***
- Солнышко! – темноволосая женщина с широкой улыбкой распахивает дверь, - наконец-то! Как игра? О, ты привел с собой друга? Луи сразу же оказывается в крепких объятиях, и вдыхает запах крепкого кофе и цветочных духов. Почти также пахнет в его родном доме в Донкастере. - Это Луи, мам, - снимая ботинки, говорит Гарри, - Луи Томлинсон, мой учитель литературы. Мистер Ти, это Энн, моя мама. - Учитель? – глаза Энн расширяются, и Луи видит в них что-то знакомое, нежно-зеленое, - ты просто такой молодой для учителя... Сколько тебе лет, Луи? - Двадцать три, - отвечает Луи, слегка краснея. Гарри ободряюще улыбается ему. - Я пригласил Луи поужинать с нами, - говорит Гарри, цепляя его мизинец, - просто мы победили сегодня, и я подумал, - - Мы так рады, Луи, - улыбается Энн, - давайте, мальчики, проходите на кухню. Я думала, ты и Найла захватишь с собой, Гарри. Гарри плюхается за стол: - У него репетиция. Как хорошо, что у него репетиция, - думает Луи и любуется тонким профилем Гарри, похожим на пергаментную бумагу. Он еще никогда в жизни не встречал настолько красивых людей. - У нас сегодня паста, - громко объявляет Энн, наполняя тарелки, - и ореховый торт. Ты любишь пасту, Луи? - Да, - говорит Луи и берет в руки вилку, - очень люблю. Господи, когда же в последний раз он ел домашнюю еду? Когда Лиам затащил его на день рождения к сестре? Или у мамы в Донкастере на прошлое Рождество? - Ох, детка, - сочувственно говорит Энн и гладит его по спине. За тортом, разливая чай, Энн спрашивает его: - Луи, почему ты решил стать учителем? Мальчики твоего возраста обычно идут в юристы или экономисты... Луи пожимает плечами: - Я просто хотел этого, потому что – ну, я думал, что это весело, и я переехал в Лондон, и все мои друзья тоже были со мной. И я – я не жалею. Потому что мне нравится работать с детьми. Мне нравится ваш сын, - крутится на языке у Луи, но он быстро откусывает пол-пирога и внимательно изучает узор на тарелке. Внезапно в дверь звонят, и Энн срывается с места. - Ох, Робин опять забыл ключи, - она качает головой и выходит в коридор. - Кто такой Робин? – спрашивает Луи у Гарри, который сидит с глупой улыбкой на лице и смотрит на свой нетронутый чай. - Мой отчим, - просто говорит он и переводит свой взгляд на Луи. Луи чувствует, что его кожу прожигают маленькие иголочки – как от бенгальского огня в новогоднюю ночь. - Что? – Луи закатывает глаза, - что ты так смотришь на меня, Стайлс? Гарри пожимает плечами. В его зеленых глазах отражается электрический свет: - У тебя крошка на щеке, - говорит он и протягивает руку. Луи хочет отшатнуться, но его словно заколдовала злая волшебница, и он не может пошевелиться. Теплый палец Гарри дотрагивается до щеки Луи, и внутри у Луи начинается Третья Мировая Война. Правда – еще одно сражение, и он почти что задыхается, и ему хочется погладить пальцы Гарри тоже, но – Ученик. - Что? – спрашивает Гарри, тихо и нежно, - что не так? Луи понимает, что пальцы Гарри до сих пор ласкают его кожу. Луи зажмуривается. - Просто крошки, - шепчет Гарри, - просто этот пирог очень сильно крошится. Луи чувствует жжение внутри. Прекращай это, - говорит его внутренний голос, - ты пожалеешь, Томлинсон, ты еще пожалеешь! - Да, - говорит Луи, - да, просто крошки. Гарри кивает. Внезапно Луи понимает, что завтра у него первый урок, а контрольные до сих пор не проверены. Он тяжело вздыхает и поднимается из-за стола. - Прости, Гарри, - говорит он, - правда, надо идти. Спасибо за...