***
Май 750 года. — Аксэль! — Да, учитель? — У меня для тебя задание. — Аракхам подошел ко мне поближе. — Я слушаю Вас. — Настал час, когда тебе нужно выполнить одну из главных обязанностей некроманта: забирать жизни. Если честно, я боялся этого дня, потому что никогда не убивал живых и не был уверен, что смогу это сделать. Тренироваться на нежити — это одно, но все же… — Тебе нужно отправиться в Мехэллад, — продолжал мой мастер, — и сделать это! — Но смогу ли я? — Этих сможешь, они — страшные грешники. Интересно, вроде некромант, а должен выполнить типичную для святош миссию избавления мира от неверных. — Я знаю, о чем ты думаешь, мальчик. — посмотрел мне в глаза учитель, — Дело не в миссионерстве. Просто, тебе же легче будет убить убийц, чем…других. Я кивнул, хотя пауза в последнем слове меня немного смутила. — Твоя миссия состоит в том, чтобы убить Карло Бру́но — рыцаря Ордена Ангелов. Он — ярый ненавистник некромагов и считает нас посланниками Тьмы, хотя ты знаешь, что это не так, Аксэль. Я сразу же задал логичный для себя вопрос, стараясь серьезно подойти к предстоящему делу: — И что же он может сделать против нас? За все время, что я нахожусь в Моро, он ни разу не посягнул на нашу сторону. — Верно, — кивнул Аракхам, — но такой план он обдумывает. Понимаешь, Аксэль, Бруно желает развязать войну с некромантами, но король Деоден не дает ему таких полномочий, так как считает нецелесообразной данную кампанию. — Тогда чем же он вреден нам? Король согласия не дает, значит, руки у Бруно завязаны. — Есть мнение, что Карло Бруно создал тайное подпольное общество, которое занимается истреблением некромантов и всех, кто причастен к ним. Они ловят любого, кто заподозрен в черной магии и жестоко наказывают. Будь то женщина, или старик. Даже детей — и тех лишали жизней. Все это уже самоуправство. Мы можем помочь королю, тем самым спасти нас самих. Правда, он вряд ли узнает о том, что мы приложим к этому руки… — Учитель, а как же мне это сделать? — перебил я Аракхама, — Раз я убью Бруно, члена Ордена, получается, что мы покушаемся на интересы Деодена, а это нам ни хера не упирается ни в какие ворота! — Во-первых, прекрати выражаться при мне! — Аракхам грозно взглянул на меня, — А во-вторых, в том и состоит твоя задача: убить так, чтобы никто не заподозрил деяние некроманта. — Убить втихую? — Убить втихую. — повторил учитель и ядовито улыбнулся. Мне стало не по себе от такой улыбки. Нечасто приходилось видеть учителя таким. Видать, этот Карло Бруно здорово насолил некромагам Моро.***
После разговора я вернулся в свою комнату, чтобы подумать над тем, как выполнить миссию. В Мессиане были лишь два места, в которых я чувствовал себя максимально уютно: это моя комната и комната Аракхама. Потому что они были обустроены более по-домашнему. Мы оба предпочитали «живое» освещение в виде свеч или окон, если солнце вдруг соизволит выйти из-за туч. Моя комната была не самой большой, но я никогда не грезил о роскошных хоромах по типу «граф во дворцах». Главное, что было в моей «опочивальне» — это кровать, стол для работы и перекуса, книжная полка, сундук для самого необходимого и небольшой шкаф для одежды. Я подошел к зеркалу, что висело над столом, и в очередной раз посмотрел на себя. После попытки трансформировать меня в лича мои глаза стали желтыми, ближе к золотистому. Волосы слева побелели как снег, а справа так и остались черными. Также оказалось, что мне в дальнейшем не понадобится магическая помощь в своем омолаживании. На вид многие сказали бы, что мне меньше тридцати, но тогда мне было около восьмидесяти. И таким я останусь на долгие годы. И это при том факте, что личом так и не стал. Остался живым человеком. Что тогда произошло? Какая неведомая сила не дала мне стать нежитью? Судьбою так положено? Ответа на этот вопрос мне не был известен. О том случае говорили первое время долго и частенько спрашивали меня, что вскоре очень надоедало и раздражало. — Убить инквизитора, — сказал я своему отражению, — ну, и как мне это сделать? Подсыпать яд в чарку с вином? Выждать его в безлюдном месте и зарезать, как домашний скот? Задушить, как ревнивец жену? А? Есть предложения? А может, сама Судьба подскажет мне способ? Или Смерть? О, а Она искусно это делает. Может, например, остановить сердце мучающегося от паралича старика. Или надавить на подсознание отверженной любовью девице, чтобы та покончила с собой с помощью петли. Или еще лучше: сделать так, чтобы какой-нибудь неряха пролил масло на дороге, а какой-нибудь прохожий ступит на него и упадет прямо на доску с торчащим вверх гвоздем, на который моментально наткнется затылок бедолаги. Вот это искусство. И как же мне убить этого святошу-рыцаря? — А может сначала нужно побольше узнать о жертве? — словно из ниоткуда возник знакомый мне бархатно-холодный голос. — Какие люди здесь! От тебя несет полынью, Морс, — посмотрел я через зеркальное отражение в темный угол, где стоял беловолосый странник, который когда-то отвез меня в Моро. — Так уж получилось, гулял недавно по кладбищу. — Как романтично. Я повернулся к подходящему ко мне Морсу. — А ты не изменился. — посмотрел я на него. — Что не скажешь о тебе, Аксэль, — спокойно улыбнулся беловолосый, глядя в мои глаза, затем на волосы, — даже поседел немножко. — Поседеешь от такой жизни! — оценил я его сарказм. — Ты сам подписался на это. — Почти сам. — Не суть важна. Такова Судьба. — Верно. — Так, — Морс вернулся к предыдущей теме, — начнем с того, что ты должен хорошенько изучить жертву, прежде чем убить ее. — Да ты, я погляжу, многому обучен: балаболишь умно, знаешь магию, еще и в убийствах разбираешься. — В жизни нужно знать многое. Если надо, даже убивать. Тем более, это входит в твой профиль. Я скрестил руки и отвел взгляд от беловолосого: — Я не уверен, что смогу это сделать. — Вообще, по сути, в этом нет ничего сложного. Убивать не трудно. — Но надо это сделать так, чтобы в этом не заподозрили нас, некромантов. — Если включить голову, мой дорогой Аксэль, то и на это найдется ответ, — в очередной раз улыбнулся Морс.***
