Свиньи с масками людей

      Лучи солнца заливали комнату. Служанка раздвигала тяжёлые шторы. Вошла вторая с завтраком на подносе. Заметив, что Мандус проснулся, они поприветствовали его, поинтересовались о его сне и самочувствии. - Всё в порядке, в порядке. Подавай уже мой завтрак! Я ужасно голоден! – Сердито воскликнул Мандус и приступил к еде, лишь только поднос оказался у него на ногах. - Чудесный день, глядите, как солнечно сегодня! - Угу. – Пробубнил Мандус, не отрываясь от еды и даже не глянув в окно. Пока служанки болтали, он расправился с завтраком. Резко сел, поставил поднос на столик. Посидев и подумав, Мандус встал и решительно направился к гардеробу. Служанки охнули: - Мистер Мандус, вернитесь, пожалуйста, в кровать! Доктор Моллиган говорил, чтобы вы вставали только в его присутствии! Вам же рано ещё. - Что вы и ваш доктор понимаете!? Кому как не мне лучше знать, когда мне можно вставать!? Я хозяин своего тела, и мне решать, когда и что мне можно делать! - Но что скажет доктор Моллиган, когда вернётся? - Когда придёт доктор, пригласите его в мой кабинет. Если меня там не будет, пускай ждёт меня там. А теперь, каждый из нас займётся своими делами. – Мандус надел на себя халат. - Мне нужно принять ванну, приготовьте её, также принесите туда мой костюм, обувь… - он помедлил, а потом всё же сказал, - и мою трость. Принести в мой кабинет кофе. После, полностью убраться в моей спальне, хорошенько проветрить, сменить постельное бельё. Чтоб когда я зашёл в неё вечером, я даже не вспомнил, что лежал здесь больной. Приступайте. Служанки, откланявшись, вышли. А Мандус стоял и размышлял о том, что он только что сделал. Он почувствовал себя живым. Мандус от природы был человеком дела. Не привыкший сидеть сложа руки, он всю жизнь стремился заниматься чем-либо полезным, никогда не сидел без дела. Также, у него было мышление новатора. Будучи ребёнком, он пытался внести в богатую консервативную аристократскую семью плоды прогресса, хотя его не воспринимали всерьёз. «Не забивай мою голову этими вещами, Освальд! – Недовольно говорил ему отец. – Зачем нам что-то менять? Мы аристократы, мы живём хорошо и безбедно. Живи как все, Освальд, знакомься с известными людьми, наслаждайся богатством и роскошью и благодари Господа за то, что ты родился в этой семье». «Ты говоришь, чтобы я жил, как все. Но далеко не все живут так, как мы – богато и безбедно. – Отвечал юный Освальд. - Многие живут гораздо хуже наших слуг. Может быть, мне нужно разделять и их участь или же что-то изменить и для них, чтобы и они были счастливы?» Этот разговор Освальд помнил до сих пор – за такие слова, отец выпорол его. Вернее сказать, он доверил выпороть сына слуге, который не имел к ребёнку никакого сострадания. «Теперь всё иначе, отец, - подумал Мандус, - теперь тебя нет, а в моих руках возможность сделать для этого мира что-то полезное. И я сделаю это!» Резко сорвавшись с места, он отправился в ванную.       Добравшись до ванной, он плотно закрыл дверь. Светлое помещение, с красивыми французскими обоями и итальянской плиткой радовало глаза. Мандус обнаружил, что ванна уже наполнена, от воды поднимается пар, на комоде лежит аккуратно сложенное чистое бельё, на вешалках висит свежая рубашка и костюм, в углу стоит пара чёрных туфель и трость. Всё было подготовлено. Освободил ноги от тапочек, Мандус с удовольствием ощутил холод плитки. Скинул с себя халат, нижнее бельё и, подойдя к ванне, аккуратно залез в неё. Вода ещё была довольно горячей, но ему это и было нужно. Погрузившись, Мандус полежал в ней пару минут, просто наслаждаясь горячей водой, а потом начал усердно отмываться. Погрузился с головой, вымыл волосы, потом, подняв глаза, обратил внимание на зеркало, что висело над ванной.       