Играй всю ночь напролет

В понедельник он никого особо не видит; Сэм и Джесс ушли в Музей современного искусства, и это означает, что их не будет долгое время, Кас уходит почти утром, сказав, что хочет провести немного времени с Габриэлем, и Дин решает, что это повод пойти на работу и ответить на электронные письма своих слушателей. Он складывает в сумку свой ноутбук, заходит в газетный киоск и покупает последние номера Spin, Rolling Stone и, так как он здесь, берет еще Q – только для удовольствия, потому что он никогда его не покупает, затем садится в машину и едет на радиостанцию. Кроме того, он действительно не хочет сидеть за столом в кабинете, и, к счастью, Энди и Чак пока не планируют врываться в общую комнату… еще часа три, и это прекрасно, по мнению Дина. Общая комната сейчас пуста, и Дин подключает ноутбук, находит место за столом поближе к окну и готовит кофе, пока загружается компьютер. Он должен был заняться своей работой, связанной с письмами по электронке, но по какой-то причине его пальцы принимают другое решение, и он обнаруживает себя на сайте газеты колледжа, в котором учился Кас. Дин делает быстрый математический подсчет и ищет статьи семилетней давности; сейчас, зная, что Кас использовал псевдоним, будет проблематично найти… Он даже не заканчивает мысль, нажимая на случайную ссылку, которая переводит его на статью о тех идиотах из чокнутой канзасской церкви, митинговавших на похоронах с плакатами «Бог ненавидит педиков». Иногда Дину даже стыдно, что сам он из того же штата, что и они. В любом случае, он читает имя того, кто написал эту статью, и… Джимми Новак. И одна из вещей, которую он узнал о Касе в первые дни знакомства – это то, что наряду с любовью к Бобу Дилану ему также нравится Хичкок. И его любимый фильм – «Головокружение». И если Дин не ошибается… Он открывает еще одну вкладку и проверяет в Википедии. Джеймс Стюарт и Ким Новак. «Бинго», – думает Дин и начинает читать статью. Когда он заканчивает, то осознает, что почти плачет, и это, определенно, не его стиль. Черт. Она была написана с такой страстью, что просто затянула его, и вы можете увидеть, что Кас великолепно подбирает слова, но это совершенно бесполезно, если вы работаете в страховании. И тогда Дин понимает, что полностью согласен с написанным, даже если главная идея Каса состоит в том, что Бог любит всех, в то время как Дин уверен, что его не существует, а если Он и есть, то Ему точно плевать. Он вбивает имя Джимми Новака в поиск на сайте, понимая, что сегодня не ответит ни на одно письмо. –– Когда он заканчивает читать последнюю статью на сайте (он прочитал, по крайней мере, сорок), то он откровенно впечатлен. Не то чтобы он сразу не понял, что Кас умный, но, черт возьми, кто бы мог подумать, что он скрывает, сколько хорошего он прячет в своих статьях. Человек, написавший это – не просто умный, он страстный, иногда довольно забавный, несмотря на его специфическое сдержанное чувство юмора, и он пишет так очаровательно, что Дин не понимает, почему Кас не бросил все и не стал автором речей для политиков. Он настаивает на своем мнении и делает это… так духовно, если вообще не сказать религиозно, он не просит вас «в лоб» поменять свое мнение, а преподносит другую точку зрения с таким легкомыслием, как будто это не серьезное решение. Хорошо, может, когда Кас был моложе, он был идеалистом и, вероятно, особо не ввязывался, но… черт, теперь, когда он знает, что лежит за внешностью тихого, застенчивого соседа по комнате, он очень хочет вытащить это наружу. Потом он вспоминает, какую песню он ставил, когда Кас впервые позвонил ему, и, серьезно, like a bird on a wire I’m still finding my way to be free*? Либо Дин очень проницательный, либо он должен быть в шоке от всего этого, потому что он чувствует, что угадывает очень точное направление. Прежде чем он успевает об этом задуматься, в комнату с несчастным видом врывается Чак, и Дин закрывает вкладку; он переводит взгляд на Роберта Джонсона, который глядит на него с рабочего стола, а затем вздыхает и встает. – Что происходит? – Последний выпуск имел успех, вот что происходит! – И что? Это не должно быть проблемой, верно? – Черт, это проблема! Половина читателей хочет, чтобы Джимми и Майкл стали жить в постоянном доминировании и подчинении, вот чего они хотят! И вот чего хочет издатель! Черт, БДСМ-клуба и поводков было достаточно! – Пошел ты, теперь мне нужен отбеливатель для ушей, – бормочет Дин, снова падая в кресло, прежде чем Энди присоединяется к Чаку, и он выглядит слишком легкомысленно для этого. – Мои поздравления, мужик, – кричит он, хлопая Чака по спине. Оказывается, он купил журнал и прочитал все похвалы от читателей к истории Чака, и он полностью согласен с этим предложением. Дин снова открывает браузер и начинает отвечать на электронные письма, а когда его глаза начинают закрываться, он просто выключает ноутбук и звонит Сэму, будучи уверенным, что он не увидит его в течение всего дня. –– Когда он возвращается домой, все тихо. Джефф Бакли крутится в голове, потому что он не мог избавиться от этой песни после того, как кто-то попросил поставить ее напоследок (и