Значит, Лондон (рабочее название)

От лица Анжелы       Мне удается проснуться почти без проблем. Я не рисовала, хотя и хотела, но выспалась. Начало восьмого, Софа работает на ноутбуке в кухне. - Доброе утро, - говорю ей. - Доброе, я приготовила кашу. Она вкусная, попробуй. – Моя подруга – маркетолог на все 100%. - Иногда я тебя не понимаю. У нас достаточно денег питаться с утра до ночи в разных заведениях, но нет, ты тратишь время на готовку. – Бормочу я. - Ну нравится мне готовить. Тем более у тебя не возникало вопросов, когда мы искали гостиницу с номерами, в которых есть кухня. – София прикрывает ноутбук и откидывается на стуле, настраиваясь на долгую дискуссию. - Не проще было снять комнату? – облокачиваюсь на кухонную тумбу. - Послушай, готовить и убирать не одно и то же. Вот ты убираешь? - У меня нет тяги, и я не создаю необходимости. - Правда? – звучит несколько издевательски. – Мы можем пойти в комнату и ответить на этот вопрос. - Ладно, вот поэтому и гостиница. Убедила. Но от каши откажусь, прости. Как я могу есть, когда меня саму снедает волнение. - Не так плохо я готовлю, господи. - Чем собираешься сегодня заниматься? – ставлю ковш с водой на плиту. - Таскаться по британцам. Ты с этим пунктом вот справляешься на ура. - Будешь весь день ходить по городу, есть что попало и искать свои сюжеты? - Нет. – Софа открывает ноутбук и исчезает для мира. Возможно, она не будет ходить по городу, а просто сядет здесь на весь день. Весь день будет игнорировать Лондон, как настоящий его житель. Хитро. - Я ушла, - говорю Софе из коридора – она все еще что-то набивает на клавиатуре. - Иди. Вдыхаю, у меня резко вышла из фокуса дверь. Пока меня не взял сердечный приступ, беру рюкзак, спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу. Том звонил минуту назад, сказать, что машина уже под моим окном. Собранная, я минуту маячила у окна, разглаживая ладонью юбку и пытаясь найти имя тому, что я чувствую. До сих пор не нашла. Темно-синий Jaguar стоит у обочины. Как только я появляюсь, Том выходит из машины и открывает передо мной дверь у сиденья возле водительского места. - It’s good weather today. – И улыбается. Подхожу к нему, но пока не погружаюсь машину. - Good weather for walking, isn’t it? – делаю ударение на слове «прогулка». - Certainly. I remember, that you wanted to walk across London. We will go and the place, where I drive you, is related to London. Windsor Castle. Не бывать ему золотой рыбкой с таким исполнением желаний. По такому принципу к Лондону можно отнести что угодно, хотя бы по принадлежности к одной планете. Но я сажусь, прикусив язык. На бардачке лежат сложенные блокнотные листочки, солнечные очки, ярко-желтый буклет. Я бы сказала, что чувствую даже запах класса «люкс». Но знаю ли я этот запах? Том садится, пристегивается, следую его примеру. Предлагает положить рюкзак на заднее сиденье, и я аккуратно его туда перекидываю. Только после этого Том улыбается, заводит машину и, напевая, трогается, а я отказываюсь верить в происходящее. Когда его песенка заканчивается, он тихо включает классическую музыку. - What have you managed to visit already? – спрашивает он. - Temple Church, Buckingham Palace, Hyde Park, Shakespeare's theater… - The Globe. - Yes, thank you. Something else. I just have no words to describe. Literally. Том хохочет, его смех заполняет весь салон: - Understand. - Just joke. Он оглядывается на меня. Я откидываю голову на спинку сиденья. Напряжение отпускает меня. - What would you advise to visit? – спрашиваю. Том, не отрывая ладони от руля, приподнимает пальцы и слегка пожимает плечами: - I would advise just to go and hold eyes open. London is alive, it can become your friend. You have to trust it, then it’ll bring you into the right place. - Did you learn London in such a way? - I learned life in such a way.1 – Усмехается Том. 1 - Хорошая погода сегодня. - Хорошая погода для прогулки, не так ли? - Абсолютно. Я помню, что ты хотела прогуляться по Лондону. Мы будем ходить и место, куда я отвезу тебя, имеет отношение к Лондону. Виндзорский замок. - Что вы уже успели посетить? - Церковь тамплиеров, Букингемский Дворец, Гайд-парк, театр Шекспира… - Глобус. - Да, спасибо. Что-то еще. У меня просто нет слов, чтобы описать. Буквально. - Понимаю. - Просто шутка. - А что бы ты посоветовал посетить? - Я бы посоветовал просто ходить и держать глаза открытыми. Лондон живой, он может стать твоим другом. Ты должна довериться ему, тогда он приведет тебя в нужное место. - Ты изучал Лондон таким способом? - Я изучал жизнь таким способом.       