Свиньи с масками людей

      Мандус почти не помнил, как вернулся в Англию. Большую часть пути он провёл в своих жутких непонятных снах. Иногда он просыпался и слышал, как какие-то люди что-то обсуждают, касательно его. Он чувствовал жар, словно тело его горело заживо. Он беспомощно пытался двигаться, говорить, но ничего не выходило. Конечности словно отнялись, а язык распух и едва двигался от обезвоживания. Он пытался звать Эмилио, Эдвина, Еноха, Лили, Гарри и других, спросить у них, что происходит, где он, что с ним. Его, однако, тоже звали. Какие-то силуэты склонялись над ним, пытались что-то сказать, но ничего не понимал. Во снах его тоже звали.       Как будто сама тьма решила заговорить с ним. Он плавал в глубинах своего подсознания, и слушал, что оно ему говорило. Его он слышал хорошо, чётко, но не понимал, но ничего не понимал. Он словно просил сам себя о чём-то, пытался объяснить. «Пойми, Мандус…», «Доверься мне…», «Я знаю, как предотвратить…». Мандус хотел довериться, хотел понять, но всё было тщетно, это лишь сводило его с ума. Его разум пытался охватить необъятное. Внутренний монолог не удавался. Потом он очнулся.       Это произошло во время поездки. Мандус понял, что он движется. Он слышал цокот копыт. «Я в экипаже, - понял он, - но где? Неужто всё ещё в Мексике?» Рядом с собой он обнаружил человека, красиво одетого, с умным и серьёзным выражением лица. Человек заговорил: - Вижу, вы очнулись. Болезнь отступает. Но она вернётся вновь. Вам сейчас лучше не двигаться, а устроиться поудобнее и уснуть, дабы встретить новую волну лихорадки спящим. Поверьте, так будет лучше. - Кто вы, сэр? Где Эмилио? И где мы находимся? - Успокойтесь, друг мой, мы уже в Лондоне и направляемся в ваше поместье. Там о вас позаботятся. Я врач и я занимаюсь вашим случаем. Зовут меня Кирк Моллиган. Не беспокойтесь, мистер Мандус, на мой взгляд, худшее уже позади. Скоро вы пойдёте на поправку. Я буду приходить к вам каждый день, и следить за вашим состоянием и ходом лечения. Тот мексиканец, который был вашим спутником в Мексике, остался там же. Он позаботился о том, чтобы вам оказали помощь и доставили домой. Вы, скорее всего, этого не знаете, так как, предполагаю, вы лежали в бреду или были без сознания. Вам повезло с ним, неизвестно, что он мог с вами сделать. Честных людей в наше время не просто найти. - А где… где мои дети? - Ах… гм, дети. Он них тоже позаботился ваш друг. Вы… вы ведь помните, что случилось с вами в Мексике? Мандус вспомнил. Он закрыл глаза, которые уже сделались влажными. Закрыл лицо руками. - Всё в порядке, мистер Мандус? – Озабоченно спросил Моллиган. - Да… да, я в порядке. «Ничего не в порядке! Хотелось бы мне, чтобы с вами случилось такое. А я бы сидел перед вами и спрашивал бы, в порядке ли вы!» - Тела ваших детей уже в Лондоне. Мы ожидаем вашего решения, где вы собираетесь их захоронить? - Я… я сам с этим разберусь... я… - Ох, кажется, лихорадка снова приходит, - в руках доктора возник маленький стакан с какой-то жидкостью. – выпейте это, вам будет легче. - Дети… это мои дети… я сам… я должен сам… - Мандус привстал, опустошил стаканчик и повалился обратно, - я сам… Боже… дети… - Спите, мистер Мандус, у вас ещё будет время позаботиться об этом. - Позаботиться... – Повторил Мандус, - я должен позаботиться… С этими словами он уснул.       В следующий раз он очнулся в своей постели. Рядом хлопотали служанки и о чём-то тихо говорили. Одна из них заметила, что Мандус очнулся и ахнула. - Ах, мистер Мандус очнулся! - Нужно сообщить об этом доктору Моллигану. – Подхватила вторая. После этого Мандус снова уснул.       