Одной тропой

Тоннель под Стеной был старый и давно заброшенный: то там, то тут аккуратная каменная кладка разрушилась, и груды камней то и дело преграждали им путь. Время от времени Бран слышал жалостливые стоны Ходора – это великан в темноте больно бился об острые камни. Сам он счесал себе ладони и левую щёку, когда Ходор тащил его за собой, но терпел саднящую боль молча, сцепив зубы, понимая, что каждая царапина – шаг к свету, к жизни, к человеческому миру. Позади Брана, недовольно ворча, мягко шагал Лето. Казалось, узкому тёмному проходу никогда не будет конца, и они навечно останутся в этой каменной могиле под многотонной громадой Стены. Всё чаще и чаще эти мысли прокрадывались в голову юноши, и в конце концов он уже не мог думать ни о чём, кроме как о том, как обидно будет погибнуть в такой манящей близи от желанной цели. Когда они, наконец, выбрались из темноты тоннеля, яркий свет ударил по глазам, словно они не видели солнца не несколько часов, а много лет. Бран на несколько минут прикрыл глаза, спасаясь от резкой боли. Он сделал глубокий вдох, затем ещё один, принюхиваясь и прислушиваясь к жизни по эту сторону Стены. Но она, так же, как и Застенье, пахла морозом и снегом и звенела стеклянной тишиной. - Ходор, - дрожащий голос великана и утробное ворчанье Лето заставили его распахнуть глаза. От увиденного Старк крепче сжал в руке топорик: прямо перед ними из заснеженной пустоты выткались восемь рослых мужчин верхом на мохноногих северных конях, не боящихся льдов и морозов. Быстро оглядевшись по сторонам, Бран понял, что находится у одного из старых замков Ночного Дозора – полуразрушенная башня отбрасывала на них свою мрачную тень. В далёкой, полузабытой теперь жизни мейстер Лювин заставлял его учить на память все замки чёрного братства, и, если бы у него было побольше времени, он, возможно, смог бы понять, как далеко от этого места находился Чёрный Замок. Но времени у него не было, потому что самый рослый из незнакомцев заговорил. - Так-так-так, - высокий рыжеволосый мужчина выдвинулся вперёд, окидывая его, Ходора и оскалившего зубы лютоволка пристальным взглядом, - кто тут у нас? Ты кто?! - Я – Брандон Старк из Винтерфелла, - юноша сразу понял, что ему не тягаться даже и с одним из хорошо вооружённых мужчин, а потому нужно было попытаться договориться. Говоривший осклабился. - Винтерфелл в другой стороне, насколько мне известно. - Я… - он был готов рассказать им всю историю с самого начала, но понимал, что они скорее сочтут его безумцем, чем поверят. – Я иду домой. - Хар-р, а я – Тормунд Великанья Смерть, и я поставлен здесь именно для того, чтобы никто не смог проникнуть сюда из-за Стены. Поэтому, - он подбоченился, положив ладонь в грубой рукавице на рукоять большого боевого топора, - я тебя не пропущу, куда бы ты ни шёл. Сердце на миг замерло в груди Брана. Он почти видел, как этот страшный человек зарубает их по очереди своей громадной секирой. А ведь он почти добрался до дома! Присмотревшись, Старк понял, что эти люди не были дозорными: ни один из них не носил чёрное, скорее уж их одежда напоминала одежду Оши… - Вы – одичалые? – изумлённо воскликнул он, но затем, взяв себя в руки, продолжил: - послушайте, - взмолился он, не заботясь о гордости лорда или манерах, - отпустите меня. Взгляните: я калека, у которого ничего-то и нет, кроме имени. Если вы меня отпустите, я, клянусь, не выдам вас дозорным, если встречу их! Громовый хохот заставил его вздрогнуть. Громче всех, схватившись за живот, смеялся рыжебородый Тормунд. Наконец, успокоившись, он произнёс, вытирая слезящиеся глаза: - Откуда ты всё-таки явился, мальчишка? Мы не носим чёрное и предпочитаем, чтобы нас называли вольным народом, но все мы теперь – братья Ночного Дозора. И сёстры, - он хохотнул, - тоже. Мозг Брана лихорадочно работал, пока Ходор испуганно топтался на месте, обеспокоенно глядя на нацеленные на них острия копий – Бран насчитал семь. Внезапно его осенило: Джон