так как этой песней была чертова Lilac Wine, он хочет вскрыть себе вены), и Кас спит на своей раскладушке, которую кто-то перетащил обратно в комнату Дина. Дин не признает в полной мере, что на секунду чувствует себя неуютно, забираясь в пустую постель. –– На следующее утро он прикладывает усилие, чтобы встать в нормальное время, если на самом деле хочет застать Сэма в течение получаса; Кас уже ушел, потому что ему приходится вставать в сумасшедшее время, чтобы успеть свести учет и, возможно, заработать еще дополнительные деньги, как подозревает Дин. Он слышит шум бегущей воды в душе и возню на кухне. Он вылезает из постели и машет Сэму, когда направляется за чашкой кофе. – Джесс в душе? – бормочет он, отпивая из чашки. – Да. Это займет немного времени. – Не больше, чем занимаешь ты. – Придурок. – Сучка. – Ладно. Слушай, твой сосед всегда так много работает? Я имею в виду, с тех пор как мы здесь, у него еще ни разу не было выходного, в субботу он был там до последнего, и сегодня утром ушел засветло. Эллен не похожа на садистку. – Да, но она заплатила ему за два месяца вперед, и я думаю, теперь он пытается погасить долг как можно быстрее. – Господи, все так плохо? – Ага. Так плохо. Но с его темпом, я подозреваю, он покроет все за месяц или полтора. И прежде чем ты спросишь: нет, я не возражаю, что он не платит мне за квартиру. – Черт, ты такой единственный, – говорит Сэм, качая головой и добавляя еще немного сахара в капучино, и Дин хочет его заткнуть. – А ты почти так же плох, как и его брат. Весь этот сахар, фу. Ты такая девчонка. – Говорит тот, кто умудрился съесть два пирога, которые я купил тебе на восемнадцатилетие, и оставил мне только кусочек, – парирует Сэм, и в этот момент на кухню заходит Джесс, одетая в джинсы и майку, ее распущенные волосы еще влажные, и Дин рад, что Габриэль уже ушел, потому что если парень любит Casa Erotica, то… А потом она смотрит на кружку Сэма, и на ее лице появляется выражение полного разочарования, и Дин не может сдержать ухмылку. – Весь этот сахар убьет тебя. – Ну хоть кто-то со мной согласен, – объявляет Дин, передавая ей чашку блаженного черного, горького кофе. Среди своего брата, брата Каса и самого Каса, который пьет только чай, он чертовски рад видеть кого-то с мозгами. –– Остальная часть недели проходит без особых происшествий, и, учитывая то, как она начиналась, Дина это весьма удивляет. Его брат наконец проникается к соседу, когда узнает, что они оба любят Bon Jovi. Дин угрожает, что отречется от Сэма и выгонит Кастиэля, и тогда Сэм напоминает ему, как тот полностью спел Wanted Dead Or Alive в его восемнадцатый день рождения (который они вдвоем отметили в баре, и это было довольно убого), и Дин затыкается, потому что да, это не лучшее воспоминание. Габриэль не показывается, за исключением того дня, когда он уезжает (за день до отъезда Сэма), и практически разрушает их ранний ужин, когда они сумели собраться за столом в одно и то же время. Все заканчивается, и Кас выглядит смущенным, но совершенно точно, что он в порядке, хотя его волосы и торчат в разные стороны. Сэм любезно терпит его присутствие, даже если абсолютно точно ясно, что он считает Габриэля по большей части придурком. Джесс и Дин мудро решают выпить пива на балконе, а когда они возвращаются, Габриэль собирается уходить, прихватив с собой половину конфет из миски на столе. Он вообще не удивлен. Но, прежде чем уйти, Габриэль серьезно смотрит на него, что означает «помнишь, что говорил тебе?», и в ответ Дин закатывает глаза, будучи уверенным, что пожалеет об этом, но дает ему свой номер телефона, так что, по крайней мере, если он захочет заскочить и посмотреть на Каса, он сможет предупредить кого-нибудь, прежде чем вломится к нему на заре. Кроме того, к тому времени, когда они прощаются, дверь гостиной оказывается закрытой, и Дин слышит шум изнутри, означающий, что Джесс пытается успокоить Сэма, который не прекращает ворчать, и поэтому Дин предлагает Касу подвезти его к Эллен. Пока он едет на радио, он думает, что Кас в большей степени в порядке. Оказалось, что все хорошо, хотя он даже не надеялся на это. Ему нравится быть в хорошем настроении. На самом деле нравится. И точно, Чак размышляет, чем занимаются люди, которые состоят в постоянных отношениях доминирования и подчинения (не говоря уже о его сомнениях, кто должен быть сверху, а кто – снизу, потому что он может изменить оба характера так, чтобы это не имело значения), и это почти выводит его, но он не дает этому достать себя окончательно. –– Этой ночью он решает взбодриться и ставит Can’t Fight This Feeling группы REO Speedwagon (которая в теории ему даже не нравится) только потому, что Джо пыталась флиртовать с ним, пока эта песня играла в музыкальном автомате в баре у Эллен, когда-то давным-давно, когда она влюбилась в Дина ровно на одну неделю. Когда он заходит в бар, чтобы забрать Каса, Эллен закусывает губу, потому что, как правило, она не смеется перед ним, и предлагает выпить. Джо краснеет, когда Дин смотрит на нее. Эш качает головой, как будто не хочет иметь с этим дела, а Кас выглядит смущенным от этого вполне естественного, тяжелого