Беты (редакторы): Rioko Rain
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 2 июня 1808 год) Среда. (Амалия) Встреча с Катериной всегда поднимала Дите настроение. Предстоящий же визит к Густаву пугал с новой силой. Дита не знала и не помнила, что произошло с ней за те три дня, что провела она у Принца в прошлый раз, и боялась забыть о новой встрече снова. За три будних дня она смогла заработать почти два пфеннига и была невероятно счастлива. Её запасы увеличивались, и в мыслях она уже планировала, что сможет купить на них. Гули как обычно доставали её, но Дита обнаружила, что есть намного более простой способ расстроить их и вывести из себя – плохо отзываться об их хозяевах. А, так как за месяц пребывания в капелле она успела познакомиться почти со всеми бессмертными жителями Берлина и его пригородов, ей было, что о них сказать. Большая часть гулей принадлежала Вильгельму. Не смотря на то, что Принцем города был Густав, почти всеми сферами жизни занимался Сенешаль через своего старшего помощника Анжело. Ему же, в свою очередь, подчинялись все слуги и младшие кланы. Впрочем, это касалось и молодых Тореадоров. Только Яснотка и Робин смотрели на Анжело свысока, остальные в том или ином смысле старались ему подчиняться. Почти все гули, приходящие к Тремерам, принадлежали Вентру, слуги других кланов тоже приходили, но считались совсем низшим классом, и им даже вина бесплатно не подавали. Как к равным гули Вентру относились лишь к Марианне и Ларсу. Но последнему было больше лет, чем многим вампирам города, а Марианна рано или поздно стала бы Каинитом. К среде кровь Диты из перечисленных Бэном вампиров не попробовали только Жак и Эрих. К Тремеру даже забрёл Малкавиан из Потсдама. Особо от остальных безумных чудовищ он не отличался, и Дита узнала о его клане от Марианны. Только внешность у него была как у бездомного: грязные одежды, сморщенное лицо. Не слишком симпатичный тип. И звали его Трисли. К поездке к Густаву она снова готовилась. Тщательно вымылась, надела старинное платье и даже отыскала корсет, отчего и без того узкая талия девушки стала совсем осиной, а грудь заметно увеличилась. В волосы она вплела цветы, на шею хотела одеть воротник, но посчитала эту деталь лишней. В таком виде вышла в зал. При виде её Анжело пощёлкал языком, и другие гули на его жест обернулись и стали похихикивать, но Дита не обратила на них внимания. В десять за ней никто не пришёл, и Дита задёргалась, но вскоре появился Бэн, передал какие-то письма Когану и собрался уходить. — Эй, Бэн, — окликнула его девушка. Юноша обернулся и замер на мгновение с открытым ртом. Он откашлялся и подошёл ближе, вежливо поклонившись и приложив руку к груди. — Чем могу быть полезен? — Спросил он с лёгкой усмешкой на губах. — Ты... Кто повезёт меня к Густаву сегодня? — Она поняла, что, раз юноша собрался уходить, то это снова будет Кристьян. И от этого ей стало неприятно. — Не могу знать. Мне указаний не было. — Бэн заметил, что она расстроилась. — Красивый цветочек, — сказал он, указывая на её голову. — Для Принца принарядилась, — со вздохом сказала она. — Хорошо, что корсеты более не в моде! — Напротив, в нём ты выглядишь прекрасно, — Бэн снова вежливо поклонился и ушёл. От его комплимента Дита слегка покраснела, но потом к ней снова вернулась тревога. Время приближалось к одиннадцати, а за ней так никто и не явился. Когда девушка, перенервничав, вышла во двор и стала ходить около дверей кругами, её отыскала Марианна. Женщина тоже отметила её приятный внешний вид. — Жаль, что Принц тебя такой не увидит. Мне сообщили, что ты ему сегодня не понадобишься. Дита сначала облегчено вздохнула, но потом ужас кольнул её сознание. Принц не хотел её видеть. Она обидела его чем-то? Сделала что-то не правильно? Она даже не помнила их прошлую встречу. Принц сердит на неё и теперь накажет Джетта! У