Быль поморска про агентов заморских

«Этих людей трудно судить по английским меркам» Я.Флеминг о русских – Ба-ба-ба-ба-ба! – с восторгом высказалась Марьюшка, ткнув пальцем в книгу. – Правильно, баба, – прокомментировал Джеймс. Картинка и впрямь изображала весьма внушительную особу в сарафане и с коромыслом, которую явно рисовали с Розы Клебб. Заголовок на соседней странице, набранный красивым славянским шрифтом, гласил: «Болтливая баба». – «Жили-были муж с женой», – начал Джеймс. – Я что-то не понял, разве свадьба не в конце должна быть? «Жена была страсть какая болтливая: утаить ничего не могла. Чего только ни услышит, в ту же минуту вся деревня знает». Ну, это нормально – у нас тоже все утечки информации через «пудреницу» происходили! «Пошел мужик в лес. Стал волчью яму рыть и нашел клад. Сам думает: Ну как теперь быть? Как только жена про богатство дознается - сразу пойдет по всей округе трезвон, дойдет слух до нашего помещика, и прощайся с деньгами: все отберет». Ого, сказка про конспирацию! Детка, что у вас за страна – здесь же с малолетства в шпионы готовят! Марьюшка, похоже, не слушала, увлечённо вертя в руках берестяную погремушку, обнаружившуюся на окне – но Джеймсу самому стало интересно. Он невольно прикинул: а что бы он сам стал делать с такой «ходячей утечкой информации»? Ну, он-то знал, ЧТО надо делать с женщиной, чтобы она делала то, что тебе от неё надо – но мужик, надо полагать, делал это регулярно – видимо, не помогало. Радикальные варианты – типа немедленной ликвидации – по понятным причинам отпадали. Что же у нас остаётся? Джеймс одновременно пытался вынуть у Марьюшки изо рта погремушку и вникнуть в смысл затеянной мужиком грандиозной операции – с засовыванием зайца в рыболовную сеть, щуки – в капкан и развешиванием блинов на деревьях. И то, и другое у Джеймса получалось как-то не очень. – «Вытащили сеть, а в ней заяц. Жена руками всплеснула: – Ой, батюшки! Чего это сегодня творится? В ячеях-то ведь заяц! – Ну, чего квохчешь, будто век не видала водяных зайцев, - мужик говорит», – Джеймсу наконец удалось вытащить погремушку из Марьюшкиного рта. – Запомни, детка, это называется дезинформация! Девица упорно пыталась разгрызть погремушку единственным имеющимся зубом, а Джеймс продолжал изучать опыт русского «коллеги». Операция, которую проворачивал мужик, нравилась ему всё больше, тем более, что дело доходило до «момента истины» – в смысле, до допроса жены. – «…И как раз в ту пору мимо усадьбы проходили, как твою милость черти-то драли». И почему я не заявил чего-нибудь в таком роде Голдфингеру? «Тут барин не стерпел, ногами затопал: – Вон отсюда, глупая баба! – Ну вот, - мужик говорит, - Видите, что моей бабе верить ни в чем нельзя, я вот так век живу, мучаюсь. – Верю, верю тебе, ступай домой, - махнул рукой барин». Детка, ты всё поняла? Правду, одну только правду, ничего кроме правды – лучший способ конспирации! Ты только представь: «Цель визита в страну? – Шпионаж в пользу Великобритании» – как ты думаешь, кто-нибудь поверит? Марьюшка не проявляла решительно никакого интереса к его рассуждениям и вообще – как-то подозрительно притихла. – Эй, что это ты делаешь? О нет, тебя опять надо переодевать! И почему вы – женщины – это так любите?! *** По словам Феликса, дорога должна была занять около восьми часов на самолёте и ещё часа полтора – на автомобиле. Так что же – всё это время молчать? К тому же, мистера Лейтера явно раздражает вся эта ситуация вообще и её присутствие в частности, с таким настроем спиной к спине рубиться – хуже не придумаешь… может, попробовать поговорить с ним? – Феликс, а почему послали именно тебя? – Откуда я знаю! – Нет, просто… я подумала – если это тебе не по душе… у вас ведь есть и другие, кто с нами встречался: – Те, у которых ты порылась в мозгах? – Ну да, когда