Карло Бруно — довольно-таки, знатное лицо. За тридцать лет службы королю и ордену он добился большого расположения. За его плечами была организация государственного переворота, за счет которого и восседал тогда на троне Деоде́н, сын Ко́ммэда — рыцаря того же ордена. Также Бруно — ярый борец за единую религию во всем мире, ибо, по его словам, так мир и настанет, если каждая сущность будет следовать по пути Ксардаса. «Ксардас есть мир! — твердил он, — Он любит и помогает любому живому существу на земле, воде и воздухе. Но беда лишь в том, что есть псевдорелигии — ложные веры в ложных богов, либо вообще неверие в них! От сего наш мир и рушится! Ежели все сплотятся воедино, тогда и настанет благополучие, радость и мир! А если оставить все как есть, весь Э́лианор рухнет как гнилая изба, поедаемая червями и прочей тварью. Но миссия нашего Ордена состоит в том, чтобы не дать рухнуть этой «избе», избавить ее от всяческих паразитов! И это мы будем делать во имя нашего бога Ксардаса — единого и могущественного!» Когда Бруно выступал с подобной речью, то народ просто скандировал и провожал его всяческими овациями. Так власть его росла и росла и начинала даже приравниваться к власти короля. Но была и другая сторона его сущности. За маской святого рыцаря пряталось чудовище, жаждавшее власти и не знавшее жалости. Он, как и многие члены различных религиозных Орденов, лишь прикрывался верой. В этом и суть таких организаций: сотвори красивую сказку, расскажи другим, и они поверят тебе, а ты можешь манипулировать ими как стадом. Вообще, власть держится на двух чашах: вера и страх. Стадо верит в дело вожака, но боится кары. Пойти против вожака, значит пойти против веры и дела, а это наказуемо. Как морально, так и физически. Карло Бруно как раз и держал свою власть в этих чашах. Не знаю, почему, но у него была ярая ненависть к некромагии. Да и вообще к магии как к таковой. Он вел активную борьбу против ее использования в повседневной жизни. Он считал ее порождением иллюзий, а иллюзии для него — это ложная вера. Он вообще всю магию считал черной, а светлая магия, по его мнению, — это не магия, а чудо, сила Ксардаса, подаренная людям для борьбы со Злом. Да, тяжелый случай. Бруно хоть и держался этих принципов, но для него наверняка вся магия — зло, будь то черная или белая. Он не раз вносил королю предложение об упразднении магии в повседневной жизни, вообще вести борьбу против нее, применяя военную силу. Но Деоден, не будь дураком, каждый раз отвергал его идеи, считая, что это не целесообразно, ибо приведет к масштабной войне. На эту тему было поднято немало дискуссий в Сенате, отчего образовались две стороны баррикад: те, кто поддерживал идею Карло и те, кто был против. Те, кто против войны с магиками имели преимущество в количестве, а также поддержку короля. Стоит отдать должное — король Деоден был одним из немногих адекватных религиозников. Сторона Бруно потерпела поражение, но тот не сдался и решил создать тайное сообщество под его командованием, которое занималось неформальной борьбой с магией. Под борьбой подразумевались казни всякого, кого подозревали в использовании магии. Они начали с самих адептов магических институтов. Немного времени понадобилось, чтобы «карающая длань» дотянулась и до алхимиков, и, были слухи, что даже простых фокусников. В общем, Мехта находилась тогда под тайной властью инквизиции Карло Бруно. Вы спросите, откуда я это узнал? Это было нетрудно. Вся Мехта говорила о Карло Бруно, цитировала его фразы, восхваляли, даже исполняли баллады, посвященные ему. Поэтому вся информация была от народа. А вот как я узнал о его инквизиторской деятельности — в первую очередь от Аракхама. Но чтобы узнать подробности, мне хватило немного времени. Меньше, чем ожидалось.***
Июнь 750 года. Беньяш. Мехэллад. В городе уже ползали слухи о странных исчезновениях людей. Также, по словам некоторых, были слышны ужасающие крики где-то ближе к западной части окраины Беньяша. Этот момент мне стал интересен. Только оставалось одно: найти дорогу до источника «ужасающих криков», а это можно было сделать только одним способом — сам Карло Бруно или его приспешники невольно указали бы мне дорогу к их тайной комнате. Все просто с одной стороны: найти и выследить, но если учесть то, что эта «лавочка» тайная, то найти и тем более выследить не так легко. Было около полудня, когда я, выходя из рынка на площадь, увидел эшафот, возле которого собирался наорд. Он постоянно скандировал уже заевшее в моем мозгу имя — Бруно! Я видел большое количество фанатиков, но этот идиотизм превосходил всех и вся. Я решил подальше от толпы, не подавая вида. Ведь с таким лицом, как у меня, могло возникнуть немало проблем. Но, к счастью, мой слух позволял мне услышать речь отчетливо при весьма немалом расстоянии. И вот появился Святейший из Святейших. С момента его явления у меня появилось дикое желание вырвать глотки у всей треклятой толпы, ибо орала она очень громко. Но Святой Рыцарь жестом руки усмирил фанатиков и начал свою «торжественную» речь: — Друзья мои! — он выдержал паузу, — Братья и сестры! Я стою пред вами на месте, где проливается кровь грешников, для того, чтобы спросить вас: зачем мы грешим? Он выдержал небольшую паузу, то ли дожидаясь ответа, то ли театральности ради, а после продолжил: — Как и почему мы поддаемся искушению и идем против Святой Истины Ксардаса? Кто или что нами движет? А я скажу, кто. Это черная сила, посланная нечестивым Малумом. Эта сила сосредоточена в магии и тех, кто ею пользуется: магах, колдунах и, в первую очередь, некромантах! Какая «неожиданность». — Они входят в подсознание наивных умов и манипулируют им, подталкивая нас на грешный путь! А когда настанет Час Расплаты, то жнецы Смерти забирают эти грешные души и обрекают их на вечные муки. Вот и весь коварный план Темных Сил! Скажите, хотите ли вы вечных мук? — Не-е-ет! — чуть ли не разом проорала толпа. — Тогда не поддавайтесь чарам нечестивых колдунов! Боритесь с ними, гоните их из ваших домов! Расскажите нам об их кознях! Поведайте нашим бравым воинам о злых помыслах! И тогда коварный план разрушится! Не будет магии — не будет и Зла! Да, хреновое у него представление о магах и, тем более, некромагах. Я почувствовал чье-то присутствие за моей спиной. И оно явно было неслучайным. — Я как вижу, Вам тоже неприятна эта ересь? — спросил меня незнакомый пожилой голос. Я обернулся и увидел бородатого старика в коричневой рясе с капюшоном, прикрывающим его лицо лишь наполовину. — Правильно видите, с кем имею честь? — спросил я старика. — Я, так уж получилось, член Королевского Сената — Уи́нстон Фраки́йский, — и старик приподнял капюшон, явив моему взору свое лицо. Морщины, слегка обвисшие щеки, бледно-голубые глаза, казавшиеся чуть стеклянными. На вид — обычный старик, если не брать в расчет отсутствие грязи, причесанные назад седые волосы и ровно подстриженную бороду. Определенно не простолюдин. Я ответил ему кивком. — Я знаю, ты маг. — сообщил мне Уинстон. — Неужели? — иронично спросил я. — Знаю, знаю, вывод мой весьма очевиден. — слегка улыбнулся старик, но, посмотрев в сторону собрания, стал серьезнее, — Я не понимаю, что стало с Карло. Ведь он был раньше совсем другим, еще до того, как Деоден стал королем. — Да, я слышал, — перебил я сенатора, — только к чему мне эта информация? Поделиться не с кем? — Он явно бросает вызов королю, — судя по ответу, он проигнорировал мое нежелание с кем-либо говорить, — он настраивает народ против Деодена. Уже начинают говорить о передаче короны Бруно. Начинается смута. Нельзя допустить междоусобицы. — Тогда почему Ваш король бездействует? — Потому что Деоден не может повлиять на Карло. Уже поздно. Бруно обрел ту власть, от которой его трудно избавить. Это власть над народом. Стоит Деодену избавиться от него, все тут же возмутятся и могут восстать против него. Сдавалось мне, что Уинстон знал, зачем я приехал. Поэтому я продолжил беседу: — Хм, может, он этого и добивается? Натравливает против себя короля, делая из себя мученика. И таким образом, он может свергнуть его с трона. — Может быть, и этого. Может быть. — Значит, Вы противник его политики. — Неужели? — иронично улыбнулся старик. — Ну, я так и думал, что вся эта дребедень из-за рвения к власти. Только отчего у него такая нелюбовь к магии? — Есть мнение, что в роду Карло Бруно были варвары, а они, как Вы знаете, презирают магию во всех ее проявлениях. И, вероятно, это передалось ему по крови. На это лишь я ухмыльнулся и продолжил смотреть на Святого Рыцаря Ордена Ангела. — Уж не убить ли Вы его хотите? — спросил меня сенатор Уинстон. Мне пришлось нагло соврать: — Мне это ни к чему. — я развернулся и ушел. — Я бы так не сказал, — задумчиво произнес мне вслед сенатор. Я сделал вид, что проигнорировал его фразу и продолжал удаляться под овацию народа над его героем.***