неё началась паника. — Почему?! — Закричала она отчаянно. — Откуда мне знать! — Пожала плечами Марианна, возвращаясь в капеллу. Дита с трудом переводила дыхание, пытаясь сообразить, что делать дальше. Ей нужно было отпроситься у Петра и отправиться к Принцу, чтобы извиниться за всё, чтобы тот принял её и не выгонял Джетта. Дита вбежала в трактир, желая обратиться к Марианне, но женщина уже присела за стол к Анжело и, обольстительно улыбаясь, общалась с Ларсом. Дита не рискнула подходить к ним, да и через пару минут они поднялись и покинули стол гулей, направляясь в кабинет Марианны. Принцесса продолжала в нерешительности стоять у дверей. Подойти и спросить у Анжело? Что ответит ей старший гуль, кроме как поиздевается. Может, даже назло ей, будет уверять, что с Джеттом уже расправились. Ей стало ещё хуже. Дыхание сбивалось, а из-за узкого корсета у неё стала кружиться голова. Собравшись с мыслями, девушка вернулась в таверну и спустилась в покои Петра. Кабинет был открыт, и принцесса беспрепятственно зашла. Вампир не обратил на неё никакого внимания. Он что-то читал в странной книге, оплетённой шкурками животных. Дита несколько раз пыталась привлечь его внимание, но он только шикал на неё, заставляя молчать. Так продолжалось несколько часов, и девушка уже начала жалеть, что пришла к нему и намеревалась уйти, когда Тремер резко поднялся и подошёл к ней. — Давно подумывал обновить гардероб стада, а то мои девочки недостойно одеты в эту глупую французскую мишуру! — Сказал он, одобрительно рассматривая её платье. — Этот стиль придумали не французы, а англичане. И современные платья просто прекрасны – в них можно дышать! — Заметила девушка. — Всё, что я могу сказать о современных нарядах, так это то, что в мои времена, завидев женщину на улице в подобном одеянии, все решили бы, что она сошла с ума и забыла одеться! Пётр плюхнулся на диван и утянул девушку к себе. — Что сегодня хочет выпросить моя золотая кормушка? — Я золотая? А можно мне книжную полку? — Дита знала, что платят за её кровь много, но Пётр никогда не озвучивал при ней цен. — Ты пришла ради книг? — Удивился Пётр. — Нет-нет, — сразу вспомнила она. — Густав отказался сегодня меня принять. Почему? — Не знаю, дитя, но у Принца полно других дел. — Равнодушно ответил Тремер. — Я не обидела его ничем? Он не накажет Джетта? — Испугано спросила она. Пётр хохотнул. — Если бы ты обидела его, ты была бы мертва. И Джетт. И Я! Поверь мне, Густав не тот, кого можно обижать безнаказанно. — Он серьёзно посмотрел ей в глаза. — А ты сделала что-то, что могло его обидеть? — Я же говорю, что не помню, — отвернулась от него Дита, — и что на счёт книг? Пётр не ответил. Он резко нагнулся к ней и стал пить с неё. И, хотя Дита была возмущена таким бестактным вторжением, словно она предмет, словно она пустое место, которое можно игнорировать, она не смогла ничего сделать. Поцелуй опьянил её, подавляя любые желания и возмущения. И Дита с ужасом заметила, что, чем чаще её кусают, тем больше ей этого хочется. — Я посмотрю, что могу тебе предложить, — ответил Пётр, закончив поглощать её кровь. Но Дита уже забыла, о чём просила. — Хорошо. — Она поднялась. — Могу я идти? — Да. И приходи ко мне лишь в подобном наряде! — Сказал Пётр, возвращаясь к своим делам и забывая о ней. Из подвалов Петра Дита направилась к спальне. Может, в этом платье она и выглядела настоящей принцессой, но долго в нём ходить было тяжело. Тем более, просидев почти всю ночь у Петра, она могла быть уверенной, что клиентов к ней не приходило. А, значит, можно расслабиться и готовиться ко сну. Дита тихонько проскользнула в спальни. Несколько девушек отдыхали после встречи с клиентами, им было позволено не работать пару дней, и ночью они спокойно могли наслаждаться сном. Дита среди чистых вещей смогла отыскать своё старое платье, в котором прибыла в