Мы мчимся по дороге из города, перебрасываясь фразами и взглядами. Он – на мои шутки, я – просто так. Мимо нас пролетают встречные машины, иногда я вижу птиц, одно- или двухэтажные дома, стеклами окон они играют бликами от солнца, на некоторых наружных подоконниках стоят цветы. Спрашиваю, над чем Том сейчас работает. Он говорит о пробах, которые ему в очередной раз перенесли – все из-за занятости режиссера на другом проекте. А еще у него хотят взять интервью, которое должно было состояться сегодня, но его уже перенес сам Том. - Was this edition important? – спрашиваю. - Do such editions exist actually? Ветер гуляет по машине, из-за солнца приходится опустить козырьки. - There are many tourists there, - бубнит Том. - In the Windsor? - Yes, - кивает, смотрит в зеркало заднего вида и опять бубнит: - How could I forget? - Do you know where else there are many tourists? In your car, - я пытаюсь его немного развеселить. Он не отвечает. Тогда я возвращаюсь к прошлой теме. – Is it a problem? - No. – Но его лицо остается напряженным. - I can give you my glasses. Он оценивающе смотрит на них. - I do not wear such. - Then no one will know you exactly. Он немного смягчается и опять улыбается. - All is well.2 2 - Это было какое-то важное издание? - Такие вообще бывают? - Там много туристов, - В Виндзоре? - Да. Как я мог забыть. - А знаешь, где еще много туристов? В твоей машине. Это проблема? - Нет. - Я могу дать тебе свои очки. - Не ношу такие. - Тогда тебя точно никто не узнает. - Все в порядке.       Потом справа становится видна Темза. Широкая, блестящая. Мы едем вдоль нее, кажется, я слышу её шум, хотя это вполне может быть шум автомобиля. По мере движения ко мне приходит понимание, что Виндзор – совершенно особый город. Особый от Лондона. В связи с чем нахожу нужным уточнить их связь. - It is home to the ghost of Elizabeth the First, she has a direct relationship to London. Я прыскаю со смеху. Будь моя воля, эта поездка никак бы не засчиталась за прогулку по Лондону. Том бросает на меня такой неумолимый взгляд, что я, чуть меняя формулировку, признаю его право быть ведущим: - I keep my eyes open and trust you. I remember.       Наконец мы приезжаем. Солнце забирает нас в свои объятья прямо из машины. Опускаю на глаза очки, забираю рюкзак. Том стоит с другой стороны машины и оглядывается. - Why exactly the Windsor Castle? – громко спрашиваю я, дабы отвлечь его от тщетных поисков спокойствия. - Because… - Том пытается переключиться на ответ, но не может сформулировать. Наконец поворачивается на меня в упор и через верх машины просто говорит: - I love it. Let’s go. От стоянки мы выходим сразу в первую аллею, проходим под двумя каменными арками и сразу оказываемся на территории замка. Замок выглядит впечатляюще: высокие зубчатые стены, бойницы, круглые башни. Мы находимся как раз с той стороны, с какой виден весь внутренний двор П-образного королевского строения. Вокруг зелено-зелено, деревья и кусты, ровные лужайки. Живописно. Мы медленно идем по аллее, я глазею на архитектуру, не могу оторваться. Ровно подогнанные кирпичи охристого и серого цветов, ярко-зеленая трава и бледно-голубое небо – предельно простая красота. Том смотрит перед собой. - Do you think this castle looks like you? – спрашиваю его. - Is it because the royal person lives in it? - Because it seems unapproachable. Хиддлстон поворачивается ко мне и пару секунд молчит. Через его очки я не могу прочесть взгляд, но он не улыбается. Наконец заговаривает: - I do not think so. We'll go inside, and you'll understand that it's quite simple. And in the interiors there are many different styles, very beautiful. - Going in and conquering are two different things. - If you go in and do not intend to go out, it's the same thing. - Are you sure? - What are we talking about? - About the castle? - Then I'm not sure, - усмехается. Загадочная английская душа. Неожиданно Том останавливается и указывает на какое-то далекое дерево. – That is a very interesting tree. Как по мне, это обычная осина. - It has a good story about the ghost. Once the guy just saved the king from a rabid deer, but was wounded and went mad himself. He tore the deer, ripped out his guts, wrapped them around his head and was running around the woods, then hanged himself on a tree. – Том смотрит на меня, пытаясь понять реакцию. С одной стороны, мне хочется рассмеяться, когда я представляю описанное, с другой же, смеяться над спасителем короля кажется непозволительным. По крайней мере, в присутствии Тома. Я перевожу сосредоточенный взгляд с деревьев на своего спутника и говорю: - It’s interesting.3 3 - В нем обитает призрак Елизаветы Первой, она имеет к Лондону прямое отношение. - Я держу глаза открытыми и доверяю тебе. Помню. - Почему именно Виндзорский замок? - Потому что… Я люблю его. Идем. - Как думаешь, этот замок похож на тебя? - Тем, что внутри живет королевская особа? - Тем, что он кажется неприступным. - Не думаю. Мы зайдем внутрь, и ты поймешь, что это достаточно просто. В интерьерах много разных стилей, очень красиво. - Зайти и покорить – это разные вещи. - Если заходишь и не собираешься выходить – одно и то же. - Ты уверен? - О чем мы говорим? - О замке? - Тогда не уверен. Вот это очень интересное дерево. - С ним связана хорошая история про призрака. Парень просто спасал короля от бешеного оленя, но был ранен и от боли сам обезумел. Он растерзал оленя, вырвал ему кишки, обкрутил их вокруг головы и носился по лесу, потом повесился на дереве. - Это интересно.       