— Скажи мне, всезнающий, — спросил я Морса, сделав глоток вина в зале первой попавшейся мне таверны, — кто такой этот Уинстон Фракийский? — Хм, к чему тебе эта информация? — с улыбкой спросил он. — Мне доводилось с ним видеться на митинге Бруно. — О как. Что ж, Уинстон Фракийский — знатная фигура, один из лучших умов в королевском сенате. Сторонник мирных отношений с магами. — Это я уже понял из нашего разговора. — Хм, и что же он тебе говорил? — По его мнению, — я начал говорить тише, — по его мнению, Бруно хочет свергнуть Деодена с престола и сесть на его место. Хотя, это очевидно. Вся его политика говорит об этом. — я глубоко вздохнул, затем проворчал, — Во имя Смерти! Меня прислали для того, чтобы убить одного ублюдка, а придется копаться в политических интригах. Морс, сделав глоток из кубка, прищурился и растянулся в улыбке: — А ты думал, что все будет проще? Ничего подобного, дорогой Аксэль. — Ну да ладно. Я, кажется, знаю место, где может прятаться Бруно. — Уже интересно. — Говорят, что на одной из окраин города слышатся звуки, похожие на крики. Я думаю разведать это место. Пойду сейчас же, встретимся… А где встретимся? — Я найду тебя. — Хорошо.***
Смеркалось. Окраина, о которой шла речь, была довольно пустой местностью. Что ж, Бруно выбрал подходящее место для своей «тайной комнатки». Атмосфера там была, как бы мягче сказать, бездушной. Половина домов, заполненных здесь, были пусты. Деревянные ставни окон скрипели при сильном порыве ветра. Этот район назывался Старым Городом. Это место было первым поселением мехтинцев в начале его основания. А когда Беньяш заметно расширился, об этом месте постепенно забывали, а вскоре и забросили. Вот так расправляются с памятью. Теперь здесь практически нет людей. Я сказал «практически», так как мне приходилось на мгновение видеть здешних жителей. Лучше б не видел. Я старался быть незамеченным ни для кого, поэтому, как обычно, шел там, где темно. Кое-где приходилось перебираться по полуразвалившимся крышам, что было рискованно моей незаметной фигуре стать заметной. Наконец, я обнаружил то, что искал. Я спрятался в темном переулке за угол и наблюдал за следующей картиной: пятеро неизвестных в бурых плащах с накинутыми капюшонами вели окруженную ими девушку. Она шла неровно, постоянно спотыкаясь обо что-нибудь, либо подталкиваемая похитителями, распознать которых было не очень трудно. Те были людьми Бруно. Я попытался разглядеть девушку, чтобы понять, зачем ее ведут на инквизицию. В полумраке и из-за обилия прислужников особо не вышло рассмотреть ее, однако было ясно, что она может быть «ведьмой». Стройная и весьма милая на вид: то является наипервейшим признаком колдуньи для инквизиторов и прочих фанатиков. Большинство чародеек изменяли себя, становясь красивее и роскошнее. Потому что, во-первых, они могли себе это позволить, а во-вторых, есть правило такое: «Спрос рождает предложение». Количество клиентов на магические услуги у магичек растет за счет того, что ими попросту очаровываются. Я также заметил, что ее руки и рот были завязаны. Видать, чтоб та не смогла произнести заклинание и не использовать жесты кистями. Да и шуму меньше. Однако даже не это меня навело на догадку: один из похитителей просто взял и упомянул имя Карло Бруно, за что он, собственно, отхватил оплеуху и крепкое словечко, относительно его матери и матери его матери. Я последовал за этой славной компанией. В одном из переулков я случайно задел бутылку из-под спиртного напитка, которая в такой тишине естественно зазвучала, как утренний колокольчик, который каждый не выспавшийся человек хотел бы сломать и выкинуть. Один из гвардейцев Бруно оглянулся. Я встал в углу неподвижно и опустил глаза. Тот какое-то время смотрел по сторонам и последовал за остальными, сказав, что все в порядке. Что-что, а черная одежда на фоне темных переулков очень помогает в скрытности. Я, мысленно проклиная ту бутылку, последовал далее. И вот, наконец, эта славная компания привела меня к руинам, которые, видимо, когда-то были храмом. Гвардейцы с девушкой, оглядываясь. подошли к сточной канаве, спустились туда и исчезли. Я некоторое время подождал около какой-то полуразваленной халупы и двинулся туда же. Следы вели к решетке, за которой шла канализация. Я понятия не имел, для кого строили такие тоннели, но мне хватало своего роста, чтобы спокойно пройти внутрь. Я уж молчу про целую группу людей. Аккуратно сдвинув решетку с места, я зашел внутрь и задвинул железяку обратно. Дальше приходилось ориентироваться по слуху, который меня не обманывал всю дорогу. Какое-то время я, подобно вшивой крысе, таскался по этой канализации, все время прислушиваясь к звукам, похожим на людской гомон и бурчание. Но мало того, что постоянно пищали крысы и капала вода, если б можно было это назвать водой, так еще и воняло. Хотя, чем же еще может пахнуть канализация, как не помоями и дерьмом. Но присутствовал и другой, не менее отвратный для обычного человека запах — разложение и тление. Проще говоря, трупами. Теперь ясно, откуда столько ворон и прочих охотников за падалью собралось снаружи. Очевидно, где-то неподалеку сбрасывают трупы казненных, которых и объедают падальщики. Нужные мне звуки стали слышны отчетливее. Это означало, что я был близок к цели. И вот, на очередном повороте я увидел свет, исходивший из одной небольшой решетки. Я прокрался туда и посмотрел на его источник. Передо моим взором располагался просторный зал, освещенный факелами. Похоже на подполье для эвакуации гражданских. Однако зал этот был больше похож на комнату для пыток: колья, раскаленные в камине, дыбы, небольшие шибеницы и прочие орудия для пыток украшали тамошнюю атмосферу. Скрипящий звук двери. Шестеро людей в красных рясах. Лица прикрыты капюшонами. За ними еще один, в более роскошной, украшенная золотыми узорами в виде шестиконечной пентаграммы. Фигура села на большое кресло, напоминавшее трон, и скинула с головы большой капюшон. Карло Бруно. В глазах не было блеска, что мне довелось видеть в городе. Лишь пустота и безразличие. — Введите ее! — он небрежно махнул рукой. В зал вошли двое из «славной компании» с той самой девушкой. Теперь ее руки были в кандалах, а рот уже не