Часы пробили полдень, а это означало, что до старта биатлонной гонки оставалось совсем немного времени. Первые спортсмены уже находились на стрельбище и совершали пристрелку.
Туда же направлялась и Алёна. Надо сказать, что компания у нее было весьма необычная. Рядом уверенно шагал Саша Костров.
- А он точно согласится? – с недоверием проговорил парень, взглянув на биатлонистку. Та, резко остановившись, неохотно приподняла темные спортивные очки, и закрепив их на голове, спокойно произнесла:
- Костер, я этого диктора с ранних лет знаю. Мне-то он точно не откажет. – лицо девушки озарила улыбка. – Не паникуй, Ромео. – иронично пролепетала она и похлопав хоккеиста по плечу продолжила движение.
- Да я и не паникую. – буркнул Костров и поспешил вдогонку быстро удаляющейся от него спортсменке.
Через пару минут наши герои уже поднимались в комментаторскую кабинку.
- Подожди меня тут. – прошептала Суворова Саше, когда они, минуя винтовую лестницу и длинный коридор оказались рядом с дверцей, ведущей на балконное помещение.
- Окей. – улыбнулся Костер.
Считанные минуты показались парню целой вечностью. Его безумно удивлял тот план, что придумала Алёна, но, с другой стороны, иного у него и вовсе не было. Затея попросить прощения у Кати, воспользовавшись микрофоном диктора, конечно, была даже более чем смелой, но при этом не отменяла и Хэппи Энда всей этой ситуации, на который так надеялся хоккеист. Вдруг, со стороны двери, ведущей в комментаторскую кабинку, послышались шаги.
Через мгновение дверца отворилась и из-за нее показалась Суворова в компании высокого русоволосого мужчины лет сорока пяти.
- Только из уважения к тебе. – проговорил он, обращаясь к Алёне и выходя из помещения.
- Спасибо, Виктор Петрович. – заулыбалась девушка, подмигивая Кострову.
- Да за что спасибо-то? – комментатор дотронулся до плеча девушки. – Чтоб выиграла сегодня. – произнес он, смотря в глаза биатлонистке.
- Я постараюсь. – попыталась уверить мужчину Суворова.
- Постарайся-постарайся. – он похлопал спортсменку по плечу. - Удачи Вам, молодой человек. – обратился диктор к Саше, а после, резко развернувшись, размеренно зашагал по коридору.
- Спасибо! – крикнул ему вслед Костров, уже мысленно представляя и продумывая фразы своего прощения.
- У тебя будет пять минут. Как решишься – потянешь самую левую кнопку на звуковой системе наверх. – из транса Костра вывел голос Алёны. – Ну, - она внимательно посмотрела на парня, который явно был взволнован. – Я в тебя верю.
- Спасибо, Алёнк. – попытался натянуть на своем лице улыбку Саша. – Я даже не знаю, что бы...
- Иди, Сань. – прервала монолог хоккеиста биатлонистка, отворяя дверцу комментаторской кабинки. – Вот увидишь, все будет хорошо.
- Спасибо. – вновь поблагодарил подругу Костров, а после, робко шагнул на балкон.
- Удачи. – проговорила Суворова, наблюдая за тем как Костер закрывает за собой входную дверь.
Саша остался наедине со своими мыслями. Самое время было оглядеться. Что представляла собой кабинка для диктора? Это было совсем небольшое балконное помещение, расположенное на высоте второго этажа слева от стрельбища. Почти половину его занимал огромный стол, на котором красовалось какое-то невероятное количество аппаратуры и всевозможных проводков. Возле стола стояло высокое черное крутящееся кресло, на которое, едва увидев его, приземлился наш герой. Взяв, лежавшие совсем рядом наушники и взглянув на монитор компьютера, он дотронулся до необходимой кнопки и потянул ее резко вверх.
В голове все перевернулось. Что говорить? Зачем ему это? Парня начали мучить сомнения, но было уже слишком поздно, чтобы отступать, поэтому, взяв себя в руки, он выдал первую фразу.
- Катя, привет. – произнес Костров, пытаясь угомонить разбушевавшиеся эмоции. – Я знаю, что то, что я тебе сейчас скажу, уже навряд ли повлияет на твое отношение ко мне, - хоккеист сделал паузу. – И все же, я хочу попросить у тебя прощения. Понимаю, это банально. Я поступал как подонок, и мое поведение не заслуживает никаких оправданий. – парень вздохнул. – Но за последние два дня я понял, что ты мне очень нужна. Наверное, сейчас это кажется тебе каким-то спектаклем, но это не так. Катюш, я очень хотел сказать, что люблю тебя. Я не прошу взаимности, просто мне необходимо, чтобы ты знала о моих чувствах. Прости еще раз. – проговорив последнюю фразу, Костер быстро отключил микрофон, снял наушники, и, встав из-за стола, отворил входную дверь.