ужин. - Не за что, Луи, - отвечает Гарри, и Луи снова чувствует что-то незнакомое у себя внутри, - я просто подумал, что... Если мы не в школе, могу я называть вас... Тебя так? - Да, - слабым голосом говорит Луи, отмечая золотые отблески на радужке Гарри, - да. Гарри кивает. - Пока? – неуверенно спрашивает он, снимая куртку Луи с крючка, - до завтра? - У нас завтра нет уроков, - напоминает Луи, подавляя в себе желание обнять Гарри за плечи и прижать к себе. - Все равно, - Гарри пожимает плечами, - я ведь увижу вас... Тебя завтра? Луи кивает. - Передай Энн спасибо, да? – говорит он, слегка дотрагиваясь до запястья Гарри, - и просто – спасибо. Гарри улыбается. И кто бы сомневался, что на следующий день Луи у входа в школу ждал кудрявый мальчик в рваных джинсах и двумя пластиковыми стаканами кофе в одной руке.***
- Я думаю съездить на Кубу на следующий год, - лениво говорит Зейн, потягиваясь в кресле, - там море, и много-много коктейлей. И никаких тебе детей, тетрадок, проверок. Лиам кивает. - Меня достал этот график, - жалуется он, - постоянные тренировки, три раза в неделю, а мои парни ведь не железные. От нас требуют только побед, и бла-бла-бла. Как будто мне за это заплатят больше. "Я просто влюблен в своего ученика", - думает Луи, - "я думаю, что это безнадежно, и мое сердце будет разбито на веки вечные, но в остальном у меня все хорошо. Все прекрасно." - Доброе утро, - в учительскую заходит тот самый учитель математики, Джозеф или Джаред, - как настроение? Луи морщится. У него и так выдалось паршивое утро. - Хей, Джонни, - приветливо говорит Лиам, - у нас все отлично, а ты как? Джонни. Вот как его зовут, точно. Надо записать где-нибудь. - Да, - тянет Джонни, - по кое-кому и не скажешь. - Что? – Зейн поднимается со стула, - ты о чем? - Ничего, - тот выставляет руки ладонями вперед, - просто, хм... Мистер Томлинсон стал подозрительно много времени проводить с мистером Стайлсом, и – я не хочу ничего говорить – - Вот и молчи, - грубо перебивает его Зейн, но Джонни смотрит прямо на Луи: - Но тебе не кажется это чем-то неприемлемым, Луи? Театральная Студия – время сиять. Луи презрительно улыбается. - Ах, дорогой Джон, - говорит он, почти цитируя Николаса Спаркса, - ты даже не представляешь, сколько сил у меня уходит на то, чтобы подготовить этого мальчишку к Литературному Соревнованию. «Золотое Перо», или как там оно называется, но неважно, потому что – потому что этот Стайлс проводит все свое время на футбольном поле, и – Луи вздыхает: - И я просто разрываюсь на части, я просто лезу из кожи вон, чтобы этот мальчик не облажался. Зейн хохочет. Луи пожимает плечами. - И, о, Джонни, - внезапно вставляет Лиам, - это правда, что ты встречаешься с матерью Томми Смита из четвертого «А»? - Да? – Зейн делает заинтересованное лицо, - неужели? Джонни хватает циркуль и подходит к двери: - Без комментариев. Луи обессилено падает на кресло: - Между нами ничего нет, - почти жалобно говорит он. Зейн гладит его по плечу. - Конечно, приятель.***
Вечер пятницы у Луи проходит как всегда – непроверенные тетради и чай с бергамотом в прозрачном чайничке. Дождь заряжает с новой силой, и Луи широко зевает, откидывая челку назад. Все – таки быть двадцатитрехлетним учителем литературы, безнадежно влюбленным в своего ученика – хуже не придумаешь. Внезапно его умиротворенную тишину разрывает звонок в дверь, и Луи, ничуть не колеблясь, распахивает ее настежь. Он сам живет нараспашку, и, по сути, красть у него нечего – кроме кипы ученических тетрадок, от которых он и сам рад избавиться. Но за дверью стоят не вооруженные грабители, а перемазанный и мокрый с головы до ног Гарри, который одной рукой удерживает Найла, а второй – тащит их сумки. - Господи, - шепчет Луи, - что с ним? Что с тобой? Гарри заходит в квартиру и швыряет сумки на пол: - Мы подрались, - буднично говорит он, как-будто они сходили в магазин, - мы подрались с командой