мы их отлавливали – я их немного просвечивала. Но я же ничего лишнего не трогала! А что нам было делать, если они свои домашние адреса сообщать отказывались! – Адреса, значит? Очень ценная информация! – Конечно, ценная. А то куда же их доставлять-то – в кабинет к вашему директору, что ли? – Могли бы сдать российской контрразведке. Посидели бы пару лет, их бы на кого-нибудь обменяли – и… – Причём тут российская контрразведка, если их задания Нуменора касались? И потом – неизвестно, как бы с ними там обращались. Феликс не знал, что сказать. Не объяснять же этой дамочке, как в родном ведомстве «обращаются» с теми, кто вернулся живым и невредимым, провалив задание! – И всё-таки Джексону вы челюсть вывихнули. – Так он цианид сглотнуть пытался. Отошёл бы у нас – а нам отвечать! И потом – брат Юрий же ему вправил. Феликс промолчал. Что с ней говорить? – Собственно, мы только по домашним адресам и поняли, что они ваши. – А всё-таки – на чём они прокалывались? – Знамо дело на чём – схемы нашей техники выкрасть пытались. – Они сознались в этом? – Да мы и не допрашивали толком. У брата Александра ведь и взять-то нечего! Стало быть – схемы искали. А кто, кроме спецслужб, на нашу технику зуб иметь может? – Много кто. Мафия, например, или террористы. – Да нет, у тех тональность другая, красоты нет. Когда с бессмертной сущностью соприкасаешься…, – Елена осеклась. Вряд ли Феликс это поймёт. – Да только зря они их искали – нет там никаких схем. – Он хранит их в другом месте? – В голове он их хранит! Ну сам посуди, чертёж, или диск, или там файл в компьютере – их же кто угодно украсть может – вот, как ваши агенты. А так… если только голову украсть. Да ведь брат Александр – не Мимир, его голова отдельно от тела советов давать не станет. Лейтер не ответил. Елена взглянула на часы. – Феликс… – Ну, что ещё? – Ты бы отвернулся, – попросила она, извлекая из сумки «бездонный» контейнер для молока. *** Едва Джеймс покончил со сложной процедурой одеваний юной леди, как раздался сигнал… так, кому ещё что надо? Неужели леди Тереза родила-таки без него? Но нет, «на проводе» был Нуменорский Владыка: – Приветствую тебя, Мордредович! – Привет, Алекс! – Эй, ты меня слышишь? – Слышу, слышу! – кричал Джеймс, пытаясь уберечь устройство от вездесущих «лапок» Марьюшки. – Что-то не слышу тебя совсем – с приёмом тут что-то… слушай ты тогда. В общем, тут дело такое: брат Руслан сообщил – где-то на севере камушек нашли, откуда взялся – неведомо, а только энергии в нём – мёртвого поднять хватит. Физики с военными на пару, понятное дело, ухватились – эксперимент ставят, думают из него энергию извлекать. Отгрохали под это дело конструкцию на одном островке в Белом море – в ста километрах к северу от Соловков. Всё это, понятно дело, засекречено – да наш брат Руслан по своим каналам вызнал, он физика этого знает… ну так вот, брат Руслан ему сказывал – нельзя так с этим камнем, как они планируют, выброс энергии будет такой, что от островка ничего не останется, а волна такая пойдёт, что и на Соловках смоет всё, что можно смыть – да только он его не слушает, думает – Руслан ему завидует, так что нам с этим самим придётся разбираться. Джеймс уже догадывался, к чему русский друг рассказывает ему всё это – но не перебивал, всё равно тот его не слышал. А брат Александр продолжал: – Мы только теперь точно выяснили, где этот эксперимент будет! Управлять станут на расстоянии, на самом острове не будет никого, кроме солдат, а на них Галина Афанасьевна сонное заклятие наложит за час до рассвета – завтра утром в семь пятнадцать то есть, тогда и камушек уже будет на месте, и лишнего никого не будет, и заклятье лучше всего действует, я к этому времени там буду – и тебя тоже быть прошу. Думаю, вдвоём управимся – камушек уведём. В общем, жду тебя на том островке завтра