Одной тропой

Она запретила своим людям следовать за нею, а когда Мира и Вилла всё же решились ослушаться, прикрикнула на них так, что сама себе показалась безумной. Спрятавшись от остального мира за толстыми занавесями шатра, королева буквально физически ощущала, как лагерь северян замер в тревожном напряжении, и десятки вопросов повисли в стылом воздухе: где она была, всё ли с ней в порядке, и почему вернулась она в сопровождении Цареубийцы Ланнистера? У неё не было ответов на эти вопросы, а если бы и были, она бы не стала отвечать. Арья хотела остаться одна, ей нужно было побыть одной, вдали от вопросительных и жалостливых взглядов своих солдат, фрейлин, жениха. Она хотела быть одна до тех пор, пока не забудет то, что случилось с нею в последние несколько дней. Правда, она сомневалась, что когда-нибудь вообще сможет забыть. Когда она впервые узнала, что её леди-мать и Робб погибли, она плакала, много плакала, ночами тая свои слёзы от безмятежно храпевшего рядом Пса; теперь же она могла испытывать только бесконечный первобытный ужас, какого не ощущала ещё никогда. Боги, кто мог поступить так ужасно с несчастной женщиной?! И зачем? Почему ей не дали упокоиться, соединиться с мужем и сыновьями, почему безжалостно выдернули из загробного мира, вдохнули в неё подобие жизни, насмешливо назвали Леди Бессердечной? Зачем она нужна была им, эта тень Кейтилин Старк, это озлобившееся отражение некогда доброй женщины? Под её руководством Братство без Знамён ловко вешало Фреев – это единственное, что она уяснила из хмельных рассказов Тороса и Тома-Семёрки, а Цареубийца не сводил с неё жалостливого взгляда, и одним богам было известно, почему он здесь и до сих пор жив. Она ненавидела Фреев всем сердцем – больше них она ненавидела разве что Ланнистеров, - но даже месть им не стоила того, чтобы отнимать у исстрадавшейся женщины её посмертный покой. Арья сидела на раскладном стуле, сгорбившись и вперив взгляд в трепещущее в маленькой жаровне пламя, надеясь, что этот огонь сможет выжечь ужасные воспоминания из её памяти. Но ничего не получалось, и тогда она задумалась, разожгли ли этот огонь, когда весть о её возвращении прокатилась по лагерю, или он ждал её здесь изо дня в день. Позади неё тихонько зашуршали занавеси, раздались тихие, вкрадчивые шаги. Не отрывая взгляда от пламени, королева нахмурилась. - Я же велела всем оставить меня в покое! – зло выкрикнула она, не удостаивая взглядом молчаливого посетителя. – Разве это так сложно сделать?! Ответом ей служило едва слышное дыхание; ни звука удаляющихся шагов, ни сбивчивых извинений. Арья напомнила себе, что она находится среди друзей, больше того, среди тех, кто отдаст за неё свою жизнь, что она – королева, сердце Севера и этого лагеря, но рука её сама собой, повинуясь давней отточенной привычке, легла на рукоять Иглы. Девушка стремительно поднялась со своего места и повернулась…и замерла, так и не вытащив меч из ножен. Перед ней стоял король Джендри собственной персоной. Один. Словно убедившись, что она цела, он перевёл взгляд на тяжёлую тёмную ткань шатра, помял её между пальцев. Арья хотела спросить у него, что он тут делает, как узнал, что она вернулась, и где вся его бесчисленная свита и телохранители, но с её уст сорвалось нечто совсем другое. - Ты знал… - хриплый стон едва можно было расщепить на слова, но одного взгляда на него ей хватило, чтобы увидеть, что Баратеон истолковал его правильно. – Ты знал! Знал, что стало с моей матерью! Знал и молчал! Как ты мог?! – она кричала на него, а в глазах стояли слёзы. Она забыла о том, что он король, а она королева, что их дружба во мгновение ока может превратиться во вражду, если она будет неосторожна в своих словах и поступках. Не было ни лагеря, ни корон, ни Иных – они просто снова были двумя потерявшими всё детьми в предзимнем застывшем лесу. Джендри, наконец, выпустил из пальцев ткань и поднял на Арью взгляд. Небесно-голубые глаза его лучились пониманием и таким добрым сочувствием, что девушке сделалось