капеллу, и с радостью его надела. Оно было ей по размеру, прекрасно сидело и, хотя уже порядочно растрепалось, смотрелась на ней не менее шикарно, чем платье эпохи ренессанса. Закончив переодеваться, Дита так же тихо покинула спальни, но замерла в коридоре, услышав какие-то голоса. Один из них был слишком знаком и вызывал неприятные мысли. Дита на цыпочках подошла к одной из комнат для клиентов. Осторожно приоткрыв её, она увидела Анжело и девушку из стада, что страстно обнимала мужчину, целовала его и тянула к себе. Дита с отвращением дёрнула головой. Она собиралась уйти, но потом задорная усмешка пробежала по её лицу. Всё так же тихо она добежала до кухни, где вовсю уже шла утренняя готовка, и взяла большие ножницы. Снова спустилась к подземным спальням и, двигаясь в такт постаныванием девицы и поскрипыванию кровати, Дита добралась до брошенной на полу одежды. Выгребла содержимое карманов Анжело. Пару монет. Подумав, вернула их на место, а потом вырезала большой прямоугольник на его дорогих модных кальсонах. Тихо выбралась из комнаты и, заливаясь смехом, вернула ножницы на кухню. В зал вышла в отличном настроении. Ей оставалось досидеть пару часов, и можно отправляться спать. Бархатный кусок штанов приятно грел кожу под её рукавом. Она рассчитывала, что Анжело выберется ещё пока время «Каинитов» не истечёт, и ей снова удастся посмеяться над ним безнаказанно. Но время шло, а мужчина всё не появлялся. Девушка уже стала переживать. Как долго можно придаваться любовным утехам? Пора было придумывать планы для отступления, чтобы пережить утро. В таверну вошёл Бэн. Вид у него был взъерошенный: рубашка в крови и сильно испачкана, следы он прикрывал камзолом. Гуль быстро подошёл к стойке Когана и что-то тому сказал. Мужчина кивнул и выскочил на кухню. Вскоре морячок вернулся и отрапортовал: — Скоро всё будет готово, господин. Бэн кивнул и огляделся. Заметив Диту, он улыбнулся ей и, помявшись недолго у стойки, подошёл к девушке, усаживаясь за её столик. — Всю ночь тут так и сидишь? — Спросил он приветливо. — Нужно же клиентов обслуживать. В любой момент могут прийти, — пожала она плечами. — А, — Бэн заёрзал, — во втором зале разве не работаешь? Дита фыркнула. — Нет, с чего бы? Я гуль, а не шлюха! — Она вдруг насупилась, — или ты в покупатели заделался? — Нет, просто спросил, — торопливо ответил он, чувствуя её агрессию. Сразу поднявшись и махнув рукой ей на прощание, он вернулся к стойке. Очень скоро Коган вынес ему корзину, и Бэн, забрав её, направился к выходу. Дита посматривала на него, из-за чего пропустила появление Анжело. Гуль Вентру выбежал в зал в переднике и хищно осматривался вокруг. Заметив его, Дита нырнула под стол. Время вампиров вышло, и её ждала серьёзная взбучка от Анжело. Не раздумывая, она проползла под скамьями до выхода и выскользнула на улицы. Её взгляд упал на гуля Катерины. Тот как раз заканчивал пристраивать корзинку на боку своей лошади. Дита быстро подбежала к нему, пригибаясь, чтобы Анжело не заметил её из окна. — Эй, Бэн. Что везёшь? — Весело спросила она. — Завтрак для меня и сестры, — спокойно ответил он, забираясь в седло. — Завтраки! Ты ведь к дому направляешься? Покажи, где живёшь! Буду завтраки тебе по утрам возить! — Быстро вспомнила она про пари. — Ни к чему, — Бэн свёл брови. — Да ладно, я же тебе проиграла. Ещё и месяц не прошёл, с меня все питались и даже больше. Буду возить тебе завтраки, когда время будет. Ты же говорил тебе обычно некогда. — Ещё быстрее затараторила девушка, нервно поглядывая на вход в таверну. — Ладно, — с неохотой согласился Бэн, — забирайся. — Он протянул ей руку, и Дита сразу схватилась за него, как за спасительную соломинку. Усадив её перед собой, Бэн дёрнул поводья. Дита радостно вцепилась в его рубашку, прячась за его широкой спиной. Она заметила, как Анжело, всё в том же переднике, выбежал