в семь пятнадцать! Координаты сейчас пришлю! Во Имя Света! Передав координаты острова в Белом море, брат Александр отключился. Джеймс сидел на лавке, держа на руках весело чирикающую Марьюшку – и прикидывал что делать. Итак, связь с Алексом в данный момент односторонняя, что тому причиной и как скоро он сможет исправить – неизвестно, значит, Алекс будет на него рассчитывать… а он не явится? Но что же тут можно сделать – у него меньше суток, чтобы преодолеть не одну сотню километров, ребёнок на руках – и никакого транспорта! Впрочем, опыт работы в Секретной службе приучил Джеймса к тому, что безвыходных положений не бывает – бывают люди, не умеющие находить выход, и мистер Бонд себя к числу таковых не причислял. – Так, посмотрим, что скажет навигатор! По данным навигатора, недалеко находилась деревня… ну, скажем, не очень далеко – вполне реально за полдня добраться на лыжах. Северяне – народ гостеприимный, наверняка найдётся какая-нибудь добрая старушка, которая согласится оставить девочку у себя, пока кто-нибудь из родителей за ней не придёт. От деревни ещё примерно полдня ходу до районного центра, откуда наверняка можно на чём-нибудь – хоть на попутке – уехать в Архангельск, а там… оттуда же на Соловки ездят экскурсанты, паломники – значит, есть что-то, на чём их возят – значит, это что-то можно угнать и махнуть в сторону Соловков и чуть дальше на север… Конечно, нельзя сказать, что план стопроцентно «обречён на успех» – но ничего лучшего всё равно нет. – Ну что ж, девочки, собираемся! Как показывает практика, на секретном объекте всегда приходится куда-нибудь лезть – значит, не будут лишними верёвка и крюк. Крюк нашёлся в погребе (на нём висело замороженное мясо), верёвка – на чердаке (видимо, предназначенная для сушки белья, но на вид вполне крепкая). Охотничий нож и фонарик, совершенно случайно… ну, почти случайно попавшиеся под руку в избе, тоже не помешают (неведомо, насколько хватит батареек в фонарике – но пока работает). Тёплая детская одежда нашлась в сундуке. Джеймс не сразу разобрался с назначением клеёнки, вложенной в тёплый комбинезон, это стало несколько яснее, когда не дали результата поиски памперсов – видимо, в этом доме ими не пользовались принципиально. Значит, придётся прихватить запасную одежду… интересно, сколько это существо уделает за сутки? Кормёжку детскую тоже надо прихватить. Ну хоть рюкзак у них есть? Рюкзак нашёлся в сарае. Там же обнаружились лыжи, к сапогам Бонда они как-то не очень подходили, зато замечательно подошли к валенкам. Тулуп надевать не стал. Что ещё… интересно, где они прячут деньги? Это никогда не помешает! Деньги обнаружились под кроватью в банке из-под чая. – Эльза, не смотри на меня так! Я не ворую, а беру взаймы! Я всё равно уже должен им стол! Сажать Эльзу за пазуху не стал – тогда было бы затруднительно держать ребёнка, но киса вполне удобно устроилась у него на плечах. Ну вот, теперь можно отправляться! *** Охотничьи лыжи, подбитые мехом, не походили на те, на которых так удобно «летать» по склонам Альп… да в лесу не очень-то и «полетаешь». Дело осложнялось тем, что Джеймс мог пользоваться только одной лыжной палкой – другой рукой он держал Марьюшку. Эта юная особа явно наслаждалась путешествием и переливчато выводила: – А-а-а-а-а! – Вся в маму – та тоже вечно поёт! – А-а-а-а-а! – Мя-а-а-у! – принялась подтягивать Эльза. – Ненавижу полифонию! Но Эльза с Марьюшкой и не думали прекращать «концерт». *** Бонд добрался до деревни к двум часам дня. Старушка, проживавшая в крайней избе, вполне оправдала его надежды на северное гостеприимство – во всяком случае, Марьюшка её очаровала. А главное – старушка не в пример лучше мистера Бонда была приспособлена к обращению с малолетними. Бабушка в два счёта переодела раскричавшуюся юную леди – но та успокаиваться не собиралась. – Вы не знаете, почему она кричит? – Поиссть нать деффке-то – вот и уросит!