дурно. Колени у неё ослабели, но она заставила себя стоять прямо, гордо вздёрнув подбородок и сдерживая подступившие слёзы. Казалось, он будет молчать вечно, но всё же молодой король заговорил. - Знал ли я? Конечно, я знал. Я служил Леди Бессердечной много лет, пока леди Бриенна и Джейме Ланнистер не разыскали меня, - его голос был мягким, успокаивающим, но жестокое прозвище её матери мечом рубануло по сердцу Арьи. - Не называй её так! Её имя – Кейтилин Старк, - губы её задрожали, к своему ужасу девушка поняла, что вот-вот разрыдается. - Леди Бессердечная, - упрямо повторил Джендри, - а твоя мать, Кейтилин Старк, умерла. Силы оставили её, и королева рухнула на стул, даже не пытаясь скрыть своё горе. Звук шагов Джендри утопал в мягком толстом меху, устилающем земляной пол шатра, когда парень подошёл к ней. Он протянул руку, собираясь коснуться её, но почему-то не решился. - Почему ты мне не сказал? – голос её дрожал, опустив взгляд, Арья глотала колючие слёзы. - Потому что никто не заслуживает такого. О своей матери я помню лишь то, что у неё был удивительный голос, и она знала, наверное, сотню песен. Когда она умерла, я безумно по ней тосковал, я бы отдал всё, лишь бы она была жива, и даже сейчас… Но только не так. Не так, Арья. То существо, что командует Братством…она не твоя мать. Удивительно, что вы встретились. Я бы предпочёл не знать такого о своей матери и посчитал, что и тебе не следует. Она только кивнула: она была бы только рада по-прежнему считать свою мать мёртвой. Она бы оплакивала её и мстила за неё, а теперь она не знала, что ей следовало делать. Арья крепко зажмурилась, сдерживая слёзы, а когда снова распахнула глаза, обнаружила, что Джендри сидит рядом с нею на корточках, так, что его синие глаза оказались напротив её. - Она вспомнила меня… - слабым голосом произнесла она, а Баратеон внимательно слушал её, не сводя взгляда с её лица. – Она помнит нас всех. Она спрашивала о Бране и Риконе…о Сансе… Я не смогла сказать ей, что они умерли. В какой-то момент я даже думала, что где-то в ней живёт прежняя Кейтилин Старк, которая любит нас больше всего на свете… Но очень скоро ей пришлось узнать, что это не так. Воспоминания о мёртвых детях были лишь короткой вспышкой, а следом снова вернулась Леди Бессердечная, которой было не плевать лишь на своих разбойников. Теперь они были её детьми, её семьёй, а для других места в остывшем сердце мёртвой женщины не было. Девушка несколько раз глубоко вздохнула, сморгнула непролитые слёзы. Король Джендри по-прежнему сидел рядом с нею. - Для чего ты пришёл? Тень улыбки скользнула по губам короля. - Я…я должен был убедиться, что с тобой всё в порядке, - помолчав некоторое время, он пояснил: - в этом лесу у каждого дерева есть уши, а ты слишком громко говорила о том, что хочешь повесить всех до единого членов Братства. Я волновался. В его словах не было ничего необычного, но Арья почувствовала, что отчаянно краснеет. Совсем как прекрасные девицы в песнях Сансы. Она опустила голову, пытаясь скрыть румянец от Джендри, отвела глаза. Так они просидели несколько минут, не двигаясь, слушая только негромкое потрескивание огня. Девушка подняла голову, лишь почувствовав, что снова может смотреть ему в глаза, не испытывая никакого смущения. - Но мне действительно придётся их повесить, - безжизненным голосом сказала она. В ней больше не было той уверенности, что несколько дней назад, но её долг требовал, чтобы она следила за неукоснительным соблюдением законов в своих землях. Джендри хмыкнул, и Арье на миг показалось, что он с трудом сдерживает смех. Девушка нахмурилась, вопросительно глядя на Баратеона. - Едва ли у тебя это получится. Уверен, что в этот самый момент Братство без Знамён уходит вглубь лесов, туда, где никто их не сыщет. Если ты не веришь, спроси Джейме Ланнистера. Старк недовольно передёрнула плечами: одно только это предложение она восприняла как оскорбление. Не так уж нужны были ей их жизни, чтобы она гонялась за Братством по заснеженным лесам Речных