испытания, которое на самом деле является просто шуткой. И черт, Дин не должен думать, что это так очаровательно – когда тот наклоняет голову. Он замечает, что Кастиэль двигается за прилавком гораздо более уверенно, чем раньше. –– Сэм и Джесс уезжают следующим утром, и Дин даже позволяет Сэму целых тридцать секунд обнимать себя, прежде чем отталкивает его в сторону, чтобы успеть посадить их на самолет. Когда он возвращается домой, то обнаруживает Каса, пьющего на кухне чай, и это, должно быть, впервые, когда тот просыпается так поздно. – Хорошо. Очевидно, ты проснулся десять минут назад. А это значит, что вот-вот произойдет что-то катастрофическое. От чего мне стоит защитить себя, от инопланетного вторжения? Ядерной войны? Отставки правительства? Кас слегка раздраженно смотрит на него, и Дин думает «спасибо, блин». Он устал от того, что Кас никогда не смеет взглянуть на него, как будто воспринимает его негативно. – Эллен дала мне выходной. Она сказала, что я чертов трудоголик, – бормочет он, и, по правде говоря, Кас – единственный человек на всей планете, не ценящий каникулы. – Ну, самое время. Не переживай, я уверен, что она не собирается увольнять тебя. – А твой брат… ну, я имею в виду, после… – О, да, не переживай об этом. Он в порядке, как никогда. Эй, слушай, я могу спросить кое-что? Кас кивает, и Дин хватает орешек из миски. – Ты рассказывал мне, что ты обязан был писать статьи в колледже, так? – Я писал, – спокойно отвечает Кас, и Дин решает, что это отличный способ перейти к главному вопросу. Он хочет, чтобы Кас знал, что он читал его статьи, но не хочет говорить, каким образом. – Они где-то хранятся? Потому что я хотел бы их прочитать. Кас поднимает бровь: – Правда? Зачем? – Просто, – Дин пожимает плечами, – из любопытства. – Ну, если ты действительно хочешь, я думаю, что-то найдется в интернете. Но я боюсь, что ты только потратишь свое время. На его лице снова появляется странное сочетание тоски и сожаления одновременно. Дин качает головой и идет в гостиную, сопротивляется импульсу поставить старых добрых AC/DС, которых так сильно хочет послушать сейчас, и включает Shelter From The Storm. Ему не нужно оборачиваться и смотреть на Каса, чтобы узнать, что тот благодарно смотрит на него. –– – Они хороши, знаешь, – говорит он ему на следующий день, когда везет Каса к Эллен, прежде чем самому убивать время на радиостанции. В надежде, что Чак не будет делиться никакими подробностями из своей последней истории. – Что? – Те статьи из колледжа. Нет, правда, это так. Позволь мне сказать, я совсем не критик, но я могу понять, когда кто-то знает, что делает, и когда это не так. Ты точно знал. И я понимаю, что это подходит тебе больше, чем страхование. – Спасибо, но это никогда не было моей сильной стороной, – Кас пожимает плечами, пока Оззи Осборн орет из радио, провозглашая Люцифера. Эй, сегодня Дину нужны Black Sabbath, так что? – Я бы не был так в этом уверен. Кас не отвечает, и Дин позволяет ему не продолжать. Вернувшись на работу, Чак, наконец, решает, кто будет сверху. Дин мечтает, чтобы он просто бросил эту работу и провел всю свою жизнь за написанием порно. Правда. –– В течение следующих двух дней самая значимая вещь, которая происходит в жизни Дина – это когда один из слушателей просит поставить что-то в исполнении The Flying Burrito Brothers, которых – Дин уверен – он еще ни разу не включал за все время работы здесь. Кас не очень разговорчив (хотя он никогда таким и не был), но Дин не жалуется, даже если за последние два дня слушает Shelter From The Storm больше, чем за всю свою жизнь, но он не жалуется. Он мирится с этим, начиная свои ночи с чего-то вроде кавера Ника Кейва на Loverman «Металлики». Который, если вы спросите Дина, является просто офигенным кавером. В один день он заезжает за Касом, у которого в тот день была двойная смена, и он работал и барменом, и бухгалтером. Уже поздно, и Эллен закрывается. Кроме того, что она не сидит где-то и читает, как всегда, а Кас сидит на столе в конце зала, наклоняясь через плечо Эша. Перед ними стоит ноутбук. – Что происходит? – спрашивает он у Джо, но та лишь пожимает плечами и протягивает ему пиво. – Без понятия. Сегодня утром он загнал Эша в угол и спросил о том, как настраивать блоги, если я правильно поняла, но не имею и малейшего представления, зачем. – У меня есть, – смеется Дин, и, когда он не уточняет, Джо хмурится. Он качает головой, и она раздраженно смотрит на него. Да, определенно, это лучше, чем флирт. Он не спрашивает Каса, о чем они только что говорили (хотя Эш хлопает его по плечу, и это выглядит довольно странно), но Кас ничего не объясняет, он и не должен. –– Идет вторая неделя и второй месяц их сожительства – или как еще это назвать – когда плотина, наконец, дает трещину, или когда Дин, наконец, понимает, какой на самом деле Кас, когда не стоит настороже и не раздумывает о вопросах собственной вины. Неудивительно, но речь об идиотском канзасском упорстве. О тех, кто не делает ничего из ряда вон выходящего, исключая те случаи, когда это может быть хуже обычного, потому что он слушает новости по радио, включенном на кухне. Дин