был дозорным и, если эти люди также считали себя дозорными, ему стоило только назвать имя брата, чтобы оградиться от их нападок. - Мой брат, Джон Сноу из Винтерфелла, - стараясь, чтобы голос его не дрожал, начал Старк, - тоже надел чёрное… Вы можете отвести меня к нему? Он подтвердит, что я – тот, кем назвался. Тормунд молча смотрел на Брана, задумчиво покусывая нижнюю губу, и во взгляде легко читалась насмешка, а в глубине его – настороженная враждебность. То же выражение Старк заметил и в глазах других мужчин. - Братья лорда-командующего давно мертвы, - вдруг резко произнёс одичалый. – Не знаю, кто ты, мальчишка, но ты пришёл из-за Стены, а это значит, что отпустить я тебя не могу. Вяжите их, братцы! – скомандовал он. Только сейчас он заметил в руках одичалых крепкие верёвки. Когда первый из мужчин шагнул к юноше, Лето бросился ему наперерез и вцепился тому в ногу. - Проклятая псина! – возопил одичалый. - Лето, прочь! – воскликнул Бран, заметив, как блеснуло лезвие кинжала. Лютоволк послушно отступил, грозно рыча и вздыбив шерсть, а Бран с горечью понял, что настало время отпустить Лето, если он не хочет видеть и его смерть. Он знал, что верный волк не оставит его, а дозорные-одичалые не отступятся. Беги, Лето, мысленно приказал он. Лютоволк скорбно вильнул хвостом, прижал уши и взглянул на хозяина – в жёлтых глазах отчётливо светилась обида. Но, превозмогая себя, юноша продолжал гнать от себя Лето и, наконец, волк сделал чудовищный прыжок и скрылся от просвистевшей рядом с ним стрелы за какой-то полуразрушенной постройкой. Прежде чем Старк успел что-либо сообразить кто-то из одичалых одним незаметным движением выбил топорик из его руки. Глаза заволокло солёной пеленой обиды и унижения, но Бран быстро сморгнул слёзы – не хватало ещё показывать свою слабость этим дикарям. Ему вдруг стало невыносимо тоскливо, словно отполированная рукоять топора ещё хранила тепло прикосновений Миры и Жойена. С гиканьем и смешками один мужчина набросил верёвочную петлю на Ходора, другой же время от времени несильно колол великана остриём своего копья, исторгая из него жалобные стоны и бормотания. Ярость пополам с чувством вины душила Брана, и в конце концов он, не выдержав, отчаянно выкрикнул: - Оставьте его! Не троньте! Он слаб и не причинит вам вреда, разве вы не видите?! Одичалые на мгновение прекратили свою забаву и изумлённо уставились на юношу. Тормунд ухмыльнулся в свою огненно-рыжую бороду и бросил быстрый взгляд на Брана. Он зажмурился, ожидая, что его вот-вот наградят сильной затрещиной, но вместо этого рыжеволосый мужчина только пророкотал: - Мальчишка прав: хватит вам валять дурака! Иные дышат нам в спину, скоро позабавитесь всласть! А теперь займитесь делом. Наверное, он именно это и имел в виду, потому что в следующую минуту кто-то схватил Брана за талию и безо всяких церемоний перебросил через холку лошади. Юноша задохнулся от возмущения, но промолчал, сцепив зубы, потому что жаловаться и просить пощады недостойно ни короля, ни лорда, ни просто уважающего себя рыцаря. Он потерял счёт времени – перед его взором только размеренно покачивалась гнедая шкура лошади, да ушей достигало неразборчивое бормотание Ходора. Пытаясь отвлечься от своего унизительного положения, Старк погрузился в размышления, снова и снова прокручивая в голове свой разговор с Тормундом Великаньей Смертью. Был ли у него хоть малейший шанс избежать того, что случилось? В этой жизни, где у него не было меча, солдат и даже ног – едва ли. Но, Боги, как же обидно было попасться в ловушку судьбы именно сейчас, когда он был так близко к цели после того, как преодолел смертоносные равнины Застенья и чудом остался в живых после нападения упырей! Подумать только, если бы он чуть помедлил с той стороны Стены или пошёл в другую сторону в поисках прохода, этого бы не случилось. Он с тоской вспомнил Ошу, её необычную грубоватую доброту и пожалел, что её не было с ним рядом. Уж она-то смогла бы