Земель или наводила справки у Цареубийцы. Если они уйдут, исчезнут, обратятся тенями, призраками, легендами, она отпустит их и преследовать не станет. Возможно, так она сможет забыть о своей матери. - Тебе стоит выйти к своим людям, - мягкий, но настойчивый голос Джендри вырвал её из раздумий, - а не то они там с ума сойдут. Или подумают, что я убил тебя, чтобы завладеть Севером. Он широко улыбнулся, и Арья улыбнулась ему в ответ. Ещё час назад ей казалось, что она теперь уже никогда не сможет улыбаться, радоваться или думать о чём-то, кроме того, что случилось с её несчастной леди-матерью. Но улыбка Джендри прогнала тьму и ужас и вдохнула в неё облегчение, уверенность. Она снова могла жить, отдавать приказания, вести своих людей, быть королевой, которую любили. Рядом с ним она словно оттаяла. - Ладно. Хорошо. Сейчас, - она быстро закивала. Джендри в ответ одобрительно кивнул, поднялся и зашагал к выходу. Арья недоумённо смотрела ему вслед, но прежде, чем она успела окликнуть его, полог шатра сомкнулся за ним. Вздохнув, девушка провела ладонью по волосам, пытаясь пригладить их, и ополоснула чистой водой из стоявшего у полотняной стены ведра лицо. Вода оказалась ледяной, щёки жгло от расцветавших на них алых цветов, но это сейчас мало беспокоило королеву. Она должна была показать своим людям, что она снова с ними и, как и прежде, готова бороться за Север до последней капли крови. Когда она покинула палатку, лагерь северян взорвался восторженными криками. Хмурые обветренные лица зажигались улыбками, люди протискивались поближе к королевскому шатру, желая воочию убедиться в том, что их королева так же сильна и красива, как прежде. Мира и Вилла, сидевшие с несчастным видом на каких-то брёвнах неподалёку, со всех ног кинулись к своей госпоже, но Эйдан Талли опередил их. В глазах жениха девушка увидела неподдельную тревогу и затаённую радость; он осторожно взял в свою ладонь её руку и поднёс её к холодным шершавым губам. - Моя королева, - голос его тёк сладким летним мёдом, переливаясь поклонением и почему-то опаской. Губы Арьи скривились; совершенно неосознанно она подумала о том, что её кузен и жених жался у дверей шатра среди других её подданных, тогда как мог бы, презрев все её запреты, войти, ободрить её, сказать добрые слова утешения…сделать то, что сделал для неё Джендри. Но он предпочёл ждать, пока кто-то другой сделал это. Стоило ли Арье радоваться такому послушному подданному или расстроиться? Невольно Старк поискала глазами короля южан, но серая толпа северян давно сомкнулась за его спиной. - Мы все счастливы видеть вас в добром здравии, миледи, - продолжал он. – Мы волновались, - из его уст эти слова звучали совсем не так, как из уст Джендри. – Поисковые отряды… -…всё равно бы не нашли меня. Все целы, я надеюсь? Скорбь, отразившаяся на его лице, испугала Арью. Жестом она велела Эйдану следовать за нею и быстро юркнула в палатку. - Что это значит, сир? - Пятеро человек, которые искали вас, мертвы. Девушка вздрогнула. Известие о том, что стрелы разбойников Братства лишили её пятерых преданных воинов, изрядно поколебало её решимость дать им уйти. Но в любом случае сейчас у неё были проблемы поважнее. - Мне очень жаль, - возможно, это прозвучало несколько неискренне, но сейчас у неё действительно не было времени горевать о них. – Когда мы прибудем на Север, позаботьтесь об их семьях. Я хочу, чтобы они ни в чём не нуждались, чтобы не могли сказать, что королева не может оценить верность своих людей. Эйдан молча склонил голову, и девушка продолжила. - Мы и так слишком задержались здесь, - она беспокойно мерила шагами шатёр, тяжёлый плащ с шорохом волочился за нею. – Завтра утром мы выступаем. Отправьте гонца к южанам, скажите им, что мы должны поторопиться, если хотим поспеть к Стене раньше Иных. Когда всё будет готово, отправьте ворона в Чёрный Замок к лорду-командующему. Арья на миг замедлила шаг, задумалась, боясь упустить ещё что-то, и молодой человек воспользовался паузой. - Ваше Величество, мой