В поисках человечности

не бечено              (Шёнеберг, поместье Кормфилд. 21 октября 1811 год). Дневник Бэнджамина Груневальда. Страница 4. Gormánaðr «время битв»       Как-то, в один из вторников, я заехал к Дите пораньше. Войдя в тремерский трактир, уверенным шагом я направился к ее коморке в предвкушении приятного соития, но дорогу мне преградил рыжий Кристьян, гуль Густава.       — Куда? — Нагло спросил он.       В комнате я услышал приглушенный крик и шум борьбы.       — С дороги, — прикрикнул я на него, но Кристьян только усмехнулся и, отперевшись на косяки, показал, что никуда не уйдет. Древняя, могущественная кровь Густава давала ему уверенность в своих силах, но я был лет на триста его старше, и с его стороны это была большая глупость. Я напрягся, тратя драгоценную частицу Катерины в своем теле, и заметив лишь легкое недоумение на лице Критьсяна, прежде чем тот вырубился, вошел в комнату.       Дита лежала на полу, Ромео, главный дружок Анжело сидел на ней и бил ее по лицу, на его щеке красовалась глубокая царапина оставленная когтями девчонки. Легко подхватив его, я стукнул его пару раз о стену, а потом выставил за дверь, прежде чем прекратилось действие ускорения. Я вышел с ним. Стараясь не начать бить его снова, я очень вежливо спросил:       — Какого черта?       — Не все ж тебе одному, — потирая ушибленные места, сказал он.       Я пытался найти слова, чтобы ему возразить, но в голове крутились только ругательства.       — Все смертные Петра в вашем распоряжении, идите и берите.       — Дита тоже его стадо. А эти проститутки приелись уже, сил нет, а тут свежее молодое мясо, еще и с претензией, да тут очередь стоит, просто чтоб ей гордыню поломать, тупая баба должна знать свое место!       — Она гуль Карла Шректа, ясно, а значит, имеет такие же права, что и ты.       — Никаких прав у нее нет, — Ромео пришел в себя после нападения и перешел в атаку, — и тебе лучше вообще не лезть в это дело. Если ты думаешь, что ты в особом положении, и законы гулей на тебя не распространяются, то ошибаешься, Катеринин щенок. Среди нас действует только один закон – закон Анжело, и он назвал ее стадом, тебе ясно, любовничик. Она должна быть мне благодарна, что я вообще обратил на нее внимание.       Гнев обжег мне разум, бешенство вампирской крови, наполняющей мои вены, стал неудержим. Почти рыча, я проговорил ему:       — Хочешь поспорить со мной, смердящий пес? Держись от нее подальше или твое тело не найдут даже ищейки Вильгельма.       Он отступил, видя, что мне тяжело себя сдерживать, но тут появилась Дита и все испортила. Я не успел предугадать ее действия, и Ромео тоже. Быстро подскочив к нему, она воткнула короткий столовый ножик ему в мошонку и бросилась бежать. Ромео согнулся и, завывая, опустился на пол, Кристьян побежал за Дитой, я растерянно раздумывал, кому помогать и с сожалением понял, что конфликтов теперь не избежать. В своих же интересах и интересах Катерины мне лучше было предоставить Диту самой себе.       Я помог Ромео лечь и вытащил нож. Свистнул девочку с кухни, чтобы та принесла чистых тряпок и воды. Ромео не прекращал ругать Диту, на чем свет стоит. Я промыл рану и тот смог немного заживить ее, все еще мучаясь от боли. И только в этот момент я понял:       — Черт, — вскочив на ноги, я посмотрел на часы, было девять, — в одиннадцать я должен доставить Диту в Шарлоттенбург.       Ромео морщась, поднялся. Одна только мысль о том, что он может быть виноват в неудовлетворение потребностей своего господина заставила его забыть о боли.       — Она не могла далеко уйти, разделимся и поищем, — сказал он.       В трактир вернулся Кристьян, развел руками, показывая нам, что не нашел ее, меня охватила легкая паника. Мне не только требовалось доставлять ее, но и следить за ее сохранность. На улице стремительно темнело, и бегать по ночному Берлину было не безопасно. Я поделился своими опасениями с Ромео, который явно не хотел огласки случившемуся, но и оказаться на ковре перед Вильгельмом ему не хотелось еще сильнее.       Обсудив все возможные варианты, мы отправили Кристьяна в Элизиум, сообщить Анжело о том, что Дита сбежала, Ромео я направил в сторону Шпандау (мысленно радуясь, сколько миль ему придется проскакать с его раной), она вполне могла пойти к Джетту. Сам же я направился к казармам, надеясь, что она будет искать укрытия у Ангелины. Но ее там не было. Это была катастрофа. Через час, два десятка гулей рыскали по улицам города в поисках сбежавшей принцессы. Просыпались первые Каиниты, и моя паника перешла в настоящий ужас – мне придется сообщить об этом Петру, который отвечает за нее перед Карлом Шректом. Все было на много хуже, чем можно было представить. Решив не откладывать самое худшее на потом, я направился к Тремеру. Жестко потребовав через Марианну аудиенции, я почти вбежал в его кабинет.       — Простите, — я видел, что вампир еще не полностью проснулся, — мне жаль, что пришлось побеспокоить вас в столь ранний час, но Дита пропала.       Опустив голову и что-то прошипев сквозь зубы, Петр знаком приказал мне следовать за ним. Я был тут, однажды, когда в тайне от Петра выслеживал для Катерины некую личность, которая, как мы подозревали незаконно проникла в Берлин. Теперь, спускаясь в его лабораторию, я испытывал не меньшую тревогу, чем в первый раз. К счастью, в самые дальние комнаты он меня не повел. Оставив в одной из серых, каменных пещер он пропал минут на пятнадцать.       — Она в Кепенике, с юго-западной стороны от озера, — сказал он, протягивая мне клочок карты с кровавой точкой на ней. — Там есть конюшни, возможно, она возьмет там лошадь, так что поспешите.       — Благодарю, — я откланялся, и быстро поднялся в таверну. Там ждало пару ребят, которых мне в помощь прислал Анжело. Я передал им карту, а сам поспешил к Катерине, сообщить, что Диты не будет сейчас, или сегодня. Про себя я гадал, как она так быстро добралась до Кёпеника, может, подсела к кому в карету? Все равно до туда более часа езды. Надеюсь, что Тремер не ошибся.       В Шарлоттенбурге Катерина спокойно приняла новость. — Привезешь завтра, — сказала она и отправилась на еженощный обход.       Вильгельм, смерив меня презрительным взглядом, вытащив из моего сознания полную картину событий, приказал:       — Сообщи Петру, что ему не мешало бы приструнить девчонку. У него же есть его тремерские штучки, которые могут ее удержать. Когда же найдете беглянку, я хочу с ней поговорить. В интересах Берлина, чтобы этого больше не повторялось. Найдете меня здесь.       Я кивнул, продумывая как мне корректнее передать его слова Петру, и снова вскочив в седло, я отправился в Кепеник. Конюшни, о которых говорил Петр, принадлежали Носферату, и меня серьезно беспокоило, что если вампиры или их слуги застанут воровку, то могут ее покалечить. Я мог надеяться лишь на то, что многие Носферату хоть пару раз, но питались с Диты, и могли узнать ее.       Группу, отправленную в соседний городок, я встретил на дороге через полтора часа пути. Они поймали ее, и, засунув в мешок, везли в Берлин. Ребята рассказали, что Носферату был весьма равнодушен к тому, что у него пытались увести жеребца, но его гули сдали ее приезжим слугам Вильгельма. Я объяснил им, что Диту надо доставить в Шарлоттенбург, сам же отправился разыскивать Ромео, которому следовало самому отчитываться перед хозяином.       