Одной тропой

При одном только взгляде на Дредфорт Рикона охватила дрожь: слишком хорошо он помнил сказки Старой Нэн, а затем и уроки мейстера Лювина о ненависти, которую испокон веку питали к Старкам Болтоны. И весь замок был окутан мрачным ореолом страшных сказок и ужасных деяний, которые совершались в его стенах, а по ночам, наверняка, его коридоры заполняли призраки несчастных, замученных в пыточных и подвалах Дредфорта. Оша рассказала ему – и одни лишь Боги знали, откуда она это узнала, - что Арья, вернув себе корону, первым делом казнила Рамси Болтона, захватившего Винтерфелл, и лорда Русе, его отца. С опаской подняв голову, ожидая увидеть на высоко вздымавшихся на башнях знаменах чудом уцелевшего ободранного человека Болтонов, Рикон с удивлением увидел знамена с изображением чёрного медведя на зелёном фоне. Мормонты. Если ему не изменяла память, Мормонты издавна правили своим Медвежьим островом, но всё же именно их флаги реяли в морозном воздухе над Дредфортом. - Быть этого не может, - отвечая на собственные мысли, пробормотал Рикон. Почти всю дорогу от Кархолда, где их постигла болезненная неудача, он отмалчивался, и, услышав его слова, Оша встрепенулась. - Что ты сказал, маленький принц? - Принц без короны и без трона, - хмыкнул мальчик. Одичалая сделала вид, будто бы ничего не заметила, и Рикону не осталось ничего, кроме как продолжить: - прежде этим замком правили Болтоны, но знамена не их. Что стало с Севером, Оша? Он почти ничего не запомнил из уроков мейстера – он был слишком мал и слишком скучал за отцом, матерью и братьями, чтобы сосредотачиваться на них. Но сейчас, идя по стране, которую и прежде-то не знал, он всё же поражался удивительным изменениям, постигшим её. Замки стояли на своих местах, но знамена над ними были другими, не теми, что шесть лет назад, десять или двести. Другие люди сидели в Великих Чертогах замков и другие люди служили им, и другие эмблемы были вышиты на одеждах слуг или выкованы на доспехах стражников. Узнал бы этот Север его лорд-отец, если бы милостивые Боги вдруг позволили ему воскреснуть? Едва ли. Но одичалая не могла ответить на этот вопрос, поэтому она лишь прищурившись, словно целясь, оглядела медведя на гербе Мормонтов и пожала плечами. - Тебе нужно было бояться только тех, кто носил на щитах ободранного человека, так ведь? А это – медведь. Идём, может быть, здесь нам повезёт. Мейстер Лювин учил их с Браном: Мормонты едва ли не самые верные люди Старков. Кажется, одну из дочерей леди Мейдж даже назвала в честь тётки Рикона. Мальчик не знал всех этих людей, и свои земли тоже не знал, но теперь в памяти сами собой всплывали имена, титулы, знамена и замки. Рикон снял с пояса верёвку и принялся привязывать Лохматого Пёсика к сосне. Оша, глядя на него, покачала головой. - Возьми его с собой, Рикон. - Люди его боятся, Оша. И в замок лютоволка не пустят. Хорошо, если хоть вреда не причинят. А здесь он в безопасности. Если те, кто правит там, - он кивнул на мрачный замок, - поверят мне, я вернусь за ним непременно. Если же нас снова прогонят… - он сглотнул ком в горле: думать об этом совсем не хотелось. – Что ж, тогда я тем более вернусь за ним. Видишь, малыш, - теперь он обращался уже к зверю, который настороженно шевелил огромными ушами и принюхивался, - я обязательно за тобой вернусь. Оша промолчала, но неприкрытое недовольство отразилось на её лице. Рикон сделал вид, будто не заметил этого; она была главной в их крошечном отряде, и в остальном он беспрекословно подчинялся Оше, но только не в том, что касалось Лохматого Пёсика. Он и сейчас помнил, как лютоволк Робба откусил несколько пальцев Большому Джону Амберу, когда тот сделал несколько резких движений в сторону его брата. Даже те, кто видел лютоволков раньше, боялись их, а что говорить о людях, слышавших о них только легенды? Рикон не хотел подвергать своего