лорд-отец прислал человека… Он надеется, что вы и король Джендри окажете ему честь и погостите в Риверране. Я не говорил об этом никому, ведь вы… Но теперь, думаю, уже можно. Старк смотрела на него, не зная, что ответить. Она только что сказала ему, что им нужно торопиться, что эти несколько дней задержки могут стоить им их жизней, Севера, быть может, всего Вестероса, а он зовёт их в гости? Уж не рехнулся ли он? Резкий отказ уже готов был сорваться с губ Арьи, но что-то остерегло её. В самом деле, мог ли правитель пренебрегать подобными приглашениями сильнейшего своего знаменосца? Едва ли, если не хотел разрушить отношения с ним. Конечно, Эдмур Талли приходится ей дядей, а Бринден Чёрная Рыба скоро и вовсе станет свёкром, а кровные узы – лучшая гарантия верности, но всё же… К тому же, вероятно, многие из её свиты и свиты Джендри не отказались бы от пира и ночи в настоящих каменных стенах. - Хорошо. Мы остановимся в Риверране завтра. На одну ночь, сир, - наверное, Эйдан Талли собрался спорить с нею и уговаривать её, но девушка пресекла любые его попытки. – Это всё, что мы можем позволить себе. Пировать будем, когда победим. Он откланялся и вышел прочь. Арья задумчиво смотрела ему вслед. Он совершенно не был похож на пылкого влюблённого, даже на нетерпеливого жениха не был похож; конечно, он её не любил, а женился на ней по приказу своего отца, но Старк не могла решить, чего же она хотела от Эйдана больше: такого вот отстранённого поклонения или страстных, порывистых изъявлений чувств? Лагерь за полотняной стеной привычно зашумел, словно в него вдохнули жизнь. Наконец, решились войти Мира с Виллой, они охали и ахали, и качали головами, и по одному их знаку в королевском шатре появились ещё с десяток жаровен, ванна, от которой поднимался пар, и горячий ужин. Они заставили Арью раздеться и погрузиться в горячую ванну, они вымыли ей волосы, а затем завернули в меховое одеяло и заставили съесть всё до последней крошки. Королева и не заметила, как дрёма окутала её тёплым приветливым коконом. А, когда она проснулась, снаружи уже наступило утро, и всё её войско ожидало одного только её сигнала. Ещё до полудня они достигли Риверрана, и Арью так и подмывало забыть о своём опрометчивом обещании и продолжить путь, но Эйдан всю дорогу маячил рядом безмолвным напоминанием. Поэтому она остановила коня у опущенного моста, дождалась Джендри со свитой, и лишь затем позволила герольдам протрубить, возвещая об их прибытии. Она могла бы и не делать этого: Риверран ждал их, Бринден Талли, вероятно, с утра не покидал надвратной башни, выглядывая своих гостей. Наверное, именно поэтому он появился в воротах замка ещё прежде, чем герольды отняли от губ свои трубы, - улыбающийся, статный, горделивый, пышущий силой и здоровьем, несмотря на немалый возраст. Шедший рядом с ним Эдмар Талли выглядел лишь его бледной тенью, никто бы не заподозрил в нём законного правителя Риверрана, если бы Чёрная Рыба в последний миг не отступил назад, оставляя своего племянника с королями. Несчастный мужчина обвёл Арью и Джендри бесцветным, ничего не выражающим взглядом и тихо, заученно пробормотал: - Добро пожаловать, милорд, миледи… - его голос звучал не громче шелеста ветра или плеска речных волн у них под ногами. Арья даже боковым зрением заметила, как брови молодого короля удивлённо поползли вверх. Должно быть, совсем не таким он представлял себе лорда Речных Земель, но у него хватило такта промолчать и лишь благосклонно улыбнуться Эдмару. Теперь уже вперёд выступил сир Бринден, и его зычный голос сгладил неловкость. - Мы счастливы принимать вас у себя в замке, моя королева. Милорд Баратеон, - он почтительно склонил голову перед Джендри. – Комнаты для вас и ваших придворных уже готовы, мои люди позаботятся о лошадях и поклаже. Всё в Риверране к вашим услугам. - Мы только заночуем, дядя, - предостерегающе прервала его Арья. Если Бринден Талли и удивился, то не подал виду, но девушка сочла себя обязанной объясниться: - время не ждёт. Он лишь