Иллюзионист

"Иногда люди так чего-то хотят, что не замечают хруста льда под ногами".

Парк, простиравшийся четырьмя километрами между 59-й и 110-й улицей и Пятой и Восьмой авеню в ясный майский день выглядел как никогда роскошно. Это, пожалуй, единственное спокойное и безмятежное место во всем Нью-Йорке, посреди небоскребов и вечной суеты. Время летит незаметно, оно почти останавливается там. Можно часами бродить по бесконечным тропинкам, любуясь необыкновенно красивой природой, величественными скульптурами, и наблюдать за белками, которые свободно кокетничают с туристами. Невысокие холмы, аллеи, мелкие пруды, зеленые кустарники... Только гений мог создать подобное чудо с необыкновенным буйством красок посреди серого мегаполиса. — Центральный парк? Я думала, ты сказал "повеселимся", — сказала я Гарри, когда он повел меня за собой к воротам парка. — Хочешь сказать, тут скучно? — Нет, я просто не думала, что это в твоем стиле. — А что в моем? — Места, которых обычно сторонятся люди, уж точно не семейные парки. — Хорошо, тогда прогуляемся по заброшенным линиям метро, — Гарри с энтузиазмом схватил меня за руку и уверенным шагом устремился в противоположном направлении. — Нет-нет, — сказала я, одернув руку. — Мне тут нравится, давай останемся. На лице Гарри мигом сверкнула улыбка, которая говорила "я так и знал", и он молча продолжил идти рядом. Мы шли по длинным тропинкам, озираясь на людей, загорающих на траве с плетенными корзиночками для пикника, наслаждающихся теплом и ароматом цветущих деревьев, на родителей с их детьми, на молодых и пожилых пар... Волшебный, светлый праздник жизни царил на каждом миллиметре парка. Мы молчали, и будто не было смысла в разговорах. Впервые я почувствовала себя так легко рядом с Гарри, и я ни на секунды не сомневалась, что он чувствует тоже самое. Незаметно, для себя мы подошли к величественному фонтану Бетесда. Казалось, еще пару шагов и фигура ангела, установленная в центре фонтана и робко державшая в руках цветок лилии, нависнет над нами тяжелым облаком. Вокруг фонтана было огромное скопление людей, эта терраса была самой оживленной среди, тех, которых мы обошли. Гарри неожиданно остановился и посмотрел на часы. — А тебе разве не надо было сегодня на работу? Воскресенье - мой единственный выходной за неделю, и сегодня было не воскресенье. Я знала это. Я знала, что Леди Маргарет меня уволит, и я все равно сознательно пропустила рабочий день. Мне было так безразлично, проснувшись сегодня утром и осознав это. Сейчас эта закусочная казалось мне такой незначительной, что даже забавно было думать о том, что когда-то это было так важно для меня. Я пару секунд смотрела Гарри в глаза, пытаясь придумать, как выразить эту мысль, как можно кратко, и наконец сказала: - К черту работу! Он стоял ровно пару мгновений, видимо, ожидая, что я признаюсь, что это была шутка, но не получив от меня никакого сигнала, разразился самым искренним смехом. - К черту работу! - передразнил меня Гарри намного громче и уверенней, как будто это было послание всему миру. - К черту работу! - К черту! Мы кричали сквозь смех, люди оборачивались на нас - они завидовали нашей свободе. В эти секунды мы были так безрассудны и счастливы, мы были на вершине горы и смотрели на этот мир с высока, показывая на него пальцем. Постепенно эта невесомость сошла на нет, черты лица Гарри выстроились в строгую линию. — Ты помнишь нашу вторую встречу? У твоей закусочной. — Думаю, да, — ответила я неуверенно, одновременно пытаясь вспомнить, какая из встреч была "второй". — 31 ноября, было около девяти утра, когда какой-то парень в голубой рубашке назвал меня гением, и ты протянула мне руку. «И ты, конечно, все помнишь» — Это было так давно. Почти два года. — Да, — сказал он. — Ты вытащила карту из колоды. Пиковый туз. — Да, я помню. Хочешь раскрыть мне секрет фокуса? Ой, это такая честь для меня! — шутливо бросила я. — Нет, я хотел сказать, что в мире гаданий на игральных картах пиковый туз означает большое несчастье. Я рассмеялась, даже неожиданно для самой себя. — Ты в это веришь? — Я верю в закономерности. — Что ты имеешь в виду? — мой голос стал серьезнее. Я