И еще книги… они стояли на полке возле кровати покосившимся рядком, а две-три лежали сверху, потому что ему было лень поставить их на место. Книги были растрепанные, с загнутыми уголками. Одна книга была в яркой блестящей обложке — про Топси и Мопси, но читать он ее не стал, она про двух девчонок; и была еще про волшебника, страшная — дух захватывало, и, читая ее, он всякий раз с закрытыми глазами поскорее перелистывал двадцать седьмую страницу, на которой был нарисован жуткий паук; потом еще про людей, которые выкапывали из земли разные вещи, да, в Египте: и еще — «Рассказы о поездах», «Рассказы о кораблях». Они стояли перед ним как живые; казалось, можно протянуть руку и потрогать их, почувствовать, как они лежат на ладонях. Все было хорошо, все по-доброму, как надо.
(Голдинг, "Повелитель мух", перевод В. Тельникова)
Конец апреля 1951 года Ральф проснулся от того, что за окном начался сильный град, и крупинки льда били с неимоверной силой о стекло. Ему снилось, что это палочки ударяют о крышку барабана. Голова уже не болела, только сосуд с левой стороны все еще слабо-слабо пульсировал. За окном бежали люди без зонтов, прикрывая себя портфелями и газетами. Второй вариант казался Ральфу абсурдным. Лужи разбежались по дороге и качали упавшие листья, как море качает корабли на волнах. …Море… Вода вызывала неприятное воспоминание об острове. Но куда более сильным было воспоминание другое – наполненное солнечным светом, со вкусом морской соли на губах… *** Ральфу пять лет, но уже в этом возрасте он осознает себя, и мысли в его голове вполне себе осознанные, хотя, конечно, еще детские. Ральф сосредоточен и серьезен, когда ему что-то показывают, рассказывают или когда нужно что-то сделать. Он ходит с важным видом. Впрочем, когда он играет с другими детишками во дворе, он заводной, веселый и щедрый паренек. Отец гордится им. И любит безмерно. Ральф – это ребенок, которого бог послал ему за упорный характер, за старания – Джим всю жизнь старался не вешать нос. Его любовь нельзя описать. Но Ральф ее чувствует, потому обожает проводить время с Джимом. Папа и сам такой же, как сын, только более энергичный. На корабле – серьезный человек. А в жизни – веселый балагур. Ральф столько раз видел, как Джим берет его мать на руки, кружит по комнате. А еще он всегда называет жену своей девушкой, потому что «слово «жена» старит». В тот день Джим взял Ральфа на маленький корабль. Сын стоит на носу корабля, на самом его кончике, соленая вода брызгает ему в лицо. Он щурится на солнце, а блестящее море еще сильнее слепит глаза. Отец садится рядом с Ральфом на корточки, одной рукой держится за леер, а второй – обнимает сына за плечи. - Нравится? – спрашивает он. У отца худое, но красивое лицо. Глаза карие, а волосы темные. Взгляд сейчас очень спокойный. - Да, - отвечает Ральф. - Знаешь, все море оберегает один дядька. Никогда не поверишь, какой! Санта-Клаус. Ральф с удивлением поднимает брови. - Ага, но вообще его зовут Николаус. Он спасал моряков. Санта-Клаусом он прикидывается только на Рождество. Крадет деньги родителей и покупает на них подарки детям. Джим улыбается. А потом Ральф спрашивает, почему маяк такой длинный и что там внутри него. И папа рассказывает. Долго-долго. Маяк кажется огромным. Зайди в него – и целый космос. Отец умел показывать вещи шире, чем они были на самом деле. А еще он воспитал в Ральфе любовь к воде. Он разворачивал перед ним море, словно историческое полотно, на котором расцветали сражения, которые дробились на истории жизни знаменитых моряков. И вода в его рассказах перемешивала кровь погибших с разрушенными мачтами, уносила все это на дно и вновь заливалась солнечным светом, наполнялась новыми судами, на которых рыбаки с песнями ловили рыбу, а моряки уплывали в далекие путешествия. Весь этот мир – яркий, героический, неспокойный раскрывался перед Ральфом, а потом, когда папа прекращал рассказывать, захлопывался в самом сердце, как раковина с жемчужиной. И сын никого туда не впускал. Потому что это был мир отца. Джим подарил его Ральфу, и Ральф носил его в себе, как носят крест на груди: никому не показывая источник сил. Эта жемчужина берегла его и тогда, на острове, когда все вокруг обезумели. Она не позволила ему потерять контроль над собой, окружила защитным полем. Безграничная отцовская любовь…