Иллюзионист

IAMX - This Will Make You Love Again Надпись "351 Риверсайд Драйв" на бумаге почти стерлась. Всю дорогу от Прибежища до дома Гарри я не давала ей покоя. Казалось, от такого волнения я скоро сотру ее полностью, а бумагу обращу в пыль. Такси остановилось напротив старого, но роскошного белого здания с обросшей зеленью крышей, возле того самого, в котором мы застали Мастера после бала. До этого момента во мне все еще таилось сомнение, что это на самом деле дом Гарри. Все же в тот раз он не солгал. Я осторожно поднялась по ступеням и дрожащей рукой постучала в дверь. Ответа не последовалo, и я начала стучать сильнее. Я не знала, что жду от этой встречи и как отреагирует Гарри на столь поздний визит, но мне было все равно. В первый раз за столько времени я сделала что-то импульсивное, пошла на поводу у эмоций и ничто не заставит меня пожалеть об этом. Дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге стоял Гарри в белой футболке и черных джинсах, как ни в чем не бывало. За окном была глубокая ночь, а он выглядел так, будто день только начался. Или, возможно, он не спал, потому что ждал меня все это время? — Привет, — нерешительно сказала я, но Гарри ничего не ответил, только сверлил меня взглядом. Он смотрел на меня так, как будто впервые видел, а потом просто вошел в дом, оставив дверь отрытой. Наверное, это на его языке означало "заходи". И я зашла следом за Гарри. Он поднялся по лестнице, ни разу не оглянувшись, и я последовала за ним. Посмотрев по сторонам, я заметила, что осколки чашки, которую он разбил в тот день, все еще рассыпаны по всему полу. Гарри вошел в самую дальнюю от лестницы комнату, которую освещала только маленькая лампа в углу. Даже в такой кромешной темноте можно было заметить невообразимое количество самых разных мелочей: статуэтки, свечи, сувениры, фотографии... Гарри стал ходить по комнате и переставлять вещи, раскладывать книги по полкам, не обращая на меня внимания, будто меня нет вовсе. Он вел себя так безразлично, и меня это пугало. — 3:2 в твою пользу, да? — сказала я первое, что пришло мне в голову, чтобы обратить на себя внимание. — Что? — он наконец посмотрел на меня. — Полицейские наставили на тебя оружие, я думаю, ты заслужил очко. — Зачем ты здесь? — спросил Гарри, продолжая заниматься своими делами. — Чтобы... Вернуть дневник. — Отлично, спасибо, — он подошел, взял из моих рук дневник и положил на тумбочку рядом с креслом. — Ты помнишь, где выход. — И все? — его абсолютное равнодушие заставляло мое сердце сжиматься снова и снова. — А чего ты ждала? — Я думала, мы поговорим. Обо всем... этом. — Если мне будет нужен терапевт, я тебе позвоню, а сейчас оставь меня в покое. — Хватит отталкивать меня, Гарри, я просто хочу помочь, — умоляла я. — Ой, вот только не надо на меня смотреть своими жалостливыми глазами, — он повысил голос. — Не смей меня жалеть. Спорю у тебя в голове сейчас мысли о моем "спасении", так? Для этого ты пришла? Найди себе другое хобби, Эффи, потому что меня не надо спасать. — Я здесь не для этого. Мои слова он снова будто не услышал: — Ты узнала всю правду, довольна? Теперь уходи. — Я не уйду, — я не собиралась сдаваться, не в этот раз. — Я не хочу уходить. — Да? А я хочу чтобы ты ушла раз и навсегда и была в безопасности, подальше от этого дерьма, потому что тебе лучше... — Хватит решать, что мне лучше! Я не хочу быть в безопасности, черт подери, Гарри! Я хочу быть с тобой! Я смотрела на него в ожидании ответа, как на крошечную точку света в темноте. Вокруг все становилось темнее, а точка светилась все ярче. Гарри замер, закрыв лицо ладонью. — Посмотри на меня, Эффи, — он поднял на меня взгляд и развел руками. — ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! — я содрогнулась. — Ничего уже тут не исправишь. КТО МОЖЕТ ПОЛЮБИТЬ ТАКОГО, КАК Я? — он кричал, дрожал, а я держала себя в руках изо всех сил, чтобы опять не зареветь от беспомощности. — Ты не хочешь быть со мной, со мной хочет быть твой внутренний синдром спасителя, вот и все. Я говорю это тебе, потому что ты не в состоянии понять это самостоятельно. — И опять Гарри умнее всех, конечно, — меня вдруг охватила волна злости. Я злилась на Гарри за его высокомерие и упрямство. Я злилась на себя, что заставила чувствовать его уязвимым. Я злилась на весь этот проклятый мир за то, что все в нем слишком сложно. — Знаешь что? Я тебя ни капли не жалею, жалеешь себя только ты сам! — я приближалась к Гарри шаг за шагом, он оказался в миллиметре от меня. —Ты настолько погряз в саморазрушении, что не в состоянии увидеть рядом с тобой человека, которому ты на самом деле не безразличен! Да я без ума от тебя, Гарри! Не такой уж ты и умный. Я замахнулась, чтобы ударить его в грудь, но он мигом невыносимо крепко перехватил мое запястье. Я поймала на одну секунду его острый взгляд и нахмуренные брови, прежде чем его губы жадно коснулись моих. Его поцелуй был почти грубым. Голодным. Горячим. Безрассудным. Притянув ближе, он прижал меня к себе, давая ощутить свою силу. Гарри провел пальцами по моей шее, а затем его руки скользнули по моим бедрам, эти прикосновения заставили меня вздрогнуть, я окончательно потеряла самообладание и весь остаток сдержанности. Я почувствовала, что мои ноги оторвались от пола, и я инстинктивно обвила их вокруг его талии. Гарри слепо нес меня по комнате, не отрываясь от поцелуя и ничего не замечая, поэтому все вокруг нас с грохотом падало на пол и разбивалось. Казалось, что нашей бешеной энергией можно было освятить весь город, целый штат. Гарри посадил меня на подоконник и продолжил срывать с меня остатки одежды. Мы оба тяжело дышали, мы задыхались, но нам было все равно, пока мы в полной мере не насладимся друг другом до последней капли, без остатка.