пловцов. Со мной все нормально, а вот Найл – - Клади его на диван, - распоряжается Луи, спихивая на пол все подушки и тетрадки, - эй, приятель, ты как? Найл приоткрывает один глаз: - Меня тошнит, - хрипло говорит он, и Луи хочет закричать. Он кладет Найлу пакет со льдом на лоб и садится на пол. Черт. Два избитых ребенка у него в квартире, и он совершенно не знает, что делать. Зато Лиам наверняка знает, что. Луи скидывает ему абсолютно безграмотную смску с просьбой о помощи, и ищет взглядом Гарри, который стоит у окна, и невидящими глазами смотрит на улицу. - Гарри, - тихо говорит Луи, и Гарри медленно поворачивается к нему. Луи видит, что его губа разбита, а кожа на щеке содрана, и его волосы в абсолютном беспорядке, - ты расскажешь мне? Гарри садится на кресло и едва заметно морщится. - Они оскорбляли нас. Они назвали Троя – вы же знаете Троя, да? – они сказали, что... - Что? – спрашивает Луи, садясь перед Гарри на колени. Гарри смотрит ему прямо в глаза. - Они сказали, что он гребанный гей, и все в нашей школе его ненавидят, - безжизненно говорит Гарри. Луи сжимает зубы. - Это не так, - тихо говорит он. Гарри кивает. - Ублюдки, - рычит он, поднимаясь с кресла, и начиная ходить по комнате, - как они могли так сказать! И кому! Трою! Трою, который, черт возьми, недавно вытащил их сборную на второе место! Сволочи! - Гарри, - Луи пытается остановить этот поток огня, - Гарри. Хаз. Гарри сразу же останавливается, словно натыкается на стену. - Хаз, - повторяет Луи, медленно приближаясь к Гарри и осторожно обнимая его, словно его кости – это бумага, - Хаз, пожалуйста, Гарри, не ввязывайся в это снова, ладно? Гарри на мгновение замирает, а потом стискивает Луи в объятиях и всхлипывает. Луи вдыхает его запах, его бесконечный запах клубничного варенья и мятной жвачки. - Я не хочу, чтобы это было со мной, - шепчет Гарри Луи в плечо, и Луи думает, какой же он высокий, - я не хочу. Я боюсь. Луи хочется поцеловать его и назвать «малышом». - Нет, - говорит он и гладит его по волосам, чувствуя капли дождя под пальцами, - нет, все будет хорошо, Хаз. Трудности делают тебя лишь сильнее, правда? Гарри поднимает голову и смотрит на Луи. Его глаза блестящие и красные. Луи сам хочет заплакать, на самом деле. - Я не хочу домой сегодня, - хрипит он, и Луи кивает, - можно я? - Да, - говорит Луи и замечает капли крови у него на костяшках, - ты идешь в душ, а потом спать, а потом я позвоню твоей маме, да? - Да, - говорит Гарри, все еще не выпуская Луи из рук, - да. - Откуда ты знаешь мой адрес? – Луи словно приклеенный, правда. Он хочет провести так всю жизнь, собирая влажные капли с волос Гарри. Гарри пожимает плечами: - Спросил у мистера Малика. Луи просто не знает, что сказать. Он хочет убить Зейна и одновременно купить ему коробку шоколада. - В душ, - командует Луи, - в душ, и сейчас приедет Лиам и отвезет Найла в больницу. Гарри кивает и забирает полотенца. - Позвони маме, - просто говорит он и отдает Луи телефон, - сейчас. Я не хочу, чтобы она волновалась. И в тот самый миг, когда Гарри уходит в душ, в квартиру к Луи врывается Лиам. Сзади маячит Зейн с аптечкой. - Господи, - выдыхает Лиам, усаживаясь напротив Найла, - Хоран, ты что, с ума сошел? У нас игра через неделю, а ты драться надумал? Найл открывает глаза: - Здравствуйте, мистер Пейн... Здравствуйте, Мистер Малик... Ой, меня тошнит... Луи вовремя подставляет ему пластиковый пакет. - У него, возможно, сотрясение, - хмурится Зейн, - возьми его, Ли, только осторожно, мы отвезем тебя в больницу, слышишь, Найл? - Да, - хрипит Найл, - ладно. - Видимо ему совсем плохо, - взволнованно шепчет Луи, с сочувствием вытирая ему лоб. - Я позвоню твоим родителям, - говорит Лиам, осторожно подхватывая Найла, - постарайся сдержаться, ладно? Я только что поменял чехлы в салоне. Найл кивает и закрывает глаза. - Господи, - в ужасе стонет Зейн, - он отключился, Ли, поехали быстрее. - Как там Стайл? – уже у порога спрашивает Лиам, и Луи просто качает головой: - У него не так все серьезно. - Ладно, - Зейн придерживает дверь, - мы позвоним тебе, Томмо. Осторожней там со Стайлсом. - Да, - говорит Луи, - да, конечно.***