* – старушка явно была удивлена непонятливостью «чужанина». Джеймс извлёк из рюкзака баночки, но «эта гадость заграничная» была решительно отвергнута. Хозяйка по-быстрому сварила манную кашу на разбавленном молоке – и Марьюшка в очередной раз продемонстрировала, что отсутствием аппетита она не страдает… как, впрочем, и Джеймс с Эльзой. Кошка получила немного рыбы, а ему достались щи и чай с шанежками. Чай он не любил никогда, впрочем, после «прогулки» по морозу длиной в полдня выпьешь что угодно – лишь бы горячее было – особенно если прилагаются шаньги с картошкой. – Ты кушай, кушай! Быват, порато умаилсси!** Общаться со старушкой было нелегко – примерно половины слов Бонд не понимал. Но главное – дама настроена дружелюбно, особенно к ребёнку. – Как звать-то? – Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. – Деффку как звать? – старушка снова дивилась патологической непонятливости гостя. – Мария… родители называют её Марьюшка. – Марьюшка, – старушка погладила девочку по голове. – А мой внук с жонкой Дианой назвали доцьку-то – истовённо*** нехристи! – с чувством сообщила хозяйка. На взгляд Джеймса, имя было вполне нормальным – но он предпочёл промолчать... к тому же, и рот занят. – Вера**** робят-то повидать, – вздохнула старушка. – Летось***** привозили, а когда теперь увижу – и не знаю… может, и не доживу! – Зачем же так мрачно? – Внук-то с жонкой всё в Турцию да в Турцию. Цьорно морё им нать… – Благодарю, всё было очень вкусно. – Джеймс уже покончил с обедом и решил, что пора прервать эти лирические излияния и поговорить о деле. – Я вижу, вы с Марьюшкой поладили. Вас не затруднит оставить её у себя на некоторое время, пока не вернутся родители? – Родители? – переспросила бабушка. – Не твоя, что ли? – Нет, я… её дядя. Меня попросили присмотреть за ней, но меня срочно вызвали в город по одному делу, понимаете? Так вы сможете помочь? – Надолго оставишь-то? – На день… или два. Думаю, кто-нибудь из родителей вернётся уже завтра – вы их, должно быть, знаете, это Волковы, Елена и Мануйло. Они живут… – Так этта Волковых деффка-то? – перебила хозяйка. – Да, Волковых. Старушка, только что ласкавшая ребёнка, вдруг резко отстранилась и испуганно перекрестилась: – Живые помочи!****** Интуиция, годами выработанная в разведке, всегда безошибочно угадывала, когда лучше уйти по-английски, не дожидаясь, чтоб послали по-русски. И сейчас был именно такой момент… Со странностями бабка попалась… ну ничего, есть и другие люди в деревне – с кем-нибудь обязательно удастся договориться! *** Стоя за воротами уже третьей избы, Джеймс пытался сообразить, как помочи могут быть живыми и вообще – причём тут помочи. Раз – случайность, два – закономерность, но когда тебя из третьего дома подряд выставляют под «живые помочи», стоит только помянуть Волковых – невольно возникает вопрос: чем эта семейка насолила деревенским? На взгляд Бонда, Елена с Мануйло были вполне милыми людьми – разве что несколько эксцентричными, но не больше, чем все русские… Впрочем, в своих отношениях с местным населением Елена пусть разбирается сама, а перед Джеймсом сейчас стоял вполне конкретный вопрос: куда девать Марьюшку? И надо было честно признаться самому себе, что девать её некуда. Делать нечего – придётся тащить её с собой на тот секретный объект. С ребёнком на задание… да, в МИ-6 у него такого не было! *Поесть надо девке-то – вот и кричит! **Наверное, очень умаялся ***Как будто ****Очень хочется *****Прошлым летом ****** Искажённая цитата из 90 псалма («Живый впомощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится») – на Русском Севере используется в качестве охранительного возгласа при столкновении с нечистой силой, наподобие среднерусского «Чур меня!»