Beyond Hell and Heaven

Глава 43

Уже четвертый день путешествия проходил почти так же, как и предыдущие – общение, короткая стыковка Белуги с Фурией, тренировки, проверка состояния детей – в общем, все тихо-мирно, и без происшествий. Самым заметным изменением, пожалуй, было то, что Фенн наконец начал проявлять хоть какую-то активность – даже если это было просто бесцельное блуждание по коридорам корабля. Все маршруты его обязательно включали в себя дверь хранилища, где находились коробки с оружием. Каждый раз, он останавливался возле нее, и смотрел на кусок металла, закрывающего доступ с трофеями с Хиллии, и видом своим напоминал ребенка, который лицезрел через витрину магазина какую-нибудь игрушку, с некоторым грустным вожделением, поскольку понимал, что он вряд ли ее получит. Еще примечательно было то, что дети, похоже, начали понемногу отходить от пережитого – Аливия, во время разговоров, всегда терпеливо и внимательно выслушивала их, и находила нужные слова, чтобы подбодрить их. Единственным «проблемным пациентом» оставался Фенн – тот ни в какую не желал иди на разговоры по душам, и испытывал крайнюю неприязнь к пантере: если происходила случайная встреча, козленок делал вид, что не замечает ее, когда кто-либо просил передать Ихтарн, он, под каким-нибудь нелепым предлогом старался отмазаться, а во время сеансов общения Аливии и Йоы, где он выступал в роли переводчика, у пацана было такое выражение лица, словно ему тянули зуб. О возможной причине такого поведения рассказала Джейд – о том, что когда козленок озвучивал свои страхи, то они почти всегда случались с ним, и что вся эта вакханалия началась практически сразу после того, как он излил свою душу девушке на маяке. А поскольку одна из главных задач психолога для борьбы с проблемами, сначала выудить их из пациента, заставив рассказать о них, то поведение Фенна было вполне логичным – ведь извлечение страхов капры сапиенса означало озвучить их, а для него это было равносильно тому, чтобы лично прыгнуть в неприятность. Посему, было принято решение пока особо не трогать рогатого параноика, и заняться остальными детьми. И, стоит отметить, занятия не были напрасны – Зазе постепенно перестали сниться кошмары с Думц, Кип стал проявлять большую активность в жизни экипажа корабля, а Йоа стала более общительной, при наличии Фенна в качестве переводчика, естественно. И вот, когда до конца путешествия оставались считанные часы, было решено устроить что-то вроде сиесты, собрав всех в столовой (Белуга была пристыкована к Фурии, которую Николай на время празднования поставил на автопилот). Во время трапезы все дружно обсуждали, что их ждет дальше, рассказывали друг другу истории о своих подвигах во время службы в ИРИС, в общем, все были счастливы… кроме одного. С самого начала Фенн молча сидел за столом, ковыряя свою еду в тарелке с кислой миной, словно ему в качестве последнего в его жизни блюда подали то, что он ненавидит всей душой. Некоторое время его никто не трогал, однако, Аливия, уставшая от такого настроя, решила растормошить рогатого: - Ладно Фенн, я понимаю, что то, что сейчас произойдет, будет крайне неприятно для тебя, - начала пантера. – Тебе пришлось нелегко по жизни, в особенности сейчас. Но ты должен понять, что ты не можешь вечно прятаться от своих проблем. И хочешь ты этого, или нет, но тебе придется высказаться – если не ради себя, то хотя бы ради тех, кто волнуется за тебя. После речи психолога ИРИС, все замолкли, и козленок незамедлительно почувствовал на себе взгляды всех присутствующих, ожидающих его ответа. «Так, не поддаваться общественному давлению, помни о возможных последствиях, не поддаваться, не поддаваться, не… АААА!!!» - в голове Фенна что-то сорвалось, и он не