К нам подходят две девушки, просят меня сфотографировать их с Хиддлстоном. Щебечут, обнимают его. Он улыбается, не снимая очки, и мне кажется, что он напрягается. Я не даю себе забыть: я все равно что эти девочки. День закончится, Том уйдет, свое существование я опять начну заполнять такой жизнью, какой умею. Времяпрепровождение с Хиддлсом похоже на Диснейленд: весело, ярко, незабываемо, но вечером аттракционы закрываются. - Everything is fine? – спрашивает он, когда девочки забирают свои фотоаппараты, а я не сдвигаюсь с места. - Yes, can we sit down somewhere so that we can see the castle? - Yes, we can take some free bench. Киваю. Хорошо, что я взяла блокнот, смогу немного порисовать. Плохо, что все скамейки заняты. Мы медленно молча идем по дорожке, слышен стук моих сандалей. - Do you often walk just like that? – спрашиваю я. - I rarely go to parks, although I like walks like this. I often travel around London. Parties and meetings take up free time in the evenings. - Is something bothering you? - I have to meet one person here. - I can get home alone, do not worry. Том смотрит на меня, не понимая. - What? Пожимаю плечами: - Time is of the essence. - Angela, I did not mean it like that. - I just want to help. - By absence? Как будто в присутствии невероятно много пользы. - Anything. You help me. - Really? На этот вопрос я не собираюсь отвечать, только улыбаюсь ему чуть шире обычного. Проходим под очередной аркой. Каждая впечатляет размахом и шириной, даже Том под ними не кажется высоким. Ближе к входным воротам еще больше людей. Мы успеваем к скамейке неподалеку от арки, когда с нее как раз поднимается молодая пара. Я сажусь и лезу в рюкзак за блокнотом. - Don’t you mind if I draw? – спрашиваю у Тома. Он кивает, но остается стоять. Загораживает от меня солнце. Его волосы по краю золотятся. - I'm sorry, Angela. I`ll leave for a while.4 4 - Все в порядке? - Да, мы можем присесть где-нибудь, чтобы был виден замок? - Да, мы можем занять какую-нибудь свободную скамейку. - Ты часто прогуливаешься просто так? - По паркам нет, хотя люблю такие прогулки. Я часто мотаюсь по Лондону, свободное время по вечерам занимают вечеринки. - Тебя что-то беспокоит? - Мне надо встретиться здесь с одним человеком. - Я смогу добраться домой в одиночку, не волнуйся. - Что? - Время нынче дорого. - Анжела, я не имел в виду ничего такого. - Просто хочу помочь. - Отсутствием? - Чем угодно. Ты помогаешь мне. - Правда? - Не возражаешь, если я порисую? - Извини, Анжела. Я отойду ненадолго.       Смотрю, как длинная фигура Тома широкими шагами удаляется по идеально ровной дорожке, как на него оборачиваются люди, как от ветра трепещет его футболка. Дальше у, подозреваю, главных ворот виднеется караул. Пойди Том через лужайки, его бы догнали? схватили? с ним бы фотографировались? его бы показывали Королеве? Но потом я перевожу взгляд на зубчатые стены Виндзорского Замка, и Том неуловимо исчезает из моей головы. Тонкими линиями набрасываю силуэт стены и начинаю прорисовывать зубцы, ряды окон. Их очень много, они расположены бессистемно и имеют абсолютно разную форму. Они восхитительны. Кладу штрихи. В чистой части листа рисую крупным планом нижний ряд окон, между собой они одинаковые, очень высокие, разделены вертикально на старинный манер. Отдельно изображаю форму зубцов, подписываю, к какому сооружению они относятся. Перелистываю, на новом листе делаю набросок арки. Хоть в таком виде, но я вынесу её отсюда. Также в общих чертах изображаю арки с разных ракурсов, благо, с этого места мне хорошо видно по меньшей мере пять, когда надо мной нависает тень. Она быстро превращается в сидящего рядом со мной Тома. Но пока он ничего не говорит, я обозначаю примерную высоту и записываю цветовую палитру по названиям: что-то между охрой и оранжевым кадмием, желтая ганжа, коричневая сепия и серая. Выныриваю из забытья художника, когда кто-то мне закрывает обзор. Я поднимаю голову. Возле Хиддлстона столпился десяток девчонок, он подписывает им блокноты. Аккуратно выскальзываю со своего места, куда сразу же приземляется одна из фанаток, и иду к аркам. Они меня буквально чаруют. Мне хочется коснуться их старинного камня, посмотреть, насколько тонки стыки кирпичей, кто знает, сколько великих ходило под ними, дотрагивалось, облокачивалось. Под пальцами стены почти не крошатся, готовы еще не одно столетие простоять. Если бы я проектировала замок, каким бы он был? С продуманными деталями, не слишком огромный, с аллеями… - I still do not have your number, Angela. How will I find you, if you decide to leave a little further? – при первых звуках голоса Тома я вздрагиваю от неожиданности, потому что он говорит мне прямо в ухо. - Then write down my number. Anyway I'm not going far. – Оборачиваюсь к нему. – But I can always find you. - Is it because there's a crowd of people around me? - Because of your laughter, - мы оба смеемся. - Let's go inside? – спрашивает Том. - How do you feel about the fact that I will pay for our tickets? – неожиданно спрашиваю я. Мне очень весело. Он удивленно поднимает брови и сквозь смех спрашивает: - What? - It's just such a game, - улыбаюсь я, здесь было бы здорово подбросить прядь волос и пойти к кассам, но я не знаю, где они. – Where are the ticket windows? - Let's go, - говорит Том, пока мы переходим площадку и кусок лужайки, он спрашивает: - Do you want me to owe you in order to have the reason to meet? Это чертовски хорошая мысль, но… - Does it work? Том улыбается. - In any case, it's just a game, - повторяю я.5 5 - У меня до сих пор нет твоего номера, Анжела. Как я тебя найду, если ты решишь уйти чуть дальше? - Тогда запиши мой номер. В любом случае я не ухожу далеко. Зато я всегда смогу найти тебя. - По толпе людей? - По смеху. - Пойдем внутрь? - Как ты смотришь на то, что я оплачу наши билеты? - Что? - Это просто такая игра, Где кассы? - Идем, - Хочешь, чтобы я влез в долги перед тобой, чтобы был повод встретиться? - Это работает? - В любом случае это просто игра.       