друга такой угрозе, и потом, Лохматый Пёсик делал их с Ошей слишком заметными, а он твёрдо решил не открывать своего имени никому, кроме лордов, дававших клятву верности Старкам. Внутри Дредфорт тоже оказался мрачным, навевающим тоску и ужас; мальчик то и дело оглядывался, опасаясь, что вот-вот увидит чьё-нибудь освежёванное тело, насаженное на копьё, клетку со злющими псами, которыми славились псарни Русе Болтона, или даже самих бывших хозяев замка. Он безошибочно определил, что большинство людей в замке не были людьми Болтонов, и даже испытал угрюмое удовольствие при мысли о том, что о них его сестра, должно быть, позаботилась, как следует. Оша опасливо оглядывалась по сторонам, и Рикон видел, как она украдкой сжимает рукоять своего старого ножа; ей, дочери вольного народа, в замках становилось не по себе. Никто из жильцов замка не обращал на них никакого внимания, и, помедлив несколько минут, Оша решительно взяла Рикона за руку и зашагала туда, где под навесом у огня грелись стражники Мормонтов. Один из них отделился от остальных, чтобы подкинуть хвороста в жаровню, и тут его взгляд упал на них. Одичалая улыбнулась мужчине и подошла поближе. Рикон в очередной раз подивился про себя: Ошу при всём желании нельзя было назвать красавицей, но было в ней что-то, что заставляло мужчин останавливаться, заговаривать с нею, глупо улыбаться и отпускать глупые и грубые шуточки. И этот стражник, на чьём видавшем виды нагруднике под потёртым плащом тускло поблёскивал вставший на задние лапы медведь Мормонтов, не стал исключением. - Прежде на этих башнях были другие знамена, - как бы между прочим бросила ему Оша. Тот осклабился и хохотнул. - Давно не была в наших краях, детка? – его заскорузлая ладонь легла на плечо женщины, сползла ниже, чуть сжала тело под толстыми одеждами. Лёгкая судорога, мелькнувшая на лице Оши, сказала Рикону, что это прикосновение было ей неприятно, однако стражник этого не заметил. Он смотрел только в лицо одичалой, и она, улыбаясь, кивнула. – Это так. Прежде здесь сидели Болтоны, будь они трижды прокляты. Но с тех пор, как в Винтерфелле снова сидят Старки, всё переменилось. Её Величество королева Арья отдала Дредфорт нашей леди Алисанне. Оша бросила быстрый взгляд на мальчика. - А эта ваша леди Алисанна добрая? - Может, и добрая, - проворчал он, убрав руку с плеча женщины, - только всё равно её здесь нет: она отправилась с отрядом наших людей на север, к Стене, а в Дредфорте вместо неё правит пока что леди Лианна. Только тебе-то что? – взгляд мужчины из маслянисто-похотливого стал подозрительным. Сердце Рикона на долю секунды замерло, но одичалая не растерялась. - Я хотела попросить её дать мне и моему пасынку, - с этими словами она вытолкнула вперёд Рикона, и только сейчас стражник, кажется, его заметил, - клочок земли, чтобы мы могли выстроить там домик и завести несколько кур и, может быть, козу. Мой муж, его отец, - Оша продолжала болтать безумолку, не давая мужчине вставить ни слова, - когда-то служил Роббу Старку, но умер от лихорадки, а его земля во владениях Болтонов перешла в наследство его брату, который тотчас же вышвырнул нас вон. Мужчина смерил взглядом Ошу, затем мальчика, задумчиво почесал бороду. Взгляд его теперь смягчился окончательно. - Ты хорошая женщина, раз заботишься о чужом сыне… - Своих Боги не дали, - пробормотала она, уткнувшись взглядом в замёрзшую землю. -…и вам повезло, что Болтонов здесь больше нет: едва ли они бы оставили вас в живых, зная, что твой муж бился за Робба Старка. И это самое меньшее… Возможно, они спустили бы с вас кожу живьём и выставили бы посреди двора… Рикон вздрогнул, представив это себе, и одичалая нахмурилась. - Ты пугаешь мне сына. - Он уже взрослый парень у тебя, - добродушно усмехнулся он. – Но леди Мормонт вам в этой милости не откажет. Но, несмотря на все заверения, им снова пришлось