во двор. Бэн услышал её приглушённый смех и с усмешкой спросил. — Что сегодня натворила? Дита притянулась к его уху и, тихонько посмеиваясь, зашептала, щекоча его своим дыханием. Бэн улыбался с ней, а, когда она вытащила из рукава кусок ткани, хохотнул и слегка обнял её, чувствуя, как задор и радость девчонки передаётся и ему. — Сильно тебе попадёт! — Да что ты всё переживаешь? — Дита махнула на него куском штанины Анжело, — Я – гуль Карла, мне ничего не сделают. — Если ты – гуль Карла, то почему работаешь в капелле, как обычный скот? — Мм... Скучно целыми днями ничего не делать, — соврала она. — А так можно пакости творить! — Делись, — с нетерпением произнёс Бэн, и Дита улыбнулась, чувствуя, что нашла благодарного почитателя её проделок. — Кристьяну в мундир его, голубой, что он так ценит, гнездо моли подложила, — стала перечислять она, замечая, как Бэн расплывается в улыбке, — Ларсу клею в ботинки залила, пока он с Марианной развлекался, а Ромео опилок из кузни в сумь засыпала. Ещё на днях, когда ложки и вилки приносила, нагрела их на огне предварительно, — она засмеялась, вспоминая, как чертыхались гули, схватившие горячее железо. Бэн смеялся, спрашивая ещё и ещё. А у Диты хватало фантазии, чтобы не повторяться и веселить его всё новыми и новыми историями, которых за неделю накопилось масса. — А Ромео вместо вина прогорелое масло подсунула. Веселуха началась, когда он блевать начал! — Догадался, что ты? — А как же! Я ему ещё сказала, что, когда его хозяин сдохнет, от него тоже лишь жирное прогаркое пятно останется. Как он взбесился! — Зря ты про вампиров так. — При хозяевах я вежлива, как Джетт и велел! — Дита не собиралась цацкаться с гулями, только потому, что ей было указано подчиняться вампирам. Бэн остановил у северной казармы, рядом с городской стеной. — Последние три года тут живём. — Часто переезжаешь? — Приходится время от времени. Люди замечают, что мы не стареем, в казарме время проводим, а старшинам не подчиняемся, да и вообще служим по своему графику и усмотрению. — А зачем тогда солдатские комнаты? Не проще было бы дом отыскать и совершенно спокойно создавать иллюзию семьи? Тем более, если ты с сестрой живёшь, она бы за твою жену сошла. — У Ангелины немного другие заботы, некогда ей жену изображать, — усмехнулся Бэн. — А в казарме тихо. Ничего важного там не храним, в случае срочного передвижения – не сожалеем. И перебраться в новую казарму много труда не составит. — Безопасно вроде? Как и вампирчики? — Она захихикала, а Бэн лишь критично закачал головой. — Возможно, будет дом. Точнее уже есть, да руки не доходят до ума его довести, чтобы и у Катерины убежище было, и нам дёргаться не приходилось. — Бэн критично посмотрел на девушку, — ты только лишнего не болтай. — Ага, — равнодушно махнула она на него рукой. — Я серьёзно. — Ну да, и кому я, по-твоему, могу рассказать? — Она рассмеялась, — меня вампиры считают едой, даже не человеком. — Ты хоть иногда можешь быть серьёзной? — Бэн спросил это с улыбкой. — Могу, но это скучно! — Протянула девушка, — показывай уже свой дом. Горю от нетерпения! — Предупреждаю, это холостяцкая дыра, — почему-то стал оправдываться он. — А как же сестра? — Спросила Дита, подхватывая его под руку. — Она – мой напарник. Второй холостяк в нашей семье, — он снова был смущён её напором, но отталкивать не стал. Ведь девчонка просто играла. Бэн открыл перед ней двери и проводил через тёмный сырой зал, который солдаты использовали как столовую, в одну из отдалённых комнат. Не общее помещение для солдат, а маленькие кабинеты для старших чинов. Вытащив из сапога простой толстенький ключ, он отпер двери. Ещё не до конца отварив её, Дита услышала женский тревожный голос, увидела стол, заставленный свечами и лампами, и фигуру, что, сгорбившись, корпела над столом. — Наконец-то, я с голода помираю! — Воскликнула