В поисках человечности

(Шёнеберг, поместье Кормфилд. 1 декабря 1812 год. День.). Понедельник. (Бэн) Замок Кормфилд строился на века, но за ним не ухаживали годами, и это стоило строению многих камней. Бэн выкупил здание у одного из наследников Вильгельма в 1787, но средств на замок у юноши не было. Время от времени он вкладывал незначительные накопления в ремонт, но до жилого состояния замок так и не был доведен. Благодаря козням Вильгельма небольшое предприятие, принадлежащее Бэну разорилась, лишив его всех средств к существованию. Гуль владел компанией по производству шелка, что обеспечивала его постоянным доходом более пятидесяти лет и в один неприятный день все заготовки были испорчены водой, поставщики отказали им в новом материале, а заказчики потребовали выплат, оставив у гуля лишь долги. Зато теперь у Бэна появилось немного свободного времени, чтобы привести старый дом Катерины в порядок. Гуль не смог выторговать у Вильгельма все постройки относившиеся к древнему поместью. В распоряжении Бэна был лишь сам жилой дом, двор перед этим домом с колодцем и несколькими служебными сарайчиками и дом прислуги в нескольких десятках метров от замка. Примерно четыреста квадратных метров обнесенных разломанной стеной. Купив участок, Бэн начал восстановление со стены и теперь территория была окружена высокой каменной оградой примерно в два метра высотой, с резными железными пиками на верхней грани, выровненная гипсом и облицованная керамической лепниной. Забор прилегал к дому прислуги, обходил вокруг замка и окружал садик, полностью закрывая территорию от любопытных глаз крестьян. Крепкие деревянные створчатые ворота завершали конструкцию. Но деньги кончились, когда Бэн решил заказать реставрацию стен, и теперь ему приходилось делать все самому, а так же зарабатывать мелкими подработками, чтобы кормить себя и сестру. Как верно заметила Катерина самым быстрым способом для них получить прибыль – это участия в показательных боях гулей. И через месяц его ждал бой на арене. Из-за французских войск бои проводили нечасто, и записаться в бойцы удалось лишь на конец декабря. До этого времени Бэну требовалось раздобыть денег на взнос за участие и денег Катерине на ставку. Но с работой было туго, а по ночам ему приходилось выполнять задания Палача, Сенешаля и Принца. Гуль заехал за Дитой в восемь утра, как только закончилась ее ночное дежурство. Ему не терпелось познакомить с подругой с драгоценным дворцом, ради которого юноша откладывал средства почти триста лет. — Куда мы сегодня? — Спросила девушка, как только Бэн усадил ее к себе на лошадь. — Узнаешь! — Он лишь хитро подмигнул и тронул поводья. А Дита сразу обняла его за шею. Последние несколько месяцев, после ссоры с Вильгельмом, Катерина дневала где-то в полях. Палачу был необходим свой дом, свое убежище. И Бэн намеревался закончить замок как можно быстрее. Конная поездка неспешным шагом до Кормфилда от тремерской капеллы заняла час. Дита шуршала, смеялась у него на руках, заглядывая ему в глаза и нашептывая разные глупости. Бэну хотелось улыбаться ей в ответ, но он не желал, чтобы она видела его расположение лишний раз. Ее ладошка приятно грела ему шею, и юноше хотелось, чтобы девчонка разделась и погрела его везде. Дита была теплая, мягкая, пахла чайной розой и вампирской кровью. И Бэн с наслаждением вдыхал её запах. Ворота им открыла Ангелина. Она пыталась привести в порядок домик для слуг, делая из него стойло и склад. Работы было море, и девушка была грязна, исцарапана, но с появлением Диты сразу заулыбалась. — Добро пожаловать, — воскликнула Ангелина и махнула рукой, указывая на заросший кустами и травой двор. — Вы чините замок? — С восхищением спросила Дита, пытаясь спрыгнуть с лошади и выпутаться и цепких рук Бэна. — Да, — ответил юноша, — но работы еще слишком много. Думал, ты развлечешь нас, пока мы тут с сестрицей задерживаемся. — Здорово! А можно мне посмотреть как внутри? — Дите