Беты (редакторы): Rioko Rain
(Груневальд, Herthasee. Villa Walther. 8 августа 1808 год. Ночь). Воскресенье. (Бэн) Бэн подъехал к дому Грейсов около одиннадцати. Вампиры уже проснулись, и служанка сообщила, что они скоро выйдут к нему. Бэн сел на диване в прихожей и раскурил трубку. Он уже успел купить немного травки. «Сегодня был тяжелый день» — оправдывался он перед собой. Сосредоточенный на куреве, он не заметил появившуюся Викторию. На ней были мужские штаны, ткань плотно обтягивала её бедра, и Бэн слегка закашлялся, заметив её перед собой. — Тебя смущает мой вид? — Сказала Тори шутливо. Её второй глаз почти полностью восстановился и всё же выглядел подбитым. Рука же была лишена пальцев, и девушка надела на неё плотную перчатку, которая всё же не спасала её от странного, неподвижного вида. — Меня удивляет современная мода, — тихо ответил он, спешно туша трубку. — Вряд ли так позволяют себе одеваться светские девицы. Но мужская одежда намного удобнее, особенно, если придется много ходить. А ты почему сидишь в прихожей? Пройдем в зал, а то Тео будет наряжаться ещё час. — Нет времени на наряды. Поторопи его. — Бэн поднял на неё глаза, и девушка ему улыбнулась. — Потороплю, — утвердительно кивнула она и жестом указала на приемный зал. — А ты проходи. Бэн вытряхнул пепел в пепельницу и поднялся, чтобы перейти в другую комнату. — Знакомый запах, — сказала женщина, наклоняясь к остаткам курева. — Опиум, — пояснил Бэн. — Приятные воспоминания. Может, предадимся веяньям прошлого, а ты даже порадуешь меня чем-то особенным? — усмехнулась Тори, подмигивая ему целым глазом, и Бэн заметил, что сосредоточенно рассматривает её грудь в открытом декольте. С трудом оторвав взгляд, он скользнул по её лицу, понимая, что заглядывает ей в рот, рассматривает губы, испытывая при этом странную жажду. Резко дернув головой, он снова опустился на диван в прихожей. — Ты знаешь, что за использование на меня дисциплин я могу ответить тебе тем же? — спросил он озлобленно. — Что, попытаешься меня соблазнить? Не думаю, что твоё искусство на меня подействует, ведь я бессмертна. — Нет, не буду столь примитивен. Я применю к тебе свою силу и скорость! — ответил он ещё злобнее, стараясь не поднимать более на неё взгляд, так как действие обольщения всё ещё не прошло. — Фу! Как грубо, — обиделась Тори и ушла за братом. Тео спустился минут через пятнадцать. Он действительно был при параде. Впрочем, красавчик мужчина всегда при любых обстоятельствах выглядел щеголем. — Как продвигалось расследование сегодня? — спросил он вместо приветствия. Бэн в ответ поднял руку, показывая опалённую кисть. — Почти столкнулся с ним. Против нас действует маг, так что нужно быть предельно осторожными. Что он хочет, я пока не выяснил, но у меня есть кое-что для тебя. Бэн вытащил из сумки мешочек, что взял из одежды Сергия, и бросил его в руки Тореадора. — Хорошо, исследую. Давай пройдем в залу? — предложил Тео. — Пройдем. Только скажи сестрёнке, чтобы не испытывала на мне своё обольщение, а то я проверю на ней свой кол! Тореадор обернулся на Тори, а та, лишь фыркнув, закатила глаза. Бэн продолжал от неё отворачиваться, и вампирша поняла, что волшебство от её дисциплины сильно его зацепило. Это подняло женщине настроение, и, хитро улыбнувшись, она первой направилась в приёмную комнату. Там, не дожидаясь мужчин, заняла место у рояля и тихонько заиграла что-то спокойное и плавное одной рукой. Очевидно, у Грейсов были прекрасные учителя, так как Вики виртуозно справлялась с инструментом даже без второй кисти. Тео сразу закивал в такт музыке, явно довольный таким фоном, и, сев на диван, стал раскладывать перед собой вещи из мешочка. На столе появился тонкий сухой кусочек кожи. Судя по структуре – человеческой. За ним глазное яблоко, вырванное вместе с нервом. Тео брезгливо положил его от себя подальше. Далее достал спутанный клочок волос, кость, по размеру подходящая под один из суставов пальца. Потом из мешочка появилось человеческое ухо, и Тео с отвращением отбросил его к глазу. Последним он достал пузырек с кровью и, повертев его в руках, положил между ухом и кожей. — Отлично, и что это? — Тео уставился на набор. — Не знаю. Проверь своим зрением прошлого. Мне не удалось увидеть ничего. — Хорошо. Но мне нужна спокойная обстановка, — Тео уставился на юношу, явно ожидая, что тот уйдет. — Забери Тори и прогуляйтесь по парку. — Я тебе не слуга, — раздражённо, сквозь зубы процедил Бэн. — Кхем. Простите, — исправился Тео и, отпустив взгляд, стал вертеть кость в руках. — Но мне все же не помешал бы покой. Бэн кивнул и вышел. Тори закончила произведение и, осторожно опустив крышку, тоже вышла. Гуль Палача снова сел на диван в прихожей и сосредоточено уставился на носки своих ботинок. Виктория села напротив и закинув ногу на ногу, скучающе обводя взглядом свой дом. — Извини, Бэн. Это была шутка, я не думала, что ты так среагируешь, — примирительно начала она. — Заткнись, — выдавил юноша. — Не надо быть таким злым. Я же извинилась! Бэн резко поднялся и вышел из дома, хлопнув дверью. Даже от её голоса он себя не мог контролировать. Вампиры, создавая дисциплину для привлечения внимания, тщательно продумывали, как лучше влиять на людей. И даже слабокровная, плохо обученная вампирша, вроде Виктории Грейс, могла превратить человека в раба, легко подчиняющегося её желаниям. Бэну хотелось встать перед ней на колено, поцеловать её мягкую руку и сказать о том, как она прекрасна. Но он понимал, что это желание исходит из магии, что применила на него Тори. В действительности, женщина вызывала у него лишь жалость, пренебрежение и разочарование. Если бы у него было право решать или давать советы, он бы никогда не дал Становление такой, как она. Виктория не была красавицей, была слабой и совершенно не походила на Катерину – его идеал. Тео вышел из дома через час. Уже по выражению его лица Бэн понял, что тот ничего не увидел. Весь час гуль слонялся по парку, пытаясь развеять действие очарования Тори. Но, когда она вышла с братом в сад, Бэн поймал себя на том, что снова любуется ею. — Никаких точных сведений, — стал докладывать Тореадор. — Потратил уйму времени, но ничего не добился. — Он явно был разочарован. — Плохо. — Бэн забрал у мужчины мешочек. — Тогда отправимся к башне и попытаемся узнать что-то там. Грейсы приказали слугам снарядить карету, и Бэну снова пришлось тратить время, дожидаясь, когда повозка будет готова. Лишь к часу ночи они добрались до двенадцатой башни. На подъезде к ней гуля остановили две фигуры в тяжелых плащах. — Знал, что вы сюда вернетесь, — подал голос Грегорис, слегка выглядывая из-под капюшона. — Доброй ночи, — поприветствовал слугу Палача компаньон Грегориса. Это был Павел, второй Отпрыск