***
Стойкий запах алкоголя сразу ударил в нос. Она заранее знала, что Малфой будет пьян. Но не догадывалась, что настолько. Он, как в дешёвом маггловском фильме, сидел в обнимку с бутылкой огневиски. Не в состоянии связать несколько слов вместе. Она аккуратно подошла к нему и пару раз окликнула. Никакой реакции. Только пьяные глаза смотрели с жуткой пеленой. Гермиона забрала бутылку, в которой ещё оставалось ещё немного коричневой жидкости. Для храбрости, она залпом глотнула остаток. Впервые в жизни она видела пьяного чистокровного мага. Настолько пьяного. Грейнджер взяла маленькую подушечку с дивана, и положила её на пол. Осторожно подтолкнула расслабленное тело, и оно мгновенно приспособилось к новым условиям. Чтобы не видеть этого зрелища, гриффиндорка легла на диван и уставилась в спинку. Поток мыслей хлынул на расслабленное сознание. Её мозг забыл, каково это сортировать информацию, поэтому просто сваливал всё на кучу. Казалось, что ещё пару месяцев такого образа жизни, и она сойдёт с ума. Но, все образы и символы отходили на второй план, дыхание стало ровным, и незаметно для себя, девушка уснула. На удивление, Драко проснулся раньше. С трудом восстановив события в памяти, он выпил несколько зелий, для того чтобы привести своё состояние в порядок. Для внешнего вида — было достаточно и одного заклинания. Теперь он сидел, и смотрел в одну точку. Как оказалось, алкоголь не способен заглушить физическую и душевную боль. — Ты уже проснулся? — заспанным, тихим голосом спросила Гермиона. — Как видишь, — он даже не развернулся в её сторону. — Как ты? — она встала, чтобы немного размяться. Было непонятно сколько они провели здесь. — Хреново. — Малфой, может расскажешь? — она потормошила его рукой. Он невольно поёжился. — Мне ведь не лучше. — Я не знаю, что мне делать дальше. Тело болит ещё ужасней, чем вчера. Огневиски не спасает ото всех проблем. Рядом со мной невероятно надоедливая гриффиндорка, которую тоже нужно как-то успокаивать. Ах, ещё я убил лучшего друга, и даже не пришёл на похороны, — каждое предложение он выделял длинной паузой. Но голос его оставался одинаково монотонным. — Чем я могу тебе помочь? — почему-то, она ощущала свою вину. А ещё, она знала, что ему сейчас сложнее в миллионы раз. — Ты? — впервые за весь разговор он бросил на неё взгляд. Неприятный и вязкий. Оценивающий всё тело. И пошлый до крика. — То, чем ты можешь мне помочь, ты всё равно никогда не сделаешь. Вечером мне поможет одна из слизеринских подстилок. — Да, такие проблемы решай без меня, пожалуйста. Я хотела предложить, — она замялась. — Не мямли, а? — Я могу тебе показать, где находится могила Забини, — Гермиона выпалила всё разом. Малфой резко встал и навис над девушкой. Он схватил её за кисть, и притянул к себе. Несколько секунд стоял, бегло смотря сквозь неё, и собираясь с мыслями. — Только пообещай, что будешь там со мной, — его голос был наполнен эмоциями. Волнение, страх, кажется даже нежность. — А как иначе? — она прижалась к нему, будто ожидая что он тут же отстранит. Но он вдыхал её запах, и был далеко в своих мыслях. Им нужно было дождаться темноты. Нельзя было пересекаться с другими учениками. Малфой поцеловал её в висок, и быстро потащил за собой, не давая опомниться. Хотя бы на пять минут он хотел чувствовать себя счастливым. *** Два милых, и таких романтичных силуэта держась за руки спускались в Хогсмид. Пожалуй, слова милый и романтичный можно было вычеркнуть, так как речь шла о Гермионе и Драко. Они нуждались в этой игре. На опустевших улицах Хогсмида никому не было до них дела. Их давно связывало что-то большее чем ненависть. Обет, общие переживания… За эти месяцы у них появились темы, которые можно было обсуждать только друг с другом. Эти двое чувствовали, что им нужно это извращённое общение. С криком и ссорами. Они шли уже около получаса, и всё это время у Драко не вылезала из головы одна мысль. Что если бы не эта девица рядом, то он давно бы сошёл с ума. — Спасибо, — тишину нарушил едва слышный голос парня. — За что? — Гермиона опешила, и замедлила ходьбу. Они были почти около кладбища. — Не заставляй меня объяснять, — Драко упорно отказывался смотреть ей в глаза. — Ты же и так понимаешь, Грейнджер. — Честно? — она посмотрела на него рассеянным взглядом. — Я уже ничего не понимаю. Но да ладно, мы пришли. Следуй за мной. Гриффиндорка, пересиливая какое-то внутреннее отвращение, быстрым шагом направлялась к могиле Забини. Свежая земля, не успевшая припасть снегом, выдавала совсем недавнее захоронение. И как на зло, вихрем возвращала Гермионе все эмоции вчерашних похорон. Драко молча подошёл к скромной надгробной плите. Гермиона отошла на