплеском эмоций. Кто-то должен быть готов. Если Саске и Джирайя доверяют тебе, то я тоже доверюсь. – Ты боишься людей? – не знаю, зачем я спрашиваю об этом. Все мысли из моей головы вымело веником, а их место заняла оранжевая пустота. Красная ярость и радость – желтая, солнечная. Странное сочетание, но я тоже странный, так что всё в порядке. – Да, – нехотя, но честно отвечает Итачи. – Если меня переклинит, я вряд ли смогу понять, кто передо мной стоит. Должно пройти какое-то время. Понимаешь? – Конечно… я сделаю все от меня зависящее. – Спасибо. Говорят, ты отличный парень. Я очень хочу познакомиться с тобой, Наруто. Вы вместе уже четыре года, верно? – Ну да. Если не считать пары месяцев. – Удивительно, что кто-то смог выжить рядом с Саске так долго, – старший Учиха пытается шутить и звучит это тоже очень знакомо, только интонации мягкие, непринужденные, а не едкие. Стало быть, Итачи очень сильный человек, раз может после стольких лет кошмара так себя вести. Это радует. Хотя нет, не просто радует… это делает меня до слез счастливым. – Ну как сказать смог, – рассеянно ухмыляюсь. – Я должен был умереть как минимум раз десять. Если считать все те случаи, когда Саске крыло башню, то раз сто наберется. – Да уж, ты развеял мои страхи. – Скажи, как я могу помочь ему? Как подготовить? – Самое главное, чтобы ты был рядом в этот момент. Достаточно удержать Саске от глупостей, – Итачи тихо вздыхает. На фоне слышны какие-то копошения и чей-то знакомый голос. Какаши, что ли? – Я слышал, ты в больнице. Кстати, что случилось? – Сердце случилось, – невольно посмеиваюсь, откинувшись на подушку. – Саске старательно пытался довести меня до инфаркта. Почти удалось. Думаю, не стоит сейчас рассказывать Итачи про Дейдару и весь тот кошмар, который мне пришлось пережить. Ему и так непросто. Тем более, он всё узнает в свое время. – Как это похоже на Саске – вредить всем вокруг… – этот тон, этот нежный голос, в нем столько любви и нежности к брату, что я едва не захлебываюсь чужими чувствами. Меня охватывает жалость и сильнейшая тоска. Это ужасно – хотеть увидеть родного человека, но бояться потерять контроль. – Судя по всему, он занимается этим давно? – пытаюсь отвлечь Итачи от печальных размышлений по мере своих сил. – Ну, в детстве он крушил всё, к чему прикасался. И когда хватило сил поднять медведя, первым делом помчался лупить им меня. Так что не удивляйся, у него с пеленок желание наставить синяков самым близким людям. Зато есть, что вспомнить. Я не сдерживаю смех – просто потому, что вряд ли у меня будет возможность еще где-то узнать о том, каким Саске был в детстве. Ой, чувствую, Итачи – моя золотая жила. Он тоже тихонько посмеивается и это полностью развеивает остатки напряжения между нами. – Я все сделаю. Меня выпишут через три дня. Тебе хватит этого времени? – Даже если у меня будет год – вряд ли. Но ничего не поделаешь. Будь осторожен и поправляйся. Ближе к делу я сообщу адрес штаба. – Ты тоже будь осторожен. Мы справимся. – Спасибо, Наруто. – До связи. – Всего хорошего. Когда бархатистый голос подменяют короткие гудки, от урагана эмоций и чувств остается только слабость. Я должен узнать, что случилось с Итачи. Кроме того, я должен сделать так, чтобы этого больше не повторилось. И защитить его. Его и Саске - их обоих. И я сделаю всё, чтобы больше никто не пострадал. *** Мне казалось, что три дня – это долго. Раньше время шло медленно, вилось тягучей полосой, но после звонка Итачи словно оживилось и побежало, сломя голову. Самая сложная задача – скрыть произошедшее от Саске. Всем уже давно известно, что выродок обладает страшно развитой интуицией и безостановочно анализирует