Когда билеты оказываются на руках, беру аудиогид на русском, и мы заходим в залы. Стили первых трех комнат действительно разнятся, я не могу оторваться от лепнин и картин. Том вышагивает рядом, засунув руки в карманы джинсов. В нескольких комнатах стоят кровати с балдахинами, столики с чайными сервизами, разные кресла, стулья, шкафы и тумбочки, а на тумбочках все: от пуговиц и револьверов до философского камня. Мы проходим в малиновую гостиную. Она огромна, все стены увешаны большими картинами в золотых рамах с изображением правителей и правительниц, в центре стоит длинный стол, вокруг него миллион стульев и еще миллион расставлен вдоль стен. Потолок изукрашен лепниной с таким количеством декоративных элементов, что не для каждого я подберу название. Фотографировать запрещено. Поэтому, когда рассказы аудиогида становятся подозрительно похожи на описание двух смежных комнат, как если бы я заблудилась и ходила только по ним, я вытаскиваю наушники, а заодно и блокнот из рюкзака. Отхожу к окну и, стараясь ни к чему не прислоняться, держу блокнот на ладони и рисую. Когда-то я ненавидела так рисовать – неудобно, но потом привыкла. - Do you like that tower? – Том материализуется рядом со мной и указывает за окно. – It has an unusual shape: it is round only on one side, and on the other - square. Because it stands on a hill on the irregular shape. - Yes, I like it, - улыбаюсь я. – Can we go outside to her? - I think yes.6 6 - Тебе нравится та башня? Она необычной формы: круглая только с одной стороны, а с другой – квадратная. Это из-за неправильной формы холма. - Да, нравится. Мы сможем подойти к ней снаружи? - Думаю, что да.       Я зарисовываю её силуэт на случай, если другой возможности все же не представится, и мы продолжаем идти. К этому моменту несколько групп туристов уже перешли в другие залы, следующие, видимо, задерживались. - How would you imagine me as a castle? – спрашивает Том, смотря за окно и затем опуская взгляд на меня. Это была бы палатка шапито, под которой пряталась бы высокая башня, на которую нельзя взобраться. Могу я ему так сказать? Мне кажется, это грубовато. - Tom, that's a difficult question. - Why? – он улыбается. - I do not know you. - You imagine me somehow. - High tower, covered with a circus tent. - Really? It's funny. - Yes, this is a joke. - I understand why you love Windsor Castle, - чуть погодя говорю я. – It's beautiful. - Why don’t you take photos here? Not in the castle itself, of course. Outside. Is not it better conveys the atmosphere? Drawing is great, but you draw only buildings. - It seems I touch them and see everything through such touches. Nature, unfortunately, makes me less impressed. I love large spaces: fields, sea, sky. - Is that why you want to go around London, because of architecture? - Almost. - What other reason? Много лет представляла, как хожу с тобой по этому английскому городу, а сейчас это оказалось почти возможным. Как будто все сны – вещие. Но я не могу, не могу сказать это. - I love urban pigeons. - Angela, you can not always make joke, - Том поднимает очки на голову и бросает на меня взгляд, который он принимает за внушающий. - Why? - Then how do we know each other? – он смеется, как будто это было очевидно. Куда мне впускать тебя еще дальше, если мы больше никогда не увидимся? Не знаю ответа, который можно было бы озвучить. - If you do not know where to start, I can begin, – говорит Хиддлс. Мы медленно бредем по залам, какая-то усталость от всех этих безделушек вокруг съедает желание смотреть по сторонам, подходить и вглядываться, ощупывать и запоминать. - Tom. – Перебиваю, но лучше быть плохой и честной, чем хитрой и хорошей. – I will not talk about myself, I can not. The events that happened to me are ambiguous. I do not want you to look at me differently. We have a few hours left.7 7 - Как бы ты изобразила меня в виде замка? - Том, это сложный вопрос. - Почему? - Я не знаю тебя. - У тебя есть какое-то представление. - Высокая башня, прикрытая палаткой шапито. - Серьезно? Это забавно. - Да, это шутка. - Я понимаю, почему ты любишь Виндзорский Замок. Он прекрасный. - Почему ты не фотографируешь здесь ничего? Не в самом замке, конечно. Снаружи. Разве это не лучше передает атмосферу? Рисовать – это здорово, но ты рисуешь только строения. - Я как будто их касаюсь и вижу все через такие касания. Природа, к сожалению, производит на меня меньшее впечатление. Люблю большие пространства: поля, море, небо. - Поэтому ты так хочешь походить по Лондону- из-за архитектуры? - Отчасти. - Какая еще причина? - Люблю городских голубей. - Анжела, нельзя же все время шутить - Почему? - Как же мы тогда узнаем друг друга? - Если не знаешь с чего начать, могу начать я. - Том. Я не буду говорить о себе, я не могу. События, которые происходили со мной, неоднозначны. Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня другими глазами. Нам осталась пара часов.       