Давидова. Павлу очень повезло с проклятьем, по крайней мере, так считал Бэн. В отличии от многих чудовищных уродцев, Павел был носителем прозрачной липкой кожи, сквозь которую местами просвечивали внутренности и кости. Но в остальном он был обычным человеком. Если как следует припудриться или намазаться краской, то и скрываться не придется. — Доброй. Заметив его остановку, рядом затормозила и карета Грейсов, но Бэн махнул им рукой, давая понять, что они могут добираться до башни и начинать расследование без него. Тем более, до здания оставалось пару сотен метров. — Надеюсь, есть какие-либо хорошие новости? — заискивающе начал Грегорис. — Надейся. Пока я его не поймал, но, думаю, это займет немного времени. Съездите к тринадцатой башне и разузнайте, что о ней говорят смертные. Я буду ждать у этой. — А что с тринадцатой? — удивлённо спросил Павел. — Езжайте и узнаете, — махнул на них рукой Бэн. Носферату переглянулись и, забравшись на своих коней, направились по указанию. Слуга Палача же поехал за каретой Грейсов. Брат и сестра уже выбрались и стояли неподалеку от казарм, не решаясь что-либо предпринять без указки Бэна. Это юношу разозлило и, вручив свою лошадку кучеру вампиров, он, не говоря ни слова, направился к башне. — Что мне сделать? — спросил Тео, догоняя гуля. — Придумай! — Я не знаю. Вчера мы всё тут осмотрели. — Осмотри еще раз. И Тори, — Бэн на неё не смотрел, — опроси городового. Он что-то знает, но говорить не хочет. Как раз на нём можешь попрактиковать свои дисциплины, — добавил он раздражённо. — Хорошо, — промурлыкала девушка. На входе их снова задержали солдаты. Бэн хотел, как и в прошлую ночь, пройти, воспользовавшись своей формой, и войти в здание под предлогом ночного караула, но в этот раз французы были несговорчивы. — Тут произошло убийство! — наконец объяснил один из охранников. — Когда? — удивился Бэн. — Не ваше дело. Идите отсюда! — Господа, ну как же вы невежливы, — запела Тори. — Расскажите нам всё, — её голос звучал, как тягучая карамелька. — Ну… — начал смущено один, — пару часов назад какой-то воришка прирезал городового и всю его семью ради пары талеров. — Какой ужас, — наигранно воскликнула девушка. — Да. Преступника сразу поймали – он бродил по месту преступления и рассматривал свою бойню. Конечно, он отрицал свою вину, но судья заставит его признаться, уверен. — Как его звали? — вмешался Бэн, и на него сразу уставились сердитые глаза мужчин. — Как его звали? — повторила вопрос Тори, и солдаты заулыбались. — Марек. Да, его звали Марек. Сейчас он в городской тюрьме и завтра, скорее всего, будет повешен. — Чёрт, — выругался Тео и отошел от французов, подзывая за собой Бэна. — Говори. — Вчера я нанял какого-то нищего, чтобы тот следил за башней днём. Его звали Марек, и я заплатил ему три талера. — Отлично. — Бэн раздражено сжал кулак здоровой руки. — Твой бродяга убил важного свидетеля. — Может, расспросим солдатиков? — предложила подошедшая Тори. — Если ты можешь считывать память, то действуй. Сегодня днём их опрашивала Ангелина, и ничего толкового они ей не сказали. — Бэн злился всё сильнее, понимая, что последние зацепки пропадают, рвутся и Сергий, кем бы он ни был, уплывает из его рук. — В башнях я видел зеркала. Шесть огромных зеркал. Такие делают на заказ. Тори, займись зеркалами. Тео, отправляйся в тюрьму и узнай, что видел твой Марек. Возможно, он действительно невиновен и видел убийцу. — Я? В тюрьму?! — возмущено воскликнул Тео. Бэн лишь дернул губой, стараясь не сорваться. К ним приблизились двое наездников. Это возвращались Носферату, и Бэн направился к ним, чтобы хоть немного отдохнуть от напыщенного Тореадора. — Башня сгорела, — сказал Грегорис, и Бэн вздохнул, понимая, что помощников среди Новообращенных искать было глупо. — Я знаю, — сдержано ответил он. — Ну... И всё. Семья городового сгорела заживо, никого из выживших. Солдаты, что дежурили в то время, в шоке и ничего не помнят. Сказали, что пожар начался так внезапно, что они этого даже не заметили. — Ясно. Отправляйтесь сейчас с Тео в городскую тюрьму, там надо опросить одного свидетеля. Я попробую расспросить французов, возможно, выужу что-то полезное. С отчетами жду тут. И тебя, Тори, — Бэн вздохнул, когда девушка ему улыбнулась. — Всё, отправляйтесь. Ночь коротка, солнце ждать не будет. Теорон с Викторией замешкались у кареты, споря, кто поедет в экипаже, а кто пойдет пешком. В итоге Павел предложил Тео свою лошадь, сам же пересел к брату. Вскоре вампиры разбежались, и Бэн вздохнул с облегчением.***
(Берлин, Schönhauser Tor. 8 августа 1808 год. Ночь) Воскресенье. (Бэн) Тео с Носферату вернулись через час. Бэн успел провести допрос, даже смог загипнотизировать одного, но считывать память он пока не умел, хотя сам Вильгельм учил его этой дисциплине последние шесть лет. Солдаты двенадцатой башни действительно что-то видели, но говорить не хотели. Словно кто-то стер им воспоминания или запугал настолько, что они не решались касаться этой темы. Бэн пытался припомнить хоть кого-то, способного вытащить из них информацию. На ум пришла лишь Марианна. Но у бессмертных это получилось бы намного лучше. Впрочем, о том, что могут или умеют Новообращенные Берлина Бэн знал не слишком хорошо. Грегорис рассказал, что Марек действительно не убивал городового, и он видел высокого мужчину в дешевом парике, тёмно-коричневом сюртуке и большой мушкой на щеке. Описание подходило под Сергия, и Бэн удовлетворенно кивнул. Марек так же видел, как в башню ходил Бэн с женоподобным солдатиком, лохматым выскочкой и девушкой. Тео поинтересовался, что за юная красотка была с ними, но Бэн решил на этот вопрос не отвечать. — Вчера, пытаясь рассмотреть прошлое, я видел имя Сергия Гортенхольфа. Позже я застал его в тринадцатой башне, но он исчез... — Бэн кашлянул. — Магически перенёсся. Большего сказать не могу. Потом включилась какая-то магическая защита, и башня вспыхнула за считанные секунды. — О, ужас! — Воскликнул Тео. — Мы видели башню, — кивнул Павел, — от неё почти ничего не осталось, прогорел даже камень. Если это был какой-то магический огонь – не удивительно. Но если этот маг настолько могущественный, дело становится опасным. — Это как раз и интересно, — добавил Грегорис с рваной ухмылкой. Тео отвернулся от урода, продолжая причитать и переживать. — Хватит болтовни, отправляйтесь в городскую управу и узнайте всё об этом Сергии. — Я не могу, — вдруг что-то вспомнил Тео. — У меня сегодня в семь утра приходят кандидаты на будущего гуля. Я пригласил на собеседование шесть человек и должен отправляться в Груневальд на встречу с ними. Бэн лишь покачал головой. — Хорошо, езжай домой. Справлюсь и без тебя. Тео откланялся и направился к церкви, чтобы снять себе экипаж. Юноша с облегчением