был завязан. — Эми́лия Бра́ндервиг, — начал Бруно, — Вы знаете, милостивая госпожа, по какой причине здесь находитесь? — Понятия не имею, господин Бруно, — слегка дрожащим голосом ответила Эмилия. В ее глазах был испуг и в то же время какое-то презрение. — А я объясню. Вы обвиняетесь в колдовстве и чародействе… — Я не чародейка! — воскликнула девушка. — Молчать! Все вы так говорите, стоит вас взять за промежности! Ты — ведьма, соблазняющая и ведущая на путь разврата и порока невинных мужей. Как последняя шлюха пользуешься их природным грехом ради своих порочных потребностей, данных тебе нечестивыми духами Малума. А также практикуешься колдовством в личных целях, занимаясь алхимией, используя запрещенные компоненты. — Я не ведьма и не чародейка! Это какая-то ошибка! Бруно встал и более возвышенным тоном произнес: — Я, во имя святых богов, на данных обвинениях приговариваю тебя, Эмилия Брандервиг, к смертной казни! Да простит Герио́́н твою грешную душу. Двое громил привязали скованные руки девушки к цепи и подняли ее. — Плоть ваша, — продолжал Бруно, — это темница ваших пороков. А душа ваша поддалась злым намерениям Малума. Ты дала очернить свою душу, отчего нам придется ее очистить от грехов. Умертвив твою плоть, душа твоя будет свободна и очищена. Так прими смерть как освобождение! — Я не ведьма, во имя богов, сколько раз вам повторять! Мой род никогда не имел чародейские способности! Я ни в чем не провинилась! Вы ни за что хотите убить меня! — Эмилия под конец начала плакать и кричать, — прошу Вас, не убивайте! Я не виновна! Я не ведьма! Бруно презрительно махнул рукой, и один из громил взял из камина раскаленный кол. Другой разодрал одежду девушки, оголив ее тело и выставляя остальным ее прелести. Кольщик привел приговор в исполнение. Но никто не рассчитывал на быструю смерть. Эмилия начала душераздирающе кричать и выть от воткнутого в правую грудь раскаленного железа. Затем громила, вынув орудие, начал водить по ее телу, оставляя страшные сожженные раны. Запах горелого мяса. Вой, крик, рыдание. Садистский смешок. Этот смешок напомнил мне вампира Вергилия ван Дарского. Снова крик. Кол шел около детородного места. И наконец, он воткнулся в сердце девицы. Крик, хрип и тишина. Лишь треск камина. Запах горелого мяса. Один из послушников прикрыл рукой рот. Видимо, хотелось вырвать. — Плоть мертва. Дух свободен. И нет очередной курвиной ведьмы. Уберите ее. — Бруно снова небрежно махнул рукой. Громилы сняли труп с цепи. Я услышал, о чем они говорили. — Хороша сучка! Будь моя воля, я б ее того. — Согласен. Эх, дали бы позабавиться. Хотя, может и так сгодится. — Мертвую трахать? — Ну! А чем черт не шутит? Мертвая брыкается меньше. — Ну и ну! Знал бы, сразу прикончил, не стал бы портить прелести. А ладно, Торк. Будь что будет. Ну, и кто первый? — Кинем жребий, ток сначала унесем куды подальше. — Ага, понесли. Ох, какое же отвращение я тогда испытал. Я, конечно, немало ужасов повидал, но это было на грани перебора. Да и еще совокупляться с трупом. Это уже кощунство. От такого отвращения у меня появилось дикое желание убить их всех, но это было рискованно. Их было много. Один бы я вряд ли управился. Даже если бы и убил Бруно, то остались бы свидетели. Мне пришлось сдержать свою волю. В зал снова вошел Бруно с одним из послушников, в котором я узнал главаря похитителей Эмилии, высокого худощавого с угловатым лицом. Скорее всего, это был полуэльф. — Послушай, Карло, — голос полукровки был немного сиплым, словно до этого ему приходилось без умолку кричать целый час, — тебе не кажется, что это все может выйти за рамки? У меня ощущение, что об этом очень скоро узнают. — А ты не болтай лишнего, Ми́рро, тогда ничего не случится. — Я о том, что надо быть еще дальше от города. Уже слухи идут о странных звуках из Старого Города. — Слухи слухами, — спокойно ответил Бруно, — но никто не отважится идти сюда, потому что боятся. Звуки идут из храма, а слух о храмовых призраках еще больше нагоняют страх. — Они могут нанять экзорциста или кого-нибудь еще. И вообще, жертв много и они напрасны. Ведь ты сам знаешь, что многие из них не были колдунами и чародейками. — Знаю! — тон инквизитора сменился на более резкий и нетерпеливый, — Но я чую эту смрадную кровь. И я должен изгнать и извести эту кровь, во что бы то ни стало! — Почему ты их так не любишь? — Потому что они многое себе позволяют. Они считают себя выше других. Но все должны знать, что мы, люди, стоим наверху! Пусть знают свое место! Их время кончено. Идет наша эпоха, эпоха Людей! И я не позволю каким-то выродкам со всяческими фокусами вершить судьбы мира. — Браво. — Мирро тихо похлопал в ладони, — Сказано красиво. Но будь ты сам колдуном, ты бы так не сказал. — Будь ты разумнее, Мирро, — Бруно ткнул пальцем в его грудь, — придержал бы язык за зубами. Я тебе за что плачу, за то, чтоб слушать твои советы? Я даю приказы, ты выполняешь. Я за это плачу, и ты молчишь. Надеюсь, я все понятно объяснил, Мирро? — Да. Понятно. — Вот и славно. Теперь, убирайся. — И еще, Карло… — полуэльф остановил инквизитора. — Ну что еще? — Я видел одну фигуру. Весьма подозрительную. — В нашем мире любая фигура подозрительная. — Мне кажется, что эта фигура ни кто иная как колдун, а возможно и интереснее. — Что же? — Некромант. Бруно резко развернулся, подошел ближе и задумчиво произнес: — Хм. И правда, интересно. Это самые отвратные создания на земле. И для чего их создали? Они несут лишь смерть и грязь. Хаос, разрушение, болезни, гибель, проклятия. Вот что такое некроманты. Ты должен его изловить. — Хорошо. Я попробую. — Деоден слишком уж распустил этих колдунов. Он лояльно ко всему относится. Я уже давно пожалел о том, что подпустил его на трон. Но я же и исправлю это. Я покончу и с колдовством и с ним. Мирро скрестил руки и ухмыльнулся: — Хочешь стать королем? — Это вполне возможно, Мирро. Народ тянется ко мне. Он слушается меня. Народ, идущий за своим лидером — вот истинное оружие правителя. Стоит еще немного сделать усилий, и они сделают все что угодно. Даже свергнут Деодена с престола и лично посадят меня туда.***