не обращал на это внимания, пытаясь не спалить их ужин и проклиная полуфабрикаты. Он замечает, что Кас бормочет что-то себе под нос, накрывая на стол. – Вот сукин сын, – произносит он, и Дин практически теряет дар речи. – Чувак, ты только что матом ругался? – пытается отшутиться Дин, потому что да, обычно он ругается за них обоих. – Учитывая, о чем они говорят, – это наиболее подходящее обращение, – Кас со звоном ставит на стол стаканы, и Дин решает выключить плиту. Боже. В следующий раз он не позволит Касу покупать продукты на неделю, в основном потому, что это готовая вегетарианская еда, которую Дин сейчас готовит, и она заставляет его испытывать необходимость в чизбургере с беконом. Кроме того, когда у тебя есть сосед-вегатарианец, вряд ли он купит мясо, если ты не попросишь, верно? Он поворачивается и кладет шпинатовый бургер на тарелку Каса. Он тянется за стейком из тофу, который выбрал только потому, что его название было не особо угрожающим. – Ну, это твое мнение, – соглашается Дин. – Речь не обо мне и моей точке зрения, – говорит Кас, выключая радио, – речь идет о манипулировании информацией. Это… недопустимо, – он продолжает говорить, откусывая свой ежедневный шпинатовый бургер, и в течение следующих десяти минут Дин не прерывает его разглогольствования о недопустимости лжи в журналистике. – Вот и все. Речь идет о любви, а не о… Дин? О, я сказал что-то… Дин понимает, что он уставился на него, и, качая головой, быстро кладет в рот кусочек уже остывающего тофу, который оказывается не так уж плох, как он сначала думал. Однажды он пытался съесть гамбургер со шпинатом, и это было не так хорошо. – Сказал ли ты что-то не так? Нет, просто какого черта ты не стал политиком? Черт, если бы я сейчас был в этой церкви, мне было бы так стыдно, что я ползал бы на коленях, вымаливая прощение. Я хочу сказать, ты можешь не говорить много, но когда ты делаешь это, у тебя отлично получается. Кас кивает, и, к счастью, он не выглядит смущенным, так что Дин снова включает радио. –– После этого Кас не становится болтуном, но если раньше он, кажется, сдерживал себя, то теперь он этого не делает. И Дин не очень удивляется, понимая, что был совершенно прав, когда читал его статьи. Просто дайте парню поговорить о чем-то, что ему интересно, убедитесь, что он не чувствует себя загнанным в угол, и он прочтет вам лекцию, даже не давая осознать ее. И он такой пылкий, когда читает вам лекцию. И он всегда прислушивается к обеим сторонам, прежде чем судить о чем-то. И он помешан на переводе денег Гринпису каждый год до тех пор, пока уже не может себе это позволить. Кас не становится другим человеком, просто он больше не сдерживает себя. Дин понимает, что тот все еще делает это рядом с Эллен и Джо (и в меньшей степени – с Эшем, потому что, на самом деле, Эш – самый спокойный человек, и с ним рядом трудно чувствовать себя некомфортно). И Дин не настолько глуп, чтобы не понимать, что это значит. Тем более что потребовалась два месяца, чтобы Кас, наконец, расслабился рядом с ним. И это не считая целого месяца звонков на радио, хотя, на самом деле, Кас не был таким осторожным, когда они просто болтали по телефону. Но, с другой стороны, тогда они не жили вместе, и это не было обязательным условием, так что да, теперь это имеет смысл. В любом случае, дело в том, что Дин не любит людей, которые слишком сильно ему доверяют. Или, по крайней мере, ему очень неудобно с ними, так как ему кажется, что он подводит их, даже когда речь идет не об этом. Он вроде уверен, что у него было все в порядке с вопросами доверия, пока Сэм не ушел из дома, захлопнув за собой дверь и заставив его потратить годы на раздумья, где же он совершил ошибку. Правда, все могло быть еще хуже, потому что целый месяц после этого его отец разочарованно смотрел на Дина, потому что это была его работа – не допустить этого, но, на самом деле, проблема не в этом. Проблема в том, что с тех пор неудачи сыпались на него одна за другой, и он испытывал чувство, будто что-то нависло над головой, и что скоро он снова облажается, потому что так просто должно случиться. И он действительно не хочет испортить отношения с Касом, хотя прекрасно понимает, что все его аргументы граничат с паранойей, тем более, что он до сих пор не делал ничего подобного. Однажды он пробалтывается Сэму, когда звонит ему с радиостанции, пытаясь заглушить обсуждение между Чаком и Энди того, как долго один из героев Чака должен задерживать оргазм другого. – Чувак, серьезно, это дерьмо тебе стоит рассказывать своим друзьям или психотерапевту, а не брату, – притворяясь осуждающим, вздыхает Сэм. – Ну, дело в том, что у меня нет психотерапевта, и Кас – единственная кандидатура по первому пункту, так что… – Почему, разве ты не знаешь никого на радио? Я уверен, что ты говорил… – Чувак. Они сейчас обсуждают, как два вымышленных персонажа связывают друг друга и используют еще какие-то кинки, и тому, кто снизу, не разрешается кончать в течение более чем трех часов, и я совсем не хочу об этом знать. Пожалуйста. Просто «нет». – На твоем месте, я бы нашел психотерапевта. Дин, я не знаю, ты говорил это и раньше. Учитывая