В принципе, в нём не было необходимости. Находясь в ванне, в него невозможно было нормально посмотреть, а разглядеть себя можно было удобнее в зеркало над умывальником. Этому зеркалу находилось оправдание лишь в виде предмета декора. Но только Освальд знал маленькую тайну этого зеркала, да и других зеркал и некоторых картин в особняке. Особняк Мандуса таил в себе тайные переходы и небольшие комнаты. За этим зеркалом как раз была одна из таких комнат. Со стороны ванной оно было зеркалом, но со стороны комнаты оно было словно обычное стекло, слегка затемнённое. Сквозь это стекло Освальд любил подсматривать за своей супругой. У Освальда с Лили никогда не было никаких проблем и затруднений в интимной жизни, но от этого занятия, Освальд получал какое-то особенное удовольствие. Ни о чём не подозревающая Лили иногда не просто принимала ванну, но и позволяла себе маленькие шалости. Что до Освальда, который находился по ту сторону стены почти всегда, когда знал, что супруга в ванной, то он почти никогда не отказывал себе в подобного рода шалостях, наблюдая за женой. Однажды, слишком громко завершив свой акт мастурбации, он оказался близок к разоблачению, однако Лили лишь пожаловалась на то, что трубы за стеной издавали странные гудящие звуки и что их стоит проверить. После этого случая, он старался производить как можно меньше звуков.       Сейчас же, лёжа в ванной и вспоминая себя самого по ту сторону стекла и Лили в этой самой ванне, он обнаружил, что возбудился. «Что ж, думаю, стоит позволить себе немного расслабиться». Прикрыв глаза, Мандус немного приподнялся, дав всплыть верхней части тела, а затем, предался наслаждению в одиночестве.       Закончив все необходимые гигиенические процедуры, Мандус оделся в свой костюм, обул туфли и, помедлив немного в нерешительности, с неохотой взял трость. Ему нравилась его трость, и он частенько любил ходить с ней, но в свете произошедших событий, она могла дать людям повод думать, что он, Мандус, ослаб, и что болезнь сильно подточила его. Но кратковременный приступ тошноты и головокружения после того, как он вылез из ванной, решил спор в пользу трости. Придя в свой кабинет, Мандус удовлетворённо обнаружил, что все его поручения выполнены. Сев за свой стол, он принялся за работу. Он составлял планы своих дальнейших действий, у него было много работы. «Заказать, купить, нанять, проверить, сообщить, посетить, отправить, пригласить» - эти слова то и дело бормотал Мандус, занимаясь писаниной. Он любил записывать все своим мысли, планы, идеи. Вот и сейчас, занимаясь любимым делом, упорядочивая разбросанные в голове мысли, он не заметил, как в кабинет вошёл человек. - Значит, мне не соврали! Мистер Мандус, ещё вчера испытавший очередной припадок, внезапно слетел с постели, разнося указания направо и налево, и засел за работу! – Доктор Моллиган с недовольным лицом сел на стул напротив Мандуса. – Как вы мне прикажете это понимать? - Как факт моего исцеления, доктор. Я чувствую себя прекрасно и более не нуждаюсь в постельном образе жизни. Это бесполезная трата времени, а у меня много работы. - Мистер Мандус, болезнь отступила, но приступы могут вернуться, причём с новой силой. Вам нужно полежать в постели ещё немного, убедиться окончательно… - Я убеждён, что со мной всё в порядке. – Он поднял глаза. – Больше я в ваших услугах не нуждаюсь, доктор. - Но… но… - доктор потерял дар речи. – Я понимаю, вы выздоровели чрезвычайно быстро и быстро перешли к активному образу жизни, но ради вашей же безопасности, позвольте мне хотя бы навещать вас и следить за вашим состоянием. - Хорошо, можете приходить, только не мешайте мне. Доктор Моллиган ошеломлённо заморгал, дивясь такой метаморфозе, а потом перевёл взгляд на трость, которая стояла, прислонённая к столу, и одобрительно кивнул. - Рад, что вы хотя бы ходите с тростью. – Он встал. – Я поговорю с вашими слугами и дам им указания, что делать ближайшее время и как быть в случае, если болезнь вернётся. - Благодарю вас за всё, доктор. А теперь, прошу вас, оставьте меня. Доктор посмотрел на Мандуса, потом тяжело вздохнул и, встав, направился к двери. - Вы очень интересный, крепкий и энергичный человек, Освальд, таких я ещё не встречал. Я надеюсь, что это ваше свойство не принесёт чего дурного. С этими словами, Моллиган вышел, тихо закрыв за собой дверь. Мандус не обратил на его слова внимания. Он был слишком поглощён работой. Он пытался охватить разумом всё, каждую деталь своего плана. Он стал рисовать наброски первых механизмов, потом снова вернулся к списку, потом начал думать над материалами. «В первую очередь, нужно проверить фабрику! – резко остановившись, подумал он. – Моя фабрика станет основой, корнем всей задумки. Модернизация должна быть завершена, фабрика должна процветать, чтобы я смог ей воспользоваться». С этими мыслями, он сорвался с места и скорым шагом направился в холл.       