вздохнул, когда избавился от Тореадора. — В городскую управу зашлю своего гуля, — сказал Грегорис, заметив, что Бэн выжидающе на него смотрит. — Сейчас всё равно времени до рассвета немного осталось, а в министерстве люди работают ленивые, рано не открывают. — Хорошо, пусть слуга проверит днём, я же попробую добыть информацию по своим каналам. В четверг жду вас в «Либеайме» после заката, обговорим все полученные сведения. — Увидимся там, — кивнул Павел и направился к своей лошади. Рядом с Бэном остался Грегорис, и гуль устало перевел на него взгляд. — Я ещё хотел сделать тебе предложение, слуга Палача, — хитрым голосом сказал Носферату. — Надеюсь, никаких глупостей. — Нет, я в детские игры не играю. Хочу предложить заработать. Приличную сумму. — Никаких действий против Вентру, — сразу пояснил свою позицию Бэн. — Всё в порядке. Тебе придется делать то, что ты делаешь всегда – драться. Возможно, ты слышал, что я и мой Сир проводим бои гулей и другие развлечения для смертных и бессмертных. Бывают по-настоящему интересные и красивые схватки. Если ты согласишься поучаствовать, это соберет много зрителей и появится много новых бойцов. — Хочешь использовать меня как рекламу? — Поверь, я хорошо заплачу. — Сколько? — Как легко ты продаёшься, — рассмеялся Носферату. — Мне нужны деньги, и я этого не скрываю. Бэн выкупил у Вильгельма замок, что много столетий назад принадлежал Катерине. Её семейное гнездо Кормфилд. Гуль отдал за него все сбережения, что копил триста лет, и его финансы требовали влияний. У него было организовано несколько небольших предприятий, мелкий бизнес, но они лишь помогали ему держаться на плаву и иметь незначительную прибыль. Особо много заниматься своими кормушками юноша не мог, а старый замок требовал капитального ремонта. — Мы с Давидовым сделали несколько уровней сложности для наших бойцов. Если позволишь использовать своё имя для привлечения внимания, если будешь участвовать во всех кругах, если победишь в каждом бою, то я заплачу тебе тысячу марок. Это была огромная сумма. Хватило бы на внешний ремонт стен или постройку нового ограждения. Может и больше. Если вложить эти деньги в свой бизнес, то при развитии они принесут Бэну хороший прирост. Но Носферату явно хитрил. И согласиться так легко могло стать ошибкой. — За использование моего имени прошу двести марок. По поводу участия в боях я пока обдумаю. — По рукам, — сразу сказал Грегорис, и Бэн понял, что слишком продешевил. — Увидимся в четверг! Урод быстро вскочил в седло, явно спеша оставить смертного прежде, чем тот передумает. Двести марок – тоже неплохой гонорар. Хотя на ремонт не хватит, зато драться ни с кем не придется. Гуль сжал кулаки. Подраться хотелось. Раньше похожие развлечения держали Бруджа на самом западе Бранденбурга, и Бэну нравилось, когда Вильгельм одалживал его у Катерины. Драки всегда поднимали настроение, намного лучше, чем любые наркотики. Но нужно получше разузнать про эти бои. Бэн вздохнул и присел на траву. В его сумке остался опиум на пару забивок, но, каждый раз используя наркотики, чтобы снять напряжение, он ругал себя за неспособность находиться в тонусе без стимуляторов. Но сейчас ему ужасно хотелось курить. Выспаться днём не удалось, суета с расследованием, гонка за магом, а потом ещё и пожар – всё это вытягивало силы. Бэн вспомнил, что уже несколько дней не ужинал. Работа всегда поднимала настроение, взбадривала, оживляла. Но сейчас, сегодня, хотелось отправиться в комнатку к принцессе и немного расслабиться. Дита отвлекала от работы, это нехорошо… Бэн сидел у башни, дожидаясь Тори. Ночь подходила к концу, и от безделья его клонило в сон. Он пытался думать о расследовании, но всё же, когда карета вампирши прибыла к башне, Бэн уже дремал. — Ты явно не спешила, — заметил он, взглянув на часы. — Через два часа рассвет, и тебе пора отправляться в имение. — Знаю, не маленькая, — фыркнула на него вампирша. — Выкладывай. Надеюсь, хоть от тебя будет толк. — Что ты такой грубый всё время? — Спросила Виктория наигранно и, заметив, как гуль отводит от неё взгляд, заулыбалась. Бэн лишь покачал головой. — Пойдем в карету, расскажу по дороге. У меня не так уж много времени. — Предложила Бруджа. Бэн не хотел соглашаться, но очарование девушки всё ещё действовало на него, и он с неохотой кивнул. Они забрались на уютные сидения дорогой повозки, и кучер сразу направил ее в сторону Груневальда. — Выкладывай, — потребовал гуль, замечая, что снова пялится на её грудь. — Вот, — Тори протянула ему пару бумаг, — в городе есть большой завод, что занимается производством стёкол и зеркал. Там мне сообщили, что за последние два месяца было сделано несколько крупных заказов. Вот первый, — она ткнула пальчиком в один из листов, — делали для балетной школы пятьдесят стекол. Второй. — Тори перевернула лист, — какой-то меценат заказывал зеркала для больниц. Восемнадцать больших полотен. Оба заказа без рам и оба были сданы месяц назад. Других крупных заказов не было. — Более подозрителен меценат. — А я думаю, что оба не подходят. Ты видел шесть зеркал – их могли просто купить в одной из лавок. — Подожди-ка, — Бэн уставился на один из её листов. — Альфонций Грамельхоф. Бэн вытащил из сумки мешочек Сергия и, вывернув подкладку, показал девушке вышивку. — А. Г. — На подкладке были вышиты инициалы, — слишком странно для простого совпадения. — Ты всё замечаешь. Зачем тебе мы? — Усмехнулась Тори. — Завтра проверь этого Альфонция. И Сергия Гортенхольфа. Я тоже поищу на него данные. — Ты хоть иногда спишь? — Удивленно воскликнула вампирша. — Сплю. Когда время есть. — Отдохни пару часов. Сейчас доедем до нашего поместья, и я выделю тебе удобную комнату, — Вики усмехнулась, заметив, как он на неё смотрит. — Всё ещё под действием моего обольщения? — Спросила она, соблазнительно выгибаясь. — Ты хоть понимаешь, как сильно меня это злит? — Расслабься, — женщина продолжала улыбаться. — Ты безродная Бруджа, я гуль Вентру. Тебе следует быть осторожнее. — Я женщина, ты мужчина, что насчёт этого? — Виктория откровенно его соблазняла. — Вампиры не способны чувствовать ничего в постели. — Я ничего не чувствовала и пока была живой. По мне это миф, что женщина способна испытывать то же наслаждение, что и мужчина. У меня было их двое, и с обоими мне было некомфортно и больно. — И всё равно хочешь повторить? Бэн сел к ней ближе, и, заметив это, Тори положила ему на колено свою руку. — Психологический аспект всегда играет важную роль. Я желанна, и это главное. Всё остальное – просто способы воздействия на мужчин. Разве не так? — Да, сильный способ воздействия. — Ну так что? — Она приблизилась к его лицу и, почти касаясь его губ, произнесла, — побудешь мужчиной или продолжишь изображать гуля Вентру? — А чего хочешь ты? — Бэн явно сдался и дышал очень неровно. — Поцелуй меня, приласкай, — приказала она, и юноша подчинился.***