согласно кивнул и взял под уздцы лошадь королевы. Лорд Эдмар подошёл к коню Джендри, но тот лишь поблагодарил его знаком и сам повёл своего коня по гулким доскам подъёмного моста. Свиты обоих королей потянулись следом. Когда Арья спешилась, Чёрная Рыба обвёл взглядом толпу во внутреннем дворе Риверрана, и на лице его отразилось крайнее изумление. - Что среди вас делает Цареубийца? Арье не требовалось поворачивать голову, чтобы увидеть его: казалось, блики от его золотой руки обжигают её кожу. Но Бринден не сводил с него взгляда, и, в конце концов, она тоже посмотрела на мужчину. Просто тень Тириона Ланнистера, держится скромно и просто, никакого надменного ланнистерского багрянца и золота, если не считать металла протеза, в одежде лишь серое да коричневое. Девушка едва сдержалась, чтобы не плюнуть себе под ноги, но вовремя сдержалась, памятуя о том, что она больше не может подобным образом выражать свои эмоции. - Его Величество король Джендри теперь благоволит Ланнистерам. - Как бы они не завели его туда же, куда и его батюшку, - заметил старик. – Впрочем, что нам беспокоиться о чужих королях? Ведь у нас есть своя прекрасная королева. Улыбка судорогой пробежала по губам Арьи. Она всю дорогу до Риверрана раздумывала, рассказать ли Чёрной Рыбе о том, что она видела мать, о том, что стало с Кейтилин Талли. И уже на пороге замка решила, что не стоит: с него хватит и жутких легенд о женщине-рыбе, а ей стоит подумать о том, что ждёт впереди. Она охотно приняла руку Бриндена, и тот сопроводил её к дверям комнаты, которую она занимала в свой прошлый приезд. Прежде, чем оставить её, старик коснулся щеки Арьи сухим поцелуем. - Отдохните, моя королева. Но Арье не хотелось отдыхать. Дождавшись, пока мужчина уйдет, она приоткрыла дверь своей комнаты и выглянула в коридор. Снизу просачивался гул десятков голосов, топот десятков ног, хлопали двери, стучали сундуки. Кто-то прошёл мимо, и, быстро прикрыв дверь своих покоев, девушка различила мелкие шажки Беса. Следом протопал кто-то более грузный, затем раздался звон доспехов и ещё шаги, ещё и ещё. Подстрекаемая интуицией, королева прошмыгнула в коридор и как раз вовремя, чтобы застать короля Джендри, направляющегося в свои покои. - Милорд! – окликнула она его. Баратеон обернулся, вслед за ним обернулся и Лорас Тирелл, шествующий впереди своего короля. Рыцарь Цветов удивлённо уставился на Арью, но она заставила себя не думать, какие мысли сейчас проносятся у него в голове. - Милорд, можно вас на пару слов? - Конечно, - он жестом велел Тиреллу оставаться на своём месте, а сам шагнул к Арье. Недолго думая, она ухватила его за полу плаща и втащила в свою комнату. Когда за ним закрылась дверь, оставив изумлённого сира Лораса по ту сторону, Джендри расхохотался. - По замку поползут слухи, миледи. На миг девушка подумала о том, что скажет её жених, если это и вправду случится. Впрочем, ей было плевать, ведь она знала, что любые слухи о них с Баратеоном будут беспочвенны. - Пускай. Если я смогу сохранить вам жизнь ценой своей репутации…что ж, так тому и быть. - Сохранить жизнь? – король прекратил смеяться и нахмурился. – Что это значит? - Цареубийца, - выпалила Арья. Джендри непонимающе взглянул на неё. - Не понимаю. - Ланнистер. Слишком много Ланнистеров, помнишь? Леди Мирцелла, Бес, теперь ещё один…и худший, пожалуй, теперь, когда его сестрицы нет в живых. - Ты уже предупреждала меня, помнишь? – в тон ей ответил король. - Но ты всё равно приблизил к себе всех Ланнистеров, кого смог найти, - она буквально выплюнула эти слова, снова забыв, что говорит не с мальчишкой-кузнецом. Но вот он этого забывать не желал. От былой весёлости Джендри не осталось и следа, казалось, он сделался ещё выше, чем был на самом деле, и голубые глаза смотрели на Арью не тепло, как вчера в шатре, а почти что непримиримо. Он всегда был упрям, а теперь он носил корону и не желал, чтобы его поучали. - Сир Джейме Ланнистер, - он сделал ударение на этих словах, а Старк передёрнуло от этого имени, - вчера