Я застал его там, где и ожидал, он, бледный и измученный своей раной возвращался из Шпандау. Новость о том, что девушку задержали, его немного подбодрила, но когда я сообщил ему, что Вильгельм в курсе всех подробностей, он снова сник. Поторапливая его, мы подъехали к дворцу. Остальные еще ждали нас, мне вручили мешок с торчащими грязными ногами, она пиналась.       — Спокойно, тебя ждет Вильгельм, — строго сказал я ей. Мне нужно было бы придумать слова, чтобы ее успокоить или утешить, но я не знал таких слов.       Мы с Ромео вошли в покои Сенешаля, отправив остальных по их привычным делам. Вильгельм уже ушел, и нам пришлось его ждать. Я пару раз подумывал извлечь Диту из мешка, но потом, представляя, что мне придется что-то говорить, я понял, что не знаю, как буду смотреть ей в глаза. Я должен был защищать ее, заботиться о девушке, но не был рядом, когда это было нужно. И мое сердце сжималось от ужаса, при мысли, что могло случиться, если бы я опоздал.       Вильгельм появился после пяти, вся ночь насмарку, и Катерина будет не в восторге. Вампир прислал за нами одного из своих телохранителей, и ожидал в приемном зале. Я вошел, низко поклонился. Ромео так же. Гуль не смел поднимать глаза. Теперь я вытряхнул Диту из мешка. Она не пыталась больше сбежать, быстро поднялась и стала злобно озираться. Ее аура просто горела ненавистью и желанием мстить. Ее сильно избили. Я понял это не только по испачканному, разорванному платью, растрепанным волосам, в которых запуталась трава, ее руки и ноги были в синяках и глубоких порезах, лицо припухло, губы почти почернели. Вот так, получив небольшую возможность оторваться, гули выплеснули на нее свои эмоции.       Мысленно я переубивал всех кто к ней прикасался, и старался сдержать гнев, чтобы выглядеть перед Вильгельмом достойно. Внешне я был спокоен и сосредоточен, но внутри я с трудом мог дышать и сохранять контроль. Мне хотелось выйти прямо сейчас во двор и начать ломать им всем руки и ноги.       Вильгельм без слов попытался успокоить смертную, используя дисциплины, но она продолжала пылать гневом, как яркий факел.       — Амалия, деточка, мы так много делаем для твоего блага, весь город заботится о тебе, ты ведешь себя не достойно.       Я заметил, что ее ярость стала обращаться против него. Вильгельм старался наладить с девчонкой контакт, но она ненавидела вампиров.       — Ты ведь знаешь, что твое плохое поведение повлияет и на твоего дорого Джетта.       Дита вздрогнула, и я испугался, что она вновь начнет делать глупости.       — Ты ведь не хочешь, чтоб твоего хозяина казнили, поверь мне, Густав легко найдет причину для этого, если Тремеры больше не смогут сдерживать Принца тобой.       Вильгельм улыбнулся, видя, как она растерялась.       — И знаешь, Петр с радостью отправит тебя в Вену, лишая тебя возможности бегать к Джетту.       Она мгновенно вспыхнула вновь. Твердым шагом, Дита направилась к вампиру. Я и Ромео дернулись в попытке ее остановить, но Вильгельм жестом прервал нас, спокойно подпуская ее к себе.       Она угрожающе встала всего в шаге от Сенешаля. Ее взъерошенные волосы торчали во все стороны, и она напоминала лесную ведьму, полную ненависти и злости. Дита с трудом дышала от гнева, сдерживая себя вероятно лишь ради Джетта. Но Вильгельму это доставляло некое удовольствие, и он что-то шепнул ей. Я не расслышал, но в тоже мгновение девчонка попыталась ударить его, вампир легко поймал ее руку. Пару раз попробовав освободить себя, смертная попыталась ударить его второй рукой. Вильгельм поймал ее той же рукой, что и держал первую и, потянув вниз, заставил опуститься на колени.       — И что ты хотела этим сказать?       — Лишь показать, что твоя еда думает о тебе, ублюдок.       Ромео вскочил и бросился к ней, явно не с добрыми намереньями.       — Хватит, — громко крикнул на слугу Вильгельм. Вампир отбросил к гулю девчонку, — Ромео, ты поедешь к Петру и будешь извиняться, объяснив, что это твоя вина. Мне плевать на то, что вы и как не поделили, я хочу, чтоб Дита сидела тихо и не покидала Берлин, пока Карл ее не заберет. — Сенешаль бросил взгляд на меня. — Тебя это тоже касается, Бэн, ты должен был за ней следить. Неужто так трудно разобраться между собой самим и не вмешивать меня в ваши терки, — он поднимал голос, вставая, и я лишь склонил голову, не смея ему перечить, и благодарил бога, что Катерины тут нет.       Ромео повез Диту к Петру, мне же нужно было ехать по делам Катерины. Я так же попросил Ромео предупредить Петра, что Катерина ждет «бездонный сосуд» завтра, в обычное время. Дита не глядела на меня, и это терзало меня.

***

      (Берлин, Dorotheenstadt, Unter den Linden. 21 октября 1811 год. Ночь). Вторник. (Марианна).       Марианна стояла рядом с многоэтажным домом в новом районе Доротештанд, где господин снимал комнату. Вытащив из подкладки ключ, женщина быстро открыла дверь и поднялась на третий этаж. Там, оглядевшись, она вставила ключ в замочную скважину, но не успела его повернуть, как дверь распахнулась.       — Курт! — Воскликнула она, бросаясь к нему на шею.       — Я же велел тебе не приходить сюда! — Холодно оттолкнул ее вампир.       — У меня очень важные новости. Это было необходимо, — стала заверять она его, и Малкавиан пропустил ее в свою комнату.       Женщина радостно переступила порог и села на одинокую табуретку в прихожей.       — Рассказывай, — велел Курт.       — Завтра ночью Амалию, гуля Карла отправляют в Вену. Она поедет в сопровождении нескольких слуг и будет двигаться по основной дороге через Прагу. Никто не знает о ее поездке кроме Петра и старших Вентру.       — Это действительно ценно, — одобрительно кивнул Курт, — как ты узнала?       — Сегодня Дита сбежала от Петра, и ему пришлось сообщить об этом Юстициару...       — Сбежала? — Удивился вампир.       — Девушка – кладезь проблем. Никто с ней не справляется. Говорят, опять поругалась с Анжело или с кем-то из его подручных. Но ее быстро поймали, и Вильгельм лично отчитал ее. И Петра.       — Какое Вильгельму до этого дело? — Строго допрашивал вампир.       — Точно не знаю. Кажется, они с Петром договаривались, чтобы Дита всегда была доступна для Катерины и Густава. Это сдерживает обоих сумасшедших безумцев.       — Ясно. И что велел Карл?       — Юстициар хочет привязать гуля к определенному месту. Если твои покупатели желают получить ее, то действовать нужно именно сейчас. Дита будет за границами Берлина и почти без сопровождения. После – из города вытащить ее будет слишком тяжело.       — Что ты знаешь про этот ритуал? — Сощурив глаз, спросил Курт.       — Петр рассказывал лишь поверхностно. Меня он считает верной и послушной слугой и потому не привязывает к капелле. Но этот ритуал так же действует как маяк. Словно точка на карте для любого Тремера, кто добавляет свою кровь в ритуале. Они все будут знать, где Дита находиться.       — Ясно. Ты молодец.       От похвалы женщина расцвета и бросившись ему в ноги, стала целовать и обнимать его.       — О, господин, я стараюсь, как могу. Я очень надеюсь, что вы будут довольны мной.       — Я доволен, — утвердительно кивнул вампир.       — Прошу, дайте мне крови, я так изголодалась по вам. Я вижу вас в своих снах, и всюду чудится ваш голос.       Курт усмехнулся.       — Твои галлюцинации именно из-за моего вите! И если мы будем не осторожными, то Петр сможет почувствовать в твоей крови изменения. Я дам тебе пару капель. Но не будем превышать нормы.       С этими словами он прокусил кисть и, отведя руку в сторону, заставил упасть на пол двум крупным каплям. Марианна мгновенно кинулась к красным лужицам и стала слизывать их, не обращая внимания на грязь и гниль, что заполняли доски пола.       — А теперь ступай. И будь осторожна.       Марианна поднялась и покорно вышла из комнаты. Спустившись на первый этаж, она не вышла на улицу, а спряталась в уголок и стала вытирать слезы счастья, что заливали ее лицо. Больше всего на свете она любила своего господина, и не было большей радости, чем слышать в его голосе заботу.       Курт, оставшись один, медленно вошел в соседнюю комнату и уставился на невысокую иссушенную девушку.       — Ты все слышала, — произнес он.       — Частично. Повтори для меня, — сказала Алиса холодным бесцветным голосом.       — «Бездонный сосуд» завтра покинет Берлин, и направиться в Вену по главной торговой дороге.       — Ясно. Мои люди не успеют добраться до нее так скоро. Как долго смертная пробудет в капелле Карла?       — Этого мне не сообщили. Но предполагаю не дольше суток, так как Карл собирается провести лишь один ритуал с ней.       — Оно будет перехвачено на обратном пути. Обезопась свой источник, и я жду дальнейших новостей о Джетте.       Курт слегка поклонился и вампирша развернувшись, прошла сквозь стену, покидая комнату. В углу остался сидеть, сжавшись в комок невысокий темноволосый мужчина, похожий на дровосека. Но Курт угрожающе махнул на него рукой и тот исчез, растворившись в воздухе.       — Я тебя слышал! — Тихо прошелестело над потолком.       Курт лишь дернул головой, но еще одного зрителя в своей видимой Малкавской Сети не заметил.

***

      (Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 22 октября 1811 год. День). Среда. (Ларс)       Ларс вернулся в Берлин в три часа дня. Дорога измотала его, но помня указ хозяина, он направился сначала в капеллу Треморов, чтобы встретиться с любимой едой господина. Ему совершенно не хотелось видеть сейчас Диту, и еще меньше хотелось унижаться перед ней, извиняясь за надуманные ошибки Дмитрия. Как бы хозяин с ней не обошелся, девчонка не достойна его внимания и таких привилегий. Дита отзывается о нем так же гадко, как и обо всех остальных, она ненавидит Дмитрия и от этого Ларсу каждый раз хотелось свернуть ей шею. Но он знал, как ценна глупая строптивая шлюха и старался быть с ней терпеливым.       Кроме того у Ларса были чудесные новости, касательно бизнеса Дмитрия, и ему не терпелось отправиться к господину, чтобы обрадовать вампира своими и его удачами. Так же дела требовали следующей поездки в Лондон, и Ларс очень надеялся, что Дмитрий оправиться с ним, а не будет дожидаться появления Диты в своем доме.       Гуль намеревался поговорить с Дитой незаметно, но с удивлением обнаружил, что ее комната заперта. На стук никто не ответил, и ему пришлось искать Марианну, чтобы та рассказала, где девчонка. Если Дита отправилась к Бэну, то Ларсу придется ждать до вечера, а этого ему хотелось меньше всего.       