Одной тропой

Белоснежное полотно простиралось на многие мили вокруг, сколько хватало глаз. Редкие деревья вонзали свои иссохшие пальцы в звенящую морозную пустоту, словно вызывая к немилосердным давно позабытым Богам. Джон глубоко вдохнул ледяной воздух и едва не закашлялся от того, как сильно засаднило горло. Сейчас всё вокруг казалось таким безмятежным, спокойным, что сложно было поверить в то, что где-то там, за линией горизонта, а, быть может, и ближе, их подстерегает смертельная опасность. Кроваво-красные листья чардрев шелестели на слабом ветру, и парню казалось, что их зловещий шёпот вот-вот накликает беду. Так же, как не в меру суровый лик сердце-дерева, к которому он, казалось успел привыкнуть за столько лет. Ухо лорда-командующего различило едва слышный скрип снега под четырьмя мягкими лапами, а затем и грузные торопливые шаги. Призрак. Сэм. Его друзья. Он не один. - Так и знал, что найду тебя здесь, - Тарли, тяжело дыша, остановился рядом с ним, поправил на шее замысловатую мейстерскую цепь. Сноу проследил за взглядом друга и наткнулся на неровный холмик, сложенный из камней. Сейчас лишь ломанные очертания под белой пеленой снега говорили о том, что здесь покоилась та, которую он любил. Пепел её погребального костра давно развеялся на стылом северном ветру и скрылся под блестящим снегом, но в минуты грусти или отчаяния ему вспоминалась живая улыбка Игритт, её заливистый смех и непослушные рыжие, как медь, волосы. Она бы посмеялась над каждой его невесёлой мыслью, он был уверен, и эта уверенность притягивала его в богорощу за Стеной, к её могиле. - Пытаюсь понять, как мне быть дальше. Как нам быть, - Призрак ткнулся в ладонь, затянутую в перчатку, носом. - Ну, - Сэм вгляделся вдаль, где за горизонт опускался кроваво-красный диск солнца, - я думаю, у тебя есть ещё время подумать. - Время… Сколько?! – сжав кулаки, едва не прорычал Джон. Он понимал, что Тарли ни в чём не виноват. Никто не виноват. Лишь Боги, которые решили за что-то наказать каждого человека в Вестеросе, лишь тот безымянный лорд-командующий, при котором замки Ночного Дозора начали ветшать, а казармы – пустеть. – Боюсь, Сэм, теперь времени у нас в достатке лишь для того, чтобы молиться. И да помогут нам Боги. Тишину застывшей рощи прорезал тихий смех мейстера. - Ты слишком рано сдаёшься, лорд Сноу. - Вот как? Надеюсь, мне нет нужды рассказывать тебе, что наших людей слишком мало, чтобы сдержать…их… Стена падёт. Рано или поздно это случится, и нет смысла тешить себя пустыми надеждами. - Нет смысла хоронить себя раньше времени. Джон с удивлением взглянул на Тарли. Что произошло с тем застенчивым парнем, который не смел сказать хоть слово поперёк никому, включая рекрутов? Куда делся робкий, неуклюжий толстяк, мечтавший провалиться сквозь землю всякий раз, когда лорд-командующий обращал на него свой взор? Кажется, знания, добытые в Цитадели, и цепь, отягощавшая его шею, сделали Сэма совсем другим человеком. И этот Сэм, признаться, нравился Джону куда больше прежнего. - Ты послал воронов, куда только мог. Имей силы дождаться ответа. Слова Тарли прозвучали словно свысока, и лорд-командующий недовольно повёл плечами. Не видя говорившего, можно было подумать, что эти слова принадлежали самое меньшее мейстеру Эйемону. - Не говори со мной, как с неразумным мальчишкой! Я написал столько писем, сколько, пожалуй, не писал ни один командующий Ночным Дозором, но ни на одно из них я не получил ответа. Даже моя сестра молчит… А ведь Винтерфелл ближе всех к Стене, и он первый окажется под ударом, если…если Стена падёт. Дни сменяли один другой, не принося с собой ничего, кроме тающей надежды и нарастающего отчаяния. Среди одичалых ширились толки о приближающейся угрозе, и одним Богам было известно, как вожди вольного народа всё ещё сдерживали своих людей от повального бегства на юг. К воротам Чёрного Замка приходили лишь редкие рекруты вроде Теона-Перевёртыша: жалкие, измученные пытками или изнурительной дорогой, или долгим заключением, с угрюмыми лицами и, чаще всего, не умеющие держать меча в руках. Джон становился всё мрачнее с каждым новым исхудалым силуэтом перед воротами, с каждым рассветом, который не заставал во дворе замка многотысячное войско. Вот только Сэму, обычно такому трусливому, казалось, всё было нипочём. - В Цитадели – да и здесь – я прочёл немало книг. Думаю, я смогу что-то придумать. Смотри, - палец в кожаной