***
Они трясутся в автобусе - двадцать взволнованных подростков, спокойный, как удав, Лиам, и Луи, с «Дэйли Мэйл» на коленях и Бритни Спирс в наушниках. «Британский Николас Спаркс» - вдруг кричит заголовок одной статьи, и тут же приписка - «или Сесилия Ахерн?» Луи поднимает брови, и презрительно хмурится, и вдруг весь его мир останавливается вместе с воздухом и автобусом, и сердцем, наверное, тоже. «Все мы знаем, как прекрасны книги мистера Спаркса, правда? Кроме того, они бьют все рекорды мировых продаж и заставляют других авторов утирать слезы зависти. Оглушительный успех «Дневника памяти» и «Последней песни» возвысил сэра Николаса до небесных вершин - оно и понятно, половина всего женского населении планеты называют фамилию Спаркса в списке своих самых любимых авторов. Не будем упрекать сентиментальных девушек (мы сами любим пустить слезу над историей Ноя и Элли, разве нет?) и сообщаем, что наш ответ американской звезде - молодой талант с ярко выраженным британским акцентом. Книга, автор которой пока никому не известный Г.Э.Стайлс, вышла в продажу в начале января, и что вы думаете? Сейчас, в середине апреля, ее продажи превысили сто тысяч экземпляров! Она занимает третье место в списке самых ожидаемых новинок и второе в разделе «бестселлеры». Мало того, если в фильмах по мистеру Спарксу снимаются звезды, книгу неизвестного Г.Э. Стайлса., звезды читают! В твиттере хорошую рекламу молодому таланту сделали Дэниел Рэдклифф, Эмма Робертс и сам Стивен Фрай! Мы любим вас, мистер Фрай! (Можно с вами сфотографироваться, пожалуйста?) Книга называется «Внутри океана» и делится на две части: в первой читатели обливаются слезами, читая истории любви, например, пожилого художника и юной девушки, старшеклассника-наркомана и типичной отличницы, светской дамы и нищего студента. Кроме того, неведомый нам Г.Э.Стайлс явно поддерживает равенство полов, потому что именно гей-пара является центром одного из рассказов. Но! Это еще цветочки! Вторая часть книги озаглавлена большой буквой «Л» и на каждой странице есть рисунок крошечной чашки чая в правом углу. Автор пытается что-то сказать нам, правда? В части «Л» (людоеды, львы, ложки?) автор рассказывает историю любви, заменяя имя своего героя местоимением «Он». «Он спрашивал меня, почему я откусываю сразу от двух палочек Твикс и звонил мне в три часа утра, потому что он перечитывал «Гарри Поттера» и не мог уснуть, и громко смеялся, когда, - он всегда громко смеется». Ах, как душераздирающе, не правда ли? Пресс-конференция с молодым талантом, по предварительным данным, пройдет в Лондоне, в начале мая. Оставляйте отзывы и комментарии к материалу на нашей странице в фейсбуке». - Ох, - сказал Лиам, когда прочитал статью. - Черт побери, - сказал Зейн в телефонную трубку, отхлебывая кофе. - Сволочный мудак, - пробормотал Найл, натягивая бутсы. - Я не знаю, что мне делать, - растерянно сказал Луи, расстегивая пуговицы на своей куртке и застегивая их снова, - что мне делать, Ли? Лиам вздохнул и открыл банку колы. - У нас игра через полчаса, Томмо, собирайся, я буду ждать тебя на скамейке.***
Это просто десяток потных подростков бегают туда-сюда и пинают мяч, но Луи не может усидеть на месте, и подпрыгивает у бровки, сбивая бутылки с водой. Найл красуется капитанской повязкой и забитым пенальти, и команда соперников почти ничего не может создать, и ветер развевает его волосы, и Луи, в первый раз за последнее время по-настоящему счастлив. К началу второго тайма Брэд забивает еще один гол, и они ведут 2-0, и Луи подставляет лицо солнцу и чувствует, как внутри у него что-то начинает оживать снова. Он выплывает. Он выдыхает. Весна, - говорит он сам себе, пиная вэнсами запасные мячи, - весной всегда становится легче. Он почти пропустил двойную замену - Лиам выпускает на поле Джоша, а тренер противника - - Лиам, - хрипло шепчет Луи, цепляясь