несколько шагов назад, тактично притворившись невероятно заинтересованной памятником Алисии Честфилд. Конечно же, она видела и слышала что происходит рядом. Ей было жаль юного слизеринца. Малфой молча смотрел в одну точку около одной минуты, а после просто не выдержал и упал на колени. Ему было плевать, что отец постоянно твердил о том, что мужчины не плачут. Плачут! Особенно если приходят на могилу лучшего друга. — Прости… — он захлёбывался и невнятно шептал. — У меня не было другого выбора, я должен был! Слышишь, должен! Забини, и ещё одно, — он встал с колен и вытер рукавом слёзы, — прости за отца. Я мразь. Я знаю. Закончив свой монолог, Малфой стоял не нарушая тишины ещё около пяти минут. После этого, он шепнул заклинание, и на могиле появился небольшой букет. Он бросил последний взгляд, и зашагал быстрым шагом к выходу. Гермиона поняла, что он больше никогда сюда не вернётся. Возвращался тандем в абсолютном молчании, соблюдая приличную дистанцию. В голове что у него, что у неё творилась буря. Уличные часы пробили одиннадцать. Небольшой снегопад, начавшийся ещё на кладбище, превратился в настоящую метель. Драко резко остановился. — Я думаю, смысла возвращаться обратно в замок, уже нет. Идём в Кабанью Голову, — его голос звучал невероятно устало. Без сарказма и примеси превосходства. — Но если нас бросятся искать? Мы всё таки старосты! — протараторила она взволованно. — Завтра законный выходной, это раз, — Малфоя раздражало чрезмерное беспокойство девушки. Он любил когда ему доверяли в решении проблем. — И тебе ли бояться не ночевать в школе, это два? — Ладно, уговорил, — и с угрюмым видом она поплелась за Малфоем. *** Даже в столь поздний час, «Кабанья Голова» кишила людьми. Гермиона привычно скопировала движение её спутника — натянула капюшон, чтобы полностью спрятать своё лицо. Она сразу прошла к лестнице, чтобы не привлекать лишнего внимания. Грейнджер наблюдала за разговором хозяина и Драко, и понимала что он невероятно раздражён. Хоть она и не видела лица блондина, но резкие жесты говорили за него. Пунцовое лицо пожилого мужчины, только подтверждало её домыслы. Слизеринец направился к ней. Его недовольное выражение не предвещало ничего хорошего. Гермиона приготовилась к самому худшему — ночёвке на улице. — Вот просто представь, что мне заявил этот старый олух, — Малфой с ходу начал рассказывать только что произошедшую историю. — У них нет двух отдельных номеров. У них есть только один свободный. С двуспальной кроватью. И ещё угадай что? На чары трансфигурации он наложил запрет. Он несёт от этого убыток, видите ли! — Драко со злостью открыл дверь номера. Хоть эта новость должна была очень расстроить Гермиону, но её это только рассмешило. Похоже, после стольких пережитых стрессов, общая кровать с хорьком была лишь маленькой неприятностью. Но то, с каким запалом он это всё рассказывал, и вовсе перевело её на позитивную волну. — Да ладно, — она еле сдерживала смех. — Не такая уж это и проблема. Вот, смотри какая эта кровать огромная. Мы даже забудем что спим не отдельно. Малфой посмотрел на неё с подозрением. Он не совсем понимал, с каких пор гриффиндорку не интересуют такие вопросы. Парень молча направился в душ, в надежде, что по его возвращению она будет мирно спать. Но как только он открыл перед собой дверь, в ванную прошмыгнула Грейнджер. Без чувств свалившись в постель, Драко попытался уснуть. Но всё было напрасно. Соблюдая максимальную дистанцию, они лежали на разных концах кровати уже около часа. Казалось, что уснуть мешает всё. Назойливый звук часов, голоса, собственное сердцебиение. Вдруг, Гермиона тихонько спросила: — Эй, Малфой, спишь? — после её слов наступила долгая пауза. — Нет. Что ты хочешь? — он ответил резче, чем предполагал. Взамен, он развернулся к ней лицом. Его рука слегка коснулась её плеча, и наклонила его вниз. — Ненавижу разговаривать, когда не вижу глаз человека. — Это какое-то суеверие? — Нет, скорее привычка. Пожалуй, по наследству от отца. С ним-то я обзавёлся многими паранойями, — он легко улыбнулся. — Можно тебя кое-что попросить? — в ответ она получила кивок. — Расскажи мне что-нибудь из детства. Такого, что не пишут в книгах. — Эх, всё равно нечего делать, — Малфой притих на пару минут, выбирая наиболее интересный рассказ. — Я не знаю, как воспитывали детей в чистокровных семьях когда-то. Но точно могу рассказать о том, как это начали делать после Его прихода. Моё беззаботное детство с мамой и эльфами закончилось лет в шесть. Точно так же произошло и у большинства моих чистокровных ровесников. После шести меня начали учить манерам, верховой езде, чтению. К восьми годам, я умел делать очень многое, даже