твой предыдущий неудачный опыт дружбы или постоянных отношений, которые длились бы более двух недель, мне кажется, что ты просто волнуешься, потому что на этот раз все работает, что бы это ни было. – Эй, в смысле «что бы это ни было»? Мы друзья, вот и все. – Угу. Да. Конечно. Передай ему привет от меня, хорошо? Что это такое сейчас было? –– Так. Ну да. Кас расслабился, когда был рядом. И Дин никогда не был настороже рядом с ним. Они жили в одной квартире уже три месяца. Ну и что? Они друзья, и этим все сказано. –– Тогда Дин понимает, что прошли уже три с половиной месяца, а он все еще никак не может понять, почему Кас так любит эту песню. Учитывая, как все начиналось, это кажется даже смешным. Кроме того, в половине случаев, когда он возвращается домой, там играет Боб Дилан. И почти всегда это Shelter From The Storm. Ну, не может же тебя тошнить от твоей любимой песни, думает Дин, и всякий раз, когда Кас уходит, он ставит Led Zeppelin II. –– На самом деле, Дин не отвечает на вопрос искренности их «дружбы» даже сам себе до тех пор, пока все менеджеры и персонал радиостанции не устраивают забастовку, и никто не выходит в эфир из солидарности, хотя, конечно, заранее запрограммированная музыка все же играет. Таким образом, у него появляется свободный вечер, который он собирается провести у Эллен. Кас снова стоит за барной стойкой, и, проклятье, Дин думает, что он выглядит естественно в своих джинсах и простой белой рубашке с закатанными рукавами, когда кого-то обслуживает. Его руки двигаются быстро и точно, и в то время, пока Дин думает, что он рожден для этого, Кас делает все просто чертовски грациозно. Так или иначе, Джо обслуживает столики, а Эллен здесь нет, потому что она решила отдохнуть одну ночь, чтобы посмотреть новый фильм Клинта Иствуда – потому что она любит Клинта и никогда не отдыхает по ночам. Кас подает кому-то ирландский кофе, который выглядит так заманчиво, что Дин практически хочет заказать себе такой же. Джо идет к одному из столиков с подносом в руке, на котором стоят два бокала пива, когда какой-то полупьяный идиот протягивает руку и хватает ее за задницу. Это длится не дольше двух секунд, но она дергается вперед, поднос падает на пол, и оба бокала разбиваются. Половина пива оказывается на штанах парня, и очевидно, что он абсолютно не доволен обслуживанием и начинает требовать вернуть ему деньги, в то время как она выглядит, будто хочет его ударить, но не может. Главным образом потому, что она не ее мать, и у нее совсем нет шансов против парня, который намного выше ее и намного, намного сильнее. Дин бы пошел и сам ударил этого мудака, но он думает, что сделает только хуже; мужчина все еще кричит практически Джо в лицо. Тогда Дин понимает, что Кас подзывает Эша, чтобы тот подошел к стойке от того стола, который тот убирает. – Можешь постоять здесь минутку? – просит он, и Эш кивает; Дин продолжает сидеть перед ним, когда Кас выскальзывает из-за прилавка с тряпкой в руке и идет к столу, где парень продолжает орать, не давая Джо сказать ни слова. – Я имею в виду, пока вы не вернете мне деньги назад, я не буду… – Это правильно, ты не будешь, – перебивает его Кас, оказываясь рядом с ней, и парень, как и Джо (вместе с еще половиной бара) уставились на него. Черт, парень слишком сильный даже для Каса, думает Дин, и, кроме того, Кас смотрит на него с таким отвращением. И он очень, очень рад, что никогда не видел злого Каса. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду? И кто ты вообще, хозяин? Пошел ты, просто отвали и дай мне с ней разобраться. – Я имею в виду, ты ничего не будешь делать. Или, по крайней мере, не то, что ты имеешь в виду. Я не владелец, но я уверен, что она бы не стала… меня останавливать. И если Джо сделала бы это нарочно или если бы она упала, то мы бы сделали все совершенно цивилизованно, и вы получили бы свои деньги обратно. Но она сделала это потому, что твои руки не оставались там, где они должны быть. И не пытайся возражать, потому что я ясно видел все, как видела и половина бара. Ты не только помешал ей, но еще и пролил пиво, предназначенное для других клиентов. Я считаю, что самым правильным для тебя будет взять это, – отчеканил он стальным голосом, разрезающим воздух вокруг себя, и протянул тряпку в руки парня, – и вытереть все, прежде чем ты оплатишь счет и уйдешь отсюда без дальнейших инцидентов. – А что, если я скажу «нет»? Накажешь меня? – парень смеется ему в лицо, и Дин внезапно пугается за него. Одним простым, быстрым движением руки Кас дотягивается до горла этого парня, пальцами сжимая его и перекрывая доступ воздуха. – Нет. К сожалению, я не могу этого сделать. Но поверь мне, я могу сделать кое-что другое. Да или нет? Парень отчаянно кивает, и Кас отпускает его, продолжая смотреть на него сверху вниз, и кто бы мог подумать – парень хватает тряпку и начнет оттирать пол. Джо с благоговением смотрит на Каса, как и остальная часть бара. – Чувак, – бормочет Эш, вручая Дину заказанный им ирландский кофе, – он просто ебнутый ублюдок. – Что? – Эй, что ты обычно делаешь, когда роешься в интернете, только порно качаешь? Я говорю, он ублюдок. – Ах, и