Узнав все, что мне было нужно, я поспешил выбраться наружу, иначе вероятность оказаться на месте Эмилии Брандервиг могла стать очень высокой. — Эй! Я услышал возглас, когда только-только вышел наружу и закрыл за собой решет. Обернувшись, я увидел Морса. — Ну и как, нашел место обители Бруно? — он подошел ко мне не спеша. — И не только. Мне приходилось видеть казнь одной девушки, которую он обвинял в колдовстве. — вспомнив увиденное, я отвел взгляд от белоголового, — Это было зверство. — Они сожгли ее? — Глупо. Привлекли бы внимание. Они истыкали ее раскаленными кольями, но убили не сразу. Дали помучиться. — Да уж. Действительно жестоко. Бруно видел? — А как же. Он и вынес ей приговор. А после казни он снова заходил в зал с неким Мирро, кажется, полуэльфом, и они разговаривали. — И о чем? Я рассказал о планах Бруно, а также о том, что этот полуэльф видел меня. Морс скривил губы: — То, что он тебя заметил, это скверно. Как же ты попался ему и что же ты такого делал, что вызвало у него сомнения? — Да черт его знает. У этого Мирро по сути рожа подозрительная, видимо, и в других тоже самое видит. Вот мне интересно, как он угадал, что я некромант? Хотя, он отметил это лишь предположением. — немного поразмыслив, я, глядя в глаза Морса, сказал — Мне надо его найти. — Думаешь, это хороший план? — скрестил руки белоголовый. — Шикарнейший, я тебе скажу! Он — главный ключ к Бруно. — я начал ходить туда-сюда, — Я вытяну из него все, что нужно, а потом применю теоретические знания о способах расправы над жертвой на практике. — Ты справишься? — Думаю, да. Но страховка в твоем лице мне бы не помешала. Вероятно, у него есть своя охрана. Этот наемник не из одиночек. Я в этом уверен. — Хорошо, где и когда ты хочешь его «навестить»? Некоторое время я не отвечал, так как в голову пришла неплохая мысль. — Я спровоцирую все так, что он меня найдет, и я дамся ему в плен. Потом я, кхм, мы сделаем свое дело. — Неплохо, некромант. Браво! — Морс похлопал в ладони, — вВт так возьмешь и сдашься? — Вот так возьму и сдамся. — И он, такой, пошел, взял тебя за ручки, связал и попер тебя к Бруно, а там ты расправишься со всеми. — Если и так пойдет, тогда отлично! Морс посмотрел на меня как на идиота. — Не думаю, что он поведется на это. — А ты не думай, Морс, мне действовать. В крайнем случае, ты меня подстрахуешь. — Хоть страхуй, хоть не страхуй… — Без виршеплетства. — Будь по-твоему, Аксэль. Мы отправились обратно в Старый Город. По пути у меня возник еще один вопрос к белоголовому: — Морс? — Да? — Ты знаешь, кто такой Герион? — Знаю. — он кивнул мне в ответ, — Это один из духов Хаоса, покровитель силы и оружия. Варвары на юге Ксара почитают его как божество. А к чему тебе эта информация? — Бруно во время казни упоминал его имя. Похоже, эта тайная каморка строит из себя инквизиторов того самого Гериона. — Хм, — беловолосый задумался, — вполне возможно. Ибо в культе Гериона магия исключается и даже преследуется. Только вот инквизиция нетипична варварам. — Значит, Бруно работает на два фронта. Здесь он рыцарь-святоша Ксардаса, а на деле среднестатистический фаллос, обожествляющий бога варваров. Забавно. Такие на все готовы, чтоб истребить магов. И, как отметил сам Карло Бруно, в первую очередь, некромагов. — Вот поэтому ты и должен его убить. Он при такой секте и поддержке вполне может навести смуту против магов и, в первую очередь, некромагов. — Я вот удивляюсь и одновременно не понимаю: как его еще за яйца не взяли? Он практически напрямую заявляет о своей ненависти к адептам магии, намекает на права престола и тут же ухитряется практически под носом короля устраивать самосуд над всеми, кого заподозрит в магии и организовывать бунт. — Узнаешь это от своего полуэльфа. — Узнаю. Не вспомню, сколько времени ушло на разведку, но с того момента улицы Старого Беньяша стали еще темнее. Приходилось использовать магический свет, чтобы хоть как-то осветить дорогу, но при этом не привлекать особо внимания. В этот раз тишину прервал Морс: — Ну, так все-таки, когда ты собираешься поймать его? — Сделаем это завтра, ближе к сумеркам. — Хорошо. — Ты не хочешь узнать, где это все будет? — Я тебя найду, — странник улыбнулся, — Тот, кто ищет, всегда найдет. «Тот, кто ищет, всегда найдет». Фразы лучше не придумаешь. Все когда-либо находили то, что искали. Но смогли ли они воспользоваться этим? Это уже обратная сторона медали. Порой, то, что ты ищешь, может быть чуть ли не главнейшей целью в жизни, но все оборачивается, когда надежды ты уже не ждешь. А если и нашел, то чувство, которое овладело тобой при находке того, что искал, длилось лишь мгновение и перестало быть настолько значимым для тебя. И тебе хочется другого, нового. Это еще раз доказывает непостоянность человека. Тот, кто ищет, всегда найдет, только не всегда испытывает удовольствие от того, что нашел.***
Я зашел в свою комнату, которую снимал в одном из постоялых дворов города. Открыл сундук и достал то, что нужно было иметь при себе всегда, хотя таскаться с этим было довольно опасно. Тонкая холодная и очень острая сталь с шипением, подобно змеиному, такому тихому, но вызывающему холод в крови жертв, вышла из ножен. Рукоять из кости черного дракона, обработанная и окутанная кожей с крыла того самого дракона с золотым эфесом, свободно держалась на моей руке. Сам меч был легок, но при том был невероятно острым. Символы, выбитые на клинке — Руны Смерти, благословлявшие хозяина меча беспощадно расправляться с врагами, и содержавшие в себе Магию Смерти. Да, умереть от такого оружия никому не позавидуешь. Я вставил меч обратно в ножны, нацепил его на ремень. Затем накинул плащ с капюшоном, который мог скрывать оружие, и отправился за Мирро. Обычный день на улице. Солнце едва пробивалось сквозь плотные тучи. Эта борьба давала некий серый контраст Беньяшу. Около входа в трактир собака, положив морду на передние лапы, наблюдала за парой ворон, которые не поделили кусок хлеба. Такая картина обычно свойственна нынешним королям. За углом заведения какой-то растрепанный мужик, качаясь как маятник, напевал весьма непристойную песенку о жене, которая изменяла мужу при каждом его отсутствии. Но мне было не до песенок. Особенно от таких. Есть такое место, где можно встретить практически любого. И, возможно, интересующую меня личность. Это рынок. Стоило мне вступить на это место, как тут же был окружен настоящим хаосом из орущих баб, мужиков, писклявых детей, гусей, свиней и прочего. Будь моя воля, разогнал бы все это сборище, но не мог. Конечно, я не был уверен, что Мирро явится в мои руки моментально, поэтому я пока решил побродить по обители истинной человечьей сущности. Вообще, рынок — это такое место, где можно узнать информацию, которая подается не хуже, чем в тавернах и корчмах. Здесь делают все, кроме торговли, доброй торговли. Вместо этого идет дикое перекрикивание продавцов что-то вроде «Берем кукурузы початок, вечером удивляем девчаток», или «Ягоды спелые как дыньки девичьи!» Пошли времена, когда без натуры, либо что-то связанного с ней продукт не продать. Как говорят нынешние торговцы, если есть сиськи, то будут и покупатели. Видимо, люди просто не могут жить без этого. Все пороки, связанные с прелюбодеянием, стали нормой и чуть ли не приветствуются. Весь мир погряз в пороках обнаженки. Ничего нового. Не то, чтобы я являлся лицом целомудрия, что было бы крайне иронично, но мне предпочтительнее раскрывать такую тематику в личном формате. Что ж, я снова отвлекся на свои мысли. Я шел по рынку, по пути разглядывая различные товары на прилавках. Выставлялось все: фрукты, мясо, одежда, ковры, травы, эликсиры, декоративное оружие. Все это привлекало внимание растяпистых зевак. Тут меня кто-то схватил за локоть, после чего я увернулся и схватил за горло того, кто посмел проникнуть в мое личное пространство. Несмотря на это, я был рад видеть его. Сам Мирро. — Отпусти, мать твою! — прохрипел полукровка, — Мне нужно поговорить с тобой. — А какие гарантии, что