Монолог Некроманта. Часть 1

      Мрак. Темнота. Какой-то противный гул из разносортных ругательств, женских истерик, доведенных до хрипоты, и детского писка. Тупая боль в висках и ощущение, что руки чем-то связаны. А еще чувствовался запах дыма.       Я открыл глаза, и непривычный дневной свет тут же ослепил, но зрение быстро адаптировалось. Мой же разум так и чуял, что дело припекает к одному мягкому месту; и я оказался прав. В общем, я стоял на широкой площадке, привязанный к столбу, а вокруг ног аккуратно лежал хворост. Передо мной — толпа оравших проклятья, параллельно кидавших в меня какими-то отбросами, людей. Большая их часть состояла из простолюдинов, но замечал я и весьма солидных личностей: об этом говорили огромные «трудовые мозоли» на их животах, именуемые в народе пузом. А около меня суетились добровольцы, которые с ярой охотой стелили мне хворост под ноги; десяток алебардистов, удерживавших других добровольцев из народа, которые с так же сильно хотели дать мне в нос и куда-то там еще; священник с таким же солидным наростом на животе. А еще какая-то личность в латах, сверкавших серебром. Похоже, что офицер. Он стоял передо мной и держал в руках факел.       — Убийца!       — Колдун!       — Чернокнижник проклятый!       — Детоубивец!       — Поделом ему, нечистому!       — Подыхай, душегубец!       И это все за то, что я украл пару курочек, так как был дико голоден? А эти глупцы считали, что именно я похитил детей, которые пропадали в логах на Десяти Холмах чуть ли не каждые два месяца.       На деле было так: прошлой ночью я, измученный и голодный, тихо вошел в чей-то двор, прокрался в курятник, где поймал и скрутил головы парочке куриц; остальные же птицы начали кудахтать с перепугу. Еще откуда-то, как назло, появилась собака и начала так противно тявкать, как будто у нее давно не было вязки. Я злобно посмотрел ей в глаза, а псина сразу же завыла и заскулила. Тут, видимо, услышав шум, забежали хозяева дома с дубинами в руках. А когда они увидели меня в рваной грязной одежде (если б можно было это назвать одеждой) с мертвыми птицами в руках, то накинулись на меня с изобильными метафорами, посланных на меня и весь мой род по материнской линии. Я был так слаб и измучен, что не смог даже использовать элементарное заклинание для запугивания. Я и убежать-то не успел, так как на меня кинулась та самая псина, которую давно кобель не совокуплял. Откидывая ее с проклятиями, я очень хорошо почувствовал гулкий удар в висок. Дубина была крепкая. Весь мир поплыл перед глазами, а в ушах появился странный глухой звон. Я начал падать и уходить во мрак, чувствуя удары по всему телу.       И вот я на широкой площадке привязан к столбу, а вокруг ног аккуратненько выложен хворост.       Ко мне подошла та самая личность в латах с факелом в руке. Он был в рогатом шлеме с забралом. Подойдя ко мне, он снял его. На меня с презрением смотрел мужчина, на вид среднего возраста, с аккуратно ухоженными черными волосами и бородой. Поглядывая на меня с нескрываемым отвращением, начал заявлять:       — Ты, некромант, обвиняешься в убийстве шестерых детей! Ты, паскуда чернокнижная, незаконно проник во владения короля А́нхеля, в город А́нгулем, где, помимо вышеперечисленных обвинений, посмел украсть имущество господина Фи́нгеля, почтенного жителя нашего города!       Вот до чего же принципиально жадны люди! Пожалели пару куриц!       — На основании вышеперечисленных обвинений, а это: незаконное проникновение в королевские земли, серийные убийства, сопровождаемые использованием запрещенных заклинаний и, наконец, кражей чужого имущества, Я, А́нгус Шта́йгер — глава города Ангулем и верноподданный короля Эллади́на Анхеля — от имени своего и служителей храма Ксарда́са приговариваю тебя к смертной казни через сожжение! Твое последнее слово, отродье?       — Я не виновен! — ответил я спокойно (попытался, по крайней мере) и с высоко поднятой головой; а на деле же осматривал место, куда можно было сбежать. В планах, конечно же, побег имелся, ибо подыхать мне рановато.       Другой реакции на ответ я не ожидал. Все начали меня проклинать, сопровождая эти проклятия все теми же знакомыми метафорами относительно меня и рода моего по материнской линии.       — Так и думал, трусливая гниль! — усмехнулся Штайгер и бросил на хворост факел.       Как специально, в ту же минуту подул ветер, способствовавший быстрому возгоранию кучи сухих веток.       