не терпелось ворваться в дом. — Можно, но там еще ничего не делали. Страшный развал. — Бэн, наконец, отпустил ее, и девушка соскользнула с лошади и обняла подругу. — Пойдем, сделаю экскурсию, — предложила Ангелина. — Сначала закончи! — Оборвал ее Бэн. Ангелина фыркнула, но подчинилась. Дита побежала за подругой, любопытствуя и заглядывая в каждый угол. Бэн закрыл ворота и со вздохом оглядел свой замок. Работы было много, и он даже не знал с чего начать. Обведя взглядом территорию, он наткнулся на старый колодец. Уже давно у него были идеи сделать в нем потайной выход для Катерины, и теперь было самое время заняться этим. Привязав лошадку к дереву, юноша засучил рукава и заглянул в темный сырой провал. Колодец был частично обрушен, но на дне поблескивала подмерзшая вода. Значит, он был работающим, и выход в идеале нужно было бы делать под водой. Но сначала надо бы восстановить стены и крышу колодца. Температура днем поднималась выше нуля и снег так и не выпал. Зима в этом году выдалась сухая и теплая. Вздохнув, Бэн принялся за работу. Дита всячески старалась помочь подруге, но силенок не хватало даже на элементарные вещи. Часа через три начался сильный дождь с градом, и Бэну пришлось выбраться из колодца и спрятать девушек в замке. Там тоже было сыро и холодно, а камин отказывал разгораться. Дым шел в помещение, и скоро дышать там стало нечем. Пришлось открыть двери, запуская холодный и сырой воздух. Бэн сердился, ругался. С отчаяньем смотрел на разруху и запугивал девушек количеством работы. Дита, устав от его ругани поймала его за руку, привлекая к себе внимание. — Пойдем, — сказала она ему строго, и потянула за собой к лестнице, ведущей на второй этаж. Где-то там, в одной из комнат Бэн стирал ее память. — Куда? — Удивился юноша, следуя за ней и толкая на ходу разный мусор. — В спальню, — улыбнулась Дита. — Нет! — Бэн резко остановил девушку, усаживая ее на ступеньки. Они уже почти поднялись и, переведя взгляд на двери спальни, Бэн вздохнул. — Наработаться еще успеешь, — пыталась успокоить его принцесса. — Твоя грязь никуда не сбежит, а расслабляться тоже не мешало бы! Бэн устало сел рядом с ней, смахивая рукой паутинку со стены. — Я тут и за столетие не закончу, — сказал он расстроено. — Тогда чего переживаешь? Потрать на меня часик, от тебя не убудет, — девушка обняла его, прижимаясь к его губам. Ее руки были в пыли, и Бэн поймал ее ладошку, отряхивая от грязи, но встретившись с ее губами, махнул рукой на все и занялся с ней любовью прямо на лестнице. *** (Берлин, Geschwister-Scholl-Straße. 1 декабря 1812 год. Ночь.). Понедельник. (Вильгельм) Вильгельм сидел в подземных комнатах Носферату, и, видя раздражение Яснотки, ему хотелось уйти. Но и дела, что привели его сюда, не могли быть отложены. Почти два года переговоров, торговли, сбрасывание цен и поиск новых союзников. И вот Наполеон теряет свои позиции, Россия изгнала его войска, а погода превращает его солдат в кровавое месиво, а Берлин все так же осажден и французы правят им как своим. Первоначальные требования были существенно изменены, Густав оценил старания своего старшего Потомка и хоть с неохотой, но все же принял новые условия. Катерину Принц ценил, но видно не настолько, как свой город. И Катерина шла наравне с другими Детьми, которых приготовили к уничтожению. Осталось договориться лишь о месте и времени. Все остальное было решено. И когда Вильгельм вновь поднял вопрос об изменение количества жертв, Тореадоры восприняли это в штыки и категорически отказались менять свое прежнее решение. Яснотка пыталась найти к ним подход с разных сторон, но Франсуа Вайон оказался слишком упрям и честолюбив, чтобы отказываться от смерти Катерины. Именно Катерина всех беспокоила, именно Катерина была нужна всем мертвой. И Вильгельм понимал, что спасти Палача оказалось намного труднее, чем отправить ее на смерть. Катерина умрет, а он будет вечно страдать, связанный с ней Узами Крови. И