К счастью слуга Петра смогла ответить, где девчонка и дала ключи от ее комнаты. Гуль быстро спустился к коморке принцессы и отпер, без стука входя в ее покои. Девушки к этой крохотной комнатушке он с первого взгляда даже не заметил, и решил, что Марианна просто посмеялась над ним. Но потом обратил внимание на скомканный плед под кроватью. Дита пряталась в запертой комнате и на мгновение его это насторожило.       Присев с ней рядом мужчина потряс девчонку за плечо. Дита спала, как всегда крепко и лишь нервно вздохнула после его попыток и продолжила спать. Ларс дернул ее сильнее, вытаскивая из ее убежища. Дита открыла глаза и стала кричать как резаная. Мужчина на мгновение опешил, но потом, стукнув ее затылком об пол, заткнул ей рот ладонью. Девчонка отбивалась с таким бешенством, что ему с трудом удавалось ее удерживать. В нее словно бес вселился, и Ларс не мог понять такой странной перемены. Конечно, после того как гуль показал, как может с ней обращаться девчонка могла и не так озвереть. Но все же, ее буйство выглядело совершенно иррациональным и Ларс несколько раз стукнул ее головой, надеясь, что она перестанет вопить.       Дита обмякла, потеряв сознания, и Ларс отпустил девушку, почесывая затылок. Вся приготовленная речь бесполезно потерялась в голове. Какой вообще смысл просить у нее прощение? Бестолковое мясо, толку от нее – лишь кровь.       Ларс плотно завернул смертную в плед, скрутив руки и ноги в кулек, и так усадил на кровать. Легкими оплеухами он привел Диту в чувства и прежде чем она начала снова кричать, приложил ей палец к губам.       — Тихо, без воплей. — Сказал гуль как можно более спокойно и внушительно.       Дита всхлипнула, из ее глаз градом полились слезы, но она хотя бы больше не кричала. Ларс задумчиво поморщился. Похоже, девушка была расстроена сильнее, чем он думал. Хотя после их соития прошло больше недели, а дошло до нее словно только сейчас.       — Меня Дмитрий прислал, — перешел мужчина сразу к причине своего присутствия. — Он хотел, чтобы я извинился перед тобой.       Дита не реагировала, закрывая мокрыми длинными ресницами глазенки, она всхлипывала и заливалась слезами.       — Дмитрий просит прощение, он был не вежлив с тобой и ты должна простить его. Слышишь? — Ларс потряс ее за подбородок, но девушка лишь громче всхлипнула и продолжала реветь, не обращая на него никакого внимания.       — Ты должна мне ответить, девчонка! Я тут на тебя целую кучу времени трачу. А ты ноешь, тупая слабачка! Отвечай, когда к тебе обращаются.       — Развяжи меня, — сквозь слезы выдавила Дита.       Ларс усмехнулся и стал распутывать ее, выковыривая из одеяла. На девушке была лишь тонкая нижняя сорочка и Ларс с трудом удержался, чтобы не подшутить над ней или не потрогать, расстраивая ее лишь сильнее. Но он был тут, чтобы извинятся. Дита выпуталась из пледа, несколько раз всхлипнула, и с отвращением смотрела на высокого мужчину.       Быстро взяв себя в руки, принцесса нагнулась к матрасу и вытащила из-под него длинный нож. С воплем кинувшись на Ларса девушка стала втыкать в него оружие раз за разом. Но клинок лишь неглубоко проникал ему под кожу и после второго удара мужчина вывернул ей руку и, закрутив за спину, посадил ее на колени, опуская лицом в пол. Дита больше не плакала, она шипела, посыпая его проклятьями и грязными словами.       — Ты слышала, что я сказал, глупая потаскушка? Ты испортила камзол за пять марок! Ты и заплатишь, сучка! Отработаешь, как и полагается шлюхам!       Мужчина быстро задрал ее сорочку и Дита снова завопила. Но вспомнив, зачем он сюда явился, Ларс лишь звонко шлепнул ее по попке и усадил на кровать.       — Замолчи! — Крикнул он, стараясь быть услышанным, — молчи и слушай. — Дита, наконец, умолкла и смотрела на него прожигающим взглядом.       — Дмитрий просит у тебя прошения, — медленно произнес Ларс. — Ты должна кивнуть, если поняла и прощаешь.       Дита не двигалась, и Ларс схватил ее за подбородок и дернул головой.       — Кивнуть!       Отпустив, гуль продолжил.       — Я так же извиняюсь. Я не должен был так поступить с тобой. Тебе ясно?       Дита с удивлением открыла рот и уставилась на него, не веря его словам.       — Ты изнасиловал меня! — Наконец выдавила она.       — Подумаешь, ерунда. Я извиняюсь. В следующий раз договоримся по-хорошему, — Ларс усмехнулся и Диту передернуло.       — Никаких следующих разов не будет! — Крикнула девушка ему, снова начиная плакать. — Зачем ты всем рассказал? Зачем ты сказал, что я не буду просить Бэна заступить за меня? Твои дружки уже поделили меня! Вчера Ромео пытался повторить твой подвиг. И все из-за тебя!       Дита снова ревела, и Ларс лишь пожал плечами.       — Не мои проблемы. — Сказал он грубо и направился к дверям.       — Ларс,— окликнула его смертная. Мужчина медленно обернулся.       — Ну что еще?       — Проклинаю тебя, — громким шепотом произнесла девушка загробным голосом. — Змеями черными, гадами, болью и смертью.       Ларс вздрогнул и пулей вылетел из ее комнатки. Глаза и волосы магички почернели, и мужчина понял, что она колдует. Заперев дверь на замок, он вздохнул с облегчением, чувствуя, что покрылся холодным потом. Тревога должна была отступить, но гуль все еще испытывал жуткий страх, словно безумная магичка продолжала распространять свои чары. А потом ему внезапно стало плохо. Сильнейшая боль скрутила живот, согнувшись пополам, Ларс завыл, и еле перебирая ногами, бросился прочь от комнатки Диты.       Гуль с трудом дополз до ванн в капелле и зачерпнул рукой воды, попытался проглотить ее. Но ему стало лишь хуже и не его вырвало, почти вывернуло наизнанку. Горло горело, желудок жгло. А перед его лицом на полу копошилось пару десятков длинных черных червей. Нет, это были даже не черви, а мелкие змееныши, словно у него в животе вылупилось гнездо гадюки.       Но боль после этого не утихла. Живот болел так, словно что-то пыталось вырваться изнутри. С трудом дыша, Ларс расстегнул камзол, редингот и закатал рубаху. В животе действительно что-то было и не долго думая, взяв в обе руки нож, что забрал он у девчонки Ларс вспорол себе брюхо. Разрез сразу увеличился, и ему показалось, что он бредит, когда из раны высунулась две огромные головы змей. Запустив руку в свои внутренности, мужчина вытащил все наружу, откидывая от себя тварей. Дрожащими пальцами он вернул на место свои кишки и отполз о шипящих змей. С трудом переведя дух, он попытался срастить рану на животе, но организм был так ослаблен, словно его перемололо жерновами. Если бы Ларс не был старым гулем, то наверняка бы умер. Змеи не позволили ему расслабляться и как только мужчина замер, двинулись с шипением к нему. Ларс только благодаря своей сверхчеловеческой скорости смог увернуться от их зубов, и схватив змеюк за головы, сломал их шеи. Как только взрослые особи были уничтожены, все тельца пропали. И ему значительно полегчало, словно и оставшиеся в его организме другие гады испарились.       — Чертова магичка, — с трудом дыша, выдавил он. Еле двигаясь, гуль дополз до воды и сделал несколько глотков, промыл от слизи горло и от крови живот. Такое быстро не забудется, и идти против Диты больше не было никакого желания.       