(Груневальд, Herthasee. Villa Walther. 8 августа 1808 год. Ночь). Воскресенье. (Виктория) — Вики! Почему так поздно? Через полчаса рассвет, и ты только вернулась! — Тео встречал её у входа в их подземное убежище. Грейсы оборудовали огромный подвал главного здания имения под свои нужды, и несколько комнат плотно запирались на день. — Спешила, как могла, — сказала она, загадочно улыбаясь. — Что такая довольная? Отыскала полезную информацию? Вышла на похитителя? — Возможно, возможно, — Вики усмехнулась и тихонько шепнула брату на ухо, — соблазнила Бэна. — Что? — Тео с ужасом от неё отпрянул. — Ты с ума сошла. — А что в этом такого? Он очень красив, мне давно нравился, а тут так удачно сработало мое обольщение. Я решила не упускать момент. — Ты… — Тео закрыл глаза, стараясь успокоиться. — Ну что, гуль Палача не съедает своих женщин после совокупления? — Спросил он с сарказмом. — Нет. Напротив, он невероятно мил, нашептывает слова любви и восхищения, от которых даже мое сердце начинает биться. Тебе тоже следует его опробовать. — Тори рассмеялась, видя негодование брата. — А как твои собеседования? Нашел подходящего кандидата? — Да, нашел, и даже смог дать ему крови. — Через поцелуй? — Замолчи, Тори, а то снова выставлю из дома за такие шутки! — Ладно, рассказывай, что за чудак будет нам прислуживать. — Пришло на собеседование шестеро. Четверо сразу мне не понравились. Они были плохо образованы и слабо разбирались в счётах. Два оставшихся имели высшее образование, но оба не в банковской сфере. Один из них, некий Сергий, вёл финансы в небольшой фармацевтической лавке более десяти лет, а второй, Имель, преподает историю в университете и знает много полезных дат. — Как-то преподаватель мне кажется проигрышным вариантом. — Но я выбрал именно его, потому что фармацевт слишком уродлив для моего слуги. Тори закатила глаза. — Отлично выбрал. Завтра покажешь мне. Если я не оценю – съем. — Вот ещё! Нам срочно нужен гуль! Кто будет охранять наш дневной сон и скрывать наши нечеловеческие потребности от остальных слуг? — Конечно, учитель истории с этим справится. И, как ты сказал, звали этого фармацевта? — Не помню точно, но у меня сохранилось его резюме, — Тео провел её в свою спальню и отыскал заявки от претендентов на финансиста в семью Грейсов. — Вот. — Сергий Гортенхольф. Прекрасно! Мы ищем его, так как считаем главным подозреваемым, а ты приглашаешь его в наш дом на собеседование! О чём ты думал? — Виктория вспыхнула и, нервно сжимая кулаки, заходила по его комнате. — Бэн лишь раз упомянул его имя, и я не запомнил, — оправдывался мужчина. — Если этот Сергий – маг! Он мог заколдовать тебя, зачаровать, проклясть! Что угодно. Я понятия не имею, на что колдуны способны. Завтра же отправишься к Тремерам, и пусть они тебя проверят! — Ладно, ладно, успокойся. Я уже почти сплю, и мне не охота выслушивать твою ругань. — Спи. Спи. Только, засыпая, не забудь помолиться о том, чтобы завтра проснуться!***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 9 августа 1808 год. День). Понедельник. (Бэн) Бэн с трудом передвигал ноги. Он добрался до своей комнатки в казармах только к девяти утра. Его тело устало, а разум продолжал сосредоточенно искать ответы. Ангелина поднялась и, видя его состояние, услужливо уступила кровать. Женщина села за стол, решив досыпать сидя. Она скрутила камзол и пристроила его вместо подушки. — Не могу смотреть, как ты обходишься с Дитой, — сказала она, наблюдая, как Бэн раздевается. — Не лезь не в свои дела! — Юноша не любил, когда сестрёнка его поучала. — Это и моё дело тоже. Дита моя подруга, и видеть, как ты с ней обращаешься, мне тяжело. — Что? Что тебя опять не устраивает? Дита всем довольна, а ты только и делаешь, что ворчишь. — Не заметила я что-то её довольства! — Ангелина задула свечи и с грохотом легла на самодельную подушку, — не понимаю, что она в тебе нашла. Ты относишься к ней хуже Анжело. Наверное, от безысходности тебя терпит! Бэн резко поднялся. Что Дита в нём нашла? Он судорожно пытался найти объяснения. С первой секунды, что девушка оказалась в его объятиях, он был уверен, что она влюблена, как и все остальные до неё. Он так ждал от неё этих чувств, так надеялся, что совершенно не обдумал реальность и возможность чего-то иного. Дита целовала его, прижималась, и это вызывало в юноше неудержимый восторг, несравнимый со многими отношениями, что были у него прежде. Бэну очень хотелось, чтобы девушка была влюблена, он очень хотел в это верить. Но было ли это правдой, он не знал. Он снова зажёг свет и стал спешно одеваться. — Ты куда? — удивилась Ангелина. — Остались ещё незаконченные дела. — Бэн быстро собрался и вышел. Ему не терпелось направиться к подружке, чтобы она подтвердила его догадки. Дита непременно должна была сказать, что влюблена в него. А иначе… Иначе нет для неё повода, чтобы быть с ним. Добравшись до капеллы, он тихо и незаметно пробрался к её комнате. Ключа у девушки не было, и Бэн легонько толкнул дверь. Дита поставила рядом с ней стул, и он слегка скрипнул ножками, когда гуль протиснулся в каморку девушки. Принцесса только освободилась после долго ночи дежурства. Десять часов кряду сидеть в зале, ожидая вампиров и подкармливая их кровью. Ни поспать, ни отдохнуть. Принцесса удивленно уставилась на гостя. — Я бы зашла к тебе после одиннадцати. Сама, — сказала она, прикрываясь покрывалом. — Надо было. Срочно. — Бэн запинался. — Ты поговорила с Петром? — Немного. Он явно не хочет вспоминать о смертных магах. — Дита, похоже, тоже не хотела об этом говорить. — Сказал, что я, как маг, могу чувствовать волшебство. Могу даже понять, какое именно заклинание колдуется и защититься от него или даже сломать. Но из его объяснений я мало чего смогла понять. Прости. Это вряд ли тебе поможет. — Ты смогла бы отыскать источник? Узнать, где именно колдун находится? — Возможно, если целенаправленно об этом думать. Но мне нужно чувствовать его магию, пока я его ищу. Просто так мне не за что зацепиться. — Ясно, это подойдет. Сегодня снова пойдешь со мной. — Бэн поднял на нее взгляд и запнулся. — Я давно хотел поговорить с тобой, — перевел он разговор в тревожащую его тему. — Ты не против сейчас поговорить? — Вообще-то сейчас я хочу поспать. — Дита показательно легла, вытягиваясь во весь рост. — Я просто хотел спросить… — Хорошо, спрашивай, если быстро. — Девушка легла на бок и подперла голову ладошкой. — Ты… — Бэн судорожно сглотнул, представляя, как она скажет ему что-то про соитие, про то, как ей одиноко без господина, и как Бэн ей пригодился в этом деле. — Ты довольна нашим союзом? — Союзом? — Дита