ты не убьешь меня? — я смотрел ему в глаза, показывая свою готовность свернуть шею. — А почему ты уверен, что я убью тебя? — У тебя это на роже написано. — Отпусти! Я, немного погодя, все же убрал руку с горла, после чего полуэльф слегка покашлял. Видимо, я чуть не рассчитал силу, он даже немного ссутулился и стал казаться ниже. При моем высоком росте выродок был еще выше. Именно рост и некая худощавость выдавала в нем эльфийскую кровь, но в тот момент, скрючившись, он напомнил мне крысенка, который в страхе согнулся перед котом. Толпа, проходя мимо, оглядывалась на нас, но быстро отворачивала головы после встречи с моими глазами. — Отойдем, некромант? — тихо проговорил Мирро. — Откуда ты знаешь, кто я? — Отойдем. Настойчивость у него была сильной. Я охотно согласился с его предложением, так как «вести разговор» с ним при толпе было не очень подходящей идеей. — Знаешь, некромант, не советую я тебе лезть в его дела. — перешел сразу к разговору полуэльф, отведя меня в безлюдное место. Проигнорировав его «совет», я задал иной вопрос: — Лучше скажи, откуда ты меня знаешь и как вычислил? — Может, я и полукровка, но зрение у меня неплохое. В ту ночь под старым храмом твои зенки так и блестели в каналоотстойнике! — Признаю, — я вздохнул и скрестил руки, — как ты сказал, зенки мои имеют функцию блестеть. И все-таки, откуда тебе известно, что я некромаг? — У тебя это на роже написано! — прищурился Мирро, — И вообще, я должен задавать тебе вопросы, а не ты! Что тебе нужно от Бруно, выродок? — Выродок? И это мне говорит создание, которое к людям-то не отнесешь, тем более к нелюдям! — ухмыльнулся я. Я успел заметить, как слегка прищурились глаза полукровки, и как сжались челюсти, но он всем своим видом показал, что данное мной оскорбление не задело его. — Так, я повторяю вопрос, — с каменным лицом, чуть приподняв голову, произнес Мирро, — что тебе нужно от Бруно? — От твоего хозяина? — Он не мой хозяин! Он просто платит мне за то, что лучше всего у меня получается. — Я боюсь представить, что именно. — с издевательской ухмылкой проговорил я, надеясь вывести его. Меня это забавляло, если честно. Хотя тогда риск быть убитым был немалым. — Перестань ухмыляться, колдун! Отвечай на вопрос, иначе… — Иначе, что? — перебил я его вопросом, хотя ответ был очевиден. — Иначе, мы поговорим с тобой по-другому. — Что ж, я могу сказать пару слов, зачем я здесь. Все равно ты и твои людишки, что прячутся за углом, постараетесь убить меня. Мне приказано убить Бруно, и я это сделаю. — Кто тебя нанял? — Я не наемник. Я не из той породы, что можно купить. — Ах, как же я не подумал! — хлопнул в ладони полуэльф, — Твоя гильдия, а точнее, секта недоумков, считающих себя выше других, потому что им покровительствует сама Смерть! Вы убираете тех, кто противостоит вам. Мне, конечно, плевать на междоусобные конфликты между вами, некромантами, и всякими другими магами и религиозниками, но я не позволю тебе убить Карло, потому что он платит мне. За мою работу. — А я убью, потому что должен. — Да я по глазам вижу, что ты еще молокосос! Ты не умеешь убивать так, как нужно. Я снял с себя плащ, стараясь не выдавать дрожь в руках, затем ухмыльнулся: — Что ж, есть возможность попрактиковаться! Мирро лишь фыркнул и тихо свистнул. Из-за переулков выскочили несколько бандитов с мечами и ножами. Я их насчитал десяток. — Хорошая задача, не правда ли? — с «горящими» глазами спросил полуэльф. — Неплохо. — спокойно произнес я, — Но есть у вас одна неувязочка. — Какая же? — Я — некромаг! Я быстро раскинул руки в стороны, откуда на меня приготовилась напасть парочка недружелюбных личностей. Сгустки энергии, выброшенне из ладоней, сбили с ног противников. Затем я вынул свой меч и встал в боевую позицию. Помимо магических учений в Моро меня учили фехтованию. Магия имеет свойство истощаться, как говорил наш учитель фехтования, а умение драться — явление очень полезное. За столько лет обучения, я научился очень хорошо владеть оружием. И несмотря на то, что это был мой серьезный поединок с живыми оппонентами, я дал понять наемникам, что со мной биться было опасно. Нападавший сзади громила не смог мне нанести сокрушительный удар палашом, который целился прямо в голову. Я смог увернуться от него, махнул лезвием по ногам, а когда бугай встал на колени, зарычав от боли, вонзил меч ему в шею. Мирро на короткое время застыл от удивления, но оживился и отдал приказ остальным убить меня. Я отбивался от них как мог. Все-таки, одному против нескольких не так просто. «Где же чертов Морс?» — думал я, делая пируэты между врагами, попутно раскидывая их сгустками энергий. Наконец, мне удалось полоснуть клинком живот одного из бандитов. Результат на лицо: острое, как бритва, лезвие выпустило кишки наружу. Наемник сел на колени и не смог произнести ни звука от ужаса и неожиданности. Так он и умер — сидя, держа в руках свои внутренности. Следом получила еще одна парочка: один остался без головы, другой почти ее лишился. Я отскочил в сторону, чтоб быть от врагов подальше. Их осталось шестеро, и Мирро. Я расправился еще с двумя, после чего решил перейти в тактику нападения. Для меня были важны скорость и точность. Я ходил из стороны в сторону, все время меняя скорость движения, стараясь дезориентировать противников. Одного мне удалось сбить с толку. Я резко ушел влево, затем так же резко рванул за спину наемнику, после снова ушел влево, чтобы бандит, развернувшись, смог освободить живот или пах. Он так и сделал, позволив мне нанести смертельный удар и перейти к следующей жертве. Так, я поодиночке избавлялся от врагов. Как-то мне даже удалось одному бандиту всадить нож в живот другому, после чего я ударил по его шейным позвонкам. Остался лишь Мирро. — Неплохо для некроманта. — спокойно произнес полукровка, но я чувствовал, как он нервничал — явно не ожидал такого поворота событий. Он поднял меч над головой и начал раскачиваться из стороны в сторону. На этот раз я встал ровно и спокойно. Мои глаза горели. Я жаждал крови. Меня нельзя было остановить. Не думал я ранее, что убивать их было так забавно. Это мое первое убийство. Я впервые убивал живых людей, не мертвецов в Моро. Убивал не так, как другие, что убивали впервые. Я это делал так, как будто занимался этим всю жизнь. Я был холоден. Расчетлив, беспощаден. Я был чудовищем. Я — убийца. Раз я убил человека, значит я убийца. Нет! Те, кого я убил, не были людьми. Хотя, это не оправдание. Я убивал, чтобы защититься. И это не оправдание. Я убивал, потому что хотел этого. Я — убийца. Каждый некромаг — убийца. Не только некромаг. Каждый солдат, воин, король, маг, зверь, чудовище. Все они убийцы. И у каждого свой мотив для убийства. Кто-то ради выживания, кто-то ради власти, кто-то ради отчизны, кто-то убивает, потому что это надо другому. А я это делал, потому что хотел. А хотел, потому что так требовал мой учитель, мой наставник. Из меня сделали убийцу. Сделали, потому что я хотел этого. Я знал, на что шел. Теперь нет пути назад! Один раз убив, ты убьешь и во второй раз. И так