дожидаться, пока новая хозяйка Дредфорта соизволит принимать просителей, а она не торопилась. Они снова ютились по сараям и кухням, оплачивая ночлег и еду тяжёлой работой. Рикон всё рвался помочь Оше, глядя, как она моет полы ледяной водой или таскает тяжёлые вёдра, но она всегда мягко, но настойчиво отстраняла его. «Король не должен выносить помои», едва слышным шёпотом говорила она Рикону и возражений не принимала. С наступлением ранних зимних сумерек, когда нетерпеливый и тоскливый волчий вой взвивался к небесам, заставляя обитателей замка вздрагивать, Старк выскальзывал за ворота Дредфорта с узелком, в который были увязаны объедки господской трапезы и ужина слуг. Лохматый Пёсик вилял хвостом, лизал потрескавшиеся от мороза руки мальчика, пластался на брюхе, упрашивая больше не бросать его, но каждый вечер Рикон точно так же уходил, оставляя лютоволка привязанным к дереву. Наконец, наступил день, когда их тягостное ожидание окончилось. Вместе с группой других просителей – в основном таких же оборванцев, как и они сами, Оша с Риконом попали в замок. Они намеренно не рвались вперёд, предпочитая оказаться один на один с леди Мормонт. И им это удалось. Великий Чертог Дредфорта почти опустел к тому моменту, когда черёд, наконец, дошёл до них. Рикон едва смог сдержать своё удивление, увидев в высоком, не по росту, кресле девушку всего на несколько лет старше его. У неё были тёмные волосы и тёмные глаза, и она изо всех сил старалась не сутулиться и не выглядеть равнодушной. Лишь теперь, увидев Лианну Мормонт, Рикон вспомнил, как когда-то она гостила в Винтерфелле вместе с матерью и одной из старших сестёр; Джон и Робб тогда во всю потешались над Браном, говоря, что Лианну выдадут за него замуж, когда они подрастут. Робб был жив, как и их лорд-отец и леди мать, и Бран был здоров…это была совсем другая жизнь, до того, как всё разрушилось. Глядя на девушку напротив них, маленький Старк вынужден был признать, что она куда больше похожа на правительницу, чем он, законный Король Севера. Рядом с нею и мужчинами, возвышавшимися над нею, Рикон чувствовал себя оборванным попрошайкой. - Что вам нужно? – леди Лианна старалась казаться вежливой и участливой, но усталость брала своё, и в голосе её отчётливо зазвучала надменность. – Хлеб? Крыша над головой? Защита? Честный суд? Едва ли она может подумать, что я пришёл за короной, усмехнулся про себя Рикон. Оша выступила было вперёд, но Старк опередил одичалую. Теперь он будет говорить за себя сам. - Моё имя, - его мальчишечий голос звучал неестественно тонко и жалко под каменными сводами, - Рикон Старк, и я иду домой, в Винтерфелл. Я… На секунду в зале повисло гробовое молчание, и Рикон тоже замолчал, вдруг почувствовав неловкость. Он буквально физически почувствовал, как позади него напряглась Оша. Он знал, что был неосторожен, так явно бросая в лицо хозяйке Дредфорта своё имя. Но он устал от осторожности. Он хотел домой. Он скучал по Винтерфеллу, мечтал о нём тем больше, чем ближе они подходили к нему, и теперь, когда между ним и Винтерфеллом лежал лишь этот замок и заснеженная равнина, он не мог сдерживаться. Он не хотел короны, она была не нужна ему. Он лишь хотел, чтобы его узнали. Признали. Позволили снова называться Старком и вернуться в замок, где он родился, где родились его братья, его отец, его дед и прадед, и, может быть, дали в дорогу немного еды и небольшой отряд сопровождающих. Лианна Мормонт стрельнула взглядом в стоявшего около неё мейстера, и Старк успел заметить, как тот едва заметно покачал головой. Тут же тонкие тёмные брови девушки сдвинулись к переносице, кулаки сжались на отполированных подлокотниках кресла. Сердце Рикона упало, одичалая за его спиной прерывисто вздохнула. - Рикон Старк?! – негодование блеснуло в тёмных глазах, усталость враз слетела с девушки. – Рикон Старк?! Он уже понимал, что она ему не