Мои собственные последние слова отрезвляют меня, я бессознательно дотрагиваюсь до локтя Тома. За весь сегодняшний день мы ни разу не коснулись друг друга, а ведь даже те девочки – фанатки, все равно что я, – обнимали его. - I think that you are the same tower under the circus tent, as I am, - улыбается Том, моя улыбка получается немного грустной.. - Let's have a snack somewhere? – предлагаю я. Впереди показался последний зал. - You wanted to draw the tower. - Right, - из моей головы вылетело все, кроме невыразимой тоски. На выходе мы ставим штампики на билетах, чтобы иметь возможность вернуться по ним в течение года. Сдать себя Виндзорскому Замку по гарантии. Как все сломается, так и приду. Королева смотрит на меня с билета, бессмысленно улыбаясь. - Do you have an extra piece of paper and a pencil? – спрашивает Том, когда мы останавливаемся возле желанной Круглой башни. Я выдергиваю ему один из блокнота. Он успевает заложить пальцем блокнот, потом раскрывает на этом месте: мемориал с грифоном и человеческими фигурами, нарисованный мной вчера. - It's a Templar monument. It's very beautiful, as if you were drawing at dusk. – Еще бы: только силуэт и пара штрихов, очерчивающих человеческие фигуры, лица и грифоньи крылья и морду. - Yes, I drew at dusk. You called 10 minutes before that. – При этих словах он улыбается и удивленно поднимает брови. – спрашивает Том. - What will you draw? - The tower, especially its upper part, and the tower near it. They have an interesting junction. You see? – карандашом обвожу в воздухе интересующие меня элементы. - I understand,8 - говорит Хиддлс и начинает что-то чертить. 8 - Я думаю, что ты такая же башня под палаткой шапито, как и я - Давай где-нибудь перекусим? - Ты хотела порисовать башню. - Точно, - У тебя есть лишний листок и карандаш? - Это памятник тамплиеров. Очень красиво, как будто ты рисовала в сумерках. - Да, я рисовала в сумерках. Ты звонил за 10 минут до этого. - Что ты будешь рисовать? - Башню, особенно её верхнюю часть, и башню около неё. У них интересный стык. Видишь? - Я понял.       Я тоже углубляюсь в рисование. Это успокаивает меня. В какой-то момент я понимаю, что карандаш скользит медленнее, каждый сантиметр каждой линии – очень важная деталь. Всегда важно только здесь и сейчас. Мне даже почти ничего не приходится стирать, тонкие черточки паутинкой превращаются в настоящие башни – тяжелые, твердые. Я так долго вглядываюсь в верх стены, что появляется ощущение, будто солнце выедает мои глаза. Я зажмуриваюсь и прижимаю пальцы к глазам, пляшут темные и золотые пятна. Делаю отметку о том, что это за фрагмент стены, медленно закрываю блокнот, расслабляю спину. - Look at this, - говорит Том и показывает свой листок. На нем много неба и башни кажутся более легкими, чем мои, более тонкими, сказочными. На самом деле рисунок очень хорош. - You have good vision, - улыбаюсь я. Либо Том сам выдумал все эти маленькие дефекты, которые он расставил на камнях башен, либо я не знаю. – And you draw well. I like it. Я указываю на рисунок. - Take it, - протягивает Том. - Thanks. Мы еще немного сидим, рассматривая людей и колыхающиеся деревья. Потом поднимаемся, Том берет курс на часовню. Там покоится очень много королей и наша с Томом прогулка по Лондону. До сих пор не могу понять, чем я недовольна. Может, во мне нехватка Лондона? Как люди вообще с этим живут? - St. George’s Chapel,9 - объявляет Хиддлстон при входе. 9 - Смотри. - У тебя хорошее зрение. И ты хорошо рисуешь, мне нравится это. - Возьми его. - Спасибо. - Часовня Святого Георга.       Я сражена этим местом. Белые рифленые колонны, лучеобразными сводами уходящие под самые небеса, и там эти лучи делятся и раздваиваются, собираются в звезды, раскладываются на фракталы. Хоры часовни украшены медными пластинами с изображением гербов рыцарей. Ряды светло-желтых деревянных стульев, лампы, разбавляющие дневной свет словно золотым искусственным. Бело-голубой камень стен и колонн буквально сияет от света, разлетающегося вдребезги через высокие окна на первом и втором уровнях. Здесь даже не витражи! а высокие окна с тонкими рамами со множеством перемычек, словно это не церковь, а современная квартира. Такие еще делают по принципу «хочу, чтобы у меня везде лежал свет». А ведь когда это было построено! Старинные формы сводов перед алтарем, несколько белых свечей в высоких подсвечниках, возле одной из колонн в прозрачной вазе стоят белые цветы. Я словно попадаю в самое святое место на земле. Здесь мало золота, но до чего же здесь светло. На какой-то момент мне кажется, что я могу расплакаться от этой ширины, свободы, блеклого свечения, красоты, вдруг заполнившей меня всю без остатка. Я закрываю лицо ладонями. Все это не умещается во мне. Мы все еще стоим у входа, я не в состоянии двигаться. - I feel like this every time, - говорит Том. Потом обнимает меня. К сожалению, это не лучший момент – я просто не могу этого оценить. Хиддлстон затмевает для меня весь Лондон, но это место затмевает всю мою жизнь. - I’m fine, - шепчу я. Это на самом деле так. Я в порядке. Очень много порядка, слишком много. - Let’s sit down. – Том берет меня за руку (когда я наконец опускаю их от лица) и ведет к ближайшим стульям. Людей здесь, на удивление, не очень много. Я их даже сразу не заметила. Производила ли на меня когда-нибудь архитектура такое впечатление? Едва ли не первый раз в жизни я действительно почувствовала, что то, чем я занимаюсь, имеет больший смысл, чем просто человеческий. - I forgive you for London, Tom, – тихо говорю я, все еще плохо справляясь с этим божественным оглушением. - Thank you, - усмехается он. И улыбается, но не губами. Я просто вижу это по его лицу. Потом Том добавляет: – You can say something to God. He’ll hear you10. 