до того момента, пока сам не умрешь или кто-то другой не убьет тебя. Я — убийца, и это моя судьба! Я поднял меч в сторону полукровки и встал в боевую позицию. Мирро напал первым. Я парировал его удар, направленный прямо, но я не смог ударить его в спину. Он был слишком быстрым и ловким. Обмен финтами, вольтами и выпадами не дал результатов. Наши силы были наравне. Еще несколько взмахов, обмен позициями. Мы двигались плавно, словно в танце смерти. Каждый из нас ожидал хода, чтобы найти хорошую защиту и перейти в контратаку. Мирро снова бросился на меня. Я парировал удар и бросил в него волну энергии, которая ошеломила его. Это дало мне возможность нанести удар. И я его нанес. Выше сердца. Меч полуэльфа выпал из рук. Сам же он с хрипом лег к стене одного из домов. Мне не выгодно было его убивать сразу, поэтому я изначально вонзил меч выше сердца. Я держал рукоять и смотрел на него. Теперь он беспомощен, стал еще больше похож на крысенка, измученного котом. Он не вызывал у меня жалости, а лишь презрение. — Говори все, что известно о Бруно, и я облегчу твои муки. — произнес я спокойно. Мирро прохрипел: — Хорошо. Я…скажу.***
— Морс! Какого лешего тебя не было?! — нахмурив брови, я подошел к несвоевременно появившемуся спутнику. — Прости, дорогой Аксэль, мне пришлось так сделать. Мне было важно знать, справишься ли ты самостоятельно? — Морс хлопнул в ладони и наклонил голову набок, — Теперь я вижу, что ты смог! Ты убил людей впервые! Но как ты сделал это! С холодным расчетом, будто всю жизнь убивал. Похвально, Аксэль, весьма похвально! Неожиданно я почувствовал нечто странное. Снова ощущение и осознание того, что я стал убийцей. Но оно было другим. Я чувствовал неприязнь к самому себе. От того, что я убил. Во мне была ненависть к себе. Я? Убил? А был ли это я? Я убивал или кто-то другой, сидевший во мне? Может быть, он управлял мной, а моё истинное «Я» заткнулось и сидело ровно? Нет. Это был я. Никто мной не управлял. Я убивал, потому что хотел. Жалею ли я, что убил этих людей? Нет! — Аксэль, дорогой, ты тут? — прервал мои размышления мой «помощник». Я вновь нахмурил брови. — Не называй меня так! Это вызывает у меня нехорошие ассоциации. — Хорошо, дорогой Аксэль! — с ухмылкой ответил Морс. — Ну, спасибо, — я буркнул в ответ. — Ты что-нибудь узнал от этого полуэльфа? — Узнал.***
— Бруно… — Где он? — я настойчиво спросил умиравшего наемника. — Карло…хочет власти. — прохрипел Мирро, — мне, конечно, срать на его замыслы… Ты ведь такой же, как и я… — Неправда. — Заблуждаешься, колдун… — полуэльф прокашлял и выплюнул сгусток крови, — заблуждаешься, потому что ты так же, как и я… Выполняешь чьи-то требования во имя их же прихоти. — Нет, я выполняю, потому что Бруно посягнул на честь наших Кланов. Мирро мерзко хихикнул. Мое терпение кончалось очень спешно, поэтому я взял рукоять меча и чуть расшевелил рану мерзавца: — Говори быстрее, где ошивается Карло Бруно, и ты прекратишь свое существование! Наемник замычал от боли: — М-м-м! Он… Сука! Дай сказать. Он по выходным… Вечерами прогуливается по Старому Городу… — Один? Он тяжело и хрипло дышал. Я переспросил его и получил ответ: — Когда как… Полуэльф замер после этих слов. Замер навсегда. Умер сам, без моей помощи. Радовало лишь то, что я узнал, где можно поймать Бруно.***
— Значит, послезавтра Карло Бруно в последний раз увидит этот мир. — вздохнув, произнес Морс. — Именно. — Помощь нужна? — с ехидной улыбкой спросил «помощник». — Нет, спасибо, сам управлюсь! — с таким же ехидством ответил я, — Пока ты пропадал, я разработал очень хороший план. — Поделишься? — Обойдешься! Надо убираться отсюда, пока люди не пришли и не увидели это. Мы вдвоем стояли посреди окровавленного переулка, заполненного трупами шайки Мирро. — Мне кажется, Бруно стает искать его. — вновь задумчиво проговорил Морс. — Даже если и будет, то вряд ли забеспокоится. — Ты так уверен в своих силах, — перебил меня белоголовый, — не боишься промахнуться? Я на мгновенье сделал паузу и задумался. А действительно, есть ли возможность ошибиться? Вдруг все, что я сделал, может оказаться напрасным трудом из-за малейшей ошибки, на которую у меня нет прав? Нет! Ошибки не будет! Иначе я не был бы некромагом. И не тем, кем гордился Аракхам! — Аксэль? Ты где летаешь? — Морс щелкал пальцами передо мной, — Так ты не боишься промахнуться? — Нет! Не боюсь! Я уверен в своих силах! — Определенно, Судьба на твоей стороне, некромаг! — улыбнулся Морс.***
Болото за городом, однако, хорошее место. Знаете, почему? А потому что там трупов много. И не просто трупов, а убитых инквизиторами его святейшества Карло Бруно. А как я их нашел? Чисто по своему предположению. Развалины башни, где проводили свои «обряды по очищению мира сего от зла» фанатики Бруно, находились недалеко от болота. Собственно, чем не место, куда можно припрятать изуродованное и попорченное тело «неверного». Я чувствовал энергию Смерти на болотах. Невероятно много. Очевидно, что большая часть этих несчастных умерло напрасной смертью. Просто потому, что в Беньяше властвовал безумный фанатик и маньяк. И что тут, на болоте, делать некромагу? Ответ очевиден: некромаги, как известно, поднимают мертвых. За этим я и пришел. Я опустился на одно колено около одного трупа. Когда-то это была прекрасная девушка, но ее тело изуродовали раскаленным металлом. А несколько дней в болотной воде, будучи толком не погребенным трупом, сделали свое дело. Тело начало разлагаться, хотя там этот процесс был более медленным. Я закрыл глаза, провел рукой по ее телу и произнес заклинание оживления. Тело начало дрыгаться, затем вздохнуло. Я встал и приказал ей подняться. — Эмилия Брандервиг? — обратился я к ней. Да, это та самая девушка, которую я видел на казни. — Да… — прохрипела девушка, попутно выблевывая болотную воду, — Я помню это имя, хозяин. — Ты помнишь свою смерть? — Да-а-а… Меня оболгали… И убили… — Верно. Но ты сможешь воздать свое убийце. Эмилия медленно подняла голову и посмотрела на меня. В ее мертвом взгляде была крупица надежды и чувства справедливости. Редко увидишь такое у оживленных мертвецов. — Вы все, кто лежит здесь, воздадите ему за свою смерть! — воскликнул я и направился к остальным трупам, которых насчитывалось несколько десятков. Но мне не нужно было много.***