за его бицепс, - это что, Гарри? Его волосы стали еще длиннее и он собрал их в хвост на затылке. Его глаза такие же яркие, и глубокие, и злые. Он сам - как живая картина, как произведение искусства, как олимпийский бог, и Луи видит, как Гарри ведет за собой мяч, и ему хочется стать мячом. И ему хочется стать воздухом тоже. Он вспоминает осень, и пальто Гарри, которое пахло дорогими духами и свои рваные джинсы, и картошку-фри, и трилогии сестер Бронте, и громкий смех, и пачки «Скитлс» и пластиковые чашки чая, и он уверен, он знает, что любил его еще тогда, до-рождества, до-записок, до-книги. Я должен был сказать ему, - проносится у него в голове, - я скажу ему. - Эй-эй, Томмо, с тобой все хорошо? - Лиам сажает его на скамейку и подносит к носу нашатырь, - ты так побледнел, я подумал, что- - Убери эту гадость, - бормочет Луи, отталкивая пузырек и делая глоток воды, - следи за игрой, Лиам, ты тренер или кто, в конце концов? Остальные полчаса он сидит, поджав под себя ноги и наблюдая за высокой фигурой в слишком широкой футболке, и думает, что никогда, никогда не хотел ничего больше, чем его. Минуты после финального свистка исчезают в радостном вопле Найла, потных рук вокруг его талии, пьяного от счастья Лиама, пузатого серебряного кубка с дурацким мячиком на вершине, пене шампанского и громких криках, и Луи рад, конечно, правда, но он просто хочет найти Гарри, и, может быть, ударить его, а потом поцеловать. Он вырывается из разгоряченных тел, выбегает на середину поля и смотрит по сторонам. Плачущие подростки, расстроенный главный тренер, обезумевшие болельщики. - Эй, Х, послушай меня, в этом нет ничего страшного, кроме того, ты скоро поступишь в университет, я клянусь, ты станешь капитаном, я тебе точно говорю - Луи мгновенно поворачивает голову в сторону раздевалок и видит невысокого рыжего парня в раздолбанных кедах, обнимающего Гарри за плечи и ведущего его вниз по ступеням. Луи сбивает с ног вратаря и летит к раздевалкам, игнорируя недоуменные восклицания и презрительные взгляды. - Гарри! - кричит он, с первой ступени, и рыжий парень поворачивает голову, а Гарри замирает, и Луи видит, как напрягаются его мышцы на спине, - Хазза, подожди! Гарри медленно поворачивается и Луи видит невероятное, оглушающее изумление на его лице - его рот распахнут, а глаза сияют в пол-лица, и Луи сжимает зубы, чтобы не сорваться и не прыгнуть к нему в объятия. - Хазза, - начинает он, робко делая два шага вперед, - послушай ме- - Эй, Стайлс, - перебивает его мужчина в дорогом галстуке, быстрыми шагами пересекая коридор, - тебя ждут скауты в раздевалке, давай, поторапливайся. - Но, - начинает Гарри, жалобно смотря на него, - можно мне пять минут? - Ты что, издеваешься? - спрашивает его галстук, - это же скауты из Университета, Стайлс! Тебе что, выбили все мозги мячом? Луи оживает. - Не разговаривайте с ним так! - сердито говорит он, и тыкает галстука пальцем в грудь. Это как пинать статую атланта, ничего особенного, - Гарри лучший игрок в вашей бездарной команде, так что, заткнитесь, мистер и дайте ему время, ваши скауты никуда не денутся. Галстук выглядит обиженным и оскорбленным. - Уйми своего бойфренда, Стайлс, - шипит он, - и возвращайся к тренеру. Гарри трясет головой, как мокрый олененок и в два шага сокращает расстояние. Луи чувствует запах его геля для душа и видит каждую его ресницу. - Прости меня, - шепчет Гарри, наклоняясь к его уху, - пожалуйста, Лу, прости. И он мимолетно целует его в щеку и быстро уходит, оставляя Луи плавать где-то посередине между мечтой и реальностью. Рыжий парень смотрит на него с жалостью. - Луи! - кричит Лиам, вытаскивая его на поле, - у нас победная фотосессия! Иди сюда, Томмо, сядь на траву, вот тебе тоже есть медаль! Сейчас мы быстро решим все дела и поедем отмечать победу! Да! - Да! - отзываются радостные подростки, - отмечать! - Но - начинает Луи, но Лиам поднимает брови. - Улыбайся, Лу! - радостно говорит он, и Луи растягивает губы в объектив.***