10 - Я испытываю это каждый раз. - Я в порядке. - Давай присядем. - Я прощаю тебе Лондон, Том. - Спасибо. Ты можешь сказать что-нибудь Богу, он услышит тебя.       Я закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями, и благодарю Того, Кто меня слышит. Мне не о чем Его просить, у меня маленькие руки, чтобы вынести все, что дано мне этой страной. И, возможно, у меня маленькое сердце – в таком случае теперь оно открыто, потому что разорвано, и вряд ли вообще сможет взять что-то еще. Том хватается за карман штанов, вытаскивает вибрирующий телефон и с бормотанием извинений встает и выходит из часовни, попутно поднимая трубку к уху. Я сижу без движения очень долго. Жду Гласа Божьего, первой трубы архангела, вещающей апокалипсис, чего угодно, что позволит мне остаться здесь до конца жизни – а это при условии, что жить мне осталось мало. Том возвращается и снова садится рядом. - How can I became the ruler of England, Tom? I want to stay here forever. – Я поворачиваюсь и смотрю на него – он смеется, в его глазах сплошное веселье. - You can stay here forever until seven p.m. or for those fifteen days that you have. Then I’ll take you straight to the airport. - Does it mean that we’ll meet again? Good, in that case, I’ll see you in fifteen days. – Я расслабляю наконец спину и откидываюсь на спинку, Том пытается подавить смех. - Angela, - он хочет что-то сказать, мысль мечется у него в глазах, но он просто качает головой и заканчивает фразу как-то иначе, - you can come here every day. - Then I won’t go out on the last day. Only deportation will make me to leave this country. Том перестает на меня смотреть, окидывает взглядом своды, пытается сдержать улыбку, видимо, ему слишком весело. - Will you draw? – наконец спрашивает он. - Are you ready to stay for an hour? I’m serious. I can’t sketch out a chapel schematically and just leave. – Том переводит взгляд с одного моего глаза на другой. Его светлая кожа, волосы, даже белая футболка – все делает его частью этого места. Не знаю, сколько бы мы просидели так, смотря друг на друга, но у Хиддлса опять завибрировал телефон. - Yes, I'm, - говорит он и опять встает и уходит. - Что ж, тогда приступим.11 11 - Как мне стать правителем Англии, Том? Я хочу остаться здесь навечно - Ты можешь остаться здесь вечно до семи вечера. Или на те пятнадцать дней, что у тебя здесь остались, потом я отвезу тебя прямо в аэропорт. - Значит, мы встретимся еще раз? Хорошо, тогда увидимся через пятнадцать дней. - Анжела, ты можешь приезжать сюда каждый день - Тогда на последний день я просто не выйду отсюда. Только депортация заставит меня покинуть эту страну. - Ты будешь рисовать? - А ты готов задержаться здесь на час? Я серьезно. Я не могу набросать это схематично и уйти. - Да, я готов.       Возможно, прошло больше часа. Возможно, мне стоило оставить рисование этой часовни на другой день, а сейчас говорить с Томом, ходить с Томом, развлекать этого безумно занятого человека, который так редко гуляет по паркам. Я подумала обо всем этом гораздо позже. В этот момент существовали только это место и я. В итоге у меня получается целый ворох листов с разными деталями часовни, с крупными планами, с общими планами, рисунки окон, алтаря, великолепных хоров, я даже пыталась рисовать свет. Иногда я поднимаю голову, чтобы определить местоположение Тома. Он то ходит возле алтаря, а потом говорит мне, что там, под сводами, и лежат правители; то садится на самый крайний стул в углу, чтобы не быть замеченным, опускает голову, может, разговаривает с Богом; то выходит наружу; то что-то набирает в телефоне. Один раз я заметила, что Том стоит в тени под сводами второго этажа и смотрит на меня. Думаю, в его голове идет яростный подсчет секунд. Я улыбаюсь ему и возвращаюсь к карандашу. Потом ко мне приходит насыщение и усталость. Я не могу передать на бумагу больше, не могу заметить еще больше деталей. Поэтому встаю и наконец подхожу к алтарю. На одном из передних стульев сидит Том. - Did you finish? – негромко спрашивает он. - Yes, we can go12. 12 - Ты закончила? - Да, можем идти.       