моё поведение. Пришлось делать вид, что на меня напала сильнейшая сонливость, задерживаться у врачей или отмазываться от встреч. Но уж лучше так, чем накосячить в столь деликатном деле. В последний день Итачи сбросил адрес. В сообщении не было ничего, кроме информации о местонахождении штаба и это значило, что я должен действовать, как договаривались. Саске забирает меня после шести и мне совершенно не хочется откладывать дело на потом, поэтому легенду приходится выдумывать на ходу: – Саске, мне надо поговорить с Джирайей. Желательно не откладывать это в долгий ящик, ага? Давай заедем прямо сейчас? – непринужденно развалившись на сидении и заняв руки поиском моей «батарейки», стараюсь говорить непринуждённо. Устройство для подзарядки насоса лежит прямо на самом видном месте, поверх всех вещей, но я копошусь как можно дольше. – У тебя что, шило в заднице? Только из больницы – и сразу в дела? Давай-ка ты сперва отдохнешь? – Да я всё это время валялся в постели! Не могу больше отдыхать. Мы быстро, ладно? Он вздыхает и, крепко обхватив руль, кивает на дорогу. – Куда едем? Как только Саске слышит адрес, то сразу расслабляется. Пожалуй, штаб Элифеса – второе место в этом городе, после «Каллапсо», где он чувствует себя в безопасности. Жаль, что наш дом не попадает в этот список. Я молчу всю дорогу. Просто потому, что волнение не даст даже завести нормальный разговор. Сейчас самое неподходящее время для глупых ошибок. – Знаешь… в больнице мне показалось, что ты меня избегаешь. Ну вот, получите – распишитесь. Внимательная гадость! – Ты все-таки параноик. Может тебе тоже в больнице полежать, полечиться маленько? Саске усмехается. Такого ответа ему достаточно, по крайней мере, пока. Как только машина останавливается, сразу выскакиваю наружу. Этот идиот со своим воспалением заботы не дает мне даже двери открывать самостоятельно. Хорошо, что теперь у него появится еще один объект, нуждающийся в опеке. Погода сегодня самая что ни на есть осенняя. Слякотно, промозгло. Мне как всегда хочется просто постоять под дождем и позволить небесной воде промочить меня с ног до головы. После – обязательно так и сделаю. Штаб находится в самом обыкновенном жилом доме, в многоэтажке. Если хочешь спрятать что-то, лучше всего сделать это на видном месте и среди мелочей. То есть практически в центре города и среди таких же квартирок. Помимо всего прочего, это богатый район, значит, всюду напичканы камеры наблюдения. Просто так не заявишься, а с пистолетом наперевес – тем более. Зная Данзо с его боязнью компромата, место прямо-таки с многоуровневой защитой. Не то что мы, два придурка, живущие на отшибе. Надо повесить на дверь табличку: «Убейте нас, пожалуйста». В лифте я осмеливаюсь начать объяснять, что к чему. Не напрямую, конечно, издалека и с шуточками. Так, чтобы у сволочи не возникло лишних вопросов и подозрений. – Кстати о психических расстройствах. Ты знал, что человек может бояться прикосновений? Реакция может быть любой, поэтому к нему просто так не подойти, надо сначала походить кругами… – М? О чем ты? – Узнал в больнице. Подумал, что тебе будет интересно. – Намекаешь на то, что я болен разновидностью данного отклонения? – Я не намекаю, я уверен, что ты гаптофоб. Убедился уже. – Очень смешно. Мы прибываем на восьмой этаж. Площадка не просто огромная – гигантская. Какая бессмысленная растрата полезного пространства, почти как в нашем зале с оранжевой стеной. Квартир на площадке всего шесть. А нужная дверь простая, черная, совершенно непримечательная. Я первым подскакиваю к ней и жму на кнопку указанное в сообщении количество раз. Открывает мне сам хозяин парада в небрежной домашней одежде