Играй всю ночь напролет

Любое собеседование представляется Дину шедевром сюрреализма, а на встречу Эллен и Кастиэля он вообще идти не планировал. Дин подвозит Кастиэля в бар и остается… да он и сам не понимает, зачем. Как зритель? Моральная поддержка? Черт его знает. Перед выходом из дома Дин убеждает Кастиэля не надевать костюм – один только его вид приведет Эллен в бешенство, и она пошлет их куда подальше. Эш вообще половину рабочего времени спит на бильярдном столе, так что костюм в этом месте действительно мало кто оценит. Кастиэль надевает джинсы и простую серую рубашку, и Дин не понимает, почему эта одежда кажется ему странной, но решает не зацикливаться на этой теме. Они заходят в бар в пять вечера, незадолго до открытия. Внутри их уже ждут Эллен, Джо и Эш, сидящие за одним из столиков. Кастиэль очень нервничает, и до Дина доходит, что он даже представления не имеет, по какому принципу Эллен нанимает людей. Ну, он просто посмотрит. – Так, это и есть твой друг? – спрашивает Эллен, вставая и подходя к ним поближе. – Да, – Дин откашливается и отходит в сторону, – Эллен, это Кастиэль. Кастиэль, это Эллен, а там Джо и Эш. А теперь я выхожу из игры. – Трус, – шутливо обвиняет она, а потом переводит на Кастиэля долгий взгляд и не отрывает его секунд десять. – Ну, приятно с тобой познакомиться. Итак, ты ищешь работу. По твоему лицу я понимаю, что ты никогда не был завсегдатаем баров, верно? – Спасибо. И нет. Никогда не доводилось. Но… – Не говори мне, что быстро учишься. Все это говорят, и половина из них сваливает. Как бы то ни было, Джо, выставляй шоты. Дин моргает, как и Кастиэль, а Эллен ухмыляется: – Проверим твою стойкость? – Простите? – Кастиэль выглядит искренне озадаченным. – Я не нанимаю тех, кто напивается в два счета. Так что насчет стойкости к алкоголю? Кастиэль вдруг перестает нервничать, и Дину кажется, что он даже видит блеск в его глазах. – Я считаю, вы должны меня испытать. Эллен поднимает бровь. – Прекрасно. За стол. «Это плохо кончится», – думает Дин. Пять минут спустя Кастиэль уже допивает второй ряд шотов, даже не моргнув глазом. – Ничего себе, ты как будто не пьянеешь, – с благоговением произносит Джо. – Ну, кажется, сейчас я начинаю что-то чувствовать, – отвечает Кастиэль, и нет никаких сомнений – Эллен на самом деле под впечатлением. Дин по пальцам может пересчитать моменты, когда видел ее такой. – Я думаю, теперь мы можем поговорить, – говорит она, усаживаясь перед Кастиэлем. – Ого, Дин, твой друг пьет даже джин, – бормочет Эш, останавливаясь рядом с Дином и протягивая ему бутылку пива и бутлег Ram Jam, удобно записанный на CD. Дин берет их и благодарит за компанию. – Не сомневался. И кстати, у меня есть просьба. Эш закатывает глаза и опирается локтем о прилавок. – Ну и какую песню придурочных Deep Purple ты хочешь, чтобы я нашел тебе? – спрашивает он. Дин ухмыляется – он и так уже достаточно опустился до скачивания музыки из интернета, а хакерские навыки Эша никуда не делись, так что Дин еще раз воспользуется ситуацией, пожалуй. Он начинает перечислять Эшу целый список песен, и их набирается намного больше, чем в бутлеге Deep Purple. Дин не следит за временем, и двадцать минут спустя удивленно замечает, как Эллен хлопает Кастиэля по спине. Оказывается, она ненавидит проводить учеты и сводить счета, Джо превращает их в настоящую катастрофу, а Эш не может на это отвлекаться, потому что занимается сайтом и всем остальным. Эллен говорит, что с радостью вернулась бы за стойку и стала бы работать вместе с Джо, если бы кто-то взял на себя бухгалтерские обязанности. Дин уверен, что, если это вдруг понадобится, то Кастиэль научится и работе бармена тоже. Он понимает, что всего-навсего нашел Кастиэлю работу, и рад, что ему удалось помочь. Правда. –– – Так, – говорит он, когда они едут домой, а на фоне тихонько играют Aerosmith, – на что ты согласился? – Она заплатила мне за два месяца вперед, так что я могу покрыть свой долг в банке, и после этого у меня