Поднявшись на ноги, мужчина мельком осмотрел испорченный наряд, но лишь тряхнул головой. Несколько раз глубоко вздохнул, набираясь сил, он поднялся по лестнице, выбираясь из капеллы. Оставаться тут гуль больше не желал.       — Ларс? — Окликнул его знакомый голос и мужчина вжал голову в плечи до того ему не хотелось сейчас видеть Анжело.       — Анжело! — Обернувшись к товарищу, он натянул приветственную улыбку.       — Ну и вид, — оценил его порванный камзол старший гуль, — не видел тебя пару дней.       — Были дела. У Дмитрия. — Ларс лишь сжато улыбнулся, показывая, что не намерен делиться о причине отсутствия.       — Ясно. А что случилось с твоим камзолом? — Все же поинтересовался Анжело.       Ларс сплюнул.       — Дита набросилась. Озверела совсем.       — Это да. Вчера ножом Ромео ткнула и сбежала. Петр и Бэн всех на уши подняли. Несколько часов искали ее по всему Бранденбургу, а девчонка решила у тебя лошадку угнать. Хорошо ее Готс отловил и ребятам передал. Избивали ее минут сорок, только, кажется все без толку. Она не учится.       — Да уж. — Ларс раздраженно дернул головой, чувствуя боль в том месте, где распорол себя. — Может, оставите ее в покое? Девчонка – не наша проблема. Пусть Питер и Карл с ней возятся.       — Я бы согласился, но сучка ругает Вильгельма. А я такое не прощаю.       — Не важно. Я в этом больше не учувствую, — Ларс произнес это с отчаяньем.       — Ты делаешь, что я скажу, — оборвал его Анжело, — ничего. Скоро все встанет на свои места. — Сказал он с таким видом, словно знал что-то важное.       — Конечно. Как скажешь. — Покорно согласился высокий блондин.       — Кстати, хотел попросить тебя, чтобы ты помог мне с одним дельцем.       — Все что угодно, — равнодушно и холодно произнес Ларс.       — Есть у меня один должник, мне надо вытащить их него пару тысяч. Знаю, ты можешь и гипнозом его заставить, но я не люблю, когда меня обманывают. Поэтому попросил бы попытать его пару часиков, чтобы умнее стал.       — Без проблем, — сразу расцвел Ларс.       — Но не убивать. — Предупредил его товарищ, — понял? Это гуль Жака, он мне еще пригодится!       — Жаль, — дернул губой блондин. — Тогда возьму себе другую игрушечку.       Анжело кивнул, и Ларс пропал в капелле ненадолго. Вернулся он в сопровождении толстой невысокой девицы, с большим пузом и довольно плохой кожей. После нескольких родов Марис сильно подурнела и расплылась. А знакомство с Ларсом лишило ее большей части зубов и покрыло тело шрамами. Впрочем, это из влюбленного транса Марис не вывело, и она все так же улыбалась, смотря на него с обожанием.       — Надоела она, — шепнул Ларс Анжело, закидывая девушку в седло. — Твоего убить не удастся, так с этой проиграюсь. И прикончу ее на конец.       — Как скажешь. Она ведь тебе двоих ублюдков принесла?       — Может, и не мои были, понятия не имею. Я отдавал ее своим конюшенным на развлечения. Глупая курица делала все, что я указывал. Можно было по рукам ее пускать, а она все улыбалась. Кто ей детишек понаделал – лишь Бог ведает. Но она снесла, она и утопила. А Дита ее подлечивала, так что теперь буду только из подружек магички девочек брать. Больше шансов, что здоровые будут, — Ларс громко рассмеялся, и страшненькая блондинка подхватила его смех.       Ларс показательно сморщился, явно не вынося ее более.       — Спорим на десятку, смогу держать ее на пике боли три часа, — предложил он Анжело.       — Меня такие вещи не забавляют.       — Да ладно, я придумаю хорошие пытки. Тебе понравится. Развлечемся! — С хищной усмешкой похлопал его по плечу Ларс.       — Посмотрим, после моей жертвы.       — Я займусь ими одновременно!