Музыка течет по его венами, и глаза болят от прожекторов, и Найл танцует на столе, сжимая в руках две бутылки пива, и Лиам обнимается с какой-то высокой брюнеткой на оглушительных шпильках, и Луи хочется просто домой. Он вызывает такси и идет в туалет, открывая кран с холодной водой и брызгая себе на лицо. Его жизнь напоминает вязаный шарф, который, лениво перебирая спицами, вяжет ленивая школьница - ряды перепутаны и повсюду узлы, и распущенные петли. Он не знает, что делать дальше. Он уже сто тысяч раз проклинает тот день, когда гордость школы и надежда класса Гарри Стайлс пришел к нему на урок. Надо было поступать на юридический. Луи глубоко вздыхает и поворачивается к противоположной стене, и тут же в изумлении делает два шага назад, потому что, привалившись к зеркалу, на грязном (фу, это же антисанитарно!) полу, запрокинув голову, сидит та самая кудрявая лягушка с бесстыже-длинными ногами, а рыжий парень вытирает ему лицо полотенцем. Он обкурился, - проносится в голове у Луи, - это может быть травка, а может быть, героин, а может быть, он отравился некачественной водкой, и- Тут рыжий парень поворачивает голову. Он в тех же самых раздолбанных кедах, но в белой футболке и относительно чистых джинсах. - Луи, - говорит парень, понимающе усмехаясь. Гарри тут же распахивает мутные глаза. - Луи, - медленно и протяжно стонет он, протягивая к нему руки, - Лу, Лу, Лу… Луи не выдерживает и плюхается рядом с ним на колени, игнорируя ледяной кафельный пол, и возможно, болезнетворных микробов. - Что такое, Хазза? - ласково спрашивает он, и Гарри вцепляется в его руку, блаженно улыбаясь и закрывая глаза. Рыжий парень громко вздыхает. - Отвези его домой, - говорит он, протягивая Луи ключи и листок бумаги, - я знаю, он поблагодарит меня утром. Луи вопросительно поднимает бровь. - Мы снимаем с ним квартиру, - говорит рыжий, вытирая руки о джинсы, - меня зовут Эд, и мы дружим с ним уже шесть лет, так что - - Я отвезу его, - перебивает Эда Луи, поднимаясь с пола и поднимая Гарри заодно. Он весит как три мешка картошки, но гораздо теплее и он пахнет так же, как раньше, мятной жвачкой и одеколоном, - ах, я забыл сказать, я Луи Томлинсон, его учитель литературы,- эм, бывший учитель. - Я знаю, - кивает Эд, поддерживая Гарри с одной стороны. Его волосы лезут Луи в рот и он почти что даже не идет самостоятельно, и у Луи уже болит спина и плечи. Вдвоем с Эдом они запихивают Гарри в такси, и Луи плюхается рядом, помахав рыжему парню и отдав листок с адресом водителю. - Луи, - внезапно просыпается Гарри, - Луи, Луи, Луи… - Что, Хазза? - Гарри кладет свою голову ему на колени, свернувшись клубком и упираясь спиной в оконное стекло, - тебя тошнит? Водитель посылает ему обеспокоенный взгляд. - Лу, - тянет Гарри снова, - ты что, мой сон? Я сплю? Луи закатывает глаза. - Поцелуй меня, - требует Гарри, - я хочу про-проверить, что я не сплю, Лу, поцелуй меня, поцелуй, поцелуй… - Я обязательно поцелую тебя, сокровище мое, - говорит Луи, не задумываясь над словами. Гарри открывает глаза и растягивает губы в улыбке, - завтра утром, ладно? Я поцелую тебя завтра утром, договорились? Гарри счастливо бормочет в его колени и утыкается носом в его живот. - Здорово он наклюкался, - сочувственно говорит ему водитель, - парень твой? - Ученик, - кратко отвечает Луи, и внутри у него отзывается все колокольным звоном на слово «парень». Да, да, да. Они подъезжают к подъезду, и Луи не скупится на чаевые, и тащит Гарри на себе до лифта и прислоняет к стене. Тот тихо сопит и его дорогущая бандана (шарф?) не спасает совершенно, и его волосы растрепались, и его ресницы дрожат, а губы розовые-розовые, и Луи чувствует себя главным героем дешевой американской мелодрамы. Они вваливаются в темный