останется еще немного денег. Но это значит, что скопить я ничего не смогу. Я постараюсь побыстрее найти дешевую комнату, ты и так уже очень много сделал для меня, и я не хочу дальше тебе навязываться. Кастиэль говорит так, будто одновременно извиняется, что стал причиной всей этой возни, и благодарит за решение буквально всех его проблем всего лишь за сутки. И Дин понимает, что с учетом не очень больших сбережений Кастиэля единственный вариант, который он сможет себе позволить – это очень дешевая квартира с соседями в виде крыс. И почему-то Дин и вправду ощущает странную ответственность за него. Так не должно быть, но все же. Плюс, обычно Дин проводит свои утренние, а иногда и дневные часы в одиночестве, до звонка от Сэма. Сегодня утром ему понравилось завтракать в компании с кем-то. С другой стороны, Дин едва знает Кастиэля. Но, опять же, Кастиэль нормальный, даже интересный. Немного странный, но в этом они с Дином еще могут посоперничать. «Вот черт», – думает он. – Знаешь что, тебе действительно не стоит лишний раз тратить деньги, когда ты в такой сложной ситуации. И дешевая комната тебя никак не спасет. – Тогда что я должен делать? – Эм, ну, я тебя не выгоняю. Кастиэль смотрит на Дина, будто он сошел с ума. – Возможно, я не смогу… – Эй, я не говорю о твоих делах. Просто я имею в виду, что могу тебя приютить, пока у тебя не будет достаточно денег на нормальное жилье. Ты можешь в обмен покупать продукты или делать уборку, например. Я много чего не делаю по дому, и мне было бы приятно… побыть с кем-то рядом, я думаю. Мне иногда бывает одиноко, – заканчивает он, понизив голос. Кастиэль немного смягчается, но потом снова прищуривается: – Да, но ты… Ты же знаешь меня всего один день. Разве ты не чувствуешь себя неловко? Дин должен бы ощущать эту неловкость, но ее совсем нет. Он молча паркуется, заметив свободное место, глушит двигатель и поворачивается к Кастиэлю: – Чувак, я с тобой болтал целый месяц каждые два дня. И ты единственный человек, который знает об аварии из-за того, что я сам захотел об этом рассказать. Все остальные мои друзья и знакомые знают о ней потому, что мы общались до того, как все случилось. Это не то же самое, как поиск соседа в разделе объявлений в газете, понимаешь? – Ты серьезно? – Абсолютно серьезно. И если ты захочешь меня убить, я смогу защититься. Серьезно. Просто будешь покупать продукты и, может, оплачивать мелкие расходы, и этого будет достаточно. В любом случае, это моя квартира. По рукам? Кастиэль смотрит на него целых пятнадцать секунд, а потом растягивает губы в широкой улыбке, кивает и протягивает руку. – По рукам, – серьезно отвечает Кастиэль во время рукопожатия. Дин чувствует, что пальцы у него очень мягкие по сравнению с его собственными. Он понимает, что продавать страховки и ремонтировать машины – это очень разные вещи. Руки от них точно грубеют по-разному. Вот так за двое суток Дин обзаводится соседом по комнате, и в нем живет подозрение, что через какое-то время его жизнь станет еще более странной. –– Понедельник – единственный день, когда Дин высыпается от души. Проснувшись сегодня утром, он находит на кухне ожидающие его полный кофейник и блины – очевидно, Кастиэль встал раньше, собрал постель и даже успел одеться. Затем, после завтрака, Дин понимает, что забыл довольно-таки важную вещь. Рациональная часть его сознания говорит, что он совершает что-то невероятно ужасное, но он все же должен это сделать, поэтому одевается, говорит, что у него есть дело, и уходит. В то же время он думает о песне, с которой начнет программу сегодняшним вечером. Когда дело сделано, он принимает решение поставить Оззи Осборна и размышляет о чем-то вроде Crazy Train – разбудит сегодня ночью парочку людей, ничего страшного. Дин ухмыляется и понимает, что это действительно неплохая идея. Когда он возвращается домой, то видит Кастиэля, уже аккуратно сложившего одежду по чемоданам. Очевидно, что собирался он в спешке. Когда Дин падает на стул перед рабочим