***
- Проходи, садись. – открывая дверь номера и пропуская вперед Сашу, произнесла Катя. - Спасибо, - улыбнулся Костров. – Но, знаешь, мне все же неудобно. Максимова укоризненно посмотрела на парня. - Присаживайся, - она взглядом указала на кровать. – И перестань нести всякую чушь. – произнеся последнее слово, девушка стала копаться в тумбочке. Хоккеист, недолго мешкая, приземлился на мягкую перину. - А ты давно знаешь Алёну? – разглядывая интерьер комнаты, проговорил Костров. - Лёню? – Катерина вытащила из аптечки необходимые медикаменты. – Лет пять. А что? – захлопывая дверцу тумбочки и садясь рядом с парнем, проговорила она. - Просто, кажется, я совершил ужасную вещь. – смотря в одну точку, выдал Костер. - Какую? – обеспокоенно произнесла девушка. - Я позволил себе то, что абсолютно непозволительно. – Саша обреченно вздохнул. - Да ты толком можешь объяснить, что такого ты там натворил? – повысила тон Катя. - Не могу! – воскликнул Александр, взглянув на Максимову. - Ну... Ладно, - протянула спортсменка. – Не хочешь рассказывать – не рассказывай, кричать-то чего? – Катерина взяла в руки ватный тампон, и, смочив его спиртовой настойкой календулы, приблизилась к парню. - Я поцеловал ее... – выдохнул Костер, едва почувствовав на своей щеке жгучую боль от лекарства. - Что? – Катя тут же от него отдалилась. – Что ты сейчас сказа...? – девушка не успела закончить. - Да-да, я ее поцеловал. – повторил Саша, перебивая монолог Максимовой и смотря ей в глаза. – Я не знаю, что на меня нашло... – на этих словах он отвернулся от биатлонистки, закрыл лицо руками и тихо прошептал: - Я поступил как подонок, Димон же мой друг, а я... Катерина пребывала в шоковом состоянии, она не знала, что сказать. Боль, отчаяние, грусть – все смешалось в душе этой девчонки. Ведь Алёна говорила, что с Костровым они просто друзья, что ни о каких чувствах и речи быть не может. А теперь? Теперь ее надежды и мечты жестоко разрушены, а на сердце царит лишь ужасная и беспросветная пустота. - Ты ее любишь? – едва сдерживая слезы, выдавила из себя Катя. - Я не знаю... – Костер отрицательно покачал головой. – Она очень хорошая, умная, необычная, но я к ней ничего не чувствую кроме дружбы. – он вновь взглянул на Максимову. – Эй, ты чего? – увидев на глазах девушки слезинки, хоккеист обеспокоенно взял ее за плечи. - Ничего... – сглатывая соленую влагу, прошептала та. – Поворачивайся, я рану еще не обработала. – произнесла Катерина, высвобождаясь из рук Саши. - Так, - отрезал хоккеист. – Либо ты сейчас рассказываешь в чем дело, либо... – Костру не дали договорить. - Либо что?! - воскликнула Катя, наконец освободившись от рук парня и резко вскочив с кровати. – Знаешь что, Сашенька? Если ты думаешь, что можешь вот так легко разбрасываться чужими чувствами, то ты глубоко ошибаешься! – девушка была на грани истерики. - Какими чувствами? – недоумевал Костров. - Какими чувствами? – возмутилась пуще прежнего Максимова. – Ну, тогда слушай: как только я тебя увидела, то сразу же влюбилась как последняя идиотка. Во время вечеринки я специально попросила Лёню, чтобы та вышла спеть. Я надеялась пригласить тебя потанцевать. Но кто же знал, что ты вызовешься ей подыграть? - биатлонистка обреченно вздохнула. – А сейчас ты мне говоришь про ваш поцелуй... – наступила секундная пауза, после которой Катерина, резко развернувшись убежала прочь из номера, так и оставив Костра наедине со своими мыслями, которые напрочь отказывались ему подчиняться. - Какой же я дурак... – только и смог выдать Костров, запустив ладони в волосы. – Катя, подожди! – воскликнул он вслед убегающей девушке, резко поднимаясь на ноги. «Катюша, она же очень милая... Как я мог ее не замечать? Как мог не увидеть того, что она ко мне неравнодушна? Кажется, я совсем сошел с ума...» - проносилось в голове у хоккеиста, когда он бежал по коридору, выискивая глазами Максимову.***
- Ох, Щукин, и где только тебя угораздило подраться? – вздыхала Суворова, обрабатывая раны Димы. - Алён, - проговорил парень, морщась от неприятных жгучих ощущений на щеке. – Мне нужно с тобой поговорить. - Лопатину что ли защищал? – не замечая слов вратаря, подколола его биатлонистка. – Ты знай, Димочка, что Вика у нас девушка хоть и красивая, но вот строптивая... Щукин закатил глаза. - Да послушай же ты меня! – резко повысил он голос, посмотрев на Алёну. - Я тебя слышу. – спокойно ответила та, отвернувшись от пронзительного взгляда парня, не в силах его больше выдерживать. - Посмотри на меня. – произнес хоккеист, дотронувшись до плеч спортсменки. - Не прикасайся ко мне. – все также безразлично отрезала она, скинув с себя руки Димы. - Окей, - показательно вскинул ладони вверх Щукин. – Я понимаю, что ты, наверное, меня уже никогда не простишь, и, тем более, никогда мне не поверишь... – он сделал паузу. – Но я просто хочу, чтобы ты знала. Ничего не было. Я любил и люблю только тебя... – в ответ хоккеисту последовала лишь тишина. – Я понял. – он обреченно покачал головой, а после встал на ноги и тихо удалился из комнаты. «Я должна тебя забыть...» - мысленно заключила Суворова, осознавая, что все еще любит этого парня.