Свежий воздух приводит в чувство, бодрит. Мы идем вдоль стены замка с внешней стороны. Куда хватает глаз видны поляны, деревья и небо. - A park or a cafe? – спрашивает Том. Я боюсь, что после кафе все закончится, поэтому выбираю парк. Открытые пространства остаются у нас за спиной, и оказывается, что парк – это лес. По словам Тома, здесь даже охотились. Солнце дотрагивается до меня, проскальзывая между листьями деревьев. - Are there any places on this planet where you would like to visit, but haven’t been yet? – каждый раз, когда я что-то спрашиваю у Тома, говорю себе, что все эти вопросы всего лишь повод смотреть на него. - I’ve been everywhere. Perhaps I would like to explore Australia and South America more. Would you like to travel? - Yes, but I don’t travel much. Work takes a lot of time. - Does it upset you? - Rarely. In fact I knew about the consequence of my choice. - Do you like to keep everything under control? Теперь я смотрю на него через очки без улыбки. - What? – смеется он. – Are you afraid to face the truth? - No, I just don’t want others to see it. - Why? - It's easier. - I think it's a bit difficult to communicate with a person, when you’re always on the verge of the truth, which you do not want to go over. - It happens. - Sorry, - вздыхает Хиддлс. Да чтоб тебя, Том. Куда ты лезешь? Зачем? - Are not you afraid of frankness? – спрашиваю. - Much less than you. Although what I say can later turn out to be more unpleasant for me. - I can be frank, just not with everyone. - Okaaay,13 - тянет Том. 13 - Парк или кафе? - Есть места на этой планете, где ты бы хотел побывать, но еще не был? - Я был везде. Думаю, я хотел бы больше исследовать Австралию и Южную Америку. А ты любишь путешествовать? - Да, но путешествую мало. Очень много времени занимает работа. - Это расстраивает тебя? - Редко. Я ведь знала, что выбирала. - Любишь все держать под контролем? - Что? Боишься смотреть правде в глаза? - Нет, просто не хочу, чтобы ее видели другие. - Почему? - Так проще. - Я думаю, что сложновато общаться с человеком, когда все время натыкаешься на грань правды, которую не хочешь переходить. - Бывает. - Сочувствую. - Ты разве не боишься откровенности? - Намного меньше, чем ты. Хотя то, что говорю я, может впоследствии оказаться для меня более неприятным. - Я могу быть откровенна, просто не со всеми. - Поняяятно.       Где та тысяча вопросов, которые я генерировала в своей голове все время в сказочном предвкушении подобной встречи? Наверное, дело в том, что когда люди попадают, скажем, в рай, это исчерпывает вопросы мироустройства. Ты просто здесь, радуйся. Вот и я просто здесь. С Томом. И молчать с ним оказывается ничуть не скучнее. Солнце давно ушло из зенита. Сейчас оно касается верхушек деревьев, растущих в некотором отдалении от нас. Ветер стихает, но воздух становится немного прохладнее. Потом Том заговаривает, он рассказывает о своей поездке в Китай по случаю пиар-кампании фильма. Случаи из аэропорта, которые всегда самые смешные. Он говорит и говорит своим спокойным мягким голосом, мы смеемся, этот день прекрасен, это место прекрасно. Один раз к нам подходит девушка и просит Тома сфотографироваться с ней. Наконец незаметно для меня мы возвращаемся к замку и к машине. - In any case, we will need to go down the hill to find at least one cafe, - говорит Том. Видимо, весь мой вид протестует против машин, которые могут его забрать. - No problem14, - максимально безразлично откликаюсь и сажусь на свое место. 14 - Нам все равно нужно будет спуститься с холма, чтобы найти хоть одно кафе. - Без проблем.       Местечко оказывается уютным, много отдельных светильников и лампочек, поэтому освещение не достигает всех углов, кое-где уступая место полутьме. Деревянные стулья с сиденьями, спинками и подлокотниками цвета горького шоколада, столы темного дерева, но не громоздкие, а изящные. Барная стойка вдоль длинной стены, но не такая, как в том пиратско-средневековом заведении, где мы ужинали с Софией. И свет, и приятный тонкий запах приготовленного мяса и специй, кофе, официанты в темно-зеленых рубашках действуют на меня успокаивающе. То ли это случайная полуромантическая полуосвещенная обстановка, то ли Том по привычке выбирает такие места, чтобы быть менее заметным. Он заказывает утиные ножки с жареным утиным яйцом, вафлями и горчично-кленовым сиропом, блинчики с овощами и острым соусом, салат из овощей и лисичек, спаржу с майонезом из грецкого ореха, пудинг, кофе, чайник с фруктовым чаем. Мне становится смешно и страшно одновременно. Том откровенно смеется с меня. - Angela, do not be frightened, I pay the bill. Я готова возражать, даже открываю рот, но он качает головой и говорит: - It's just a game. - Are you picking up the debt tails? – улыбаюсь я. Все следы заметает, ну что ж. Он так смотрит на меня, так мерцает свет на его лице, волосах, что мне становится не по себе. Когда все закончится, куда обращаться за стиранием памяти? С такими воспоминаниями мне не жить. - Thank you for this day, Tom, - наконец выдавливаю из себя я. - Thank you for this day, Angela, - повторяет он. Спасибо, что не убиваешь наш диалог на корню, Хиддлстон. - In two days I'm leaving for France for a couple of days, - говорит он. – Today it turned out that we are shooting there some of the scenes of the new film. I will play the artist. Он улыбается. - Will you paint in the film? - No, probably not. I will say that I am an artist. - That's funny. And I don’t even know what we will do with Sophia tomorrow. Probably in the morning she will tell me. Ответа от Тома не требуется, он просто улыбается. Только когда начинают подавать еду, говорит, что чувствует себя страшно голодным. Лучший ужин за всю мою жизнь. Я тысячу раз повторяю про себя «жареное утиное яйцо с каким-то там сиропом», чтобы потом найти рецепт или поискать в ресторанах поближе к нашей гостинице, но я уже знаю, что это название вылетит из моей головы. Оно простое, но я сейчас не в фокусе. - It's amazing, - говорю Тому, когда мы допиваем кофе и заканчиваем с пудингом. – Thank you. Со счетом покончено. Возвращаемся к машине. Том закрывает за мной дверь, обходит капот и садится на свое место. В салоне не горит свет, поскольку дневного пока хватает, но и он идет на убыль. Хиддлс заводит машину и, посматривая на показатели светящихся счетчиков у руля, начинает говорить: - You're not just a tourist in my car, Angela. You talked about this in the morning. You are my friend. In any case, I want to consider you my friend.15 С чего это он, интересно, принял такое решение? Поскольку влезать во все эти дружественные отношения при последней встрече – однозначно лучшее. К тому же я знаю, что через пару дней перестану в это верить, решив, что все мне приснилось. 