фигура, даже не поворачиваясь. — У нас гостья, Ангелина, — сказал Бэн и многозначительно кивнул в сторону стола. Девушка, которую сложно было девушкой назвать, резко смахнула все бумаги в ящик и приветливо улыбнулась. — Добро пожаловать, я – Ангелина, — представилась она. У женщины были очень коротко обстриженные волосы, даже короче, чем у Бэна. На ней была плотная военная рубашка со знаками королевской охраны и дешёвый камзол с нашивками, которые Дите ничего не говорили. В обтягивающие кальсоны были уложены картофелины, создавая иллюзию мужского достоинства. На лице были усы, тоненькие, хиленькие. Кожа была грубоватой, а большой широкий нос делал её мужественной, даже не смотря на узкие скулы и очень длинную женскую шею. Дита бы ни за что не догадалась, что перед ней особа женского пола. Если бы Бэн так не сказал, и если бы её мелодичный высокий голосок не назвался Ангелиной. — Меня зовут Дита, — представилась в ответ девушка. — Мне уйти? — Выразительно посмотрев на Бэна, спросила Ангелина. — Эээ... нет! — Бэн замотал головой. — Она ненадолго. Просто взглянуть, где мы живём. И я ложусь спать, мне нужно отдохнуть. А Ангелине надо работать, — посмотрел он серьёзно на Диту. — Ясно, — Дита стала топтаться на пороге, явно придумывая причину, чтобы остаться. В крохотной коморке и двоим было тесно, втроём там совершенно было нечем дышать. Бэн, не обращая на неё более внимания, скинул с себя верхнюю одежду, оставшись в одних в штанах. Он покрутился перед женщинами, бравируя своим изрезанным шрамами, мускулистым телом и, завалившись на узенькую лавочку, сразу уснул. — Угостить тебя? — Тихо спросила Ангелина, указав на корзину, подёргивая губой. Она явно чувствовала неловкость от присутствия посторонней. Дита оживлённо закивала, и Ангелина, подхватив корзину, вышла вместе с девушкой в столовую, заперев комнату на ключ. Вздыхая и теребя свои усики, женщина разложила продукты, убрав половину, явно оставляя еды для Бэна. Для Диты она отломила кусок сыра и хлеба, кинула пару листов салата и яблоко. Пред собой разложила миску с кашей, на второе кусок мяса к хлебу и сыру, и довольно большой набор овощей. Дита полыхала от счастья, смотря на продукты, что ей перепали. Почти месяц она не ела ничего, кроме супа в капелле, что, похоже, варили из остатков с кухни. Это был просто царский пир. — Какое счастье, настоящая еда, — пропела она, хватая свою порцию. — Ты откуда? — Поинтересовалась Ангелина. — Я в капелле у Тремеров живу. С общественным стадом. Но я гуль, — резко добавила она. — Ага, ясно, — Ангелина продолжала жевать, не особо вникая, — и как жизнь у Тремеров? — Кормят плохо, а так – чудесно. Не могу сказать, что я разделяю восторг всех тех обработанных гипнозом девиц, для которых эта жизнь – неземное счастье. Но всё же я довольна. Много свободного времени, могу читать книги в лавке неподалёку. Я там даже на работу устроилась. А книг у него более тысячи. Гигантская коллекция! — Произнесла она, с восхищением закатывая глаза и вспоминая о книжной лавке. Сегодня можно будет туда отправиться и дочитать новую книжечку французского романиста. — Ты читать умеешь? — С недоверием спросила Ангелина. — А что в этом удивительного? Мне казалось, сейчас все читают! — Ну... Да, — протянула Ангелина. У неё с чтением были большие проблемы. Бэн хоть и обещал, но так и не взялся за её обучение как следует. И за тридцать лет служения она не смогла найти ни времени, ни сил на книги. — Ты не умеешь читать? — Удивлено догадалась девушка. — Читать умею. Писать не очень, — призналась Ангелина. — Хочешь, научу? — Предложила Дита. — Меня Бэн учит. И давно. — Ну, второй учитель тебе не помешает. Я своих младших братьев в семь лет научила писать по-испански и по-французски. — Ну, можно, наверное, — с недоверием произнесла Ангелина, — я уже почти все письменные буквы изучила, только путаюсь