Цикл «Рождественские огоньки»

Вид: Джен Жанры: Hurt/Comfort Персонажи: Юджин, мадам Бланш Возраст героев: 9 лет и старше.

***

      Юджин верил в чудеса. И нередко у того, что прочие назвали бы наивностью, была польза. К примеру, он искренне верил, что открытый перелом его правой руки заживет до Сочельника, и, несмотря на прогнозы медиков, что прочили ему снятие гипса не раньше середины января, ко второй декаде декабря его рука была, как новенькая, только немного ныла. Юджин был уверен, что причиной тому, конечно же, его вера в чудо, потому с хитрецой улыбался доктору Гиббсу, травматологу, успевшему стать другом семьи многострадального мальчишки и не редко приглашаемому к ним на ужин.       — Ну, парень, какие планы на Рождественские каникулы? — спросил доктор Гиббс, с легкостью орудуя над успевшим посереть от грязи комом бинтов и гипса.       — О, целая масса планов, сэр, — с восторгом воскликнул Юджин, чуть не навернувшись с кушетки в манипуляционном кабинете. — Мультики до обеда с медовыми хлопьями, горячий шоколад, буду помогать маме готовить Латкес, в этому году она обещала разрешить мне самому взбить яйца в миксере, и, конечно же, играть в снежки и лепить снеговика!       Доктор Гиббс чуть нахмурился, по-прежнему сосредоточено глядя на руку больного.       — В этому году вряд ли выйдет слепить снеговика, дружок.       Юджин глянул на него с сомнением.       — Разве ты не слушал прогноз погоды? Ниже сорока по Фаренгейту температура не опустится, а то и все пятьдесят пять будет…              Юджин мог часами пялиться в затянутое тучами небо. Он глядел на него из своей комнаты, пока еще было светло, в автобусе по пути в школу, сквозь покрытую изморозью крестовину окна в классе, а также по пути домой, но оно оставалось глухим к его немым просьбам.       Раньше, глядя на множившуюся с каждыми днем праздничную иллюминацию, Юджин ощущал, как его рождественское настроение стремилось к абсолюту, но теперь все было наоборот. Отсутствие снега, которое пытались заместить обилием огоньков, оказывало на него странно гнетущее действие. Однако же он ничего не мог с этим поделать.       Или мог?       Юджин остановился у ярко убранной витрины. Она была безвкусно украшена и пестрела столькими разноцветными лампочками, что рябило в глазах, но это не отбило охоты войти. Ведь над режущей взгляд витриной виднелась мало приметная вывеска, гласившая: «Магический салон мадам Бланш». Вот, в чем так остро нуждался Юджин! Ему нужно было немного волшебства.       — Извини, малыш, но ничего не могу для тебя сделать, — гадалка плотней укуталась в свою парчовую накидку.       — Но, мадам Бланш, вы же волшебница! — тон мальчика взлетел до максимума.       Мадам Бланш устало прикрыла глаза, но сразу за этим выдавила из себя хриплый смешок.       — Так меня еще никто не называл. Оракулом, провидицей, экстрасенсом, ведьмой, наконец, звали! Но не волшебницей, — она машинально потянулась за пачкой сигарет, но вспомнила, что рядом с ней ребенок. Очень надоедливый ребенок. — Боюсь, это не в моих силах.       — Но Рождество… Как же без снега? — не унимался тот, переминаясь с ноги на ногу.       Мадам Бланш чувствовала, что ему не по себе в ее «логове», и он уже больше минуты не сводит глаз с чучела лисицы, доставшегося ей от бабки, тоже гадалки. В ее практике оно особой пользы не приносило, но создавало нужную атмосферу, точно так же, как мутный стеклянный шар на столе, подсвеченный снизу синим светодиодом.       — Давай-ка лучше я помогу тебе девчонку приворожить, — мадам Бланш подмигнула мальцу. — Тебе ведь нравится хоть одна? Это в моих силах. Но управлять погодой? Помилуй Бог!       Мальчишка разочарованно вздохнул, и это навеяло гадалке странное чувство, будто она была последней, к кому он мог обратиться за помощью. И хоть она пока могла дать отпор этому необычному настроению, но при этом почти в тот же миг прониклась к мальчику симпатией.       — Как тебя зовут, дитя?       — Юджин. Юджин Хоровитц, мэм.       — Хоровитц… Хоровитц, — задумчиво протянула мадам Бланш, пожевав щеку. — Ах да, ты сын Нейта Хоровитца?       — Так точно, — ответил Юджин обрадованно. К своей досаде, гадалка констатировала, что в его голосе опять проклевывается надежда. Она не слишком хорошо знала Нейта Хоровитца, только то, что он кто-то вроде торгового агента, и часто заходил к ней с утра по субботам, предлагая очередной набор ножей по супер-цене по пути в синагогу.       — Я думала, вы не отмечаете Рождество.       — Это распространенное заблуждение, — совсем по-взрослому отозвался мальчишка. — На самом деле, мама у меня католичка, бабушка — ирландка, но живет во Фриско. Она обычно приезжает к нам на Рождество, в основном, чтобы посмотреть на снег. Так мне кажется.       Юджин тронул пальцем покрытую лаком веточку омелы, выставленную на продажу.       — Но в этом году она, наверное, не приедет. Погода в Хиллвуде в этом году мало отличается от техасской. Они с папой не очень ладят, но я все равно соскучился.       Мадам Бланш внимательно наблюдала за его медленными хаотичными перемещениями по ее захламленному всякими колдовскими штуками салону. Профессиональная улыбка сползла с ее губ, и она нахмурилась. Нужно было избавиться от пацана побыстрей, все-таки лавка закрывается через пятнадцать минут. По крайней мере, так она говорила самой себе.       — Послушай, кажется, я все-таки могу тебе помочь, — мадам Бланш вытащила из ящика стола нечто коричневое и шарообразное, завернутое в прозрачную обертку и повязанное красной лентой.       — Что это? — Юджин посмотрел на предмет с явным сомнением, хоть гадалка и уловила в его взгляде искорку любопытства. — Шоколадный трюфель?       — Не просто шоколадный трюфель, — возразила она, — а трюфель, который исполняет самое сокровенное желание. Если ты действительно чего-то сильно хочешь и чист сердцем, произойдет чудо, и твое желание непременно сбудется.       Не прошло и пары секунд, а мальчишка уже отмел все свои опасения и тянул руки к заветному угощению. Мадам Бланш уже внутренне ликовала, конечно, как всегда она была бесподобна.       — Но важно в точности выполнить ритуал! Дождись полуночи, согрей трюфель в ладони, досчитай до десяти в обратном порядке и только тогда ешь. А затем спрячь обертку под подушку и храни до тех пор, пока твое желание не сбудется.       Она всегда умела хорошо импровизировать, и этот раз не стал исключением.       — Ура! — Юджин радостно хлопнул в ладоши. — Сколько с меня?       Мадам Бланш уже хотела было сказать «нисколько», но вовремя себя одернула.       — Пять долларов.       Мальчик выложил перед ней пять истрепанных мятых бумажек, не переставая весело улыбаться.       — А теперь беги домой, пока совсем не стемнело, — гадалка нетерпеливо взмахнула рукой. — Давай-давай беги. У меня много дел.       Юджина дважды просить было не нужно, быстро распрощавшись, он тут же вышел. Мадам Бланш сфокусировала взгляд на своем магическом шаре, загоревшемся особенно ярким оттенком синего. Можно было пойти домой, но на улице стал накрапывать дождь, а внутри лавки было так тепло и по-своему уютно, она решила задержаться.       Мадам Бланш перевернула табличку на сторону «закрыто», отключила гирлянду, обрамляющую витрину, и вернулась к своему столу, где ее уже ожидала колода карт. Раскладывать по вечерам пасьянс было ее давней привычкой. Однако сегодня карты все никак не желали ложиться в нужном порядке. Выдержав так чуть более двадцати минут, мадам Бланш смешала карты и устало выдохнула. Ее мысли вновь вернулись к маленькому Юджину Хоровитцу, так отчаянно мечтающему о Белом Рождестве*.       Каким-то неведомым образом он задел ее за живое, чего уже давно не никому не удавалось. Вначале она просто решила подарить ему надежду, а заодно и заработать пять баксов, но теперь на душе у нее скребли кошки.       — Неужели, совесть? — с усмешкой спросила гадалка саму себя. Она так и не смогла вспомнить, когда же такое случалось с ней в последний раз, но ноги уже несли ее к огромному шкафу с дверцами.       Только один ее шкафчик запирался на ключ, потому как в пыльных склянках, спрятанных в нем, хранились действительно ценные снадобья. Мадам Бланш вытащила три пузырька, два с порошком, один — с мутноватой жидкостью, ступку с пестиком и мешочек со специями. Если эти специи смешать с измельченным печеньем «Орео», патокой и слепить из них трюфель, то они не обладают магическими свойствами. Совсем другое дело, если щепотку их прибавить к секретной смеси из двух порошков и мутноватой жидкости, что подтверждает поднявшийся над ступкой голубоватый дымок.       Мадам Бланш выбралась на крышу лавки. Дождь припустил, но к счастью, небольшой козырек вполне мог защитить ее. Гадалка взяла в ладонь горстку порошка, который уже успел просохнуть и снова стал сыпучим. Прочитав над ним короткое заклинание, она сдула его с ладони, легкая субстанция без труда поднялась в воздух, несмотря на дождь, и тут же рассеялась. Мадам Бланш слишком давно не обращалась к этому ритуалу, но отчего-то она была уверена, что все получилось.       Юджин с нетерпением ждал полуночи и, хоть с наступлением позднего вечера его энтузиазм умерился сам собой из-за усталости, он отважно держался. С наступлением нужного времени он сразу же забрался на свою кровать с радужным изголовьем и вытащил из кармана пижамы уже изрядно помятый трюфель. Проделав все в точности, как было сказано мадам Бланш, он с удовлетворенной улыбкой опустил голову на подушку и почти сразу провалился в свои красочные сны.       Юджин не мог видеть и слышать, как последняя капелька превратилась в снежинку и опустилась снаружи на его подоконник, затем за ней последовала вторая и третья, а вскоре шум дождя постепенно стих, и на его место пришел тихий шелест снежных хлопьев, равномерно укрывающих собой их ярко украшенный город.