столом, Кастиэль неодобрительно разглядывает свою рубашку. – Я думаю, мне придется попросить у тебя утюг. Мой остался в той квартире вместе с мебелью. – Возьми его сам, он в кладовке. Можешь вести себя как дома, мне в любом случае нужно кое-что проверить в журналах, так что я не возражаю. Кстати, во сколько тебе сегодня нужно быть у Эллен? – Она ждет меня к пяти. Вообще я должен работать в обычное время, днем, но она сказала, сегодня ночью им нужен бармен, потому что… Кажется, Джо попросила отгул. – Тебя подвезти? Это по пути, и мне все равно нужно на станцию к шести. – Ты действительно не должен… – Расслабься. Все нормально. Кастиэль кивает и уходит за утюгом. От ощущения внутри странного тепла и уюта Дин изо всей силы сжимает зубы. –– Тем вечером он останавливается перед баром Эллен, и, когда Кастиэль уже собирается выйти из машины, Дин просит его подождать. – Я забыл тебе кое-что отдать. А потом вручает Кастиэлю дубликат ключей. Кастиэль на секунду замирает. – Что… – Эй, ты можешь не ждать меня каждый раз, у меня же сумасшедшее расписание. Это простейшая вещь, не думаешь? Кастиэль коротко кивает, а Дин ухмыляется в ответ. – Хорошо. Это просто ключи. Ничего страшного. Кастиэль не выглядит слишком убежденным, но качает головой и благодарит его, прежде чем открыть дверь. Затем на секунду он поворачивается к Дину. – Просто… просто скажу кое-что. Я думаю, что буду здесь до позднего вечера. – О, я заберу тебя, когда буду возвращаться. – Да, но… я буду скучать по передаче… А потом Дин начинает смеяться – нет, он не насмехается, да и Кастиэль не выглядит расстроенным. – Они всегда слушают мою программу, не волнуйся. И если Эллен отправит тебя на подсчет долгов, в той комнате за барной стойкой тоже есть радио, я думаю. – Хорошо. Я бы не хотел пропустить. А потом он подмигивает Дину и выходит из машины. –– На работе Дин сразу идет в общую комнату за кофе и застает там Чака и Энди. С ними двумя он, можно сказать, по-настоящему дружит, поэтому радуется, что больше никого нет рядом. Однако он захватывает обрывок их разговора, и это меньшее, что ему хотелось бы услышать. Дело в том, что Чак подрабатывает в одном гей-журнале и пишет для него порнорассказы, несмотря на собственную абсолютную гетеросексуальность. Дин не имеет ничего против журналов для геев и очень даже поддерживает любое порно, но все равно искренне придерживается «Сисястых азиаток». А Энди любит слушать его рассказы, потому что, по его словам, он натурал, конечно, но много экспериментировал в колледже. В случае Энди много – это действительно много. Да, действительно неловкая ситуация. – Так, – слышит Дин слова Чака, – ты на самом деле думаешь, что Джимми и Майкл, трахающиеся в машине, – это слишком? – Дружище, – отвечает Энди, качая головой и затягиваясь от косяка, что по правилам недопустимо, а на практике на это закрывают глаза, – я не говорю, что секс в машине – это не горячо. Я говорю, что если это двое взрослых мужиков, то ты не сможешь заставить их сделать это на заднем сидении какой-нибудь «Тойоты». Если только ты не желаешь потом мучить их судорогами. – Возможно, ты прав. Черт. – Господи Иисусе, – бормочет Дин, направляясь к кофеварке. – И тебе привет, Дин, – приветствует его Энди, и в ответ он закатывает глаза. Чак все еще смотрит на текст на листе бумаги, наполовину напечатанный, наполовину дописанный от руки, со всякими заметками, стрелками и прочим. – Вы можете говорить об этом, когда я… не здесь? – спрашивает Дин, заталкивая в кофеварку двадцать центов. – Ты ничего не понимаешь в искусстве, – бормочет Чак, а Дин вздыхает, выдергивая у него листок. – Джимми пристально посмотрел на губы Майкла, не в состоянии привести свои совершенно похотливые мысли в порядок. Он не мог вести себя по-другому, когда видел его едва приоткрытые, красные, как спелое яблоко, губы и розовый язык, медленно слизывающий пиво. Он заволновался, что пялится слишком откровенно, и не мог не задаваться вопросом, что ждет их дальше. Только