Время шло, но он его не замечал. Однако состояние его улучшалось. С каждым разом он бодрствовал всё дольше. Потом он сидел, у него проснулся аппетит. Потом пробовал ходить, под строгим присмотром доктора Моллигана и с помощью слуг. В первый раз он не удержался и повис у них на руках, после чего доктор сразу пресёк дальнейшие попытки. - Рано, слишком рано, мой дорогой друг. Вот отлежитесь ещё пару дней – попробуете снова. Вижу, что вы уже идёте на поправку, ваше состояние улучшается с каждым днём.       Но доктор и понятия не имел, что с улучшающимся состоянием Мандуса, улучшались и его кошмары, становились чётче и реалистичнее. Какая-то тёмная часть его рассудка говорила с ним. Он мог отвечать. Они спорили. Каждую ночь в голове Мандуса шла неистовая борьба, словно тот добрый, великодушный и сострадательный человек, каким он был прежде, встретил свою полную противоположность, своё альтер-эго, и теперь они каждую ночь вели борьбу за право доминировать. Мандус часто просыпался глубокой ночью, весь в поту, ужасно озлобленный. Потом непонятная ярость утихала, и он снова засыпал. В своих кошмарах он постоянно видел некий образ машины, завода, комплекса, фабрики. Он знал, что эта машина должна исправить ошибки человечества, предотвратить кошмар, очистить мир от скверны. Мандус восхищался образом, идеей создания машины для спасения, равное созданию нового божества для людей.       Время шло, кошмары и борьба продолжались, а физическое состояние Мандуса улучшалось. Доктор Моллиган был весьма доволен прогрессом, но никак не мог понять причину странного подавленного и смятённого состояния своего пациента. Порой, к огромному удивлению доктора, у Мандуса случались вспышки гнева. На его глазах, он наорал на слугу за то, что тот слишком громко шумел посудой. Лишь смятённый слуга спешно удалялся, Мандус, тяжело вздыхая и хватаясь за голову, просил прощения, ни к кому, правда, конкретно не обращаясь.       Однажды Моллиган решил завести разговор об этом странном явлении. - Освальд, вы быстро идёте на поправку, даже очень, быстрее, чем мои прежние пациенты с подобными заболеваниями. Однако, меня смущает ваши вспышки гнева и ваша странная раздражительность. – Доктор помолчал, а потом продолжил. – Я понимаю, вы пережили ужасную трагедию. Лишиться детей, да ещё и таким образом. Это просто кошмарно. Эти дикари верят в свои кровавые жертвы, но теперь они видимо решили попробовать в роли жертвы кого-нибудь другого. Они просто чудовища… - Они чудовища?! – Мандус резко сел. – Они верили в то, во что хотели. Они отличаются от нас только лишь своими некоторыми взглядами на вещи. Остальное всё аналогично. Все люди одинаково чудовищны! И мы тоже, даже если не хуже. Они проливают кровь за то, во что верят. Мы же верим лишь в выгоду! Мы делаем то, что нужно только нам! Мы стремимся получить, и чем больше, тем лучше. Вот наша философия! Вот наша вера! Собственная выгода и жажда наживы. Мы просто жалкий скот! И других делаем такими же животными, свиньями для убоя, чтобы наживаться, да и только! - Что же вы, друг мой! – Воскликнул Моллиган. – Неужто вы можете сравнивать их с нашим цивильным обществом? Их веру в необходимость проливать кровь с нашей религией, пропагандирующей мир и взаимопонимание? - Могу! Ещё как могу! А чем собственно их вера хуже? Только тем, что она себя не оправдала? Тем, что их божества позволили им потерпеть крах? Кто знает, может быть, они просто пролили недостаточно крови? Воцарилась тишина. Потом доктор неуверенно начал: - Освальд, вы пережили тяжёлую психологическую травму. Я не психолог, но у меня есть знакомый, который мог бы помочь вам с ней справиться. - Нет, нет, нет, не стоит. – Мандус уже говорил спокойно. – Я найду силы это пережить и жить дальше. Самостоятельно. Спасибо за заботу. Доктор с сомнением посмотрел на Мандуса. Потом он собрался уходить, они ещё немного поговорили и Моллиган ушёл, пообещав прийти завтра.       