верит, однако ещё попытался пробиться сквозь стену презрения и возмущения, которую Лианна Мормонт уже возвела между ними. - Да, миледи, я… - Нет! - удивительно сильный для такой молоденькой девушки голос буквально загремел на весь зал. Стражники, с изумлением взиравшие на разыгравшуюся сцену со своих мест, привычным жестом вжали головы в плечи. Рикон отстранённо подумал, что Лианна Мормонт или её отсутствующая сестра, похоже, были страшны в гневе. – Нет, мальчик, ты не Рикон Старк! Рикон Старк, как и его братья, мёртв, и ты знаешь это, иначе не стал бы так бесстыдно называться его именем! Скажи, мальчик, - ему вдруг показалось, что между ним и нею и впрямь пролегло несколько десятилетий, - это честно? Это было бесчестно, и правда, но это было не так. Старк почувствовал, что начинает краснеть. - Нет, но… Леди Лианна подняла руку, останавливая его. - Моя королева не простит мне, если я вдруг прогоню от себя её брата, - по лицу девушки было видно, что она ни на миг не верит ему, но она пыталась действовать по справедливости. – Скажи, мальчик, может быть, у тебя есть какие-то доказательства того, что ты действительно тот, чьим именем назвался? - Мой лютоволк привязан в лесу, миледи. - Лютоволк! – фыркнула она. – Лютоволк! Думаешь, я тебе поверю? Почему же, если у тебя есть лютоволк, ты не привёл его сюда? - Потому что это опасно, миледи. - Опасно. Но это твоё единственное доказательство, верно? Ком стоял у него в горле, сердце отчаянно стучало в груди. Он уже знал, что уйдёт отсюда ни с чем. Рикон кивнул. - Что ж, раз я не могу на него взглянуть… - Если вы соблаговолите отправиться в лес, я покажу вам место, где он привязан, и его самого. - Отправиться в лес? – недоверчиво переспросила она. – С тобой и этой женщиной? И, может, с целым отрядом разбойников, которые наверняка поджидают меня за воротами? – Рикон хотел было возразить, но она повелительным жестом приказала ему молчать. – Скажи, тебя послали люди этого ублюдка Болтона, воспользовавшись тем, что много наших людей ушло к Стене? - Никто меня не посылал! – в отчаянии выкрикнул мальчик. Глаза защипало от солёной влаги. - Миледи, - вперёд выступила Оша, - простите нам нашу дерзость, - она недовольно взглянула на Рикона. – Мы уйдём… Леди Мормонт перевела недоумённый взгляд на женщину, и Рикон задался вопросом, распознает ли она в ней одичалую. - Уйдёте? Нет уж, ты больше ни в один замок не войдёшь с этой лживой легендой на устах. Стража! Взять их! – они с Ошей шарахнулись в сторону, но солдаты с медведями на кирасах наступали со всех сторон. Им заломили руки, заставили встать на колени перед сидящей на троне девушкой. Наверное, они ждали новых указаний. И они поступили: леди Мормонт, ещё раз оглядев Рикона и Ошу, бросила: - а на заре повесить в назидание всем, кто впредь захочет использовать имя наших погибших принцев. К своему стыду Рикон понял, что плачет, плачет по-настоящему. Он смотрел только вперед, на безжалостную и недоверчивую леди Мормонт, и на миг отстранённо подумал, что люди здесь по-прежнему верны Старкам и той единственной, которую признают Старком. Рикон сник в руках стражников, но Оша сдавленно рычала рядом с ним, пытаясь вывернуться из чьих-то железных пальцев. Зазвенел, покатившись по каменному полу, нож одичалой; тяжёлый удар в лицо заставил женщину сдавленно охнуть и сжаться в жестоких руках. Леди Лианна наблюдала за всем со своего места не больше минуты, а затем знаком велела их увести. Их волокли по тёмным узким коридорам Дредфорта, лязгали замки, с грохотом открывались и закрывались стальные двери, а Рикон мог думать только о том, что там, в подвалах, должно быть, ещё хранятся изощрённые орудия пыток Русе Болтона. Он пытался заставить себя не думать об этом, но ничего не получилось. Внезапно белый свет отражённого от снега северного солнца ослепил его; немного привыкнув, он понял, что