и с полнейшим беспорядком на голове. Проскользнув мимо Джирайи, бегло стягиваю с себя кроссовки и куртку, путаясь в собственных пальцах из-за волнения. Итак, мы приплыли – только бы не накосячить где-нибудь! Ведомый желанием поскорее все уладить, я сам беру Учиху за руку и молча, без объяснений веду его следом за Элифесом. Саске что-то там ворчит, пытаясь добиться внятных объяснений, и полный игнор с нашей стороны вводит его в ступор. Но ненадолго. Итачи ждет посередине самой первой гостевой комнаты. Он высокий, на полголовы выше Учихи. И очень худой. А вот глаза такие же, пронзительные, темные. Только ресницы пушистые и улыбка очень мягкая, невесомая. Распущенные волосы спускаются по плечу длинными прядями. Одет неброско, в водолазку и джинсы, ничего особенного, но крайне симпатично. Надо сказать, в духе остальных представителей этой конченой семейки. По дрогнувшей в моих пальцах руке я понимаю, что их взгляды встретились. И просто стою рядом, готовясь в любой момент удержать Саске на месте. Он ничего не произносит, не спрашивает. Впервые вижу настолько ошеломленное выражение лица. Учиха даже не моргает, застыл, перестал дышать. Атмосфера вмиг становится невыносимо напряженной, до искр и сдавливающей виски тяжести. Несмотря на это, я ни на секунду не забываю о своей миссии. Первым делом приходится придержать Саске от падения – его колени подгибаются. Паучьи пальцы больно впиваются в мое плечо в попытке ухватиться за что-то знакомое и твердое, потому что весь мир для Учихи становится зыбким, головокружительно непонятным. Я вижу, как опускаются густые ресницы, когда он смаргивает влажную пелену с глаз, и не выдерживаю, несмотря на то, что изначально обещал себе не поддаваться эмоциям. – Помнишь, что я говорил про фобию? Возьми себя в руки. Наконец, заметив, как Саске слабо кивает, перевожу взгляд на Итачи. Он тоже плачет, но как-то спокойно, что ли. Неуверенная улыбка блуждает по губам, бледность кажется уже не такой болезненной. Полумертвый человек оживает на моих глазах. – Ты как? – тихо спрашивает у него Джирайя. – Я хочу к нему прикоснуться. То, что происходит дальше, мгновенно попадает в мой личный топ самых эмоциональных моментов в жизни. Итачи протягивает подрагивающую руку. Саске, наконец, обретает опору в моем лице и делает неловкий, ломаный шаг. Потянувшись навстречу, прихватывает лишь самые кончики пальцев брата. Это неуверенное, мимолетное касание почему-то действует на всех нас, как общая кнопка сброса. Джирайя отводит покрасневшие глаза, я реву уже не прячась, Итачи вздыхает – то ли от радости, то ли от испуга. А шокированное лицо Саске преобразуется в гримасу нестерпимой боли. – Ты жив… Мы хнычем все втроем, как психи в одной камере. Саске всё понял, мое вмешательство больше не требуется. Осторожно отпускаю его и ликвидируюсь к Джирайе, подальше от этого урагана страданий и безудержного счастья. Хотя разве от него спрячешься? Нас и на краю света зацепит. Без моей поддержки Учиха все-таки падает на колени. Впервые ему настолько всё равно, как он выглядит в чужих глазах, впервые он настолько человечный, обнаженно-уязвимый, беззащитный… – Саске. Пожалуйста… не двигайся… – хриплым голосом просит Итачи и одним рывком стискивает его в объятиях. Саске послушен, он только дышит, вдыхает, глотает воздух и плачет навзрыд. Черт, хорошо, что это случилось после операции. Боюсь, мое сердце просто на просто не выдержало бы этой встречи. Я бы умер прямо тут, глядя на этих двух придурков, на коленях обнимающих друг друга. – Думаю, лучше оставить их одних, – старик кивает на одну из дальних дверей. Кое-как справившись с собственными эмоциями, я молча следую за ним.