помня свое положение всего несколько месяцев назад, он понимал, что не сможет справиться со своими чувствами. Катерина нужна была ему живой и невредимой, но Палач не сбежит из города, даже под предлогом своей смерти. Она слишком предана Густаву и своему делу. — Мы вновь рассматривали денежные контрафакции, но Франсуа был готов обсуждать лишь других детей Густава, но никак не Катерину. Каспар так же считается обязательной целью и самый старший из тех, кто может быть вызволен это Фредерик. — Предложите больше! — Сумма дошла уже почти до миллиона гульденов. — Я располагаю средствами. Париж потерял свое превосходство. Наполеоновской Армии более не существует, и Марсель захочет принять деньги на поддержание безопасности города. Торгуйтесь! — Может, рассмотрим другой возможный вариант? — Яснотка никак не реагировала на гнев партнера. — Заменить ее? Думаешь, принц Парижа не заметит? Даже ты с твоей силой делать невидимым целый города не сможешь скрыть все следы полностью. Если нам и удастся провести Конклав, то сама Катерина откажется прятаться и явится на плаху. — Да, гордость Палача не слишком приятная черта. — Я попытался ее уговорить. Она и слышать не хочет. От всего отказывается! Вильгельм поднялся и стал нервно расхаживать по камере бывшей тюрьмы, где жили Носферату. Эрилес, что сидела рядом, похоже, вообще не интересовалась проблемами Вентру. Листая финансовые бумаги, она удовлетворенно кивала и тыкала пальцем в цифры Дмитрию, который вообще смотрел в потолок и опять был погружен в свою депрессивную апатию. Эрилес прекрасно справлялась с созданием железнодорожной компании, заказ исполнялся, и в ближайшее будущее в Берлине должна была начаться стройка. Носферату следовало бы расслабиться, но торговые компании стали саботировать железные дороги, понимая, что могут лишиться большей части своей прибыли и в некоторых городах уже были приняты законы о запрете подобных перевозок. Эрилес это злило, и она мечтала сломить всех, кто вставал у нее на пути. Вот только города, где принимали подобные запреты, принадлежали Саббату, и повлиять на их политику в данный момент, а тем более, пока идет война, не предоставлялось возможным. — Я попытаюсь достать своего старого контакта, — наконец сказала Яснотка, после долгих раздумий, — но тебе, Вильгельм это влетит в копеечку! — Я знаю. Ты получишь, что попросишь. — Но если он не ответит, я не буду больше пытаться. Не понимаю лишь одного, ты так старался избавиться от нее, а теперь спасаешь. — Я ошибся. Думал, Тремеры смогут избавить меня от Уз. Но... считайте, ритуал не сработал. — Тремеры подвели тебя? Я знаю прекрасный способ, как поквитаться с Петром, давно точу на него зуб, — подняла голову Эрилес. — Оставь свои старые обиды при себе. В том, что ритуал провалился, есть и моя вина. — Вильгельм с сожалением признавал свои ошибки. — Мое дело предложить, — пожала она плечами и вернулась к своим записям. — Почему бы тебе не поговорить с Густавом, — предложила Яснотка. — Густава уговорить было тяжело, но теперь Принц уже не откажется от нашего плана. И сейчас мне нельзя с ним видеться. — Вильгельм покачал головой, Носферату не могли ему помочь. — Тогда тебе лучше смириться. Через два месяца Конклав соберется для того чтобы Густав принес свои публичные извинения. И зная Катерину, она придет на казнь на своих двоих. — Смириться? — Вильгельм усмехнулся. Он был совершенно равнодушен к Палачу. Сейчас. Он хотел, чтобы она умерла, чтобы пропала навсегда. Катерина имела слишком большое влияние на Густава и всячески мешалась под ногами, сдерживая планы Сенешаля. Но... Вильгельм надеялся на ошибку, на удачу, на случайность. Возможно, кровь Катерины не попала в него и через полтора месяца она нисколько не потревожит его. Может клинок действительно был отравлен, Мара сильная и старая вампирша могла обучить своего отпрыска тайнам, о которых Сенешаль даже не слышал. Может быть... а может и не быть, и тогда все