они с Ошей остались на попечении всего лишь одного стражника – того самого, который несколько дней назад рассказал им о леди Алисанне и леди Лианне. Всего один. У Рикона под плащом был спрятан подаренный Ошей кинжал, но дотянуться до него со связанными руками не представлялось возможным. Мужчина поочерёдно тыкал одичалую и мальчика в спину остриём копья, заставляя их идти быстрее. С облегчением Рикон осознал, что в подвалы их не повели – наверное, решили заточить их в каком-нибудь сарае. - Хорош муженёк, погибший за Робба Старка, - процедил сквозь зубы стражник и сплюнул себе под ноги. – Шевелись давай! Не то проткну тебя и твоего щенка. Поверить не могу, что поверил, будто такие оборванцы, как вы, могут быть честными людьми. Оша молчала, Рикон тоже – он был слишком мал и напуган, чтобы состязаться в остроумии со взрослым вооружённым мужчиной или пускаться в пререкания с ним. Они завернули за угол, в пустынный дворик, с трёх сторон окружённый хозяйственными постройками, а с четвёртой – крепостной стеной Дредфорта. Тут-то и случилось то, чего Рикон боялся, но в то же время и ждал: каким-то чудесным образом Оше удалось сбить с ног стражника, копьё его откатилось в сторону. Он едва успел моргнуть глазом, прежде чем одичалая, не давая своему противнику опомниться или дотянуться до оружия, одним незаметным жестом перерезала мужчине горло. Кровь хлынула из длинной, от уха до уха, раны, обагряя лицо и руки Оши, несколько тёплых капель упали на лицо Рикона, и дрожь отвращения пробежала по его телу. И всё же он заставил себя взять мертвеца за ноги и помочь женщине оттащить его в какой-то пустующий сарай. Затем они забрались туда же, прикрыли за собой дверь и просидели в таком неприятном соседстве до сумерек, прислушиваясь и трясясь от страха, что кто-то в замке может вот-вот поднять тревогу. Но Боги благоволили ему: никто не заметил отсутствия стражника, и с наступлением темноты Рикон прополз вслед за Ошей вдоль крепостной стены до узенького пролома, оставшегося, должно быть с незапамятных времён давно отгремевших войн. Они молча бежали сквозь лес до того места, где он оставил лютоволка, и лишь когда Рикон трясущимися пальцами развязал узел верёвки, Оша позволила себе обронить: - Я же говорила, что лучше нам взять его с собой. В эту ночь они шли, не боясь темноты и метели. Рикон внимательно наблюдал за Лохматым Пёсиком, опасаясь погони, но лютоволк вёл себя так же, как обычно. Теперь их путь пролегал сквозь древний лес, и они сознательно сторонились старых дорог и даже узких тропинок, опасаясь погони и даже случайных путников, которые могли бы донести о них леди Мормонт. Через два дня пути Рикон не выдержал. - Мы не должны были так поступать, - произнёс он, когда Оша разжигала костёр. Его денно и нощно мучила мысль о том, что он позволил ей лишить жизни своего подданного. Разве король не должен заботиться о своих людях, особенно таких верных, как леди Мормонт и её люди? - Как? – не отрывая взгляда от разгоравшегося пламени, спросила женщина. - Убивать его. Она вскинула взгляд, в котором не было ничего кроме насмешки. - Вот как? А как же мы должны были поступить? Рикон замялся. - Поговорить… Попробовать убедить… - Плевать они хотели на все разговоры и убеждения, Рикон! Они видят в тебе лишь нищего мальчишку, а не своего принца. И они бы повесили тебя и меня без лишних разговоров. Вот и всё. Он знал, что она права, но не хотел признавать этого. И, хоть ему по-прежнему было не по себе, он больше не заговаривал на эту тему. Почти всё время они молчали, вкладывая все свои силы в быструю ходьбу, и Оша ни разу не спросила, куда же они идут. Лишь когда на границе леса замаячили до боли знакомые серые башни – они снились ему холодными ночами на Скагосе – женщина подала голос. - Очередной замок, из которого нас погонят взашей, а, малыш? – подмигнула ему она. – Или тут тоже