выдержал. Отложив в сторону столовые приборы, и встав, козленок, окинув взглядом всех сидящих, от чего у всех появилось какое-то неприятное чувство, после чего начал свою «исповедь»: - Значит, хотите знать, что меня тревожит, да? – раздраженным тоном спросил рогатый. Получив утвердительный кивок от пантеры, он, тяжело дыша, продолжил: - Хорошо, я поведаю вам всем, что меня беспокоит… А беспокоит меня то, что нам всем хана! Почему спросите вы? – ответом было молчание. – А потому, что нет никакой надежды в нашем будущем! Хиллия была мирной планетой – появился Думц. У планеты появился защитник в лице корпуса Альфа – так эти уроды дохрена народа этим паразитам сплавили на съедение! Джейд убила главгада – через два месяца новое нападение! Мало нам Думц – вот вам новая проблема, в лице гребаных ангелов и демонов! – на этот момент у Фенна начало дергаться веко, а всем слушателям стало страшно. – И вот теперь, мы все вынуждены покинуть родной дом, так и не узнав о судьбе наших родных, доверившись кучке незнакомых людей! Эй, но ведь эти ребята из ИРИС, им можно доверять, - насмешливым тоном сказал он. – Ок, только вот чувство у меня, что тут многие не договаривают. Вот, например, - козленок указал на Пейджа. – Был командиром своего отряда, знал все о Джейд, кто она, на что она способна. Но знала ли все это, его дражайшая «племянница»? Нет! Всю ее жизнь, он все скрывал от нее, даже когда она начала, можно сказать, служить непосредственно под его командованием. И даже сейчас, когда столько всего произошло, у меня такое чувство, что этот лживый мешок с салом что-то скрывает. И где, скажите мне, гарантия, что в вашей чудо организации нет предателей, которые сейчас информируют Думц о местонахождении Шони, и что нас не поджидают, а?! Где гарантия того, что понадеявшись, мы не получим *** себе в рыло?! Где гарантия, что герой, спавший тебя, обняв тебя не вонзит кинжал в спину?! Повисла тишина. Никто не смог проронить и слова после откровения Фенна. Все раздумывали над сказанным, ведь в этом была свою доля правды: не было гарантии, что Думц не перехватили агентов внедрения, не было гарантии, что у врага закончились все козыри, и вся эта секретность могла препятствовать полному доверию друг к другу. И действительно, Пейдж явно знал о Джейд больше, чем говорит, и порой племяннице казалось, что дядюшка ей явно не доверяет. Тишину нарушил голос пантеры: - Ну, полегчало? – как можно мягче спросила она. Тяжело вздохнув, Фенн ответил: - Немного… - Ну вот видишь? И ничего страшного не… - попытка хамелеона приободрить пацана была прервана ревом тревоги. Маилз, быстро достав какое-то устройство, начал читать полученную информацию, от чего его лицо поникло. Фенн, видя выражение лица механика, скорчив свирепую рожу, указал на того пальцем, и прорычал: - Come on, say it, I dare you, I double dare you motherf***!!! Нервно сглотув, О’Хейр сказал: - На нас напали корабли Думц… Все присутствующие, помимо страха, физически почувствовали чью-то ярость, а Аливия еще и потоки ненависти, направленные прямо на нее. Как только Фенн набрал в легкие побольше воздуха, и приготовился излить эмоции в словесной форме, Джанго, во избежание потоков сквернословия, ловко засунул ему в рот свою десертную булочку. И сейчас, гнев козленка боролся с жадностью (чревоугодием?). А бороться было из-за чего – булочка была мягкая, с глазурью, с взбитым кремом и джемом, настоящей мечтой сладкоежки, и кошмаром диабетика. В конце концов, желание сладкого взяло верх, и рогатый, рассержено бормоча и жуя, тем не менее, удовлетворил необходимость продемонстрировать потолку наличие средних пальцев. - А может, это у них такой обычай? Ну, удачи попросить, или типа? – попытался хоть как-то разрядить обстановку хамелеон.