перчатке поддел одно из звеньев цепи – блестящее, идеально ровное, без единой царапины, - это валирийская сталь. Обычно это звено позволяют выковать только тому, кто смог приручить магию… - Сэм смутился, сбился, но через секунду продолжил, - но мне позволили, сославшись на то, что я прочитал достаточно книг, чтобы кое-что понимать. А некоторые даже говорили, - полные щёки парня стали ярко-алыми, - что у меня есть…склонность к магии. Джон промолчал. Сам он не считал, что Сэм склонен к магии, если не считать тот случай, когда он практически случайно убил Иного. Но, наверное, мейстеры Цитадели понимали в этих вещах больше его самого. Впрочем, никакая склонность Сэмвелла Тарли не могла подарить им достаточно внушительное войско. И сколько это – достаточное войско для борьбы с жестокими, не знающими страха и пощады существами, неуязвимыми для всего, кроме огня и драконьего стекла? - Твоя…склонность поможет нам победить? – неуверенно произнёс лорд-командующий. Тарли только пожал плечами. Похоже, что о своей склонности Сэм был примерно того же мнения, что и Джон. - Во всяком случае, я пошлю воронов в Цитадель и везде, куда эти птицы вообще способны долететь. Кроме того… Ах, Джон, если бы ты видел, сколько здесь, в Чёрном Замке книг! Некоторые из них настолько древние, что к ним страшно прикасаться. Но я обязательно доберусь и до них. Не может быть, чтобы ни в одной из них ничего не говорилось об Иных! Глаза Сэма загорелись, и Джон выдавил из себя улыбку. Надеяться стоило хотя бы для того, чтобы не расстраивать друга, пусть надежда казалась ему непозволительной роскошью. В конце концов, он ещё не получил ответов от Арьи и другого короля, короля на Железном Троне. А пока они ему не отказали, надеяться стоило. Взглянув наверх, парень нахмурился: небо стремительно темнело, ветер усилился, а мороз стал проникать до костей, цепляя, кажется, самую душу. Он слишком хорошо знал, что следует за этим прожигающим насквозь холодом. И Сэм знал, и от того плотнее запахнул меховой плащ и с нескрываемым беспокойством посмотрел на Сноу. - Идём. Не хватало ещё встретиться с Белыми Ходоками один на один. К этому я уж точно не готов. Не мешкая, они двинулись к воротам. Призрак неслышной тенью скользил рядом, но Джон будто чувствовал нервозность зверя, убеждаясь в своих самых худших опасениях. Тьма близко. Ужас – вот он, совсем рядом, настигает, наступает на пятки, сковывает ледяными оковами самые горячие сердца и самые стойкие души. Душит. Зима близко. Впервые девиз его предков, который он слышал и повторял не раз, стал Джону понятен. Старки говорили не о той зиме, к которой они все привыкли: морозной, снежной, длящейся год или даже несколько лет. Та зима была ужасающей, не оставляющей шанса никому живому. Вечной. После которой никогда не наступит весна. Ему казалось, что он слышал тяжёлую поступь Иных и их жуткие скрипящие голоса. Но вот уже и ворота – близко, можно протянуть руку и дотронуться до спасительной крепкой решётки. Он подал знак, и створки открылись, пропуская их с Сэмом и лютоволком внутрь, под крепкие ледяные своды туннеля. Лишь теперь Джон позволил себе облегчённо выдохнуть и разжать ладонь на рукояти меча. Он был уверен, что фигурка волка, вырезанная на эфесе, оставила след на его коже под меховой перчаткой. Стоило им выйти во двор Чёрного Замка, как Сноу увидел Атласа, переминающегося с ноги на ногу и разглядывающего что-то у себя в руках в дрожащем свете факелов. Едва увидев их, стюард со всех ног кинулся к командующему. - Письмо, милорд, - дыхание парня сбилось, и Джон с интересом взглянул на письмо, так взволновавшее стюарда. На жёлтом воске красовался оттиск оленя с ветвистыми рогами – печать Баратеонов. Сломав печать и развернув письмо, парень принялся за чтение, чувствуя дыхание Сэма на своей шее – заглядывая через плечо друга, мейстер тоже водил взглядом по строчкам. Мелкие буквицы расплывались во мраке, не желали складываться в слова, но всё-таки Джону удалось сфокусировать взгляд. И тогда он с удивлением узнал мелкий, не очень аккуратный почерк Арьи. «У меня получилось. Они мне поверили». Эта строка болезненно впилась в сознание парня ещё до того, как до Джона дошёл истинный смысл написанного в письме. Получилось. Поверили. Стремительно повернувшись к стюарду, лорд-командующий выпалил, стараясь перекрыть такой громкий радостный стук собственного сердца: - Шли гонцов во все замки. Мы не одни.