что ему останется это вечно любить уничтоженную Катерину. — После ее смерти Узы разрушатся, мой друг, потерпи немного, — маска Яснотки приветливо улыбалась, и Вильгельму от разрежения захотелось закричать на старуху, что претворялась ребенком. — Я понимаю, — не закончив разговор, не прощаясь, Вильгельм покинул убежище Носферату. Катерина умрет и его ждет покой или вечные страдания. Вильгельм чувствовал разочарование, тоску, одиночество. Он думал о Катерине и о ее зубах. Было бы неплохо, чтобы Палач провела рядом с ним еще одну ночь. А потом она может умереть. *** (Кёпеник, конюшни Eichhorn. 2 декабря 1812 год. День.). Вторник. (Ларс) Дита приехала в Кёпиник на неделе и появление девушки в будний день, днем, Ларса сильно удивило. Кроме того она приехала не одна. Мила, невероятно красивая женщина, гуль Каспара сопровождала девчонку. Ларс замер на пороге гостевого дома Носферату, рассматривая посетительниц. — Добрый день, — ласково произнесла Мила, и Ларс не смог не улыбнуться ей в ответ. — Добрый, какого хрена тут забыли, — сказал он таким же ласковым голоском. — Может, впустишь в дом, там и поговорим, — продолжила девушка, положив руку себе на бедро. — Вот еще, тут пообщаемся. — А если я за лошадкой для господина? — Ну, хорошо, красотка, ты зайди, а Диту то зачем притащила? — У меня к тебе тоже дело есть, — сказала Дита мрачно. — А платить чем будешь? У тебя и гроша за душой нет! — Ларс позволил Миле войти и теперь стоял в пол оборота, смотря, как девушка снимает свою тальму. — Буду должна тебе услугу, спросишь потом, соразмерно. — Дита жалась и выглядела все мрачнее. — Услугу... годиться, — Ларс отошел с прохода, — заходи. Девушка вошла за Милой, сняла свои испачканные ботинки и проследовала в зал. Ларс пошел за ними. Дамы заняли диван и хозяин сел напротив, рассматривая их. Мила была особенной красавицей, такие встречаются одна на миллион. В любой стране, в любую эпоху мужчины и женщины будут оборачиваться на нее, пытаясь уловить хоть какой-то изъян в ее безупречной красоте. У нее были тонкие слегка выпирающие губы, цвета спелого арбуза; прямой узкий нос, округлое лицо с четко обозначенными скулами, высокий лоб и тонкие темные брови. У женщины были огромные миндалевидные глаза, с очень длинными ресницами и невероятно яркой радужкой. Темные волосы обрамляли овал ее лица, как темные волны ночного озера окружают отражение луны. От нее было тяжело отводить взгляд и казалось, любая померкнет на ее фоне. Диту многие считали красивой, но рядом с Милой она выглядела обычной. Детское миловидное личико придавало ее внешности особое обаяние. Пухлые детские щечки, длинная шея, острый подбородок и маленький нос – наследство ее королевского происхождения. У нее были красивые густые темно-каштановые волосы, голубые глаза и пухлые маленькие губы. Она была выше Милы на голову, значительно уже в талии и бедрах. До Милана у нее были мягкие плечи и запястья, теперь же всюду торчали кости, несмотря на то, что с приезда она значительно поправилась. — Слушаю! — Сказал Ларс, закидывая ногу на ногу. — Каспару нужна скаковая лошадь для охоты и чтобы в боях могла участвовать. Чтобы после принятия крови не пугала смертных и при этом, чтоб выглядела внушительно. Окрас темно-коричневый, арабец . — Сказала Мила. — Немного рановато, у нас был приплод пару дней назад, жеребят можно будет выбрать через месяца три. — Каспар хотел бы забронировать заранее и прислать своего человека, чтоб обучал с рождения. — Пояснила женщина. — Что ж конечно, посмотришь? — Да. Но чуть позже, — Мила кивнула в сторону Диты. — Ясно, и что надо оборванке? Дита вздохнула. — Ларс, хочу попросить, чтоб ты починил кое-то, что после Милана осталось. — Сказала она, запинаясь и отводя взгляд. — Резать тебя? Согласен, — Ларс довольно усмехнулся. — Чего и где? — Точно не знаю. Что-то внутри. В Милане меня часто резали, что-то вынимали, не могу сказать, в чем именно проблема. Но после еды всегда