Иллюзионист

The Fray - You Found Me "Она сказала мне "еще увидимся", как после нашей первой встречи, как будто она всегда знала, что я буду возвращаться к ней, что бы нас не пыталось разлучить, даже смерть, потому что у нее нет и никогда не будет такой силы, которая попытается отобрать у меня воспоминания о Саре. Но я чувствую, что с ними я все быстрее погружаюсь на дно, как в кошмарном сне: бегу со всех сил, но остаюсь на месте. Я виню себя, что меня не было рядом с ней. Если бы я позволил себе хоть раз переступить через свои принципы, моя семья, мой лучший друг, Сара... Они были бы живы. Эта мысль разъедает меня изнутри. В детстве я думал, что вещи не имеющие логической опоры под собой должны пресекаться. Как же я ошибался. Именно они оказались важнее всех законов физики, всех научно-технических знаний, важнее логики. Тот маленький мальчик совсем не знал, что значит чувствовать что-то по-настоящему, терять кого-то, даже моя младшая сестра понимала жизнь лучше, чем я. Но ее нет. Больше никого нет. Все, к чему я прикасаюсь превращается в дерьмо, все кто был когда-то со мной, превратились в прах. И клянусь чем угодно, я никогда не позволю кому-то еще раз приблизиться ко мне настолько близко, что можно будет обжечься. У меня уже нет почвы под ногами, я уже не знаю, что правда и где ее искать. Нужно просто привыкнуть, что правды никогда и не было. После побега из приемной семьи, я начинал понимать, что не осталось ничего хорошего в этом мире, что меня когда-то восхищало, что вызывало у меня уважение. Продажные полицейские, ученые, неспособные ничего сделать без финансирования, врачи, которым плевать на своих пациентов, политики и бизнесмены, которым на все плевать, кроме денег, адвокаты, защищающие монстров, прокуроры, обвиняющие невинных людей, иллюзионисты, которые тешат только свое эго, которые способны убить, чтобы сохранить свои секреты. Я уже привык к жестоким правилам, теперь мне все равно. Я превратился в то, что я ненавидел в память о том, кого любил. И это единственная правда для меня.

24 марта"

Это была последняя страница в дневнике Гарри, далее страницы были оборваны. И я уже не знала, что продолжало вызывать у меня поток слез, после прочтения обрывков его жизни. Ощущение было, как после просмотра самого грустного фильма, в конце которого все складывается на свои места, и ты понимаешь наконец причину событий и ревешь без остановки на протяжении всех дальнейших титров, не можешь остановиться, и чувство подавленности в груди не позволяет тебе пошевельнуться. Я закрыла дневник и прижала его к груди. В один миг Гарри стал для меня нечто намного большим, и я хотела во что бы то ни стало сделать его счастливым. За окном была глубокая ночь, он наверняка уже спал, но я хотела прямо сейчас примчаться к нему, и сказать, что мне очень жаль, но что с этого дня все для него измениться, что все теперь будет хорошо, что я хочу быть рядом с ним. Ничто не могло удержать меня от этого шага, поэтому я просто схватила ключи со стола и выбежала на улицу с дневником в руках. Я не знала, где он жил, не знала его номер телефона. Единственное, что я знала - это место Прибежища. Мне хотелось поскорее добраться до него, поэтому я поймала первое же такси, назвала адрес того самого театра и всю дорогу, затаив дыхание, крутила в голове слова, которые я хотела сказать ему в первую очередь. Желтые огни мелькали за окном, здания проносились мимо меня настолько быстро, что сложно было уловить их очертания, через расслабляющий джаз по радио было слышно, как бурлил ночной Манхэттен. И вот я оказалась напротив черного входа в театр, но он был заперт, радом с дверью не было никаких звонков, поэтому единственное, что оставалось делать - это ломиться в дверь. Минут десять я стучала в запертую дверь, но никто ее не открывал. Я не собиралась останавливаться, я намеренна была стучать всю ночь, если это потребуется, рано или поздно он должен был ее открыть. - Гарри!!! - глухие удары об твердое дерево уже сводили меня с ума. - Черт возьми, пожалуйста!!! Вдруг послышался какой-то шум за дверью, и я тут же перестала стучать. - Гарри? Дверь распахнулась, но за ней стоял вовсе не тот, кого я ожидала увидеть. - Гарри здесь нет, и, Эффи, сейчас четыре часа утра, это разве не могло немного подождать? - Прости, Пит, я просто... Еще раз прости, я лучше пойду, - я уже хотела развернуться, чтобы не встретиться с ним глазами и не сгореть со стыда, но Питер меня остановил. - Подожди, - он внимательно оглядел меня и, увидев дневник Гарри у меня в руках, глубоко вздохнул. Он посмотрел на меня такими глазами, каким на меня смотрела мама, когда я приходила домой с очередными синяками и ушибами после падения с велосипеда. - Хорошо, что ты нашла меня раньше, чем Гарри. Нам нужно поговорить, заходи. Не знаю, что меня напугало больше: его взгляд или его слова. Но несмотря на это, я послушалась его и медленно последовала за Питером до Прибежища. - Садись, - сказал он, открыв дверцу одного из шкафчиков с вином. - Красное или белое на этот раз, миледи?