Положение дел на фабрике порадовало Мандуса. Многие участки переработки были автоматизированы, машины делали своё дело. Были проблемы с доставками сырья, запчастей и топлива, завод слишком быстро справлялся с этими партиями, а запасные детали то и дело требовались самым нагруженным участкам производства. Но в целом, состояние дел было удовлетворительным, завод постепенно начал окупать затраченные на него средства. Но этого было недостаточно. Переговорив с рабочими и начальниками, отдав краткие распоряжения, Мандус засел в своём офисе и начал думать, как повысить производство до необходимого ему уровня. «Нужно разобраться с доставками. Завод работает не в полную силу. Если участить поставки сырья и увеличить партии, привозимые за раз, производительность увеличится». Он вспомнил про предложение Гарри. «Пожалуй, это то, что нужно. Надо бы с ним связаться». Решив ненадолго вопрос с поставками, Мандус прошёлся по цехам, поглядел на показания, проверил ключевые участки и отметил, в целом всё неплохо. Потом он вернулся в офис и начал рисовать эскизы будущего комплекса. Собственные идеи повергали его в трепет, смелые, порой до нелепости, задумки вырисовывались в чёткие логические цепочки. Эта работа доставляла ему огромное удовольствие.       Мандус отправился домой поздно. Хотя был уже поздний вечер, на улицах ещё были люди. Хотя у Мандуса больше не поворачивался язык называть их людьми. Все внушали ему отвращение. Вот на углу улицы стоит вульгарного вида девушка, которая очевидно ищет работу на ближайшую ночь. По другую сторону улицы плелись трое мужчин, которые висели буквально друг на друге и горланили на всю улицу, то и дело вызывая недовольные окрики из окон ближайших домов. Иногда слышался смех, напоминавший Мандусу визг свиней. Проходя мимо какого-то тёмного переулка, Мандус почувствовал сильный смрад. Устремив мимолётный взгляд в переулок, он лишь успел заметить какое-то движение, после чего ускорил шаг, желая оказаться подальше от вони и её источника. Внезапно, на повороте, на Мандуса налетело нечто и сбило его с ног. Подняв голову, он увидал грязного мальчишку-оборванца, который уже поднимался с земли. В руках он крепко сжимал какой-то свёрток, который не выпустил даже при падении. Их взгляды встретились: пронзительный, ледяной, озлобленный взгляд Мандуса и затравленный, отчаянный, но не менее злобный взгляд беспризорника. Мальчишка вскочил на ноги, отпихнул ногой трость Мандуса, за которой тот потянулся, и бросился бежать дальше. Освальд же остался на земле. Ему сделалось дурно. Уронив голову обратно на тротуар, он лежал так несколько минут. Кружилась голова, становилось трудно дышать. По другую сторону улицы шла пара, девушка указала рукой в сторону Мандуса, что-то сказала своему спутнику, тот покачал головой и они, ускорив шаг, скрылись из поля зрения. Мандус закрыл глаза. Было холодно лежать на мощенной булыжником дороге. Он вспомнил, как однажды в детстве он оступился дома на большой лестнице. Он упал, покатился по лестнице и остановился, больно ударившись о стену. Так он и лежал некоторое время, едва сдерживая слёзы, когда к нему подошёл отец, поднимавшийся на второй этаж. «Упал? И кто в этом виноват? Это научит тебя в следующий раз спускаться либо более осторожно, либо более проворно, в любом случае, ценный урок для тебя, Освальд. Полежи здесь и подумай над этим» - с этими словами отец, хмыкнув, прошёл мимо. Именно тогда, когда шаги отца перестали быть слышны, маленький Освальд заплакал. Кровь на его лице смешивалась со слезами. Лёжа на холодном камне и вновь ощущая равнодушие этого мира, уже взрослый Освальд почувствовал, что