поморщилась, и Бэна вдруг охватила паника. — Мы ведь вместе, как парочка… — Да, Бэн, я помню, что ты сказал никому не говорить. Не переживай. Никто не узнает. Мне незачем о таком распространятся. Иди уже. Я хочу спать! — Дита плюхнулась на подушку и закрыло лицо одеялом. — Ты меня любишь? — Осипшим голосом произнес он, дрожа от напряжения. — Что? — Донеслось из-под одеяла. Бэн выскочил из её комнаты, захлопнул двери и вжался в стену, слыша, как безудержно стучит его сердце. — Все неправильно… — проговорил он, стараясь успокоиться. — Мне это и не надо. Я служу Катерине, Дита служит Карлу. Я не должен переживать. Всё итак слишком хорошо. И она никуда от меня не денется. Бэн вдруг воспрянул, озаряясь внезапной мыслью. Снова вернувшись в комнату, он сдернул с ее головы одеяло и уставился в её обиженное лицо. — Я тебе нравлюсь? — Спросил он громко. — А… — Дита удивленно расширила глаза, — ага. — Нравлюсь очень сильно, — он вложил в эти слова все свои способности, что были доступны. Дисциплина требовала вампирской вите, и он с готовностью отдал её, чувствуя, как из-за оттока крови леденеют пальцы. Магия словно пожирала эту кровь изнутри. Недоучка Тори смогла продержать его в контроле целые сутки. Его навыки были намного лучше. Нередко ему удавалось подчинить своим желаниям людей на месяцы, а то и годы. Если Дита поддастся влиянию обольщения, она будет преданной овечкой, восхищённая им, будет смотреть в рот, ловя каждое его указание. — Как скажешь, — сказала она, вжимаясь в кровать и начиная паниковать. — Скажи «да», — сказал он, чувствуя ликования от своего успеха. — Да, да, — проговорила она, — дай поспать. Резко дернув у него из рук одеяло, девушка снова от него спряталась. Бэн с удивлением смотрел на неё, пытаясь сообразить, почему она так действовала. То ли его попытка провалилась, то ли девушка просто хотела спать сильнее, чем хотела подчиняться ему. Решив отложить этот вопрос на более позднее время, Бэн отправился в казарму, намереваясь так же хоть немного отдохнуть.***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 9 августа 1808 год. День). Понедельник. (Амалия) Дита проспала, и никто её не разбудил. Было почти пять, когда она поднялась. Бэн больше не возвращался, и ей совершенно не хотелось к нему идти. Она придумывала для самой себя оправдания, что давно не заходила в книжную лавку, что если б Бэну нужна была её помощь, он бы сам зашел, что она уже рассказала ему всю информацию от Петра, и что завтра перед поездкой к Катерине Бэн всё равно придет. Вчера она снова встречалась с Джеттом. Каждый раз, оказываясь рядом с пиратом, она забывала все беды и проблемы, забывала обо всем, что хотела попросить и что хотела сказать. У неё было подготовлено много интересных сообщений, что она украла у слуг Вентру, и Джетт её очень хвалил. Она хотела спросить у него, как долго ей ещё терпеть мальчишку. Девушка надеялась, что Джетт позволит ей расстаться с сумасшедшим, выжившим из ума, трехсотлетним гулем. Но, радуясь его благодарности, она совсем забыла об этом. И теперь, придумывая себе отговорки, чтобы не встречаться с гулем, Дита ругала себя за рассеянность и несобранность. Бэн приехал к десяти вечера. Дита уже готовилась к ночному дежурству и принаряжалась для вампиров, о любовнике она и не думала. После того, как девушка несколько часов просидела в книжной лавке, увлечённая чтением новых романов, она забыла обо всех горестях. Но гуль Палача вошел без стука и, хлопнув дверью, сердито спросил: — Почему ты не пришла? — Прости, прости, — Дита чуть не вскрикнула при его появлении и сразу села на кровать, вжимаясь в стену. — Очень устала. Приду завтра, обязательно. Бэн её не слушал, ходя по комнате кругами. Он молчал, периодически кидая на ней сердитый взгляд. Девушка сжалась в комочек, паникуя и планируя возможные пути побега. Дите стало казаться, что он убьет её именно сейчас, что гуль сердится, что через мгновение он вытащит нож и проткнет ей сердце. Она испуганно прижала руки груди, слушая, как бешено колотится кровь Джетта внутри. ...Или он просто перережет ей глотку. Дита всхлипнула и прикрыла ладошками шею. Бэн продолжал топтаться, и девушку начало трясти от ужаса. Прошлой ночью, расспрашивая про магов у Петра, она узнала от Тремера кое-что о техниках колдовства. Он рассказал ей и о защитных заклинаниях. И сейчас, Дита, даже ничего не смысля в волшебстве, мысленно опутывала себя решеткой. Она представляла, как строится плотная клетка, стальная паутина вокруг её тела. Паутина, что защитит её от Бэна, или хотя бы даст шанс спастись. — Сегодня никто не пропал. — Внезапно сказал Бэн, и, остановившись, присел на комод. Дита, сжавшись, продолжала плести решетку. — Пётр что-нибудь говорил о способах, необходимых ингредиентах? — Бэн смотрел на неё безумным взглядом, и Дита лишь отрицательно покачала головой. — В том мешочке, что я подобрал, были глаз, ухо, кость, кожа, кровь и волосы. Это тебе что-нибудь говорит? Дита вновь покачала головой. Её взгляд все время метался в сторону дверей, и она выжидала момента, чтобы сбежать. Бэн вздохнул. Выдавив подобие улыбки, он сел перед ней на колени и положил руку на её ладонь. Но стоило ему коснуться Диты, как между его рукой и её телом промелькнула синяя молния, и девушка вскрикнула, почувствовав, как работает её магия. Словно огромная пружина сжалась в её животе и, распрямившись, отозвалась силой по всему телу. Девушка почти увидела ту клетку, что мысленно создавала. На мгновение, она почувствовала торжество. Но Бэн, отдернув руку, поднялся и гневно взглянул на неё. — Магия! Магия! Ненавижу магов! — Он выскочил за дверь. Дита сжалась, начиная закутывать себя в мысленный кокон. От ужаса она поскуливала. — Джетт, Джетт, спаси меня. — Дита тихо плакала, — он убьет меня, убьет сейчас, убьет! — Её паника не давала ей мыслить. Она была уверена, что злобный гуль Палача убежал за инструментом, чтобы взломать её клетку и прирезать её. Уничтожить. Бэн был полон злости и ненависти. И теперь он выплеснет всё это на неё. Через пару минут он действительно вернулся, и Дита, всхлипнув, спрятала голову в коленях, продолжая оплетать себя невидимой защитой. — Прости. Магия действительно меня сильно пугает, — тихо сказал он. — Но раз Тремеры хотят, чтобы ты ею пользовалась, мне, наверное, придётся смириться. Он не прикасался к девушке более и сидел поодаль. Дита осторожно подняла на него взгляд. Бэн улыбался. — Я рад, что у тебя есть успехи. Только не делай этого при мне, очень тебя прошу. Дита судорожно кивнула. — Можно ли коснуться тебя теперь? — Нет! — Почти крикнула она. Бэн снова замолк. — Я приду к тебе завтра, перед поездкой к Катерине. Приду пораньше, и мы проведем вместе время. — Нет! — Снова крикнула Дита, — мне... Мне надо будет практиковать магию. Не приходи! Бэн опустил голову, и принцесса снова почувствовала волну гнева, исходящую от него. — Хорошо, — тихо сказал юноша. — Приду ровно в десять. Будь готова к поездке. Дита кивнула, и гуль, поднявшись, ушёл, не прощаясь. Как только дверь за ним закрылась, принцесса разрыдалась. От страха и нервного напряжения у неё сдали нервы. И, сквозь страх, она осознавала, что при этом её мучает чувство вины. Девушка винила себя, что не способна выполнить просьбу господина. И, если Бэн её оставит, то Джетт будет очень расстроен. Юноша вышел из покоев «бездонного сосуда» и тяжело вздохнул. Его дисциплина не сработала, Дита ему не подчинялась. Это сильно расстраивало и тревожило. Он не сможет её удержать. И он её потеряет. Бэн с трудом сглотнул. Он не мог её потерять. Завтра он будет нежен, внимателен и сделает всё, чтобы Дита его не оставила.***