принёс мне клятву верности. - Клятвы Цареубийцы немногого стоят! – с жаром произнесла она. – Спроси Эйериса Таргариена, спроси своего отца, если мне не веришь! Спроси моего отца, спроси моего брата, чего стоит дружба Ланнистеров и все их слова! Арья распалилась не на шутку, но Джендри по-прежнему оставался спокоен. - Я бы задумался, правда, если бы за него не поручились два человека, которым я полностью доверяю. - Бес, конечно же! - Конечно, милорд Тирион, - мягко поправил её Джендри, приводя девушку в бессильную ярость. – И моя леди-командующая, леди Бриенна Тарт. Девушка опешила. Тартская Дева – этот образец преданности, рыцарской чести, ручалась за Цареубийцу? Быть того не может! - Леди…Бриенна Тарт? – недоверчиво переспросила она. - Леди Бриенна Тарт. И я верю ей и милорду Тириону. К тому же, - он усмехнулся, - если меня вдруг убьют во сне, это будет лишь моей проблемой. Арью покоробило от этих слов, от обречённости, веявшей от них. Его проблемой…а ещё её, ведь тот, кто сядет на Железный Трон после Джендри, почти наверняка снова захочет прибрать Север к рукам. Молодой король пытливо вглядывался в её лицо, словно хотел найти там что-то для себя очень важное. Ощущая, как её захлёстывает бессильное бешенство, Старк передёрнула плечами. - Воля ваша, - бросила она и присела перед Джендри в реверансе. Он ответил ей молчаливым поклоном и вышел прочь. А когда наступило время пира в Великом Чертоге Риверрана, они снова предстали перед своими подданными вместе – друзья и соратники в борьбе со страшной угрозой, нависшей над всем Вестеросом. Словно и не было между ними никакой размолвки. Арья улыбалась Джендри, смеялась с леди Бриенной, но упорно отводила взгляд от обоих братьев Ланнистеров, словно они оскорбляли её монарший взор. Это, конечно, не укрылось от глаз Бриндена Талли, но он молчал, лишь ухмылялся себе в бороду. Эйдан сидел подле отца и в основном почтительно молчал, только иногда осведомляясь о желаниях своей повелительницы. Лорд Эдмар невидящим взором следил за веселящимися в его замке гостями – его гостями, - а леди Рослин что-то тихо говорила ему на ухо, склонившись к плечу мужа, но у Арьи складывалось впечатление, что он не слышит её, равно как и стук кубков, и тосты, провозглашаемые за короля и королеву, за успех их совместного предприятия и за хлебосольного хозяина замка. Девушка не могла отделаться от мысли, что он всё ещё в мрачных Близнецах, где звучали «Рейны из Кастамере», и звуки борьбы, и крики жертв вероломных Фреев, и останется там навсегда. При взгляде на дядю Арье нестерпимо захотелось домой, в Винтерфелл, туда, где она точно была в безопасности. Несмотря на то, что она уже не однажды пересекла весь Вестерос, побывала в Вольных Городах и в Заливе Работорговцев, в опасном соседстве с Дейенерис Таргариен, она везде, кроме Севера с его неприветливыми ландшафтами и ледяными ветрами, чувствовала себя чужой. Она надеялась уйти с празднества незамеченной, свернуться калачиком под одеялом в отведённой ей горнице, чтобы подняться лишь на рассвете и продолжить свой путь, но ей ничего не удалось. Заметив, что королева пытается выйти из-за стола, Бринден Талли поднялся со своего места, опередив её, и постучал ножом по своему кубку. Все разговоры в зале смолкли, все взгляды обратились на негласного правителя Риверрана, и несколько мгновений тишину в Великом Чертоге нарушало лишь потрескивание огня в бесчисленных светильниках. - Моя королева, - с улыбкой обратился Чёрная Рыба к Арье, которая отчего-то чувствовала себя пойманной на месте преступления воровкой, - Риверран рад снова приветствовать тебя в своих стенах. Мой племянник, - он кивнул на отрешённого Эдмара, - и я, а так же все наши люди рады возможности вновь поклясться тебе в своей верности. Мы знаем, какой долгий путь тебе предстоит, и какое испытание ждёт тебя и короля Юга, - на миг мужчина повернулся к Джендри и, дождавшись благосклонного кивка Баратеона, снова обратил свой взор на Арью, - по окончании этого пути. Речные