крошечный коридор, и Луи ногой захлопывает дверь и на ощупь пробирается внутрь, удерживая Гарри двумя руками за талию. Гарри пускает слюни на его футболку и громко дышит, и Луи роняет его на кровать, облегченно вздыхая. Он включает настольную лампу, краем глаза замечая футбольные постеры на стенах, разбросанные тетради, клетчатые рубашки на стуле. Гарри тем временем издает непонятный звук, что-то среднее между кашлем и стоном, и Луи, спотыкаясь о письменный стол, плюхается на кровать, рядом с ним. - Давай раздеваться, Хазза, - ласково просит он, - Гарри, малыш, пожалуйста, повернись на спину, дорогой, давай. - Хмпф, - протестует Гарри, но послушно переворачивается. Луи расстегивает пуговицы на его рубашке, ремень на джинсах, снимает с него ботинки, носки и дурацкую бандану, и роется в шкафу, пытаясь найти что-то похожее на пижамные штаны. - Лу, - внезапно оживает Гарри, - я хочу пить. Луи чертыхается, снимая с головы очередную клетчатую рубашку, и находит в кипе спортивных шорт мягкие домашние брюки с Губкой Бобом на задних карманах. - Я принесу тебе воды, - ласково говорит он, кидая брюки на кровать, - одень это, Хазза, пожалуйста, ладно? - Ладно, - на удивление трезво соглашается Гарри, - только я не хочу воду, Лу, я хочу чай. - Пять минут, - кивает Луи. Гарри тяжело садится на подушках, потряхивая головой. Луи летит на кухню и ставит чайник, замечая листки бумаги на столе, с нотами и стихами, и гитару, стоящую в углу. Кухня кристально-чистая (и Луи завидует) с легким запахом каких-то цветов и моющего средства, и даже в шкафчиках коробки с кашами и банки с вареньем аккуратно выстроены по размеру, как солдаты на плацу. Он наливает кипяток в чашку (красную и большую, с эмблемой Манчестер Юнайтед, и Луи думает - «вот же мой мальчик»), разбавляет водой, дергает чайный пакетик за ниточку и, прихватив две таблетки аспирина, несется обратно в спальню. Гарри, (слава богу, в штанах), сидит на кровати, низко опустив голову и безостановочно зевает. Он поднимает глаза на Луи и широко, абсолютно счастливо улыбается, загорается, как фейерверки в новогоднюю ночь. - Помоги мне снять футболку, Лу, - просит он, и Луи закатывает глаза, когда Гарри, как большая кукла, поднимает руки. - У тебя новая татуировка, - удивленно замечает Луи, швыряя футболку в шкаф. Гарри сосредоточенно дует на чашку, прикрыв глаза. - Да, - хрипло тянет он, - птички. - Птички? - повторяет Луи, скользя взглядом по двум толстым воробьям (ласточкам?) на его ключицах. - Птички, - счастливо говорит Гарри, делая большой глоток, - ласточки. Значит, ласточки. - Почему у них есть брови? - спрашивает Луи, обводя пальцем крылья. Палец горит, все тело горит, а Гарри безбожно пьян, а Луи сидит на его кровати и это просто еще одно испытание, которое ему приготовила Вселенная, - у птиц не бывает бровей. Гарри бормочет что-то типа «хмпфбрбрмур» и падает на кровать. - Хочу спать с тобой, - говорит он, как будто это нормально. Это ненормально. Луи качает головой. - Я не буду с тобой спать. Гарри хмурится и жалобно смотрит на него. Сердце Луи прыгает как тигр, загнанный в клетку. Ему хочется, конечно, хочется, но- - Тогда держи меня за руку, - требует Гарри, вытягивая из одеяла свою гигантскую ладонь, и да, Луи сможет это сделать. Он садится на пол, постелив под себя очередную клетчатую рубашку, и сжимает его пальцы в своей руке. Гарри счастливо вздыхает и поворачивается на живот. Утром Луи обнаруживает свою голову у него на спине.***
Часы показывают 6:30, когда Луи стоит на вокзале. Он оставил Гарри со вторым одеялом и стаканом воды и пригоревшими тостами. И запиской на холодильнике. Я хочу, чтобы ты вернулся. Я хочу, чтобы мы просыпались вместе. Я хочу, чтобы ты готовил мне завтрак. Я хочу, чтобы ты понял, как сильно я хочу быть с тобой. Как сильно я хочу тебя. Позвони мне, когда ты проснешься - и кстати, ты храпишь.