Он шел медленно. В блестящих серебристых латах, сверкавших под лунным светом. Такие доспехи редко надеваются на бой. Это парадная форма Мехэллада, главным отличием которой являются золотые узоры на наплечниках в виде львиной морды. Я слышал их небольшой грохот — как металл касался металла. Он сиял под луной, словно ангел. Ангел с грязной душой. Он шел по широкой улице, не торопясь. Странное увлечение — прогулка в Старом Городе, будучи одетым в парадные доспехи. Однако стоит признать, что есть что-то в этом такое… Завораживающее. Его быстро окутал белый туман, который скрыл практически все из виду. Он вздрогнул, услыхав странный хрип и непонятный звук, похожий на шепот, скрывавшиеся в тумане. Инквизитор потянулся за мечом. Но страх выдавал себя через его прерывистое дыхание. Холод, покрывавший его доспехи, оставлял иней. Мертвый холод. Он наверняка понимал, что за ним пришла Смерть. Смерть эта была в моем лице. Можно подумать, что это сделаю я, но нет. Это сделают те, кого он обидел и убил. Со всех сторон улицы его начали окружать убитые им «еретики», возглавляла которых Эмилия Брандервиг, обвиненная ведьмой и жестоко казненная палачами-извращенцами. — Какого черта?! — прошептал Бруно, подняв меч. Да, мне было хорошо видно с крыши. Удачное место для обзора я выбрал. И удобно было призвать туман, который скрывал все, чтобы Бруно не смог найти дорогу. Чтобы он не сразу заметил мертвецов, которые пришли убить его. Было удобно слышать его страх. Удобно видеть, как он вертелся вокруг себя с мечом. Он был один, а один он — ничто. Я это чувствовал. Поэтому я улыбался тому, что произойдет. Мертвецы напали на него, вооруженные тем, чем можно. Бруно отбивался от них, рычал, но дрожь в дыхании сдавала его. Кому-то отбурил руку, но это не спасало его. Их просто так не убить. Лишь повредив мозг мертвая оживленная плоть станет окончательно мертвой. Его меч рассекал воздух и их плоть. Двоих ему удалось положить, но кто-то ударил его по животу, причем сильно, потому что Карло согнулся, а сзади другой оживленный ударил по спине. Их становилось больше, они подходили. Медленно. Медленно дышали, стонали, хрипели. Он был обессилен, меча под рукой уже нет — выбили из рук. Он лежал, откашливался, выхаркивал кровь. Мертвецов становилось больше, они окружали его. Затем набросились и начали кусать его руки и ноги, плечи, вырывая пластины из его доспехов. Он кричал. Так же, как и Эмилия Брандервиг во время казни. Да, и она его избивала. Я спрыгнул с крыши и приказал мертвецам отойти от него. Он лежал, стонал, обессиленный, окровавленный, несчастный, вызывавший лишь презрение. Я медленно шел к нему. — Ты, — простонал он, — ты…тот некромант… Он говорил про тебя. — Ты о Мирро? — спросил я, — Да, мне доводилось с ним говорить. Разошлись на том, что я проткнул его мечом, он мне рассказал о тебе, а затем сдох. Неплохо он поработал у тебя, Бруно. — Ты… Жалкий смерд… Зачем? Зачем ты… Убиваешь меня? — Хороший вопрос. Но задам его тебе встречно. Зачем убиваешь ты? — Я… Ненавижу вас, всех! — инквизитор попытался рассмеяться, но получился хрип с выхаркиванием крови, — Колдуны, чародеи, маги, ведьмы… Некроманты… Вы все… Имеете то, чего нет у нас… Надо… Восстановить равновесие. Вы слишком много умеете. Чтобы существовать на… Этой земле. — Ах, ты, маленький завистник! — с легкой улыбкой проговорил я, — Завидно нашему Карло. — Нет! Не завидно! Мне противны вы… Все, вся эта ваша магия — сплошной фокус! Иллюзия, обман… Я прервал его попытку истерики: — Ты сам обманывал всех, чтобы подойти к власти. Даже короля убить захотел. Хотя, мне все равно на это. Ты посягнул на нас, некромагов! Поэтому я пришел за тобой. Но! Не я тебя убью. — я взглянул на него так, что на лице Бруно выступил пот, — Это сделают те, кого убил ты! Надеюсь, Карло, ты их узнал. Особенно свою последнюю жертву. Эмилия Брандервиг подошла и встала рядом со мной с готовностью нанести удар. — Ты любишь говорить о нашей беспощадности, Карло Бруно, хотя сам не испытывал нашего гнева. Так познай его — гнев некромага! Я махнул рукой, и оживленные жертвы инквизиции набросились на Бруно. Право первого удара досталось Эмилии Брандервиг. Она вонзила нож в грудь инквизитора и начала кусать его шею. Набросились и другие. Весь город бы услышал крики Карло, но я ограничил поле звуковым барьером. Но кричал он так, что никому не пожелаешь таких мук. Прозвучал последний вздох, вернее хрип, и все. Он мертв. Полтора месяца разведки и подготовки были потрачены на дело считанных минут. Миссия выполнена. Я вздохнул, снял барьер и туман. И как только я собирался освободить мертвых от службы, то увидел наставленные на меня луки со стрелами. Около двадцати лучников окружало меня. Про себя я тогда подумал: «Блядь, попал!» Из окружения я узнал довольно знакомую фигуру. — Не ожидал меня увидеть, некромаг Аксэль? — спросил меня Уинстон Фракийский, член Королевского Сената. — Вот уж кого не ожидал, так это Вас. — ответил я, стараясь держать спокойствие — Откуда знаете мое имя? — Понимаешь, — собрал руки сенатор, и я заметил, что на его указательном пальце сверкает перстень, на печати которой был выгравирован шар с треугольником и пентаграммой внутри, — моя должность такова, что я должен знать многое. Также это свойственно моему возрасту. Он маг. Как я мог не подумать? Все складывается! Он — член Сената, противник Бруно и защитник адептов магии, ибо таковым является! И я был уверен, что он связан с Аракхамом. — Если я скажу, что его смерть — это Ваша инициатива, я буду прав? — спросил я Фракийского. — Возможно, Аксэль. — он махнул рукой, и лучники исчезли. Иллюзия. — Вообще, смерть Карло Бруно выгодна всем, — продолжал Уинстон, — и нам, и вам, некромагам. Я говорил с магистром Аракхамом о сложившейся ситуации. Он поступил мудро, предложив заранее потушить искру, которая могла обернуться пожаром. Также под этим предложением он надеялся, что ты сдашь его окончательный экзамен. Убийство. — Но мы же не наемные убийцы. — Нет, — маг подошел ко мне поближе, — но парадокс в том, что каждый убивает. Будь то король или мальчик-бедняк. Просто каждый убивает по-своему и по-разному. — Понятно. Почти. — я ненадолго задумался, а затем спросил — Получается, я предотвратил грядущую войну? — Надеюсь, юный некромаг. Более того, ты спас короля. — Прошу простить мою дерзость, но его судьба меня не очень волновала. Но все же скажите, почему Вы сами не сделали это? Ведь я уверен, что Вы можете устроить все так, что маги будут не причем. Член королевского Сената отрицательно закивал: — Нет, Аксэль, не мог. Было слишком поздно, как я говорил тебе ранее. Народ уже в том состоянии, что они легко могут заподозрить магиков. — А некромаги — самое то, ага? — я сложил руки и нахмурил брови, — Хороший ход. — Не так, некромаг. Просто вы делаете это лучше всего. Я бы рад тебе все объяснить, но с этим лучше справится твой учитель Аракхам. — Ясно. Что будет дальше? — Дальнейшим займусь я. Смерть Бруно станет громким событием, однако я постараюсь сделать так, чтобы никто не заподозрил наше огромное братство. А ты, Аксэль, ступай. Тебя спокойно выпустят из города. Желательно быстрее. Я кивнул ему, затем развернулся. Уходя, я вспомнил о Морсе. Знает ли Уинстон Фракийский о нем? Как он выберется? Хотя, зная его, я понял, что невозможного для Морса почти нет. Этот человек вездесущ. — Ты способный ученик достойного некромага, Аксэль! — воскликнул мне Уинстон, — Уверяю, что ты сделаешь множество великих вещей! Я обернулся. — Но лишь от тебя зависит — продолжил сенатор, — хорошие или ужасные. Но уверяю, они будут воистину великими. Ты из тех, кто способен изменить мир. Я кивнул и развернулся. Уходя, я ухмыльнулся. Прямо как в книжках. Человек, изменивший мир. Сказки это все, или действительность? Жизнь покажет, а Судьба укажет.