что первая часть их первого свидания подошла к концу, и они возвращались в маленький автомобиль Джимми. Боже правый, это что, действительно заставляет людей возбуждаться и выпрыгивать из штанов от желания? – Эй, это черновик! – возмущается Чак, хватаясь за лист. – И вообще… хм, Дин, какой модели у тебя автомобиль? Прежде чем Дин успевает ответить, Энди выпаливает: – У него «Шеви Импала» 67-го года выпуска! Ах, как печально, что люди не понимают всех прелестей этой машины, – вздыхает он, и Дин вспоминает, почему любит его. Энди – единственный человек среди всех его знакомых, кто почти что считает его машину идеальной. Дин обязан его поддержать. – И ты думаешь, что два взрослых человека смогут поместиться у нее на заднем сиденье? – совершенно серьезно спрашивает Чак, и Дина охватывает ужас. – Ты не заставишь этих двоих трахаться в моей машине! – О, это будет не твой автомобиль, просто такая же модель, – самодовольно объясняет Чак, и это что-то новенькое, потому что самодовольство Чака никогда не звучало так естественно. – В любом случае, – прерывает Энди, – я уверен, что они смогли бы. Если они наклонятся под правильным углом, то все само получится. – Господи Иисусе, – сокрушается Дин и делает глоток кофе. – Кстати, Дин, что случилось с твоим фанатом номер один на днях? – искренне интересуется Чак, и Дин почти выплевывает свой напиток. – Да, что случилось? – вмешивается Энди. Дин проклинает их обоих. Затем он проклинает себя, что рассказал Энди о Кастиэле еще в самом начале – решил поделиться, что ему постоянно звонят, чтобы поговорить. Сейчас Дин жалеет, что сделал это. – Э-э, ну, его уволили, и он был вынужден съехать со своей квартиры, – бормочет Дин, заваривая себе еще одну кружку кофе. – И он позвонил тебе? – уточняет Энди и затягивается. – Да. Ну и что? – Он, наверное, еще сильнее социально ограничен, чем ты, – говорит Чак, исправляя «Тойота» на «Импала’ 67» на листе. Господи. – Эй, заткнись! Короче говоря, эм, я пошел его проверить. Целую минуту все молчат. – А потом? – с нажимом спрашивает Энди, когда понимает, что Дин не отвечает. – Он переехал ко мне, – тихо признается Дин, и Чак давится водой из стоявшей на столе бутылки. Дин думает, что немного отомстил этим двоим. – Ты жестокий человек, – говорит Чак, а Дин качает головой. – Нет. Совсем нет. – Ты с ума сошел? Он же мог попытаться убить тебя! Дин искренне смеется и выбрасывает в мусорную корзину пластиковый стаканчик из-под кофе. – Я серьезно в этом сомневаюсь. Энди смотрит на него и качает головой, делая еще одну затяжку. – Ну я знал, что у тебя и так крыша не на месте, но это бьет все рекорды. – Эй, он совершенно нормальный. Ясно? Энди смотрит на Чака, тот озирается по сторонам, а затем они оба качают головами. Потом Чак спрашивает Энди, кто, как он думает, будет сверху, а Дин думает, что ему нужно выпить. Может, стоит немного побродить по студии, отдохнуть перед эфиром. Хорошо, что тут кроме них работают еще совершенно бесценные люди, готовящие новости и прогнозы погоды. Однако если сравнивать с ними, то Дин получает себе все слушательское внимание. –– – Дин, серьезно, – начинает Чак сразу после окончания программы, когда в эфире звучат рекламные ролики, предваряющие шоу между тремя и пятью утра, – ты действительно уверен? Я имею в виду, он звонил тебе без конца, я это точно знаю, но уверен ли ты… ну, что это безопасно? Дин закатывает глаза, застегивая куртку. – Чак, он нормальный. Правда. И это не навсегда. Чак, кажется, не особо ему верит, но позволяет уйти. Когда Дин возвращается к Эллен за Кастиэлем, то не может выбросить разговор с Чаком из головы. Неужели он и правда поторопился и принял чересчур поспешное решение? Тот ведь на самом деле в чем-то прав, и эту точку зрения Дин не учел, но быстро отмахнулся от нее. У него почти разболелась голова, пока он ехал к Эллен. Кастиэль сел в машину, и Дин заметил, как лицо у того слегка покраснело, а уголки губ поднялись вверх. – Мне понравилась та песня, которую