если кто-то называет себя Доктор Ублюдок и говорит это… – Не стоит меня недооценивать, – говорит Эш, прежде чем начать обслуживать кого-то еще, и единственное, о чем может думать Дин, – только о том, как горячо это было. Горячо. Его это ни в коем случае не касается. Это нехорошо. Совсем нехорошо. –– Кроме того, что с тех пор все идет под откос. Дин начинает многое замечать. Например, что у Каса и правда красивые глаза. И что ему нравится угадывать, каким образом волосы Каса будут взъерошены этим утром. И что у Каса действительно хорошая фигура. И что его губы на самом деле будто просят, чтобы их поцеловали. И что ему на самом деле чертовски нравится все, что стоит за этим. Конечно, он уже знал, но никак не мог сложить два и два, и… Черт. И это совсем не то, что ему нужно. Не сейчас, когда ему удалось сохранить кого-либо рядом с собой, не таким способом. Потому что, он, видимо, из тех мудаков, которые расстаются с девушками, нацеленными на серьезные отношения, и просто ищут себе девушку на одну ночь, а когда он пытается быть серьезным, то становится жутко прилипчивым парнем, которых женщины ненавидят. Единственная девушка, что задержалась около него более чем на пару недель, исчезла после аварии. Единственный человек, с которым он ходил на свидания, чью красоту он любил, считала, что, на ее вкус, у него слишком много кошмаров. Он бросил ее, когда она предложила ему принимать таблетки. Так что нет, у него не получается сохранять людей около себя. Черт, черт, черт. Он решает игнорировать это. Ему нравится то, что у них есть сейчас. Ему нравится, что он может с кем-то свободно поговорить, ему нравится, что его слушают, он любит, что Кас, не спрашивая, берет у него книги, ему нравится видеть эти чертовы чемоданы в гостиной, и совсем не потому, что он тоже взял у Каса несколько русских книг. Переведенных, конечно же. Они отлично ладят, Кас по-прежнему слушает его каждый вечер, и Дину с ним хорошо (эй, он терпит его компанию, верно?), они друзья, и он не хочет это потерять. –– И вот однажды им по почте присылают пакет, на котором рядом с именем Дина написано «Для Каса». Когда он спрашивает, зачем бы Габриэлю отправлять ему пакет, тот отвечает, что сейчас он находится в Саудовской Аравии, и что… – Ох. У меня день рождения через неделю. Скорее всего, он его отправил, точно не зная, когда его доставят, – говорит он, а Дин изумленно смотрит на него. – Угу. И когда ты собирался мне об этом сказать? Кас выглядит очень смущенным. – Я… я не сказал бы. Правда, нет причин. И после… – Чувак, даже не пытайся сказать «всего того дерьма, что ты для меня сделал». Это твой чертов день рождения, и ты здесь больше никого не знаешь. Не говори мне, что ты собирался работать. Кас выглядит еще более смущенным. – Серьезно? Серьезно?! Хорошо, прямо сейчас звони Эллен и говори, что ты хочешь взять выходной. – Но мне нужно… – У тебя не было ни одного выходного с тех пор, как ты начал там работать, если только она сама не заставляла тебя не приходить. Сделай это. Или позволь мне с этим разобраться. Кас звонит Эллен, а, положив трубку, говорит, что у него будет три выходных дня. Потрясающе. – Так что ты собираешься с этим делать? Кас вертит коробку в руке, а затем открывает ее, обнаруживая внутри пакет, завернутый в бумагу с напечатанными на ней идиотскими ангелочками. Дин закусывает губу, пытаясь не рассмеяться, а Кас, качая головой, идет в сторону кровати в гостиной, разрывая упаковку. А потом раздается стон. Громкий. – Что он тебе прислал, коллекцию Casa Erotica? Застывший на месте, Кастиэль смотрит на Дина и протягивает ему пакет с новым мобильным телефоном. – Чувак, это реально… вау. Мой по сравнению с этим – как будто из эпохи динозавров. – Он знает, что я не хочу его, – вздыхает Кас, разворачивая открытку, которая лежала там же, а затем снова стонет. Дин забирает ее из рук Каса, и, когда тот ничего не говорит, открывает ее. Ну, ты не можешь отрицать, что это было необходимо. Не волнуйся, я проверил его перед тем, как отправить, и в папке «Видео» уже есть несколько записей Casa Erotica, а мой номер записан в телефонной книжке. Никогда не говори, что я для тебя ничего не сделал! И используй его, чтобы звонить, знаешь. Габриэль. – Эй, а почему ты его не хотел? Кас вздыхает и крутит коробку в руках. – Я ненавижу эту идею. Это… значит, что ты всегда доступен, в любом месте, где ты находишься, в любое время, в любой день. Мне нравится мое место. Мне нравится не быть всегда на связи. И если ему нужно делать это регулярно или… Затем он останавливается и качает головой. – Ладно, это же подарок. Я думаю, в конце концов, для этого пришло время. – Ты хочешь… – Нет. Это было довольно решительно. Дин пожимает плечами и говорит, что собирается зайти в несколько музыкальных магазинов, и оставляет Каса с его новой блестящей красотой. –– Ну ладно, может, Кас не любит мобильные телефоны, но когда он просит Дина «попробовать», он не чувствует ничего странного, глядя на свое имя в его списке номеров, хотя, безусловно, он должен чувствовать себя чертовски странно в то же самое время. –– К счастью, день рождения Каса выпадает на воскресенье, а значит, Дину