тошнит, чувствительность хуже. — Я вообще-то не врач, определить сам не смогу, что да как. — Поэтому я с Милой пришла. Она согласилась помочь. — Да, и чем же? — Ларс удивленно поднял брови. — Мне эта идея не по душе, но Дита очень просила. Кроме того она и мне услугу пообещала, — ласково пропела Мила. — Я буду как образец, сравнишь, что у меня и как, исправишь ей. — Значит, у меня будет возможность разрезать вас обоих. Чудненько. Жду с нетерпением. Когда? — Ларс показательно потер ладошки. — Покажешь мне жеребенка. Угостишь меня опиумом, и можешь начинать, — Мила поднялась, предлагая пройти в конюшни. Дита с неохотой поднялась с ней. Ларс проводил женщин к кобылице, что недавно родила, и показал сначала молоденькую пару прекрасных коней, а потом проводил к еще одной молодой особи, которая Миле понравилась намного больше. Более взрослая лошадка выглядела как достойнная чемпионка, и хотя ей было всего пару недель отроду она звонко била копытами, рычала на Ларса и пыталась укусить Милу за руку, когда та осматривала ее зубы. Ларс пообещал отметить кобылку за Каспаром и проводил женщин к дому. Дита все это время бродила за ними. У нее не было пальто, и девушка сильно замерзла, стучала зубами и пыталась согреть себя, попрыгивая на месте. На принцессе было дешевое выцветшее платье, и рядом с Милой она выглядела нищей крестьянкой. В доме Ларс приказал слугам подать им горячего чаю и завел милую беседу с Милой, расспрашивая про намеренья Каспара относительного будущего скакуна. Вместе с чаем, Ларс предложил Миле горсть таблеток опиума, женщина взяла все и Дита лишь вздохнула. Но мужчина пожалел девчонку и дал пару таблеток и ей. — Что конкретно от меня ожидается? — Дита рассказывай ему все подробно, — Мила неспешно глотала таблеточки и пила чай. — Ощущения странные, когда мужчина со мной, — быстро проговорила девушка. Ларс хохотнул. — А оно тебе надо? — Злобно посмотрел он не нее. — Ты обещал помочь, — снова надула губы девушка. — Ладно, ладно. Я помню, что все твоё женское начало было как-то изменено, сращено так, что и дырок не осталось, но, после такого как там кожу срезал, стало похоже на то как у всех, — вспомнил Ларс. — Наверно не только снаружи и внутри было изменено. — Пожала плечами Дита. — Просто вскрой меня, посмотри как у Милы, и сделай так, чтоб было одинаково. — С радостью, это я люблю. — Ларс смотрел на нее хищно. — Уже слышала. Где ты можешь это сделать? — У меня огромная пыточная, там найдется место для вас обоих, — усмехнулся он. Мила уже проглотила все пилюли и бессмысленно улыбалась. — Пойдем, пока она не уснула. — Дита поднялась и помогла встать женщине, которая сразу завалилась ей на плечо. Ларс подхватил Милу и, указывая путь, вышел на улицу. Они обошли несколько амбаров, и зашли в самый дальний. Там, пройдя несколько комнат, Ларс открыл тяжелую дверь, за которой была темнота. Передав Дите свечу, он сказал, чтоб та зажгла огонь в комнате, объяснив где светильники. Сам же твердым шагом направился в центр комнаты. Дита обошла весь зал, зажигая факела и подсвечники. Когда она закончила, Ларс уже закрепил ремнями Милу на большом столе, сделанный в форме человеческого тела. Убедившись, что девушка заснула, он повернул стол на 45 градусов. Дите он указал на такой же стол и помог закрепить ей ремни на руках. — Откажусь от твоей услуги, если позволишь попытать тебя пару часиков, — шепнул он ей на ухо, когда ремни были все закреплены. — Нет, — быстро ответила Дита. — А если спрошу это в качестве самой услуги? И на пару дней, а не часов. — Ларс заскрипел зубами, представляя, что можно сделать с быстро лечащейся жертвой. — Хватит с меня пыток до конца дней! И тебе все равно не переплюнуть Алису! — Дита произносила ее имя с каким-то ужасом. — Тогда хотя бы просто покричи. Ларс взял большой нож для резки мяса и сделал девушке несколько поперечных и один продольный разрез на животе. После этого раскрыл ткани руками и уставился