- Катя? – на пороге, не отводя взгляда от глаз парня, стояла Максимова.
Она была одета в гоночный костюм цвета российского флага. Длинные распущенные рыжие волосы небрежно обрамляли лицо девушки. В руках биатлонистки виднелась синяя лыжная шапочка.
Через секунду она сделала шаг вперед, оказавшись совсем рядом с Сашей.
Костров наблюдал за Катей как завороженный. Он стоял, вглядываясь в черты ее лица, и, как будто боясь сделать что-то не так.
- Я... Мы... – замялся парень, ощущая нереальную близость с девушкой. Из-за тишины в помещении, ему даже удалось услышать дыхание Кати.
- Я люблю тебя. – прошептала Максимова. – И никому тебя не отдам. – на этих словах она вплотную приблизилась к хоккеисту.
В следующее же мгновение, парень, прикрыв глаза, накрыл губы биатлонистки нежным поцелуем. Шапочка, находящаяся в руках у Кати, тут же оказалась на полу, а сама спортсменка начала отвечать на поцелуй Саши. Осмелев, Костер обхватил девчонку за талию, еще сильнее притягивая к себе. В этот момент ему хотелось только одного: никогда ее больше не отпускать.
***
Алёна спокойно шагала на пристрелку. Вспомнив бегущую в сторону комментаторской кабинки Катю, она невольно улыбнулась. Их с Сашей план удался. Удивительно, но именно благодаря осуществлению этой затеи Суворовой стало хоть на немного, но все же полегче. Теперь она хотя бы не чувствовала себя виноватой в ссоре двух влюбленных и очень хороших людей.
- Куда прешь?! – задумавшись, биатлонистка и не заметила, как чуть не сбила с ног саму Лопатину.
- Извини. – буркнула Алёна, пытаясь обойти вечно претенциозную Вику.
- Надеюсь, ты уже готова мне проиграть? – держа руки скрещенными на груди и смотря прямо вперед, процедила блондинка.
Суворова решила не вступать в перепалку с соперницей и молча прошла мимо.
- Ничего! – крикнула ей вслед Лопатина. – Щукина ты уже проиграла, значит и сегодня победа будет моей!
«Гениальная логика...» - саркастически заключила Алёна, но все же, так и не остановившись, зашагала в сторону стрельбища.
***
Время неумолимо приближало спортсменов к началу соревнований.
В раздевалке «Медведей» Макеев раздавал последние указания.
- И, да, - наконец закончив свой рассказ о сегодняшней тактике игры и уже собираясь уходить, проговорил он: - После матча мы сразу уезжаем. Нужны те, кто согласится ехать первыми на вокзал.
- В смысле? – недоумевающе произнес Егор. – А мы разве не все вместе поедем?
- Нет. – вздохнул тренер. – С транспортом возникли проблемы, поэтому будем добираться маленькими партиями.
- А-а-а... – начал было возникать Кисляк.
- А такси у них для нас выделено всего одно. – продолжил фразу Андрея мужчина.
- Класс! – воскликнул парень, вскинув руки вверх.
- Так что? – проигнорировав реакцию своего подопечного, вновь обратился к хоккеистам тренер. – Кто поедет первым? Мне нужны четыре человека.
В помещении повисла тишина.
- Ну, давайте я поеду. – из толпы ребят вышел Дима. – Меня здесь все равно ничего не задерживает. – произнес он как-то особенно грустно.
- Так, Щукин, хорошо. – заключил Макеев, достав из кармана небольшой блокнот и поставив в нем какую-то заметку.
Через мгновение руки подняли еще трое парней.
- Так, значит, Назаров, Щукины и Бакин – жду вас сразу после игры с вещами возле выхода из главного корпуса. – произнес Сергей и быстро вышел из раздевалки.
Хоккеисты же продолжили свою подготовку к игре.
- Сань... - Костров, который сидел и зашнуровывал коньки, услышав голос, резко поднял голову.
- Димон? – удивленно проговорил он, увидев перед собой Щукина.
- Послушай, я хочу извиниться. – на одном дыхании выпалил вратарь. – Я был не прав.
- Что? – Костер никак не мог поверить в услышанное.
- Ну, в общем, я сегодня слышал твое признание Кате. – Дима замолчал. – Это было сильно, чувак.
- Димыч, - заулыбался Саша, вставая на ноги. – И ты меня прости. – произнес он, заключая в объятья друга.
- Проехали. – улыбнулся Щукин, приобняв Кострова в ответ.
Идиллию прервал голос диктора, который приглашал команды к выходу на лед.