не придется идти на работу, и у него будет время, чтобы организовать что-нибудь приличное. Кроме того, что к середине недели он начинает волноваться, потому что чувствует, что все провалит, и, прежде чем стать слишком жалким, он берет мобильный Каса, в то время как тот вышел за продуктами, копирует себе номер Габриэля и сохраняет его. В среду днем он звонит ему, пока Чак впадает в отчаяние, потому что людям, по-видимому, нравится истязать пенис и яички героев стальными игрушками. Не то чтобы в этом случае Чак не был против, но он сам вырыл себе могилу. Когда Габриэль отвечает на звонок, его голос звучит сонно: – Какой придурок звонит в такое время? – Какое? Где ты, черт возьми? – Австралия, черт… Дин? – Единственный и неповторимый. – Ладно, в любой другой день я бы посмеялся над этим, но зачем ты звонишь? Что-то случилось с… – Что? Нет, ничего такого. Я так понимаю, в воскресенье тебя ждать не стоит, да? – Зачем бы я тогда отправлял подарок, если бы собирался прийти? Не тревожь мой прекрасный сон своими глупыми вопросами и перейди к главному. – Э-э… Я просто… Что Кас обычно делает в свой день рождения? Черт, он хотел пойти на работу! Габриэль застонал. – Господи, он никогда не научится получать удовольствие. Ты ведь его уже отговорил, верно? – Черт, да, я не такой уж мазохист, как он. Но все же, что он делает? Габриэль засмеялся в трубку, раздражая Дина еще сильнее. – К твоему сведению, я пытаюсь быть серьезным. – Да, да, прости. Дин, черт, да он ничего не делает. За последние пять лет я был на его дне рождении всего один раз: я пришел к восьми вечера, и мы поужинали едой из китайского ресторанчика. И все другие годы, когда я звонил, он либо шел на работу, либо возвращался домой, а в прошлом году он слушал тебя, ну или он вообще ничего не делал, ведь у нас дома никогда не было шумных вечеринок. Что бы ты ни придумал, все равно это будет лучше того, что он делал раньше. – Ох, полезная информация, – ответил Дин, на самом деле понимая, что это чертовски грустно. – Да, что-то еще? Отвали. Ты разбудил меня, чтобы открыть мне свое сердце, и я тронут и все такое, но все же я чертовски хочу спать. – Это просто… это то… – Что, ты пытаешься сказать, что тебе нравится мой брат? Чертовски подходящее время, должен сказать. – Что? – Дин не может сдержать вскрик, шокирующий Чака и Энди. Габриэль смеется еще минуту. – Парень, да ладно тебе, это было абсолютно очевидно, как только я туда приехал. Ты просто этого не понял. Черт, даже твой брат со мной согласился. – Вы с Сэмом говорили об этом? – Ну, не здесь. Когда я столкнулся с ним в Калифорнии месяц назад. – Господи Боже. – О, не бесись так. – Ну, я уверен, что Сэм… – Прожужжал мне все уши рассказами о твоей печальной любви. Нет постоянных девушек, может быть, из-за тебя, может быть, из-за них, единственная, показавшаяся тебе хорошей, сбежала, когда была так нужна, другая не смогла терпеть твою боль, и ты никогда не мог удержать кого-то рядом, и теперь ты беспокоишься, что проебешь все это, а тебе этого не хочется. Я прав? – Да, в значительной степени, – признается Дин, подумывая прибить Сэма, как только он его увидит. – Тогда просто перестань быть идиотом и возьми все в свои руки. – Что? – Послушай, если ты не хочешь говорить ему, то не говори; у меня нет ни малейшего представления, как он это воспримет, и я не буду спрашивать его, но все это того стоит, и я не думаю, что мне придется объявлять на тебя охоту. – Что ты имеешь в виду? – Я имею в виду, что из того, что я понял, ты бы не стал лажать по своей воле, и когда мы говорили в последний раз, он сказал мне, что строит какие-то планы и не собирается делать вещи, которые делал до этого годами. И с тех пор, как он перестал делать это, и ты полностью убедил его, что он не должен сдаваться, я думаю, я могу тебе доверять. А теперь позволь мне пойти поспать, я не твой советчик в отношениях, – заканчивает Габриэль и кладет трубку. После того, как дал Дину свое идиотское благословение. Что-за-херня. –– На самом деле, Дин не из тех, кто любит роскошь. Ему нравятся простые вещи. Он скорее выберет тишину и приватность, чем размах и толпу, возможно, потому, что наиболее подходящая к этому определению вечеринка по случаю его дня рождения печально известна теми двумя пирогами, что купил ему Сэм на восемнадцатилетие. По каким-то причинам он уверен, что Кас тоже не любит роскошь. Именно поэтому, когда он задумывает свой план, он не должен оказаться излишним. Правда. Он убедится, что Кас не поставил будильник, позволит ему выбрать фильм, а затем приложит все усилия и отвезет их в тот вегетарианский ресторанчик, где он забронировал место и где меню достаточно приличное, чтобы не остаться голодным. Не особо, но все же. И даже смешно, что он делает все это в одиночку, но он провел так много отстойных дней рождений в одиночестве, и достаточно – с шатающимся рядом братом, что он уверен – не так уж плохо, если кто-то будет рядом. Нет, это не имеет ничего общего с его новыми представлениями о Касе. Без будильника Кас встает практически в полдень, но, учитывая, сколько он обычно спит, Дин уверен, что тот проспал. У них случается