знал свою родословную наизусть. А после этого возраста, отец начал прививать мне свои уроки поведения. Он вбивал, в буквальном смысле этого слова, каждый постулат о чистокровности. Если я возражал, он продолжал вбивать. Свой первый Круциатус я получил в девять. Тогда я, кажется, заговорил с простой девчонкой на улице. К одиннадцати годам, я уже имел полное представление о всех возможных телесных наказаниях. Отец никогда не скупился на такое. В пятнадцать меня обучили пользоваться Непростительными, — он глубоко вздохнул. — Вот и вся история. — Я не знала, — на её глазах выступили слёзы. Она никогда не представляла, что ему пришлось пройти сквозь столько физической боли. — Прости. — Грейнджер, — он посмотрел на опухший, красный взгляд и растерялся. — Я привык, для меня это нормально. Только не раскисай. Достаточно слёз. Почему-то его слова не успокоили, а наоборот усилили истерику девушки. Малфой размышлял несколько секунд, а после притянул её к себе и нежно поцеловал. Солёные губы отозвались нежностью и горечью. Поцелуй не прерывался, а наоборот становился всё более страстным. Драко нечаянно прикусил её губу, и почувствовал вкус крови. Все вкусы смешались во рту, и эти двое уже не отдавали отчёт своим действиям. Он нежно провёл по её спине. На Гермионе практически отсутствовала одежда. Та комбинация, которую наколдовала себе Грейнджер, лежала в сторонке уже через несколько мгновений. Его поразила её осведомлённость в последовательности действий. Девушка уверенно расстегнула его ремень и стянула брюки вместе с боксёрами. Уже через несколько минут после её уверенных движений, он ловко оказался сверху Гермионы. Теперь он точно был уверен. Он у неё не первый. Ритмичные движения сопровождали редкие поцелуи. Малфой наслаждался её телом, её взглядом. Перед ним сейчас лежала другая Грейнджер. Драко закрыл глаза, и услышал блаженный стон. После этого, он сделал финальный толчок, и позволил себе расслабиться. Теперь не было пути обратно.Глава 13
3 августа 2014 г. в 04:04
Гермиона вдыхала спёртый, пропахший толпой воздух, и не могла поверить — она здесь. Стоит в небольшой церквушке, и смотрит на закрытый гроб. А рядом, их однокурсники, преподаватели и его мать — скрывшая лицо за чёрной вуалью. И никто, кроме этой женщины не горевал, все лишь следовали сложившемуся обычаю.
Длинные речи директора и декана абсолютно не вписывались в эту обстановку. Колючую, неправильную. Грейнджер казалось, что ещё немного, и она закричит: «Не верю!», и уйдёт, чувствуя свою вину в происходящем.
Она помогла лишить жизни молодого, семнадцатилетнего парня — Блейза Забини. И чем больше она отходила от
шока, тем страшнее ей становилось. Гермиона боялась увидеть его во сне.
Все встали, и начали петь молитву. Это означало, что церемония подходит к концу. Девушка даже не пыталась открывать рот. Она просто приподняла голову и прикрыла глаза — чтобы не разрыдаться. Стоящий справа Гарри сжал её ладонь, и гриффиндорка вспомнила, что надо держаться. Никто не поймёт её тоски.
Толпа вынесла её и Поттера на улицу. К могиле направлялись самые близкие. Гарри и Гермиона явно не входили в этот круг. Друзья шли по мощённой тропинке, проложенной прямо от двери церквушки до главного выхода из кладбища. Они старательно отводили взгляд от того места, где расположилась могила их однокурсника.
Улицы опустели. Никто не желал сталкиваться с запахом смерти и духом скорби. Таверны были переполнены. Прятаться за стаканом чего-нибудь покрепче в разы проще. Гермиона отчаянно желала спрятаться так же. Но Гарри уверенно вёл её к школе.
— Тебя провести к спальне? — он старался всмотреться в глаза девушки. — Я хочу забежать в библиотеку.
— Нет, — она пошатала головой. — Мне ещё нужно зайти кое-куда.
— К Малфою? — в его голосе звучала обида.
— Ты сказал сам, — она пожала плечами.
— Прости, но при любом удобном случае, я всё расскажу Ордену, — он перешёл на шёпот.
— Тогда, у тебя не будет откуда получать информацию, — она говорила ему на ухо, — А твоя подруга, будет в Азкабане!
— Всё, я пошёл, — его голос был невероятно раздражённым. Поттеру стоило многих усилий, чтобы успокоить себя.
Гермиона вошла в опустевшую школу. Здесь все точно так же прятались по своим комнатам, стараясь не замечать чёрных, траурных флагов. Она поднималась по лестнице и вспоминала свои отношения с Забини. Никакие. Вот, как их отношения можно было описать до начала этой зимы.
Он не был ей врагом. Пока не попытался убить её. Сейчас уже стало неважным, было ли это помутнение рассудка, или намеренное действие. Она знала — если бы Малфой поступил иначе, все бы собрались на её похоронах. Малфой её спас. Грейнджер просто не хотела думать иначе.