его глаза увлажнились. Внезапно, он снова учуял зловоние. Резко открыв глаза, он увидел над собой мужчину, выглядевшего соответствующе запаху, который от него исходил. Увидев, что Мандус открыл глаза, тот как-то встрепенулся и сказал: - Добрый вечер, сэр. Что это вы тут лежите, на улице прохладно. - Не твоего ума дело! Лучше помоги мне. - Не, так дело не пойдёт, я лучше себе помогу. С этими словами бездомный накинулся на Мандуса. Но тот резко откатился в сторону. Бездомный снова атаковал. Он схватил аристократа за шею и начал душить. Сил у него было немного, но у Мандус был в ослабленном состоянии, поэтому не мог скинуть его руки со своей шеи. Краем глаза Мандус заметил свою трость. Перекатившись, он оказался возле неё на уровне вытянутой руки. Недолго думая, Мандус схватил трость и из последних сил обрушил удар на бедняка. Крепкое дерево ударилось о голову бездомного. Послышался крик, шея Мандуса освободилась. Тяжело дыша, Мандус откатился и приготовился нанести ещё удар. Но это не понадобилось. Оборванец неуклюже улепётывал, держась за голову. В свете фонаря на трости блеснула кровь.       Домой Мандус вернулся озлобленный. Швырнув пальто и трость слуге, он на ходу приказал вновь приготовить ему ванну. Скорым шагом дойдя до кабинета, он резко распахнул дверь, бросил на стол пачку бумаг, собрался уходить, как вдруг, ему на глаза попались дневники Александра. Внезапно, Мандус вспомнил, ради чего он совершил поездку в Мексику. Почти бегом он спустился на первый этаж, остановил первого попавшегося слугу. - Эй, ты! Где мои вещи, которые я привёз из Мексики?! - Эм… скорее всего, они в комнате трофеев, но я точно не знаю, сэр. – Сказал опешивший слуга. Мандус уже бежал в комнату трофеев. Сердце колотилось в груди, разум терзал непонятный страх. Ворвавшись в комнату трофеев, он начал лихорадочно её обыскивать. На маленьком столике в углу он обнаружил небольшой мешок из плотной ткани. Подбежав к столику, он схватил мешок и, раскрыв его, замер: в мешке лежали два осколка Сферы, озаряя его стенки слабым голубым сиянием. Мандус аккуратно по одному достал их из мешка и положил на столик. В мешке оказалось ещё что-то. Достав это что-то, Мандус был поражён. В руках он сжимал ту самую маску свиньи, которую он видел в храме. - Как ты сюда попала? Я оставил тебя в храме. Я не брал тебя с собой! Маска ничего ему не ответила. Мандус долго смотрел на неё, потом пожал плечами. «Наверно, её принёс Эмилио» - подумал он. Выкинув из головы мысли о таинственной маске, он положил её на столик, взял осколки Сферы, записи Александра и отправился в спальню. Зайдя в неё, Мандус оценил, что все распоряжения были выполнены идеально. Внутри было свежо, чисто, прибрано, ни намёка о том, что здесь лежал больной человек. Положив осколки и записи на прикроватный столик, Мандус отправился в ванную.       Лёжа в ванне и смывая с себя грязь, он думал о случившемся вечером. «Твари! Животные! Грязные свиньи! Одни убийственно равнодушны, другие же видят в нуждающемся в помощи лишь добычу, жертву! Ну ничего, они получат то, что заслуживают. Каждый! Я очищу этот мир от грязи, как своё собственное тело!» Он злобно тёр своё тело, словно пытаясь соскрести с себя случившееся на улице. Отмывшись и успокоившись, он вышел из ванной чистым снаружи, хотя в душе его всё ещё оставалась грязь той улицы и вонь бездомного.       Вернувшись в спальню, он включил лампу на небольшом туалетном столике, сел за него и начал вновь просматривать записи. Потом взял осколки Сферы, снова попытался их соединить. Это ему не удалось, словно бы половинки были от разных Сфер. Мандуса это не сильно удивило: в записях Александра про это говорилось. Отложив осколки, Мандус посмотрел на записи. «Что-то здесь странное. Зачем ему нужна была Сфера? Как он хотел её применить? Чтобы это понять, я должен увидеть всё своими глазами». С этими мыслями, Мандус выключил свет, положил осколки на прикроватный столик и лёг в постель. Слабое свечение осколков успокаивало его и укрепляло в нём его решение. «Я должен побывать в Бренненбурге» - подумал он, перед тем, как уснуть.