Времени паниковать у меня не было, при всем желании — надо было сосредоточиться! Так, нужно как можно скорее освободить руки из веревок, ибо заклинание мне без них не произнести. И, к моему счастью, оказалось, что веревки были слабо затянуты. Хвала тому простофиле, что привязывал меня к столбу! Руки стали свободнее, но не настолько, чтобы начать действовать. Становилось жарче. Огонь все выше поднимался, однако не торопился обжигать мои босые ноги, что меня, безусловно, утешало. Я закрыл глаза и максимально сконцентрировался на том, чтобы использовать магию. Глубоко вздохнув, я почувствовал в себе, что энергия пламени будто вошла в мою грудь, и это пробудило во мне свежие силы и ярость. Огня было достаточно, чтобы я мог использовать пиромагию [Пиромагия — магия огня]. Резко оборвав веревки, я вознес руки вверх и громко произнес заклинание. Передо мной образовалась пламенная стена, которую я тут же направил в сторону толпы.       Я услышал одну из своих любимых симфоний — панику. Забавно видеть, что эти люди, которые мгновение назад смело кидали в меня проклятия и отбросы, заметно занервничали и начали орать на всю площадь. Только в этот раз не проклятия, а крики о помощи и пожаре. Но мне некогда было наслаждаться паникой. Пока все растеряны, нужно было угнать чью-нибудь лошадь и сгинуть отсюда к чертям. Я быстро спрыгнул с кострища и, пока все заняты паникой, побежал как можно дальше. Пока что мой разум был сосредоточен на поиске конюшни, либо незанятого коня. И тут Удача перестала поворачиваться ко мне задом — на меня набросился солдат на коне с направленной в мою сторону алебардой. Я, направив руки вперед, создал небольшой фейерверк перед всадником. Конь резко затормозил, а солдат чуть было не упал, однако удержался, но я исправил это положение, схватив того за локоть одной рукой, а другой, спуская его, дал ладонью в подбородок, надеясь на потерю его сознания. Так и вышло.       Что ж, лошадка есть, надо бы еще найти какое-нибудь оружие, желательно легкое, ибо магия не вечна, да и сил у меня было маловато, чтоб ее использовать попусту. Алебарду неудобно тащить на коне, не в моем случае. Что же делать? Посмотрев на лежащего героя, я наткнулся взглядом на короткий меч. Быстро взяв оружие, я вскочил на коня и, пришпорив, погнал галопом к выходу из города. Попутно попадались те, кто пытался меня остановить, забыв о том, что я умею пользоваться магией. Мгновение спустя они поняли это, лежа в луже и навозе, размышляя, правильно ли они поступили.       Повсюду были крики, ругань, бесполезные попытки загородить мне дорогу. А я, как зверь, загнанный в угол, искал чертов выход. Наконец, я увидел центральные ворота, но мне пришлось направить коня в другую сторону, так как там стояли солдаты, построенные фалангой [Фаланга — боевое построение войска, где передняя его часть направляет вперед длинное оружие (копья, пики, алебарды и т.д.)].       Зараза, где же выход, спросил я себя, но тут же увидел рынок, который вел в сторону деревушки, очертания которой я узнал — именно там я пытался украсть птиц на пропитание. Но на этот раз ничто меня не остановит! Как словом, так и делом! Почувствовав уверенность в силах, я решил не жалеть Пиромагии — начал метать искры куда только мог, чтобы ни одна живая душа не посмела мне помешать. Вскоре я услышал топот копыт и ржание коней. Славно — за мной погоня! Очевидно, что они не успокоятся, пока не поймают, но хрен им, думал я в тот момент. Я пришпорил коня еще раз и поддержал криком. Скотина мне попалась быстрая. Это стало ясно тогда, когда услышал, что топот всадников, а также их крики и угрозы становились тише.       Я въехал в деревушку. Меня встретили очередные отчаянные крестьяне. На этот раз с вилами, мотыгами и прочей ересью. И были все смелые да грозные. Это мне уже надоело, поэтому я решил использовать свою, «родную», некромагию [Некромагия — магия Смерти. Специализируется на ритуалах и заклинаниях, связанных с прямым взаимодействием со смертью, мертвыми, духами и т.д.]. Я освободил одну руку из поводьев, направил ее на прущих людей и произнес заклинание. Зеленое облако налетело на них, и я услышал кашель, хрип и дикий крик. Я отравил их газом, не смертельным, но чтоб им надолго запомнилось.       Я уже был далеко от города, когда облако испарилось, но не останавливал коня; только проехав значительное расстояние, я решил успокоить животное. Окончательно поняв, что меня уже никто не преследует, я остановился, слез с коня и взглянул на холм, на котором располагался и чуть дымил город Ангулем.       — Это еще не конец, — говорил я городу, — я вернусь сюда, а когда это сделаю, вы поймете, что наделали и куда вляпались. Это говорю я, А́ксэль Черно-Белый, некромаг и покровитель мертвых!       Я стоял посреди дороги. Встречный ветер развевал мои черные справа и молочно-белые слева волосы.       Шел май 935 года Эпохи Людей.