(Берлин, 10 августа 1808 год. Ночь). Вторник. (Амалия) Бэн приехал за ней ровно в десять, как они и договаривались. Дита улыбнулась, стараясь не выдавать своих страхов. Она готовилась к этой встрече, убеждала себя держаться и выполнить поручение Джетта. Бэна было необходимо удержать. Всю дорогу до дворца девушка рассказывала о новой книге, что успела прочитать, и юноша явно был доволен её хорошим настроением. Он сам улыбался, обнимал её и посмеивался над её шутками. К тому моменту, как они подъехали, Дита совсем расслабилась, забывая об опасности, что представлял собой Бэн, и юноша с невероятной нежностью держал её на руках и целовал её шею. Катерина ждала их в Шарлоттенбурге. Палач отловила какого-то Носферату в лесах Груневальда и решила, что её долг исполнен. Она снова стала задерживаться у Вильгельма, но ведя расследование о пропаже гулей, Бэн не чувствовал себя ущемлённым без внимания госпожи. Впрочем, все сожаления о связи Катерины с Вильгельмом улетучивались, когда приходил день, и в его комнате появлялась Дита. Улыбка девушки превращала его вечность в рай. Принцесса не просто скрашивала одиночество Бэна, она помогала забывать о драгоценной хозяйке, не думать об уничтожении Катерининого любовника и поднимала настроение на пару дней, которые гуль теперь тратил на ожидание подружки, а не на мысли об убийстве Вильгельма. Дита освободилась из объятий вампиров, и Бэн помог ей расправить спутавшиеся волосы. Ожидая распоряжений госпожи, гуль выставил подружку за дверь. Катерина одела рубашку и повернулась к слуге, предлагая остричь её волосы. — Катерина, — окликнул её Вильгельм, — останься на эту ночь со мной. — Еще одна ночь, Вильгельм, за Берлином никто не смотрит. — Неуверенно сказал Катерина, но слугу остановила. — У тебя есть гули, у меня есть гули – пусть слуги делают то, зачем были созданы, а мы побудем хоть немного вместе. — Его сладкий голос раздражал Бэна, но он старался не обращать на него внимания, слушая лишь госпожу. — Не могу сказать, что это хорошая идея, но провести с тобой ещё одну ночь... — Катерина скинула надетую рубашку, запрыгивая к любовнику в постель. — Чем прикажите заняться, госпожа? — Как можно более сдержаннее произнес Бэн. — Общий обход. Анжело также будет извещён, — ответил за неё Вильгельм, так как Катерина была уже увлечена поглощением крови. Гуль кивнул и быстро вышел. Смотреть на их любовные игры было болезненно для него. В коридорах как всегда шумела девчонка, и Бэн невольно улыбнулся её беспечности и раздраженным лицам гулей, что пытались её унять. Девчонка развеивала тоску и стирала тяжелые мысли о связи Катерины и Вильгельма. Замерев на пороге, Бэн вслушался в тихий и довольный шепот госпожи. Палач хвасталась, как расквиталась с незваным Каинитом, и её самодовольство заставляло Бэна улыбаться ещё сильней. Он же быстро поделился всеми последними событиями, не забыв упомянуть о том, что Виктория использовала на него обольщение, и чем это кончилось, но Палач была слишком увлечена зубами любовника и равнодушно отмахивалась от таких новостей. Когда Катерина покинула его мысли, Бэн с лёгким сердцем подхватил принцессу и быстро унес её, от греха подальше, пока слуги Вильгельма не сбежались на цоканье её каблучков. Дита всё ещё безумно пугалась слугу Палача и отчаянно пыталась себя развеять играми. Когда же он её трогал, она сжималась, интуитивно чувствуя исходящую от него угрозу. В саду юноша усадил её на лошадку, и Дита снова затараторила, чтобы заглушить мучащие её мысли. Бэн делал вид, что внимательно слушает болтовню девушки. — Вчера опять приходил этот противный тореадорешка Жак, — девушка очень невежливо отзывалась о посетителях Петра, но Бэн уже привык к её грубостям, и не перебивал. — Он всё продолжает заказывать меня, хотя знает, что я его терпеть не могу. — За что же? — дежурно поддержал он беседу. — Да такой же, как все – кровопийца и убийца, — фыркнула презрительно она. — Убил множество девиц из общественного стада, и всё ему мало. А ещё насилует их перед тем, как сожрать. — Вот как? — Сказал он с большей заинтересованностью. — Я ему не далась, — с какой-то гордостью добавила Дита, — когда он ко мне в первый раз полез, я залепила ему хорошую пощёчину. Теперь ходит кругами и только вздыхает, — она звонко рассмеялась. Бэн дернул повода, останавливаясь в квартале от капеллы в каком-то узком переулке. — Ты что сделала? — Спросил он жёстко. Дита сжалась от ужаса, осматриваясь и ища пути для побега. — Не тебе меня судить! — Со злостью выдавила она, вновь чувствуя, как её переполняет ужас. — Я не сужу, — быстро прервал он её, — я восхищаюсь. Юноша спрыгнул на землю и, спустив её, прижал к себе. Крепко обнимая, он стал осторожно и нежно целовать её. Дита лишь покачала головой, его эмоции были для неё загадкой. Ещё никогда она не путалась в людях настолько, что не могла с ними говорить. Возможно, это из-за страха, что Бэн в ней вызывал, но она его не понимала. — Темноты боишься? — Спросил он, не отрываясь от её губ. Девушка лишь кивнула, стараясь ни о чем не думать. Её коленки тряслись, и она хотела поскорее вернуться домой. — Не бойся. Со мной ты можешь ничего не бояться. Он не дал ей ответить. Просовывая в неё свой язык, он жадно и страстно вцеплялся в губы девушки. Два дня она не появлялась в его комнате, и Бэн чувствовал, как соскучился по ней. Именно по ней. Никогда ранее он не ощущал такой привязанности. Дите от его поцелуев стало спокойнее, и принцесса отдалась его воле. — С радостью украл бы тебя сегодня на всю ночь. И на следующий день. — Он отпустил её рот, продолжая целовать шею и плечи, всё ещё сжимая в своих объятиях. — Обожаю, когда ты на каблуках, твоя грудь так близко. Ты бы позволила себя украсть? — На ней были новые туфельки с каблуком, и на них она была почти одного с ним роста. Девушка не ответила, лишь снова