ты поставил в эфир в самом начале, – говорит он, понизив голос, когда Дин снова заводит машину. Его слова заставляют Дина быть до неприличия благоразумным, он даже не может заставить себя думать, что совершил ошибку, пригласив Кастиэля к себе. Но потом Дин улыбается ему в ответ и понимает, как сильно тот ценит его работу. –– В течение двух недель все идет на удивление гладко. Их расписания нечасто совпадают: если Кастиэль возвращается домой в нормальное время, то Дин возвращается с программы и находит его бодрствующим – тот в любом случае слушает и очевидно не нуждается в восьмичасовом сне. Ну, это его выбор. Хотя дело не в этом – на самом деле Дина мучает другой вопрос. Они видят друг друга каждый день, но не все время, и это, с одной стороны, хорошо. Дин уверен из собственного опыта, что делить с кем-то свое личное пространство – это очень нездорово. Кроме того, Кастиэль без проблем постоянно закупает продукты, и ему это удается лучше, чем Дину – можно судить хотя бы по тому, что их холодильник никогда не бывает полупустым. Делить между собой обязанности у них получается прекрасно. Нельзя не заметить, что гостиная в квартире теперь больше похожа на жилое помещение – даже открытые чемоданы с вещами не портят вид. Ну и сложить вещи все равно некуда – шкаф у Дина очень маленький. И его с ума сводит тот факт, что всего лишь за две недели они сумели разобраться со всей рутиной, и все получилось отлично. Потом случилось кое-что, показавшее, что Дин может быть забывчивым. Даже если он и говорил с Сэмом в течение этих двух недель, то ни разу не упоминал, что у него появился сосед по комнате. И тут он вспоминает, что Сэм на самом деле приезжает к нему, когда тот произносит слово «сегодня». Теперь это огромная проблема, думает Дин, глядя на телефон, – он не хочет, чтобы Сэм жил в отеле, но и Кастиэля выгонять не хочет тоже. Просто нет. – Что случилось? – спрашивает его Кастиэль. Скорее всего, замешательство Дина заметно невооруженным глазом. – Э-э, я, возможно, кое о чем забыл. Мой брат, помнишь, он еще учится в Стэнфорде? Так вот он приезжает сюда на весенние каникулы со своей подружкой, и… я предложил ему место здесь, когда, эм… Кастиэль качает головой и кивает, как будто на самом деле понимает его. – Дин, это не проблема. Я просто начну прямо сейчас искать другое место, и я уверен, что… – Подожди, Эллен ведь дала тебе зарплату за два месяца вперед? – Ну, да, но… – Чувак, тебе не хватит денег, чтобы съехать сейчас, – Дин знает, что прав, но не понимает, почему его это так беспокоит. Как будто он пытается удержать Кастиэля около себя – и это, по большому счету, бессмысленно, если, конечно, он не начал к нему привязываться. Думать обо всем этом сейчас у Дина нет времени. – Ты прав, но я не вижу других вариантов, – говорит Кастиэль по-прежнему спокойно. Дину хочется ударить себя, но потом он вспоминает, что у него есть решение для этих проблем, – по крайней мере, тех, что касаются размещения. – На самом деле, у меня есть раскладушка в кладовке. Она в нормальном состоянии, и мы могли бы поставить ее в моей комнате для тебя. А Сэм и Джесс будут спать на диване, и все были бы по местам. Идет? Если Дину не кажется, то Кастиэль испытывает явное облегчение. – Это было бы… довольно находчиво. Итак, все решено, и целое воскресенье они тратят на уборку гостиной, так как у самого Дина руки до этого попросту не дошли. Час спустя Дин думает, что мог бы разрешить Кастиэлю разобрать все это намного раньше, потому что тот невероятный аккуратист. Пока Дин разбирает свою почту, Кастиэль заново расставляет все книги на полке, укладывает залежи Rolling Stone ровными стопками и отделяет Classic Rock от Guitar Player и Spin. Аккуратные башни из журналов намекают, что Дин впервые за сто лет сможет нормально помыть пол в этой комнате – когда закончит с почтой, конечно. Этому не помешают даже раскрытые чемоданы Кастиэля – у Дина, конечно, не дворец, но теперь он хотя бы не рискует растянуться на полу, споткнувшись