и защитить его, и доходчиво объяснить одичалым, кто он и куда направляется. Впрочем, вольному народу, похоже, всегда было плевать на громкие и древние времена; единственное имя, на которое откликнулся Тормунд, было имя его брата. Но одичалый ему не поверил… Что ж, Бран хотя бы узнал, что Джон жив. Неожиданное открытие полоснуло по разуму Брана: он ведь говорил о Джоне как о лорде-командующем Ночного Дозора! Неужели это было действительно так? Он воспрянул духом, но почти сразу же снова сник: конечно, Джон немедленно освободил бы его, если бы только узнал, что он здесь, у Стены, вот только никакой возможности добраться до брата у Брана не было. Тем временем они достигли замка, в котором, похоже, обитал Тормунд и его подчинённые. Это было невысокое строение, белеющее пятнами свежей каменной кладки, но всё же ещё замшелое, как жилище, в котором многие годы никто не жил. Его небрежно спустили с коня на землю – у юноши нещадно болело всё тело, но он не издал ни звука, Ходору развязали руки и велели ему нести Брана, подгоняя великана тычками копья. Молодой одичалый с вытянутым рябым лицом и блёклыми водянисто-голубыми глазами сопровождал их до низкой кельи – Ходору пришлось сложиться едва ли не втрое, чтобы пройти в крошечную дверцу. Парень был, должно быть, лишь несколькими годами старше Старка, но выглядел абсолютно равнодушным к судьбе пленников, как человек, привыкший не задумываясь исполнять приказы. В отчаянии Бран схватил его за полу шубы, прежде чем он закрыл за собой дверь. - Скажи, как называется этот замок! Скажи, прошу! Должно быть, молитвенные нотки в голосе Старка тронули одичалого, потому что он нехотя, коверкая слова, пробормотал: - Дубовый Щит. Дверь за ним с лязгом захлопнулась, и пленники оказались в кромешной тьме – узкое зарешёченное окошко не пропускало тусклый зимний свет. Тяжело вздохнув, Бран кое-как отполз к стене и устало облокотился на жёсткие камни. Он слышал шумное затравленное дыхание Ходора где-то в тёмном углу. Наверное, он должен был сказать что-то, ободрить как-то великана, который оказался почему-то единственным, кто делил с ним все тревоги и тяготы этого странного путешествия, но сил на успокоительные речи у него уже не было. Хотелось просто заснуть и, может быть, даже никогда не проснуться; не видеть больше этого снега и чужих, враждебных лиц вокруг; не ощущать этого бесконечного холода и собственной беспомощности; не думать – за других да и за себя тоже. Раствориться в холоде, снеге, прорасти чардревом сквозь негостеприимные стены этого замка… Дубовый Щит – слишком громкое, звучное, самонадеянное название для замка, который едва ли не разваливается. Дубовый Щит… Внезапно Бран открыл глаза, изумлённо уставившись в темноту: в голове сами собой всплыли когда-то давно заученные названия замков Ночного Дозора с востока на запад. Дубовый Щит соседствовал с Чёрным Замком, сердцем Дозора, обителью лорда-командующего! Джон так близко – неужто не почувствует брата рядом? Нет, не почувствует - он думает, что Бран и Рикон мертвы, и наверняка не думает ни о чём кроме грядущей войны. А её тяжелое дыхание витало по ту и это сторону Стены. Если бы только Джон вдруг поехал за чем-то в Дубовый Щит… Но это казалось почти нереальным после краха всех других надежд Брана, и он запретил себе мечтать об этом. Самое лучшее, на что они с Ходором могли бы надеяться – это на то, что о них забудут и не казнят. Впрочем, был и другой способ достучаться до Джона. Бран мог управлять разумом Лето и разумом Ходора, так почему бы ему не попробовать дотянуться до воли Призрака? Джон наверняка доверяет своему лютоволку как себе, так почему бы Призраку не привести его к брату? Строгим окриком Старк велел великану затихнуть, и жалобное «Ходор» стихло, как по волшебству. Призвав на помощь все свои умения, Бран погрузился в зыбкую расщелину между мирами. Замелькали мимо его взора годы и страны, чьи-то судьбы и души, пока, наконец, он не достиг разума