кивнула, плотно сжав веки, чтобы не видеть его безумных глаз. — Ты всё ещё напугана? — Он, наконец, отпустил её, и вздох облегчения вырвался из её груди. — Ты словно боишься меня. Это так? Только теперь Бэн это понял. Внезапная догадка болезненно кольнуло его сердце. Дита панически пыталась его избегать, пряталась, предпочитая книги его обществу. Девушка боялась, и потому была с Бэном столь отстраненной. Юноша настойчиво сжал её плечо, ожидая ответа. Когда она начала его бояться? Или так было всегда? Гуль серьезно посмотрел на её лицо, а она лишь отвела взгляд. — Это всё из-за рассказов Ангелины? Сестрица напугала тебя? — Спросил он напрямую. — Но ведь ты действительно пытался убить её. — Наконец тихо ответила принцесса. — Она отвратно работала. Ты не представляешь, сколько времени я в неё вложил, и всё без толку. — Тогда зачем перед этим было спать с ней? — Её голос становился громче и смелее, Дита выплескивала всё, что хотела сказать ему давно. — Хоть немного радости перед смертью, я ведь не изверг какой-то… — Ой ли? А что насчет других девиц, что ты убиваешь после того, как с ними переспишь? — Что за бред? Это тебе тоже Ангелина сказала? — Он отошел, и, злобно сжав губы, сделал несколько кругов на месте. Дита сжалась. Бэн всегда так себя вел, когда был расстроен и обдумывал очередной план для своих безумных жестокостей. — Я с ней разберусь! — Нет! — В ужасе воскликнула Дита, представляя, как Бэн разберется с подругой. — Поговорю, — попытался пояснить он. — Не смей её трогать! Она итак настрадалась из-за тебя! — Дита? Что с тобой? Я и пальцем её не трону! А все те девушки, о которых она наговаривала – это стадо для Катерины. Я всего лишь помогал госпоже с питанием. И девицы были рады моему обществу и своему исходу. Я платил им, заботился об их семьях, вытаскивал из нищеты и отчаяния. — Бэн оправдывался, и в его безумных глазах появилась щенячья тоска. — Спал с ними, влюблял и убивал! — Дита же становилась всё суровее. — Они влюблялись, потому что я помогал им справиться с их жизнью. И что плохого в том, что я дарил им дни любви прежде, чем Катерина подарит им Поцелуй? Или ты просто ревнуешь? — Вдруг серьёзно посмотрел он на неё. Дита, ошарашенная таким переходом, даже не смогла ничего ответить, замерев с открытым ртом. Она пыталась вспомнить, что ещё говорила ей Ангелина. — Не ревнуй, милая, — Бэн резко успокоился и вновь обнял её. — Я был с ними лишь из заботы об их доле, и, поверь, мне горько понимать, что все они погибли. Но такова судьба смертных. Вампиры – охотники, а люди – лишь овцы, которых я привожу к хищнику на съедение. Мне многих было очень жаль. Но не мне решать, как сложится их судьба. И я платил их родственникам, заботился об их душах, чтобы смерть принесла им успокоение. — Это даже звучит безумно. Дита всё же успокоилась. Бэн был сумасшедшим, и говорить с ним было бесполезно. Ей просто нужно было с ним спать, чтобы получать доступ к переписке Вентру. И всё. Когда-нибудь Джетт позволит ей оставить сумасшедшего гуля. — Тебе ни к чему бояться меня. Поверь, я никогда, ни за что не причиню тебе вреда! — Он говорил это очень искренне. — Даже если я решу с тобой расстаться? Бэн замер. — Ты решила оставить меня? — Сказал он с горечью, чувствуя, как рвётся всё внутри, — мы месяц вместе, разве тебе было плохо со мной? — Я спросила чисто гипотетически, Бэн. Не передергивай. Юноша повернулся к ней спиной, и она видела лишь его опущенный затылок. — Конечно, я отпущу тебя, что ещё я могу сделать. Его голос дрожал, и ей стало очень его жаль. Обняв его широкую спину, она повисла на нём. — Неправильный ответ! — Сказала она с шутливой интонацией, — ты должен был пригрозить, что убьёшь меня, если я вздумаю тебя бросить. Бэн хмыкнул, понимая её шутку, но ему не хотелось смеяться над их отношениями. Ему казалось, что всё у них прекрасно, просто чудесно и идеально. Не замечая страха Диты, он восторгался ею и их близостью. Ему было слишком хорошо с этой инфантильной, вечно смеющейся и говорящей девчонкой. И он бы не хотел её потерять. Такие мысли его смутили, а боль в сердце, что вызвала Дита лишь одним своим словом, заставила его задуматься. Он слишком привязывался к ней. А ведь она – часть общественного стада, и велика вероятность, что её убьют. Это могло случиться даже этой ночью, и тогда он более никогда её не увидит. Почувствовав, как леденеют его пальцы и замирает всё внутри от этой мысли, он оттолкнул её и быстро вскочил в седло. — Доберешься до капеллы сама? — Спросил он, сжимая бока лошадки, отчего Силь закружилась на месте. — Да, конечно! — Надо бы спросить у Ангелины, чего она про меня выдумывает, — сказал он с усмешкой и сорвался с места. — Бэн! – Услышал он её отчаянный голосок. Эта привязанность пугала его, обжигала сердце и могла плохо кончиться. Но он не хотел об этом думать. Не сейчас.***
(Груневальд, Herthasee. Villa Walther. 10 августа 1808 год. Ночь). Вторник. (Бэн) Шёл сильный дождь. Почти всю прошлую неделю стояла сухая и жаркая погода, а в середине этой ночи резко похолодало и начало моросить. Лето решило закончиться раньше своего срока, и погода, быстро испортившись, залила все дороги ледяной водой. Бэн подъехал к имению Грейс около шести утра. Он сильно вымок, и Силь казалась сколькой и липкой. Незаметно проскользнув через парк, он подошёл ко входу для обслуги, три раза стукнул по ней и прислушался. Дверь распахнулась почти мгновенно. На пороге с улыбкой его встретила Тори. Сегодня на ней было красивое вечернее платье тёмно-розового цвета и высокая прическа. — Очень женственно, — заметил юноша. — Нравится? — Намного больше, чем мужские штаны. — Они были не мужские! Я шила их на заказ для себя. — Не важно. Я считаю, что женщина должна ходить в платье. Виктория тихонько рассмеялась и поманила его за собой в дом. Бэн быстро последовал за ней, и женщина провела его в одну из гостевых комнат. Закрывшись, Тори плотно занавесила шторы и зажгла свечи. Бэн тем временем скинул с себя сапоги и пояс с оружием, военный камзол и тонкую рубаху. — Какой же ты красивый, — с восторгом произнесла Виктория, подходя к нему и поглаживая крепкие мышцы на груди, — так и хочется тебя укусить. — Глотнешь моей крови и сильно пожалеешь. — Почему ты всегда такой грубый? — Моя кровь лишь для Катерины! — Бэн сердито смотрел на Бруджа. — Тогда, может, ты захочешь моей? — Девушка потянула плечики платья, спуская его ниже, обнажая свою полную грудь. — Не откажусь, — улыбнулся юноша и нагнулся к ней, целуя её соски и поглаживая её. — Как же хорошо с тобой! Просто божественно! Девушка откинула голову, наслаждаясь его прикосновениями. Бэн продолжал целовать её грудь, потом стал спускаться все ниже, целуя её живот и лобок. Когда он стал лизать её губы, женщина громко