захотят повесить? Но ему было не до шуток. - Это Винтерфелл, Оша. И отсюда они не посмеют меня прогнать. Это мой дом, - голос его сорвался, мальчик прикрыл лицо рукавом. Женщина опустилась перед ним на колени и ласково привлекла его к себе. Она терпеливо ждала, пока он наплачется, лишь поглаживая его по волосам. Когда он, наконец, успокоился и снова взглянул на неё, Оша улыбнулась. - Только не оставляй волка в лесу, ладно? Рикон покачал головой. - Придётся. Они могут навредить ему. Оша застонала, но он остался непреклонен. Затягивая узел потуже, он заметил: - Арье не нужен лютоволк, чтобы узнать во мне брата. - Если только она этого захочет, - скептически отозвалась женщина. Мальчик только пожал плечами. Если Арье так уж нужна корона, он с радостью отдаст её ей. Он лишь хочет вернуться домой, снова стать Старком, видеть перед собой хотя бы одно родное лицо. Впрочем, он сомневался, что она станет соперничать с ним за власть; всё, что он помнил о старшей сестре, это то, что больше всего на свете она хотела стать свободной. А королям свобода неведома. Когда они вошли в ворота Винтерфелла, в нос ударили запахи раствора и свежей древесины: замок башенка за башенкой восставал из пепла. Всюду сновали люди, раздавались отрывистые команды, стук, звон, визг инструментов. Рикон снова едва не расплакался: в последний раз он видел Винтерфелл опустевшим, разрушенным, подёрнутым дымом и пеплом. А Арья смогла его спасти. Ему не терпелось увидеть сестру. Схватив Ошу за рукав, он потянул её к главному входу, у которого переминались с ноги на ногу двое стражников. - Мне нужно увидеть королеву. У меня важное известие для неё. Солдаты опустили на него взгляды, затем переглянулись. На миг у Старка сжалось сердце из страха, что леди Дредфорта отправила в Винтерфелл ворона с вестью о самозванце. Но, похоже, здесь действительно ждали каких-то новостей, потому что тотчас же дали Оше и Рикону сопровождающего. Чем выше поднимались они по знакомым щербатым ступеням замка, тем громче стучало сердце в груди мальчика. Когда они подошли к дверям Великого Чертога, ему стало казаться, что биение его сердце слышно даже Арье, восседавшей на троне по ту сторону двери. - Королева сейчас в отъезде, но милорд Десница примет вас, - произнёс солдат и распахнул перед ними дверь. Рикон сглотнул. Бежать было некуда, да и не хотелось. Под недоумённым и встревоженным взглядом Оши он шагнул вперёд, и одичалая пошла за ним. На троне Королей Зимы сидел парень в простом сером дублете. Сперва он показался Рикону не старше Лианны Мормонт, но, подойдя ближе, мальчик решил, что он был одного возраста с Роббом и Джоном. - Милорд… - он смолк, не зная, как обратиться к нему. - Гловер, - отрывисто бросил молодой человек. – Вас лорд Сноу послал? – в голосе его сквозила неподдельная тревога. Мальчик нахмурился. Сэр Гловер нахмурился в ответ. - Нет. - Тогда кто вы такие? - Рикон Старк, я Рикон Старк. И мой лютоволк привязан в богороще Винтерфелла. Где моя сестра? – быстро, сбивчиво выпалил мальчик, опасаясь, что его остановят. - Все братья Её Величества мертвы. - Не все. Я жив. Пошлите Арье ворона, пусть она взглянет на меня. Я вас не помню, и вы не можете… - Довольно, - он тряхнул головой. – Королева лучше других знает, что делать с самозванцами и лжецами, - парень улыбнулся, и в его улыбке было что-то жутковатое. Во что, Иные её забери, превратилась его сестра? – Стража! В темницу их! Их снова скрутили, связали и потащили в темницу, только теперь Рикон уже не сопротивлялся, и Оша следовала его примеру. Когда за ними с лязгом закрылись двери темницы, женщина устало прислонилась к влажным камням стены. - Снова темница. Ты не умеешь как следует преподносить новости, малыш. - Во всяком случае, мы живы. И мы в Винтерфелле. Оша хмыкнула, а он нашёл в себе силы улыбнуться. Арья непременно узнает его. Скорее бы она возвращалась.