о лицо глядящего с обложки Uncut Джимми Хендрикса. Теперь Дину просто нужно сказать обо всем Сэму. Это может оказаться проблемой, но Дин уверен, что, если он отложит разговор даже на три дня, чуда не произойдет. Кроме того, они с Кастиэлем слушают Hard Rain во время уборки, и Дин не может не заметить, какая конкретно версия Shelter From The Storm нравится Кастиэлю больше всего. –– Дин решает, что расскажет все Сэму, позвонив с нейтральной территории. Именно поэтому он собирается с силами ровно за неделю приезда Сэма и Джесс, по пути в общую комнату для персонала на радиостанции. К сожалению, там уже кто-то есть. – Так что, они сейчас на втором свидании? И ты действительно хочешь, чтобы они пошли в идиотский BDSM-клуб? – спрашивает Энди, и по его голосу понятно, что идея ему не нравится. – Что я могу сделать? Они уже пристегивали друг друга наручниками на первом! После машины. И издатель говорит, что ему нужен сиквел с жарким трахом, так что? – Оууу, мне нужно будет почистить мозги, – вздыхает Дин, когда Чак выводит что-то на своем дурацком листочке. – И, эй, вы двое, мне нужно позвонить. Можете вы отложить свое редактирование на пять минут? – Не вопрос, дружище, – Энди пожимает плечами, делая затяжку из закрутки. – Что-то случилось? – Он должен сказать брату, что у него появился сосед по комнате, – бормочет Чак, строча что-то на обороте листа. – Ты удивительно надежный хранитель секретов, – фыркает Дин, отходя к окну и нажимая быстрый набор. К счастью, Сэм поднимает трубку только через несколько гудков. – Дин? Что-то случилось? – Случилось? Нет, с чего ты взял? – Ты никогда не звонишь мне в семь вечера, – удивленно говорит Сэм, и да, обычно Дин так не делает. – Да, ну, я просто, эм... Мне надо сказать тебе кое-что до того, как ты приедешь. Ничего не случилось, – начинает он, предвосхищая вопрос Сэма. – Просто, эм, уменяестьсосед. – Что? – У меня есть сосед по комнате, Сэм. – С каких пор? И кто он? – Э-э, с недавнего времени. И он, эм, друг. Сэм начинает говорить секунд пять спустя, и Дин очень живо представляет, как тот натянул на лицо захватывающий «бичфейс». – Дин, тебе не удавалось ни с кем подружиться, пока ты не ушел из школы, и даже после, если уж на то пошло. Просто скажи мне правду, в чем дело? Дин делает выдох, мечтая, чтобы Чак и Энди на него не пялились. Проходит десять секунд тишины, и он молчит. – Господи, – бормочет Сэм, – хорошо, я понял. Мы найдем какой-нибудь отель, если… – Нет! Нет, вам не нужно. Он будет спать на раскладушке в моей комнате. Правда. – Дин, серьезно? Я имею в виду, ты ему настолько доверяешь? Дин делает еще один вдох. – Он действительно не давал мне повода не доверять. Он нормальный и не живет за мой счет, если ты об этом, не беспокойся. С ним приятно поболтать, и, знаешь, некоторые люди иногда не возражают против компании, понимаешь? Сэм тяжело выдыхает, и Дин практически слышит, как крутятся шестеренки в его огромном мозгу. Затем он представляет себе эту картину и качает головой. – Ладно. Ты в этом уверен? – Да. Да, уверен. Клянусь, тебе даже не придется с ним говорить. Он все равно большую часть времени на работе. Это ничего не изменит. – Ловлю на слове, – судя по голосу, Сэм веселится и покоряется обстоятельствам одновременно. Потом он просит Дина заботиться о себе, напоминает, во сколько они прилетят, и кладет трубку. – Как все прошло? – вмешивается Энди, прежде чем Дин успевает повернуться в их сторону. – Могло быть и хуже, – бормочет Дин, убирая телефон, а Энди переглядывается с Чаком. Черт, это может значить только, что… Чак кивает, а Дин стонет в ответ. – После эфира мы все вместе идем выпить. У Эллен. Никаких возражений! – Энди, просто… – Так мы, по крайней мере, сможем с ним познакомиться! Или только я, Чак ведь его уже типа знает, правильно? И сегодня ты закончишь раньше, так что тоже можешь пойти! Чак произносит что-то невнятное и продолжает что-то строчить на обороте листа. Дин задается вопросом, может ли жизнь быть еще