15 - Анжела, не пугайся, я плачу по счету. - Это просто такая игра. - Подбираешь долговые хвосты? - Спасибо за этот день, Том - Спасибо за этот день, Анжела - Через два дня я улетаю во Францию на пару днейСегодня оказалось, что мы снимаем там часть сцен нового фильма. Я буду играть художника. - Ты будешь рисовать в фильме? - Нет, скорее всего, нет. Я буду говорить, что я художник. - Забавно. А я даже не знаю, что мы будем делать с Софией завтра. Наверное, утром она расскажет мне. - Это потрясающе. Спасибо. - Ты не просто турист в моей машине, Анжела. Ты говорила об этом утром. Ты мой друг. Во всяком случае, я хочу считать тебя своим другом.       Я не могу быть твоим другом, Том. Потому что испытываю к тебе другие чувства, и я страшно боюсь быть уничтоженной ими. Мы стоим у грани этой правды, которую я не могу сказать. Да, это сложновато. Том секунду окидывает меня взглядом, я смотрю на него. Это всего лишь предложение дружбы, но почему тогда у меня ощущение, что я ловлю детей над пропастью во ржи, а Тома роняю? Машина трогается, салон заполняет классическая музыка. Было бы здорово уехать в закат, за титры. Было бы здорово сейчас шутить, как и расстаться друзьями, возможно. Я смотрю в окно, мимо пробегают деревья, кажется, в какой-то момент я даже вижу холм с замком. Король уезжает со мной, но толку-то, я ведь не королева. - We forgot to buy souvenirs in Windsor, - говорит Том, когда мы въезжаем в город. - On the other hand I have drawings. But I’ll return there anyway. And Sofa won’t definitely miss a magnet with the Queen, she promised it to her sister. - Now you have a phone, so you and Sophia won’t get lost. - I'll also buy a rope to strap Sopha to myself, - улыбаюсь я. Том хмыкает. Машина останавливается на нашей улице, почти у самых дверей в отель. Мне хочется сказать, что это лучший день моей жизни, но не потому что теперь Том Хиддлстон считает меня другом. Потому что я фанат, а он Бог, и, хоть мы ни разу не сфотографировались вместе, пару лет назад я бы убила за такой день. Но говорить такие вещи значит потрошить Тома по живому. - Thank you, Tom. Windsor Castle deserves the tendest love, I am very happy about that meeting with it and with you. If I woke up right now, it would be the best dream in my entire life, - я улыбаюсь самой милой улыбкой, на какую способна. У меня возникает безумная идея подарить ему очки, потому что такова игра. А ему будет проще скрываться от фанатов, но я заставляю себя не оставлять следов. - You’re welcome, Angela. - Have a nice trip to France!16 16 - Мы забыли купить сувениры в Виндзоре. - Зато у меня есть рисунки. Но я все равно вернусь туда. А Софа точно не пропустит какой-нибудь магнит с Королевой, она обещала сестре. - Теперь у тебя и телефон есть, так что вы с Софией не потеряетесь. - Я еще и веревку куплю, чтобы привязать Софу к себе. - Спасибо, Том. Виндзорский Замок заслуживает самой нежной любви, я очень рада этому знакомству с ним и с тобой. Если бы я проснулась прямо сейчас, это был бы лучший сон за всю мою жизнь. - Пожалуйста, Анжела. - Хорошей поездки во Францию!       Он опять смотрит на меня так, как в часовне и в кафе: переводит взгляд с одного моего глаза на другой, с интересом, пристально. Ужасно. Я улыбаюсь ему, чтобы он перестал быть таким серьезным. И только когда он отвечает мне улыбкой, я закидываю лямку рюкзака на плечо и выхожу из машины. Медленно иду к дверям гостиницы, попутно копаясь в рюкзаке в поисках телефона. Его машина проезжает мимо меня, я оставляю рюкзак в покое. Внутри меня бьется стекло. Расправляю плечи и держу голову прямо, как будто все в порядке. Борюсь с тем, что опускается на мои плечи, отталкиваю осознание окончания. И мне даже кажется абсурдным то, что я вижу идущую по улице Софию. Она держит в руках сумку и коробку с печеньем. Думаю, в сумке ноутбук. - Привет, агония, - говорю я ей, когда она приближается. - О, ты уже вернулась? – потом вглядывается в меня. – Все очень плохо? Я поглубже вдыхаю, справляясь с подкатывающими слезами, и предлагаю: - Пройдемся? - Ты не замерзнешь? Давай я закину сумку и принесу кофту? - Здорово, спасибо. - Энж, не бойся, если ты не сможешь держаться, я подержу тебя. Софа улыбается и обнимает меня, и вот тогда наваливается понимание происходящего. Потом она исчезает в дверях, а я приваливаюсь спиной к стене в ожидании. Начинает смеркаться. Думаю, по возвращении в номер можно уничтожить все предыдущие анфасы и рисовать новые. Сегодня я на них насмотрелась.