Земли дадут тебе солдат, оружие, припасы и коней, но есть кое-что, что я рад преподнести лично от себя, лорда Эдмура и его благородной супруги, леди Рослин, - при этих словах женщина мягко улыбнулась королеве. Бринден щёлкнул пальцами, подавая знак слугам. Арья устало вздохнула. Она знала, что во время подобных визитов восторженные подданные дарят своим сюзеренам разные драгоценные безделицы; Арья предпочла бы несколько десятков клинков из обсидиана или пару сотен наконечников для стрел, способных убить Иного. Но на это надеяться не приходилось, и она уже приготовилась милостиво поблагодарить дом Талли за пару отрезов драгоценных материй или великолепную тонконогую лошадь, которой не место во льдах у Стены, когда несколько слуг вкатили в залу большую клетку, покрытую простой плотной серой материей. Все присутствующие затаили дыхание, и Арья вместе с ними. Скрытое от их глаз, что-то металось по клетке и утробно и грозно ворчало, желая обрести свободу и, почти наверняка, впиться когтями в пару глоток. - Ещё во времена Войны Пяти Королей здешние крестьяне жаловались на огромную стаю волков, разорявшую их отары и даже таскавшую младенцев. Когда иных врагов, - острый взгляд Чёрной Рыбы на миг многозначительно впился в Ланнистеров, - у Риверрана не стало, мы занялись этой стаей. Я собрал множество мужчин, опытных и сильных охотников, лучших собак со всех псарен Речных Земель… Мы убивали одного волка за другим, но вожак стаи всё время ускользал от нас, а без него все наши победы ничего не значили. Когда же, наконец, мы добрались до него, то увидели, что это огромный серый зверь с великолепной шкурой… Наверное, он больше любого волка, которого когда-либо знали земли Вестероса. Точнее, это была волчица… Последние слова повисли под сводами зала. Бринден лукаво улыбнулся, глядя на королеву. Сердце Арьи пропустило удар. Она знала лишь одну волчицу, которая могла бы вырасти до таких размеров, и она потеряла её как раз в Речных Землях, где-то у Рубинового Брода на Трезубце, но… Нет, этого просто не могло быть, слишком много лет прошло, слишком много вооружённых людей всех армий некогда единого королевства орудовало в этом краю, чтобы она осталась жива. Она и не заметила, как, подойдя к клетке, старик стащил с неё покрывало. Сидящее за крепкими прутьями чудовище громогласно рыкнуло, но тут же смолкло, а золотые искрящиеся глаза впились в лицо Арьи. - Нимерия… - девушка без сил осела на стул. Бринден Талли смеялся, глядя на неё. Миг или два Старк смотрела, как волчица, не сводя с неё взгляда, втягивала в себя воздух, а затем поднялась и стремительно подошла к клетке. – Откройте! Отоприте замок! – она в отчаянии рванула тяжёлый навесной замок, и ощутила, как лютоволчица лизнула её пальцы. Слёзы хлынули у неё из глаз, девушка прикоснулась к мягкому меху на голове Нимерии. - Она опасна, моя королева, - склонившись к ней, негромко произнёс Чёрная Рыба. - Нет, - забыв о подданных, во все глаза глядящих на неё, всхлипнула Арья, - нет, пока я рядом. Бринден Талли сам взял у слуги ключ, сам повернул его в замке. Сердце королевы гулко стучало в груди: она ручалась за волчонка, которого когда-то знала, но Нимерия много лет провела на воле и год от года дичала. Что, если она не послушает Арью и набросится на кого-нибудь в этом зале? Тогда её убьют, непременно убьют и будут правы, а Арья никогда себе этого не простит. Когда дверца клетки со скрипом открылась, девушка буквально кожей почувствовала, как все присутствующие вздрогнули. Почуяв свободу, волчица осторожно выбралась из клетки и ткнулась носом в протянутую руку Старк. Девушка кончиками пальцев погладила бархатный нос Нимерии, а затем рухнула рядом со зверем на колени и обняла её за могучую шею. Меж гостей пронёсся судорожный вздох. Утром, когда армия Королевы Севера выехала за ворота Риверрана, Нимерия серой бесшумной тенью стлалась рядом с Арьей, пугая её кобылицу и всех лошадей вокруг, и Арья впервые за долгое время чувствовала себя цельной и по-настоящему счастливой.