на внутренности девушки. Дита не хотела доставлять радости садисту, но сдержать крики не смогла, и когда он ее отпустил, волшебнице сильнейше захотелось просто восстановить себя, залечить и забыть о боли, но она переборола это желание, и с трудом переводя дух, спросила: — Что там? Ларс лишь задумчиво почесал подбородок. — Откуда мне знать. Кишки, это почки вроде, это печень. Хотя может и это. Но я и без Милы могу сказать, что у тебя не так. — Ч.. что же? — Да тут пусто почти. — Тогда просто исправь все уже! — Отчаянно проскулила Дита. — Ладно. Саббатники удалили девушки почти весь кишечный тракт, от чего она плохо поправлялась и чувствовала сильную боль в животе после еды. Ей так же удалили матку и большую часть печени. Поэтому при первой встречи она выглядела скелетообразно, так как внутренности почти отсутствовали. Мила периодически приходила в себя и что-то смеясь, спрашивала. Она была старым гулем и действие наркотиков у нее быстро проходило. Когда Ларс закончил с Дитой, женщина уже полностью пришла в себя, но все еще была пьяна и требовала, чтобы ее отпустили. — Зачем мне тебя отпускать, красотка, ты прикована и не можешь мне ничего сделать. — Посмеялся над ней Ларс. — А зачем я тебе в прикованном виде? — Мила немного заплеталась в словах. — Ну, позабавлюсь с красивой девицей. Даже с двумя, — Ларс отрезал потрепанные куски тканей живота, и Дита стала восстанавливать дыру в своем теле, не обращая внимания на его разговоры. — В развязанном состоянии я смогу позабавить тебя на много лучше, — рассмеялась Мила и снова заснула. Ларс повернулся к Дите, магичка себя залечила, но те блаженные полчаса, что девчонка кричала, приятно взбодрили мужчину. Он с довольным лицом положил ей руку на живот, и погладил восстановившееся тело, на котором не оставалось даже шрамов. Теперь живот казался намного плотнее и приятнее. Хотя Дита все еще была слишком худой, по мнению старого гуля. По сравнению с принцессой у Милы был красивый пухленький живот, высокая полная грудь, ровная белая кожа и пухлые половые губы. У Диты же торчали кости, и грудь была на пару дюймов меньше. На лобке почти не росли волосы, из-за того что девушка не прошла все стадии пубертатного возраста, ноги были совсем тощими и коленки были острыми. — Как проверим, успешно ли прошла операция? — Спросил Ларс, проводя рукой по тому месту, где до этого разрезал ее. — Сама проверю, — Дита попыталась дернуться, — просто развяжи меня. — Ты ничего не чувствовала, пока я любил тебя последние полгода? — От тебя мне всегда больно и неприятно, — девушка снова дернулась. — А с другими значит было не больно? — Что ты хочешь, Ларс? Хочешь, чтобы я сказала, что прекрасно помню, как ты насиловал меня и как это делали другие? Ларс похотливо усмехнулся на ее слова, но руку все же убрал. — Как Бэн смог тебя оживить? Чем его гипноз так хорош, что он смог пробраться в твой разум? Я пытался тебя разбудить, правда, но ты закрывалась и словно не со мной была. — Застряла в Милане. — Дита отвернулась, не желая говорить об этом. — Бэн частично стер память о нем, точнее ослабил эмоции, которые этот город вызывал. Я словно во сне все эти полгода провела. Ни тело, ни разум мне не подчинялись. — Ты сильно выросла за этот год. Я не о твоем длинном теле, а о том, что твоя душа стала крепче. Согласишься со мной на соитие или придется снова отлавливать тебя по выходным? — Ларс, пожалуйста, не надо больше заниматься со мной любовью, — как-то странно попросила она, словно пыталась повлиять на него дисциплинами. — С чего бы мне тебя слушать? — Просто не надо, умоляю! Ларс вздрогнул, поняв, что это всего лишь отчаянье в ее глазах. Такое же отчаянье, перед которым проявлялась ее магия. Но он уже принял решение. И не собирался его менять. По крайней мере, в ближайшие пару лет, пока Бэн продолжает быть ее покровителем. Ларсу нравились многие девчонки в капелле Петра, но он принял закон Анжело и не трогал чужих. И Дита теперь