более неловкой, затем качает головой и уходит за еще одной порцией кофе. –– По крайней мере, в эту ночь ему звонят удивительные люди, и после того, как он друг за другом ставит Black Sabbath, AC/DC, Blue Oyster Cult и Aerosmith, его настроение, определенно, улучшается. И это совершенно точно правда, поэтому успокоившийся Дин, Энди и Чак заплывают в бар к Эллен за пятнадцать минут до закрытия. Кастиэль работает за стойкой, потому что у Джо сегодня день отдыха, и Дин должен забрать его. Кастиэль одет в джинсы и рубашку с закатанными до локтей рукавами и вполне вписывается в обстановку, даже несмотря на некоторую скованность в движениях. Он видит Дина и еле заметно ему улыбается, но у него нет шансов ответить, потому что Энди толкает его локтем в бок. – Чувак, вот если бы я не был натуралом, то на твоем месте я бы точно приударил. – Что за чушь? – резко отшивает его Дин. К счастью, у Чака есть девушка, и он не собирается изменять ей даже в мыслях, так что оставляет комментарии при себе. Дин жестом заказывает виски на троих, пока они идут к стойке, и Кастиэль кивает и отворачивается от них. – Ничего себе, сзади тоже неплохо, – бормочет Энди. Дин мечтает его прикончить. Он машет стоящей за кассой Эллен и Эшу, пока тот убирает со столов. Когда Дин поворачивается к Кастиэлю, то перед ним уже появляется стакан. – Привет. Эм, я думаю, я должен вас познакомить. Кастиэль, это Чак и Энди, соответственно, это парень, который имеет честь принимать мои звонки, и парень, который во второй половине дня убеждает всех в своей программе читать всякую философскую чушь. А это Кастиэль. Вы двое, хотя бы руки, блин, пожмите. – О, это с твоей помощью я мог поговорить, когда звонил, да? – спрашивает Кастиэль, пожимая руку Чака. Дин пытается выслушать все те благодарности, которые произносит Кастиэль, в надежде, что того не примут за сталкера, когда он начинает повторять все по четвертому кругу. Энди смеется, прикрыв рот рукой, и все это кажется до ужаса нереальным. – Кстати, я сказал своему брату. О, ну, размещении, – говорит Дин, когда становится тихо, и Кастиэль кивает ему. – Как все прошло? – Нормально. Просто будь с ним очень милым, когда он приедет. – Дин, если это проблема… – Заткнись, все в норме. Сейчас я допиваю это и еду домой, и ты едешь со мной, и мы не говорим об этом до приезда Сэма. А вы двое, хватит пялиться, увидимся завтра. Дин выполняет свое обещание через пять минут и надеется, что поступил не слишком грубо. Он просто надеется, что все пройдет гладко, когда в пятницу приедет Сэм. –– И все это на самом деле начинается хорошо, Дин даже представить не мог, что что-то может пойти не так. Он едет в аэропорт, чтобы встретить Сэма; к счастью, тот прилетает в два часа дня, и если в один день Дин приедет на радио чуть позже обычного, никто ничего не скажет. Он так нервничает, что даже не пытается остановить Сэма, который тянется обнять его и застывает в этой позе секунд на пятнадцать. Дин целует Джесс в щеку, удивляясь, что та стала еще горячее с их последней встречи на Рождество. Ему определенно придется уговорить Сэма сделать ей предложение. Правда. Так или иначе, тему соседа по комнате они тщательно игнорируют, пока едут в машине. Единственное, что идет не так, так это Bad Moon Rising, которая начинает играть, едва Дин включает радио, поэтому он быстро переключает на свои записи. Он никогда, никогда больше не будет водить под эту песню, в этом он чертовски уверен. Так они проводят всю дорогу, разговаривая обо всем подряд. Диплом Сэма, диплом Джесс, как в Калифорнии всегда тепло и как в Нью-Йорке холодно большую часть года, работа у Дина идет нормально, с Эллен все порядке, и про многое другое. Дин все еще не упоминает о том, что Кастиэль работает на Эллен. Он скажет, но всему свое время. Чудом он находит место для парковки совсем близко к двери своего дома. Однако лифт как раз сломан, а Дин не позволит Джесс поднимать свой чемодан самой. В этот момент он благодарен ей за количество