- Да? – голос Энн раздается в трубке, и Луи чувствует себя маленьким мальчиком. - Добрый вечер, - говорит он, заглушая шум воды в душе, - это учитель вашего сына, Луи Томлинсон, помните меня? - Да, конечно, Луи, - сразу же отзывается Энн, - а что-то случилось? Что-то с Гарри? - Нет, - говорит Луи, потому что не знает, что надо сказать, - просто... Просто можно он сегодня останется у меня? Энн, пожалуйста. Просто сейчас поздно, и дождь, а у меня нет возможности его подвезти. Я обещаю, что с ним все будет в порядке, правда. На секунду в трубке повисает тишина. - Ладно, - соглашается Энн, - но если – - Не надо «если», - прерывает ее Луи, - вы же сами понимаете, Энн, что – Я влюблен в вашего сына до самого неба. - Я верю тебе, Луи, - говорит Энн, вздыхая, - я доверяю тебе его. Луи закрывает глаза. - Спасибо, - говорит он, и Энн просто хмыкает в трубку. - Спокойной ночи, - отвечает она, и Луи падает на кресло. Он быстро расстилает диван, и когда Гарри выходит из душа, в старой фиолетовой пижаме, Луи просто стоит посередине гостиной, и кусает губы. - Нормально? – спрашивает он, - я имею в виду... Ты можешь выбрать, где тебе лечь. Гарри вместо ответа плюхается на диван. - Все отлично, - говорит он, и поднимает голову, - попьешь со мной чаю? "Это совершенно нормально – пить чай пятничным вечером со своим учеником", - думает Луи, выкладывая шоколадные печенюшки на блюдо, - "это совершенно естественно". Гарри, немножко розовый и пахнущий ванилью сидит на диване, спрятав ноги под одеяло. - О, ты смотришь «Друзей!» - бодро говорит он, отодвигаясь. Но Луи просто садится на пол, протягивая Гарри чашку и печенюшки. - С тобой все хорошо? – спрашивает Луи, слегка хмурясь, потому что это единственное, что его волнует сейчас. Гарри пожимает плечами. - Да, - говорит он, - мне уже лучше. А Найл? - Лиам и Зейн отвезли его в больницу, - Луи смотрит на телефон, - обещали позвонить. - Да, - Гарри запихивает в рот печенюшку, - хорошо. Пару минут они проводят в оглушающем молчании, потом Гарри не выдерживает: - Вы злитесь на меня, мистер Ти? Луи вздрагивает от официального обращения: - Гарри, пожалуйста, мы же договорились... - Луи, - исправляется Гарри, - Лу, ты злишься на меня? Луи смотрит ему в глаза. Гарри инстинктивно берет его за руку. - Нет, - сглатывает Луи, - я просто не хочу, чтобы ты страдал. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Гарри кивает. Луи вздыхает и отворачивается к телевизору: - Я думаю, пора спать, – говорит он, с сожалением отлепляя свою руку от ладони Гарри, - у тебя был тяжелый день сегодня, да? Гарри устраивается на подушке и закрывает глаза. Луи не сдерживается и убирает кудряшки с его лба. Гарри улыбается: - Спокойной ночи, Лу. Луи зажмуривается на минуту и собирает все свои тетрадки. - Спокойной ночи, Гарри. Он сидит на кухне до пол-третьего утра, проверяя тетради, и смска от Зейна приходит только в половине первого, и Луи рад бы ни о чем не думать, вникая в сочинения старшеклассников, но все его мысли выворачивает наизнанку этот кудрявый мальчик, который спит сейчас в его гостиной, на его диване. Луи, наверное, уже перешел ту самую черту. Уже переплыл океан. Но он просто влюблен, и это до боли безнадежно. Безнадежнее не бывает.