застонала. — Не останавливайся, умоляю. Бэн продолжал целовать её между ног, и Тори, остановив его на мгновение, разрезала ножом себе кожу рядом с клитором. Гуль стал посасывать её нежную плоть, и Виктория восторженно прижимала к себе его голову. — Ты прекрасна, Тори, и я хочу тебя. — Возьми меня, я тоже тебя хочу! — Просто невероятно вкусна! — Бэн перенес её на кровать и, сбросив свои штаны, вошел в неё. — Хочу ещё твоей притягательной крови! — Тогда укуси меня! Бэн прижался к её шее, сперва целуя и облизывая. Поднялся выше, теребя мочки ушка, скользнул по щеке и слегка прикусил её губы. А потом прокусил её шею. Женщина вскрикнула от боли и прижала его к себе. Гуль стал пить из неровного прокуса и входил в неё всё агрессивнее. — Ты так силен. Это очень возбуждает. — Тори стонала и поглаживала его шею, с трудом контролируя желание укусить его. — Не сдерживайся, я хочу тебя. Бэн отозвался на её желание и, сжав почти до хруста костей, стал вжиматься в неё, рыча и терзая её шею. — Боже, как же хочется твоей крови. — Виктория снова лизнула его. Клыки вампирши ещё не отрасли, но она немного покусывала его простыми человеческими зубами, не в силах прокусить стальную кожу. — Не смей, — прорычал он, отворачивая её голову. Девушка более не рискнула даже пытаться. Она целовала его плечи и лицо, постанывая и вскрикивая, когда он проникал в неё особенно сильно. Через какое-то время он отпустил её шею, которая посинела от его тупых зубов. Встав перед постелью, он уложил девушку перед собой и продолжил соитие, поглаживая её грудь. Тори с восторгом смотрела на его накаченный торс, пока он задирал ей ноги и толкал, вдавливая в кровать. Гуль продолжал повторять, как она красива и как ему хорошо с ней. Он расписывал удовольствие, что получает от её прекрасного тела, и как сильно он её желает. Когда Бэн кончил, он погладил её животик и стал выходить, но Тори обхватила его ногами. — Умоляю, подвигайся во мне ещё. — Мне пора. — Нет, нет, Бэн. Не уходи. Если ты уснешь со мной, я буду по-настоящему счастлива. — Меня ждут дела Катерины. — Юноша резко дернулся, освобождаясь из её хватки, и начал одеваться. — Ты придешь завтра? — Виктория мгновенно поднялась и попыталась уловить его взгляд. — Обещай, что придешь и завтра! — Ты приглашаешь? — Усмехнулся юноша. — Да, да, приходи обязательно. — Приду, — он соблазнительно улыбнулся и, собрав свои вещи, быстро покинул её спальню.***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 11 августа 1808 год. День). Среда. (Амалия) Дита спать не ложилась. Она примчалась к подруге, как только взошло солнце, и Марианна отпустила её с ночного дежурства. Почти всю ночь она сидела как на иголках, переживая за Ангелину и свои слова. Ей казалось, что Бэн вновь попытается убить свою сестрицу. Этой ночью к принцессе приходил Эрих, но девушка не могла как следует сосредоточиться и поддержать с ним беседу. Когда же она рассказала о своих страхах, не указывая имен, вампир лишь посмеялся над ней. Но он дал дельный совет: оставить безумного ухажера, пока сама жива. Дита была бы рада оставить Бэна. Но Джетт хотел другого. В казармы девушка вбежала, словно за ней гнались, и в общем зале наткнулась на подругу. — Привет! — Воскликнула она, с радостью бросаясь к Ангелине в объятья, — я так из-за тебя переживала! — Что случилось, почему? — Ангелина выглядела невыспавшейся. — Бэн сердился, что ты рассказала мне про него. Сказал, что разберётся с тобой. — Глупости. Он лишь пожурил. У него сейчас куча работы с этими пропажами гулей. Всю ночь пропадает у Грейсов, что-то с ними решая. Приходит домой усталый, заваливается спать, так что вчера про меня и не вспомнил. — Хорошо. Это радует. Я очень переживала. — Успокойся. Ты на него очень хорошо влияешь. Бэн стал покладистым, тихим. Я его таким никогда не видела, словно совсем другой человек. Сейчас немного опять разнервничался, но, думаю, когда мы отловим этого Сергия, то снова уймется. Я тебе очень благодарна за это. — Ах, Ангелина. Главное, чтобы он тебя не обижал. — Меня он не обидит, поверь. А как у тебя? Почему ты с ним вообще стала встречаться? Бэн не подарок. Он злой, агрессивный, эгоцентричный и самовлюбленный. Я его временами вообще не могу выносить. — Ну, — Дита закатила глаза, не желая говорить на эту тему, — скучаю по господину. А Бэн хорош в постели, ласки помогают забыть о… Карле, — при имени своего официального хозяина Дита запнулась. Карл её пугал не меньше Бена. И она была рада, что новый хозяин где-то далеко. — Ясно. Ангелина явно ждала другого ответа. Женщина переживала за Бэна, хотя и хулила его. Даже, не смотря на все недостатки юноши, Ангелина желала ему настоящего счастья. И Дита казалась ей идеальным вариантом. — Бэн просил не будить до двух. Пойдем прогуляемся? — С радостью, — улыбнулась девушка. — Извини, что это будет не развлекательная прогулка. Бэн просил разузнать меня кое-что про похитителя. Он получил от Тео его резюме, и так мы узнали, что он работает в небольшой аптеке при частной клинике и учится в медицинском колледже Шарите. Думаю, там мы сможем найти данные о его месте жительства и расположении аптеки. — О! Я давно мечтала побывать в этой клинике. Говорят, там огромная библиотека, более, чем на десять тысяч книг. А ещё есть старинные рукописи и медицинские словари. — Мы обязательно заглянем туда. Возможно, я даже отведу тебя в Королевскую библиотеку[1], но это после того, как разыщем адрес Сергия. — А ещё там оранжерея со всеми известными растениями. — Дита кружила на месте, пока Ангелина надевала мужскую шляпу и приклеивала усы, — я бы хотела получить некоторые образцы, может, даже посадила бы за капеллой. Очень хочу выращивать чайную розу, она волшебно пахнет, и, говорят, помогает восстанавливать кровь. Ангелина хихикнула. — Тебе-то зачем? — После Принца очень плохо, — шепнула она подруге. — Словно я и не «бездонный сосуд». После каждой встречи с ним я боюсь, что не выживу. — Дита печально вздохнула. — Сегодня снова встреча с Густавом. Я ужасно переживаю. Ангелина обняла девушку и погладила по волосам, успокаивая. — Ты сильная, я знаю. — Поддержала она подружку, — и я молюсь за тебя, каждый день. Молюсь древним богам, о которых рассказывала мне моя мать. Они намного сильнее, чем католический божок. И я уверена, что они защитят тебя. — Спасибо. Дита перестала верить в богов после встречи с Джеттом. Он стал для неё единственным Богом. В колледже от магички пользы было мало. Как только они попали в здание, Дита, вдохновленная обстановкой, умчалась в библиотеку. Впрочем, Ангелина сама легко получила необходимые ей данные, лишь намекнув на то, что Сергий может быть отправлен в тюрьму за долги. Похоже, аптекарь уже был наказан за неумение вести свои финансовые дела.