вещей – по счастью, Джесс не относится к тем девушкам, которые собирают по четыре чемодана на три дня поездки. Сэм не особо колеблется, когда Дин говорит, что поднимет все сам. Хотя Сэм, черт побери, – настоящий снежный человек во плоти, вот уж у него-то хватило бы сил поднять свои вещи самостоятельно. Они уже практически начинают свое восхождение, когда Дин слышит сверху шарканье и понимает, что ему придется пропустить спускающегося человека. Если не брать во внимание того, что это Кастиэль, одетый в брюки и рубашку от костюма. – Кастиэль? Я думал, ты… – Да, но я увидел тебя в окно и подумал, что вам нужна будет помощь. Сэм удивленно поднимает брови, а Дин мысленно отвешивает себе подзатыльник. – О, извините. Я забыл об этом. Сэм, это Кастиэль, ну, ты знаешь. Кастиэль, это мой брат, а это Джесс, его… – Я полагаю, он знает, – перебивает она Дина и тянется пожать Кастиэлю руку, прежде чем Сэм выходит из ступора и делает то же самое. После Кастиэль тянется за чемоданом, и Дин наконец-то приходит в себя и отдает ему вещи Джесс – они не такие тяжелые. – Э-эм, идите вперед, мы вас догоним, – говорит Дин, Кастиэль кивает и взбирается наверх вместе с Джесс. Дин просто кожей ощущает, что Сэм хочет что-то сказать. Может, эта ситуация кажется ему довольно странной. – Чувак, я не могу поверить, что ты выбрал в соседи такого воспитанного человека. – Пошел ты, – отвечает Дин и поднимает чертовски тяжелый чемодан Сэма – вот уж кто действительно может быть похуже девчонки, когда захочет. – Да, и ты все еще носишь мой багаж, – ухмыляется Сэм, но Дин не обращает внимания на подколку. Все идет хорошо. Сэм искренне впечатлился, ну, вроде как. Поднявшись наверх, Дин замирает – его квартира вычищена до блеска. Кастиэль пожимает плечами и качает головой, словно говоря, что это было несложно. В этот момент Сэм выглядит пораженным, Джесс кажется довольной, и Дин считает это победой. Они договариваются поужинать сегодня вечером все вместе, и Дин переживает, что все идет чересчур хорошо. Во время великолепного ужина Сэм буквально заваливает Кастиэля вопросами о какой-то странной книге, по которой они оба очевидно сходят с ума и о которой ни Дин, ни Джесс ничего не знают. Дин уже начинает думать, что, возможно, выходные пройдут круто. Все настолько хорошо, что Дин ожидает подвоха отовсюду. –– Подвох случается в половину четвертого утра. Дин идет домой сразу после шоу, полностью опустошенный: он не выспался, сразу четверо слушателей захотели услышать песни Creedence Clearwater Revival, и для него это перебор – он может их переварить, но в терапевтических дозах. Четыре песни подряд добили бы его, даже если бы сегодня был день рождения Джона Фогерти*. Оказавшись внутри квартиры, он видит, что в гостиной уже темно, но в его комнате еще горит свет. Сначала Дин умывается, а потом идет к себе и застает Кастиэля лежащим на раскладушке и читающим роман Кормака Маккарти. Видна только часть обложки с именем автора, но все же Дин уверен, что это его экземпляр «Кровавого меридиана». Кастиэль совершенно точно не спит и по-прежнему носит свою ужасную оранжево-розовую пижаму. – Привет. Я даже спрашивать не буду, почему ты не спишь. – Ты знаешь, почему, – тихо говорит Кастиэль и откладывает книгу в сторону. Дин кивает, быстро натягивает пижамные штаны и забирается в кровать, пока Кастиэль отворачивается. – Ну ладно, я устал сегодня. Думаю, нам обоим стоит немного поспать. – Это мудрое решение, – соглашается Кастиэль, выключая лампу. Дин в этот момент задается вопросом, почему его не волнует, что делит с кем-то комнату. На него это не похоже. Он не делит с кем бы то ни было даже постель, потому что за последние шесть месяцев ни одна из его девчонок-на-одну-ночь не оставалась здесь до утра. Ну и ладно. Дин практически проваливается в сон, когда слышит стук в дверь. Он его игнорирует, полагая, что ему показалось. Потом кто-то стучит снова. И снова. – К черту, – бормочет он, вставая. Вот тогда-то и открываются ворота в ад.