немного, и кривые они очень. Бэн сердится, а писать надо много и разными… — Ангелина запнулась. — В общем, много. — Технике научу ещё быстрее. Там главное правильно кисть держать и движения рукой соблюдать. Тут недалеко стена, а за ней есть поля. Пойдём туда, буду учить! — Туда-то зачем? — Удивилась Ангелина. — Узнаешь, — хитро прищурилась Дита. Женщины поели. Ангелина оставила корзину в комнате Бэна, снова заперев и тщательно проверив замок. Отклеила, наконец, свои усы, отчего стала намного больше походить на женщину, а, когда спрятала обрезанные волосы под тяжёлой шалью, стала даже симпатичной, и пошла за Дитой на поля. Ангелина была явно подавлена, не понимая, что девушка от неё ждёт, да и Бэн для тренировки уже дал ей задание. Дита на поле отыскала небольшую палку, вытоптала круг и, взяв за конец палки, ловко нарисовала тоненьким концом крохотную букву размером с ноготь. — Главное – движение кисти. Я покажу тебе, как правильно держать перо и вести его телом. Тогда всё сразу станет легче. Ангелина вздохнула и взяла палку. Ей не слишком-то верилось.***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 2 июня 1808 год) Среда. (Бэн) Бэн проснулся от какой-то странной мучительной тишины. Ангелина обычно стабильно будила его, а сейчас её не было. И, осознав это, он резко вскочил, осматриваясь, и стал одеваться, быстро обдумывая, что могло произойти. Но, как только он натянул сапоги, дверь в комнату открылась, и внутрь вбежала запыхавшаяся женщина. — Ой, ты уже встал. Прости, что не разбудила! — Где ты была? — Довольно строго произнёс гуль. — Подожди, сейчас всё покажу, — Ангелина как-то странно сияла и довольно улыбалась. Она села за стол и, положив перед собой упражнения от Бэна, сначала медленно, а потом всё уверенней и быстрее рисовать букву «б», что задал он ей на сегодня. Через минуту она закончила то, на что, как он предполагал, у неё уйдёт несколько часов. — Здорово, — только и смог сказать он. А Ангелина продолжала торжественно улыбаться. — Нравится? — Да, очень неплохо. Хорошо потренировалась. — Это Дита. Она занималась со мной всё утро. Правда, только две буквы я освоила, но зато получается! — Ангелина снова схватила перо и стала рисовать «а» и «б» – буквы, которые обучила писать её Дита. — Я рад, что хоть чем-то она полезна, — буркнул Бэн. — Новая девочка в стаде Петра? — Уточнила Ангелина, — не успела её особо расспросить. Она сказала, что она гуль. — Да, будет гулем Карла Шректа. — Так это она «бездонный сосуд»? — С ужасом сказала женщина. — Да, её так Тремеры назвали, — не понимая, откуда такое беспокойство, сказал Бэн. — Ей Анжело войну объявил. Во всеуслышание на общем собрании! — Ангелина явно была в шоке, — она такая милая и приветливая. Не понимаю, почему? — Она не милая, поверь. Эта девушка жестока и является реальной проблемой для вампиров. — Бэн покачал головой. Да, жестокой Дита была лишь с теми, кто относился к ней плохо. Бэну было с ней проще. Всё было просто, когда Дита смеялась рядом с ним. — Откуда ты вообще узнала про войну? — Глен сказал, — немного смутившись, ответила Ангелина. — И что братья? Поддерживают Анжело? — Конечно, против него никто не рискует идти. Бедная девочка, — вдруг добавила она. — Не жалей её, она сама во всём виновата. Я-то знаю. — И что? Мы тоже поддержим войну Анжело? Я не собираюсь с ней ссориться! — Ангелина вдруг резко приняла оборонительную позицию — Ты будешь действовать так, как я скажу, — злобно осадил её юноша. — И что скажешь ты? Если ты собрался с Дитой воевать, зачем в дом к нам привёл? — Ангелина обиделась. Она приклеила свои усы и уставилась на разбросанные по столу листы. — Пока не знаю. Не хочу с Анжело ссориться из-за глупой девчонки. Но, пока она Катерину устраивает, пусть обеды носит. И тебя поучит. Я не возражаю, — подытожил он. И, забрав с собой приготовленные документы, вышел.