разговор, который, к счастью, не так ужасен, и Дин не может удержаться, чтобы не пялиться на эти ужасные оранжево-розовые пижамные штаны, когда Кас выходит из комнаты и ставит The Times They’re A-Changin’. –– Кас говорит, что собирается прогуляться, и Дин отвечает «конечно», но так как он думал, что они могли бы сделать что-нибудь, может, он мог бы вернуться до трех? Кас выглядит удивленным, но кивает, и следующие два часа Дин просиживает за журналами, пытаясь отвечать на электронные письма и избегая мыслей о второй половине дня, особенно о возможном провале. Без десяти три по какой-то причине он берет телефон и звонит Касу, и да, он абсолютно жалок, он знает. Он не особо удивляется, когда попадает на голосовую почту. Он догадывается, что в основном Кас держит телефон выключенным. Он ожидает, что услышит слова «Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала», сказанные низким голосом Каса, но этого не происходит. Вместо этого женский голос говорит ему, что он попал на голосовую почту, а потом он слышит голос Каса, и голос у него раздраженный и, безусловно, расстроенный. «Я не понимаю, зачем я должен говорить вам свое имя?». Дин не может сдержать смех. Господи. Иногда он забывает, каким чертовски неловким может быть Кас. Это просто неописуемо. Затем открывается дверь, и Кас заходит, а Дин все еще смеется. Кас смотрит на него и кажется очень, очень смущенным. – Дин, что-то… – Нет, нет. Все потрясающе. Слушай, знаешь, что? Давай. Выбери фильм, и я не буду ничего комментировать. Не возражай. Кас приподнимает бровь, но все же выбирает какой-то вычурный японский фильм. Дин ничего не говорит, как и обещал, а просто тащит его к машине. В конце концов, все заканчивается на том, что ему это начинает нравиться. А теперь сюрприз… Да, верно, он бы пошел на новый фильм с Джеком Николсоном (ну а что? Он любит Джека), но этот фильм тоже был не так уж плох, Касу он понравился, так что плевать. Больше, чем он ожидал. Затем, сев в машину, он едет в противоположную сторону от той, откуда они приехали. – Дин? Ты не собираешься… – Чувак, я знаю, где находится моя квартира. Но мы еще не закончили, – ухмыляется он и ставит Rolling Stones, потому что все утро он слушал идиотского Дилана, и, может, он и святой, но ему нужен отдых. –– Он с нетерпением ждет ужина ну или хотя бы того, что в конце концов оказывается у него на тарелке. Лицо Каса, когда он изучает меню этого места и понимает, почему Дин проделал весь этот путь сюда, – бесценно. Кроме того, он благодарен, что тут есть какие-то рисовые закуски, и заказывает все доступные тут углеводы, пытаясь игнорировать выражение лица Каса, когда тот набрасывается на артишоки с пармезаном. И в основном потому, что его губы, облизывающие вилку, выглядят порнушно, как и выражение его лица, и от этого становится совершенно неудобно. По крайней мере, у него еще есть пирог, и Дин в одиночку приканчивает двойную порцию, и, так как день рождения сегодня не у него, то он заставляет и Каса взять двойную порцию того, чего он захочет. Оказывается, ему нравится шоколад. Много шоколада. Так много, что он заказывает третий кусок. У Дина появляется мысль, что эта смехотворная любовь Каса к сладкому тянется из семьи. –– Они едут домой, Дилан тихо играет в фоновом режиме, когда Кас заговаривает впервые с тех пор, как они покинули то место. – Дин? Спасибо тебе. Правда. Я не стану говорить, что ты не должен был ничего делать, потому что я подозреваю, что ты оторвешь мне голову, если я это сделаю… – Да, черт возьми. – Но спасибо тебе. У меня не было… Я точно не собирался праздновать. – Я тоже, но, думаю, когда у тебя день рождения, то нет оснований отказываться, – в ответ Кас одаривает его слабой улыбкой и кивает, и черт, теперь Дин ничего не хочет сильнее, чем увидеть эту улыбку в полную силу. Он сходит с ума. Он так сильно сходит с ума. И ему нельзя это потерять. –– Две недели спустя Кас приходит домой с ноутбуком, который был собран еще в каменном веке, и объясняет, что это было дешево. Да, Дин может понять, почему это было дешево. На нем стоит гребаный Windows’98. Некоторое время спустя Дин получает сообщение с адресом какого-то блога, написанное наполовину заглавными буквами, наполовину – строчными. Сейчас он на радиостанции, и прекращает отвечать на электронную почту, выгоняя Чака и Энди, которые проверяют секс-игрушки на каком-то сайте, и вбивает адрес. Тогда он понимает, что Кас обсуждал с Эшем несколько дней назад. Кас тогда пошел и завел себе новую страницу на Blogspot. Социально озабоченный блог, который начинается со вполне разумного и очаровательного сообщения, объясняющего, почему все должны иметь доступное и универсальное здравоохранение. Дин не может удержаться и кликает на комментарии. Их там уже шестьдесят, и только немногие – отрицательные, а ответы Кастиэля – это просто шедевры с поразительной вежливостью, юмором и доказательствами правоты его точки зрения. Дин ухмыляется и добавляет эту страницу в «Избранное». Блог назван «Объясняющий позор и критикующий страхи». Да, Кастиэль действительно любит The Lonesome Death Of Hattie Carroll, и Дин желает, наконец, понять, почему.