волка-альбиноса. Он увидел перед собой бьющихся деревянными мечами отроков, закопченный снег на крышах хозяйственных построек, сплошную черноту одеяний дозорных. Краем собственного сознания юноша понял, что точно попал в тело Призрака и оказался во дворе Чёрного Замка. Иди же, иди к Джону, молил он, бессознательно стискивая до боли кулаки. И белоснежный лютоволк лениво поднялся с земли и мягко зашагал к дверям, ведущим в башню командующего. Бран видел перед собой нужную дверь так чётко, словно сам стоял перед нею, и до неё Призраку оставалось всего несколько шагов… Он уже знал, что сделает дальше: он велит лютоволку Джона вцепиться в плащ брата мёртвой хваткой и, если понадобится, протащить его так хоть и весь путь до Дубового Щита. Отдалённый стук и чей-то крик едва не отвлекли его, но Бран отмахнулся от этих звуков. А в следующий миг удар, пришедшийся на затылок, заставил его выскользнуть из разума Призрака и раскрыть глаза. Юноша застонал – не столько от боли, от которой в ушах стоял громкий звон, сколько от разочарования. Он был так близок! Когда туман перед глазами развеялся окончательно, Старк разглядел того же молодого дозорного, с которым разговаривал, в тусклом белёсом свете, льющемся в распахнутые двери. - Колдун! Здесь колдун! Скорее, позовите Тормунда! Снаружи раздался топот и чьи-то возбужденные голоса. Бран устало перевёл взгляд на пол и увидел две плошки, валяющиеся на полу – очевидно, они хотели накормить их с Ходором. В животе предательски заурчало, а Бран подумал, что, возможно, теперь они вовсе откажут им в пище. - Ну, что тут у вас ещё? – громоподобный голос предводителя одичалых послышался раньше, чем того ожидал Бран. – Не можете без меня справиться с мальчишкой-калекой и полоумным дурачком? - Он варг, Тормунд. Прав ты был, простой мальчишка бы ни за что не выжил там… - Прав… Конечно, я был прав. Иные согнали с насиженных мест целые племена с их оружием, великанами, мамонтами, а ты всё ещё думал, что этот малый так прост, как хочет казаться? Ну, покажите мне его ещё раз. Тормунд был так велик, что, конечно, не пролез бы в низенькую дверцу темницы, поэтому Старка попросту выволокли наружу и бросили к ногам одичалого, словно мешок с костями. Дверь снова захлопнулась, и Бран услышал, как там, в темноте, истошно завыл перепуганный Ходор. Большего унижения ему ещё не довелось испытывать; даже голодая и прячась по лесам от прихвостней Теона Грейджоя, даже замерзая до полусмерти по пути к Стене, даже питаясь одними земляными орехами долгих шесть лет и живя в кромешной тьме подземелья он чувствовал себя лучше. Впервые с того момента, как он очнулся сломанным и неподвижным, он порадовался, что никого из его семьи нет рядом – Бран не хотел бы, чтобы кто-то видел, как он валяется на земле перед дикарём. - Варг, говорите? – Тормунд опустился на корточки, так что рыжебородое лицо оказалось вровень с лицом юноши, - А так и не скажешь… И что же, ты всё ещё будешь утверждать, что ты Брандон Старк из Винтерфелла? - Буду, - прохрипел Бран, приподнимаясь на локтях. - Врёшь, - прошипел одичалый. – По эту сторону Стены варгов нет, кроме тех, кто пришёл с нами из Застенья. А тебя с нами не было. - А кто же я по-твоему?! – в отчаянии воскликнул Бран. Тормунд равнодушно пожал плечами. - Кто угодно – там за Стеной водится много такого, о чём нам лучше и не знать. Ты так желаешь увидеть нашего лорда-командующего, а ведь он первый, кто осмелился бросить вызов Иным. Кто знает, зачем он тебе нужен. - Но я его брат! – он уже и не пытался скрыть отчаяние, звучавшее в его голосе. Впрочем, он всё же испытал какое-то странное удовлетворение от того, что этот грубый дикарь так заботился о безопасности Джона. - Не верю я тебе, - как-то устало произнёс Тормунд и поднялся на ноги. – Что же мне с тобой делать? – язвительный совет так и вертелся у Старка на языке, но что-то всё же остерегло произносить его вслух. - Ладно, ребята, в замок его и глаз с него не спускать!