насторожилась. — Мне кажется, что я и есть твое «большое несчастье». А пиковый туз - просто забавное совпадение. — Что? Не говори так. — Послушай, это пришло мне в голову прямо сейчас, и я не хотел держать это в себе. Не придавай этому большое значение, просто мысли вслух. — И много у тебя подобных? О чем ты еще думаешь? — Не все сразу, а то совсем избалую тебя, — Гарри кокетливо улыбнулся. — Знаешь, о чем я думаю? Масть какой-то игральный карты - какое это может иметь значение? Я счастлива здесь и сейчас, а закономерности пусть идут к чёрту. — К чёрту, — он повторил мои слова, и я увидела, что мышцы его лица расслабились. Я надеялась, что сумела вернуть ему уверенность и рассеяла его сомнения. — К чёрту! Гарри улыбнулся той самой азартной улыбкой, как будто в то мгновение в его голову пришла идея и он импульсивно готов был броситься в ее объятия, несмотря на последствия. И он рванул с места прямиком к фонтану. — Дамы и господа, прошу минуточку внимания!— величаво произнес Гарри, встав на бордюр и расправ руки. "Боже, прекрати. Что ты опять задумал", - мне стало не по себе. Он выдержал долгую паузу, внимательно разглядывая свою "публику". Удивительно, что люди, как стадные овечки, послушно приближались к Гарри и ждали его следующего шага. Одно его заурядное, ничем не примечательное предложение заинтересовало людей настолько, что они отвлеклись от своих дел, забыв куда шли и чем были заняты их мысли. Он начал говорить, когда увидел, что все люди в сквере готовы были его слушать. — Меня зовут Гарри, и я лучший иллюзионист этого тысячелетия. Более того, мои возможности граничат с магией. Совсем скоро, вы узнаете обо мне намного больше, а прямо сейчас, я бы хотел сделать то, что должен был сделать еще давно. Гарри посмотрел мне в глаза, а затем снял с головы шляпу и продолжил более мягкий и менее самодовольным тоном: — Иногда мы совершаем глупые поступки из-за нелепого страха. Страх кого-то потерять, страх потерять себя, страх одиночества, страх перед будущим, прошлым, настоящим... Сами того не замечая из-за этих эгоистичных страхов мы отнимаем нечто важное у других. Но к счастью, никогда не поздно это вернуть. И сегодня моя очередь. А завтра, возможно, будет ваша. Гарри протянул мне руку, и вся толпа мигом оглянулась на меня. — А вот и наш счастливчик, — я протянула свою ладонь в ответ и поднялась на бордюр, теперь я стояла рядом с ним, а многочисленные слушатели до сих под не отвадили от меня взгляд. Гарри без всякого предупреждения кинул свою шляпу в толпу со словами: — Как только вы убедитесь, что это совершенно обычная, пустая шляпа, верните ее обратно мне. Люди тут же начали ее ощупывать и изучать, каждый хотел удостовериться в заурядности шляпы на своем опыте. Пройдя по рукам, она вскоре вернулась обратно к Гарри. — Замечательно, — он схватил шляпу за козырек, протянул перед собой и пару секунд просто смотрел на нее, не отрываясь, а люди тем временем затаили дыхание. Резким движением руки, Гарри подкинул шляпу в воздух, и она взлетела к самому небу, делая над нашими головами бесчисленные обороты и приземлилась обратно на ладонь Гарри, и тот ловко схватил ее и протянул ко мне с такой легкостью, как это делали джентельмены когда-то давно при приветствии дам, и как будто каждое его движение было сотни раз отрепетировано. Все ждали, когда я наконец засуну свою руку в шляпу и достану оттуда кролика, но, когда я все-так это сделала, я не почувствовала ничего мягкого и пушистого, а скорее, напротив, оно было холодным и жестким. Вытащив предмет из шляпы, я еле смогла сдержать эмоции. Я закрыла ладонью лицо, сжимая другой ладонью нож, который отнял у меня Гарри 31-го ноября, около девяти утра. Пока люди задавались вопросом "Как он это сделал? Когда он успел положить шляпу нож, мы же так внимательно наблюдали!", Гарри потянул меня к себе и обнял. — Я помню, — едва слышно прошептала я, уткнувшись ему в грудь, — Ты сказал мне, что нож тебе нужен для того, чтобы быть уверенным что я никуда не денусь. Это значит, что ты отпускаешь меня? Гарри прижал меня еще сильнее. — Нет, это значит, что мне не нужен нож, чтобы удерживать тебя. Я просто знаю, что ты никуда не уйдешь.