чужая. Дита принадлежит Бэну. Хотя и должно было быть все по-другому. Ларс надеялся, что девчонка надоест гулю Палача, и тогда он сможет ею пользоваться, как и раньше. Мужчина усмехнулся ее словам и положил руки ей на плечи, почти ложась на ее прикованное тело. — Как только хозяин просыпается, он объединяется со мной телепатически, и я наполняюсь его желаниями быть с тобой рядом, вздыхать аромат твоей кожи, прокусить твою шею, владеть тобой. Меня переполняет его жадность, его голод. Я вижу в тебе точно такой же объект, как и господин. Ты всего лишь мясо, в которое хочется вонзить зубы, и рвать на части пока ты не кончишься, пока твоя кровь не будет принадлежать ему полностью. Вся до последней капли. — Тогда зачем ты насилуешь меня, Ларс. — Я не могу с этим справиться. Я сдерживал многие его эмоции. Но не эти. Дмитрий желает тебя, и я хочу тебя. — Дмитрий хочет занять со мной любовью? — Удивленно спросила девушка. — Нет, идиотка, он хочет твоей крови. А мне кровь не нужна, совокупляюсь с тобой и легчает. Твой запах, твое тело, все это сводит с ума. Я даже рядом находиться не могу, когда господин пробуждается. А когда он касается тебя… когда начинает пить твою кровь. О, девочка, я бы насаживал бы тебя на свой член и мечтал, чтобы ты почувствовала ту же боль от моей плоти, что и от зубов моего господина. — Не надо Ларс. Просто объясни Дмитрию, что ты чувствуешь, что он делает с тобой и как это тебе тяжело. — Тяжело? Я счастлив! Я самый счастливый слуга на свете, господин делиться со мной всем, и я счастлив желать его еду, желать тебя, так же как и он! — Но Дмитрию не понравиться, что ты делаешь со мной! — Дита начинала отчаиваться. — С чего ты взяла? Ему ведь нравиться пить тебя, вонзать в тебя зубы? Почему же ему не понравиться знать, что я вставляю в тебя свою плоть и получаю хоть и не такое же, но сравнимое удовольствие??? — Потому что я не хочу этого, потому что ты делаешь мне больно! — Оставь ее, Ларс, — Мила проснулась и вмешалась в их разговор. — Развяжи меня! Ларс поднялся с Диты и подошел к гулю Каспара. — Твои услуги Дите не пригодились, как видишь, мне даже не пришлось тебя кромсать. — Я заметила, — Мила пьяно уронила голову, — но я могу избавить тебя от разочарования, Ларс, там в одной из комнат я заметила шикарную кровать. Почему бы не воспользоваться ей? — Мила, ты такая красивая женщина, — Ларс печально вздохнул, поглаживая ее связанное тело, — но твой хозяин ревнив и жесток. — Я не рассказываю ему о своих похождениях, — Мила облизнула губы и поманила мужчину к себе языком. — Я не хотел бы, чтобы он меня убил. — Каспар сам сделал меня такой. Столетиями развращая и используя как игрушку в своих любовных играх… Но Каспар перестал спать со мной, он лишает меня крови, жадничает, а мне так хочется… Ларс наклонился к ней, и женщина вцепилась в его губы, страстно целуя. Мужчина осторожно расстегнул лямки ремней на ее руках, и Мила сразу прижала его к себе. — Рискованно с тобой спать. Я слыхал истории, как Каспар расправлялся с твоими любовниками. — Я была молода и не опытна. Каспар более ничего не знает о моих любовниках. — Ты так уверена? В городе все болтливы, и гули в том числе. — Я предпочитаю не гулей. Но ты ведь особенный, Ларс. — Ее освобожденные руки бегали по его рубашке, расстегивая пуговички. — Забудь про кровать, возьми меня здесь, возьми прямо сейчас! — Эй, а может, сначала отпустишь меня! — Послышался возмущенный голос Диты. — Скорее, Ларс, я так хочу! — Мила не отпускала его. Мужчина стал быстро расстегивать на ней ремни, и как только она была свободна подхватил на руки и унес из пыточной. К Дите Ларс вернулся, когда стемнело. Девушка промерзла до костей и тело сильно затекло. Развязав ее, он сунул ей одежду в руки. — Быстро сваливай, пока хозяин не проснулся. Дита кивнула, и на ходу надевая платье, помчалась из амбара. — И не вздумай появляться рядом со мной, или я за себя не отвечаю! — Кинул он ей в след.