Той же ночью, Мандус снова видел образ великой машины. Снова говорил со своим альтер-эго. - Оставь меня в покое! Хватит! Прекрати! Уйди из моей головы! - Но как же твои дети?.. - ХВАТИТ! - Разве ты забыл?.. - Я СКАЗАЛ, ПРЕКРАТИ! - Неужели я что-то делаю не так. – Страдальчески звучал голос. - Нет! Прекрати это всё! Ты делаешь мне больно! – Отвечал ему Мандус. - Нет, не я. Это всё они, они, Мандус, сотворили это и будут творить, если их не остановить! - Хватит! Ничего не хочу слышать! Не хочу видеть эту машину, не хочу слушать про то, что она очистит этот мир, я лишь хочу обо всём забыть и постараться пережить это. - Забыть? Значит, ты просто хочешь забыть всё, что видел там, в Мексике? Все те ужасы, все мерзости людей, всю их дрянь, которой со временем становится всё больше, которая скоро выльется в ужасные катастрофы и трагедии! - Не хочу ничего слышать! - Придётся, Мандус! Неужели ты не понимаешь, что мы были избраны! Мы должны помочь людям! Мы должны очистить мир от этих чудовищ, от этих тварей, от этих свиней! Их скверна погубит мир, и это случится совсем скоро! Мы должны действовать! Мы можем это исправить, только мы! У нас есть знания, у нас есть умения, у нас есть средства и материалы, у нас есть Сфера! Почему ты противишься мне? Позволь мне помочь, я лишь хочу… - То, что ты предлагаешь, звучит хорошо, но как-то неправильно. Я не могу так поступить. Возможно это прекрасная идея. Но это неправильно. - Что значит неправильно, Мандус? Что есть правильно? Правильно оставлять весь мир умирать, погребённым под толщей собственных отходов? Правильно оставлять общество разлагаться под действием их пороков? Правильно оставлять свиней в числе людей? - Я… я не знаю… - Даже после того, как ты увидел смерть своих детей? - Нет, нет, только не это… я видел смерть своих детей дважды. Я… я чудовище. - Нет, Мандус, ты сделал правильный поступок. Ты спас их от ужаса далёкого будущего. Ты ведь обещал Лили, что позаботишься о них. Ты не позволил ИМ навредить твоим детям. - Ах, Лили, что же я наделал… - Она была бы довольна твоей решительностью, Мандус, поверь мне. А теперь всему этому городу нужна твоя решительность, этому обществу, этому миру. Мы должны вместе помочь этим глупым людям, спасти их от них самих. Мы должны быть вместе, единым целым. Тогда мы сможем сделать то, что больше не удастся никому. Ради мира, Мандус, ради несчастных людей, ради Лиллибет… ради твоих детей… - Ради Лили, ради Эдвина, ради Еноха… я готов на всё, я готов сделать всё, что угодно. Но их больше нет со мной. - Сделаем это во славу им! Сделаем это ради других детей, которым придётся погибнуть в мучениях, ни за что, всеми забытыми, просто ради прихоти других. Твоя семья гордилась бы тобой, Мандус. Мы избавим мир от различной дряни. Мы очистим его силой разума, огня и стали! Мы, МЫ сделаем это, вместе! - Вместе…       После этого Мандус снова стал видеть образы его будущего детища, только теперь они стали чётче, явнее. Он ходил по холодным коридорам, вокруг камень и металл. Он слышал звуки. Он смотрел на приборные панели. Он наблюдал за движением механизмов, за пламенем в печах, за странным чёрным веществом, циркулирующим по трубам огромной Машины, словно кровь в жилах. Огонь и вода. Камень и металл. Дым и пар. Жар и холод. Восторг и ужас. Восхищение и страх. Кара и спасение.       Начался новый день. Солнце заливало улицы Лондона, норовило проникнуть в зашторенные окна в спальне.       Мандус проснулся другим человеком.